– Подставляй сюда голову, и я тебе сейчас твою собственную забаву вырежу.
Паша виновато потупил взгляд, но все так же улыбался. Вилена поправила больничный халат, который окутал ее ноги, мешая нормально двигаться. Ткань никак не хотела слушаться, лишь сильнее стягивая конечности, отчего девушка пришла в еще большее бешенство.
– Скажи спасибо своей подружке, ведь это благодаря ей у меня на голове теперь подстриженный газон.
– Она мне не подружка, – спокойно ответил парень.
– Да что ты, почему же она тебе в рот заглядывает? Так и крутится вокруг тебя.
– Не замечал я такого…
– Ты вообще ничего вокруг себя не видишь.
Павел молча взглянул на свою напарницу. Вилена, как и обычно, было зла на весь мир, ведь из всех четверых, кто соревновался в тот день, пострадала именно она. Ведь именно она больше всех не хотела принимать в этом участия. А теперь была прикована к больничной койке, в то время как остальные наслаждались жизнью. И что раздражало еще больше – никто не приходил. Все эти мучительные дни сна никто из них даже не удосужился прийти посмотреть, не откинулась ли их подруга.
Паша взял Вилену за руку, девушка отстранилась.
– Да не дергайся, – резко сказал ей наставник, не ослабляя хватку.
Он окутал девушку мягкой энергией целителя, пытаясь нащупать слабые места. Он словно по карте мысленно обошел каждый уголок тела, проверяя каждую точку энергии, и наконец заключил, что все в порядке. Как ни странно, но после той драки Вилена стала лучше себя контролировать. Боль в груди практически не ощущалась.
– Ты серьезно? – не веря собственным ушам, переспросила Вилена.
– Да, очевидно, тебе было необходимо немного встряхнуться. Так бывает.
– Но предупреждаю сразу, я больше ни за что в жизни не буду участвовать в турнире! Мне хватило одной лысины на голове!
– Да, не стоило, пожалуй, идти на такой риск. Первогодкам вообще-то нельзя соревноваться с наставниками в турнирах…
– Что? – вскипела Вилена, бросив еще один разъяренный взгляд. – Почему тогда вы так меня уговаривали?
– Чтобы всем показать, что не стоит тебя бояться из-за той истории. Ты будешь удивлена, если я скажу, что после твоего поражения многие перестали перемывать тебе косточки по углам? Теперь все уверены, что ты… обычная. А судя по тому, что сам директор проводил тебя в больничное крыло, вряд ли ты являешься плохим человеком.
Вилена затаила дыхание, как только услышала эти слова. Ее сердце тут же успокоилось, а губы дрогнули в попытке улыбнуться.
Парень чувствовал легкую вину за то, что его подруга пострадала, но все равно не подавал вида. Он внутренне отказывался брать на себя ответственность каждый раз, когда с этой девчонкой что-то происходило. Вилена далеко не первый раз оказывалась покалеченной: ей часто доставалось на тренировках, но раньше она никогда не жаловалась, скорее наоборот, гордилась тем, что совершенствует свои способности.
Вывести Вилену из себя не составляло особого труда: одна неудачная шутка или даже взгляд исподтишка могли привести ее в бешенство. Паша давно это понял и иногда специально доводил подругу на тренировках. Когда Вилена злилась, ее силы становились куда более полезными.
– Боже, сколько еще мне здесь торчать, – устало прошептала девчонка, откидываясь на мягкую подушку.
– Вообще-то, ты можешь уйти прямо сейчас, если конечно захочешь.
– Ты серьезно? – с удивлением спросила она, пытаясь распознать ложь в глазах наставника.
Но они не выражали ничего, кроме спокойствия.
– Круто, тогда… я приду к фонтану, как только найду свои вещи, – Вилена смущенно одернула подол рубашки, вставая с кровати. – Если ты подождешь меня там…
– Да, кстати, – Павел слегка замешкался, прочистил горло, прикрывая рот сжатой в подобие кулака рукой, – насчет твоих родителей.
Девушка тут же замерла, одарив наставника испуганным взглядом. Каждая клеточка ее тела вздрогнула, когда разум представил, что же сейчас скажет парень.
– Вчера утром состоялось закрытое слушание по делу твоих родителей. И… разрешилось оно не в их пользу, разумеется. – Паша старался тщательно подбирать слова. – Ты должна понимать, таких как мы при нарушении закона никто на свободу не выпустит. Я боюсь, теперь ты не скоро сможешь их увидеть. По крайней мере до тех пор, пока не получишь разрешение покидать город. А дальше… только свидания.
Вилена не двигалась. Силы словно покинули ее.
Она ждала этого, знала, что Паша скажет ей именно это, но… Ожидание было не таким болезненным, как то, что она услышала. Ее родители осуждены. И она, возможно, никогда больше их не увидит. Она больше никогда не получит от них совета; они никогда не откроют ей правды о том, что же произошло той ночью семнадцать лет назад. Вилена была растеряна. Вилена было собрана. Она понятия не имела, как ей относится ко всему произошедшему, ведь с одной стороны, она считала, что убийство – это удел зла, а с другой – пыталась всячески оправдать свою семью. Ей хотелось вырваться наружу и закричать, что они не виновны. Ей хотелось навеки замолчать и больше никогда не произносить их имен. Девчонка разрывалась на части, не в силах выбрать одну сторону.
– Откуда ты знаешь об этом? – тихо спросила Вилена, продолжая рассматривать кафельный пол пустыми безжизненными глазами.
– Я твой наставник, и мне сказали об этом первому, чтобы я рассказал тебе.
– Я хочу поговорить с ними.
– Это невозможно…
– Мне все равно! – девушка криком перебила его, пытаясь сдерживать подступившие слезы. – Хотя бы по телефону! Мне нужно знать, что с ними! Пожалуйста.
– Успокойся.
Но она не могла этого сделать. Вилена понимала, что ведет себя, как ненормальная, но отчаяние и ненависть переполняли ее. Ей сложно было судить о "нормальности" в такой ситуации. Она не считала себя нормальной, в особенности сейчас, когда ее силы начали пробуждаться, делая ее не человеком.
– Неужели ты не понимаешь, как это важно?
Как только бурлящий ужас внутри проснулся, обрушивая на хрупкое тело нескончаемые потоки разрушения, Павел схватил напарницу руками, не давая ей выплеснуть накопившуюся силу. Он забирал ее, не переставая "высасывать" энергию, как пиявка. Он ощущал прилив сил, чужая энергия разливалась по его холодным жилам жгучим пламенем, а Вилена становилась все беспомощнее и слабее. Она пыталась вырваться, как некогда вырывалась из рук Марка, но в глубине души понимала, что проиграет… нет, даже желала проиграть.
– Я помогу тебе, только успокойся.
Он держал ее крепко, до тех пор пока девушка не перестала рыдать.
***
Вилена сидела за привычным для нее столиком возле каменных деревьев, медленно перемешивая ложечкой сладкий чай. Бисквитные пирожные ждали своей очереди на блюдце. Флакон взбитых сливок почти опустел. Это была третья чашка чая за последние полчаса. Девушка чувствовала себя опустошенной и бессильной, вновь и вновь прокручивая в голове полученную новость. И вновь острое чувство вины разрушало стенки ее здравого рассудка. Она винила себя каждую секунду времени. Ведь последний месяц прошел для нее… быстро, без особых затруднений. Вилена наконец обрела друзей, о которых всегда мечтала. Обрела силу, о которой раньше даже не задумывалась. В ее жизни появился симпатичный парень, который уделял ей внимание… Все было просто чудесно. Единственное, что навсегда пропало, – это родители. И что самое ужасное, девушка вспоминала о них все реже и реже, пока не осознала, что больше не увидит.
Выйдя из больничного корпуса, Вилена первым делом навестила Адама. Тот сидел в своем роскошном кабинете, как всегда обзванивая семьи, чьи дети, несомненно, обладали способностями. В его лице не было печали и сочувствия, всего того, что так хотела увидеть девчонка. В них отражалось привычное добродушие и оптимизм. Все его слова звучали непринужденно и спокойно. Естественно, ведь не его семью только что приговорили к пожизненному.
Несмотря на все это, Адам договорился о телефонном разговоре. Для Вилены. Этот момент вот-вот должен был произойти, и девушка в нетерпении отсчитывала мгновения до его наступления.
После очередной порции сладкого ее организм стал функционировать намного лучше. Энергетический баланс постепенно восстанавливался, что сейчас не особо волновало Вилену. Она просто не могла не есть.
Убийственно спокойная музыка лилась из колонок на сцене. Барная стойка блестела от полирования, а симпатичные бармены как всегда разливали коктейли для учеников. И тут тяжелая дубовая дверь с едва различимым скрипом приоткрылась, знакомые темные волосы мелькнули где-то в пустоте. Директор быстро окинул взглядом пространство зала и, заметив девушку, махнул ей рукой.
Вилена рванула без промедления, по дороге чуть не сбив с ног Нису и Барбелл, и не извинилась. Слова извинений она берегла совершенно для других людей.
Быстро преодолев расстояние до кабинета директора, девушка запыхалась, но даже не подумала сначала отдышаться. Взяв в руку трубку старинного телефонного аппарата, Вилена замерла, услышав щелчки оператора на другом конце провода.
И вот тот момент, тот самый, от которого сердце замерло, сжалось в крошечный кусок из плоти, а на глазах выступили соленые слезы, размером с пуговицу.
– Доченька?
Она заплакала. Так громко, навзрыд, не пытаясь подавить в себе чувства. Адам незаметно вышел из комнаты, оставив ученицу одну.
– Вилена? – голос женщины дрожал. – Доченька, ты меня слышишь?
– Да, мама, – она всхлипнула, – я слышу тебя, мам. Прости меня, прости меня, пожалуйста…
– Ты ни в чем не виновата, родная моя девочка. Это не твоя вина.
Они обе плакали, изредка говоря что-то друг другу. На самом деле было не важно, говорят они или молчат. Чувство того, что на другом конце дорогой человек, было единственным, что сейчас волновало их обеих. Пусть они и далеко друг от друга, но живы. И сейчас казалось, будто нет этого огромного расстояния, нет ужасных обстоятельств, по которым все это произошло. Они чувствовали присутствие друг друга так остро, что все остальное перестало существовать.
– Виленочка, ты должна помнить, что мы с папой тебя очень любим и сделали все, чтобы ты была счастлива.
– Я знаю, мам, – она не переставала рыдать, и каждое слово давалось с трудом.
– И запомни мои слова: никому не доверяй, – женщина говорила шепотом, словно прикрывая трубку рукой, чтобы никто не слышал. – Никому не доверяй, слышишь? Эти люди не те, за кого…
Разговор оборвался на другом конце провода. Вилена замерла, вновь и вновь звала свою маму, но ничего не было слышно. Она судорожно набрала на телефоне "повтор", через несколько мгновений послышались гудки, но никто не брал трубку. Никто не позволял женщине ответить. Девушка вновь и вновь набирала номер, вновь и вновь воскрешала в себе надежду услышать такой знакомый голос хотя бы разок. И каждый раз эта надежда разбивалась, а ее осколки впивались в сердце.
Вилена плакала, слезы градом осыпались на бежевый ковер, некогда "украшенный" брызгами горячего кофе. Вилена в бессилии опустилась на пол, продолжая сжимать в руке трубку. И ее безмолвие, казалось, длилось целую вечность.
Глава 11
Старые настенные часы отбивали ритм со скрежетом и неким щебетом. Секундная стрелка дрожала на месте, не в силах больше совершить круг. Крошечные серые пылинки окутали некогда черную минутную стрелку. Пустота и отчаяние давили. Вилена была совершенно разбита.
Просидев в своей полупустой комнате добрую половину дня, девушка успела перебрать в голове все мысли, которые накопились за долгие недели жизни в школе. Нескончаемый смех и разговоры снаружи не прекращались, свидетельствуя об окончании учебного дня. Вилена могла бы понаблюдать за нормальной жизнью других учеников, но чувствовала себя бессильной и инертной. Она больше ничего не хотела. Ее память растворилась в клубе затхлого воздуха, покрылась тьмой. С каждой секундой, проведенной здесь, воспоминания рассеивались. И вот настал тот момент, когда мысль о родителях перестала приносить боль. Вилена чувствовала себя изгоем, моральным уродом, для которого не осталось ничего святого. Она больше не хотела страдать. Страдания были ей не по силам. Взяв с тумбочки старенький мобильник, девушка несколько раз перелистала список контактов. Она не знала, кому можно позвонить и рассказать о случившемся. В списке было много имен некогда знакомых и друзей. Но все они исчезли в прошлом. Девушка не умела поддерживать связь с людьми. Вся ее жизнь концентрировалась там, где была она. Весь мир крутился лишь вокруг нее. И это заставляло чувствовать себя еще более ничтожной.
Стук в дверь заставил Вилену отвлечься. Она подняла невидящие глаза: стук повторился и тихий, слегка взволнованный голос произнес:
– Вилена? С тобой все в порядке? – секундное молчание. – Это Марк, открой, пожалуйста.
Несколько мгновений девушка не подавала признаков жизни. Она замерла, и казалось, сердце тоже остановилось.
– Я знаю, что ты там. Я ходил на занятия Ясмин и кое-что умею.
"Че-е-ерт", – мысленно прошипела девушка.
Она нехотя встала, осматривая комнату, чтобы вокруг не было ничего, вроде носков или нижнего белья. Повернув старую защелку, Вилена медленно открыла дверь.
Перед ней оказался Марк. Он настороженно смотрел на подругу, не зная, что сказать. Он понятия не имел, о чем говорить в подобных случаях.
– Можно я войду?
Девушка несколько замешкалась, но все-таки распахнула дверь шире. Девчонки, заполонившие коридор, с любопытством заглядывали в полупустую спальню новенькой, будто рассчитывали увидеть там оружие и трупы несчастных убитых. Они до сих пор считали Вилену дочерью преступников.
Да, кстати, так ведь и было на самом деле.
Марк неуверенно шагнул внутрь. Его глаза бегали из стороны в сторону, осматривая очень скромную и даже неуютную обстановку: старый письменный стол, твердая на первый взгляд кровать, крошечная тумбочка и стул. Никаких занавесок или цветов, которые часто встречались в комнатах других девушек. Лишь семейное фото, единственный элемент, привезенный именно Виленой.
– У тебя здесь так мрачно, – с улыбкой сказал Марк, продолжая глазеть.
– Да, пустовато, – она вздохнула, накручивая прядь волос на кончик указательного пальца.
– Я могу помочь в этом, я знаю, где находится мебельный склад…
– Нет, спасибо, но не стоит.
– Да брось, не стесняйся, – парень подбадривающе приобнял подругу за плечи. – Те вещи никому не нужны, стоят без дела. А тебе, как я посмотрю, шкаф точно не помешает.
Вилена закусила губу, вспомнив сброшенную в углу одежду. Девушка улыбнулась и жестом пригласила Марка сесть на кровать.
Вилена села напротив, чувствуя себя просто чудовищно непривлекательной: голова была грязной (из-за наложенных швов ученице советовали воздержаться от мытья головы хотя бы на несколько дней), лицо опухло от рыданий, а глаза испещрялись раскрасневшимися сосудами.
– Знаешь, если сделать хвост, этого не будет видно.
– Что? – Вилена прекрасно знала, о чем говорит парень, но все равно переспросила.
– Рана. Если собрать волосы, то не будет видно, что вокруг нее их состригли.
– Прости за мой внешний вид, я еще не успела…
– Да я все понимаю, – Марк улыбнулся, отражая всю доброту своих намерений. – Кстати, я пришел сюда не просто так.
– Это прозвучало не очень доброжелательно, – девушка попыталась выдавить подобие улыбки.
– Тебе нужно развеяться. Я понимаю, что у тебя сейчас просто ужасное настроение, но так не должно продолжаться. Ты должна, как следует, повеселиться.
– Было бы это так просто…
– Поэтому приглашаю тебя провести сегодняшний вечер вместе.
Парень улыбался, хотя его пальцы судорожно перебирали складки одеяла, на котором он сидел. Вилена внутренне была благодарна за такое предложение, но просто не могла не поспорить.
– Спасибо, но не думаю, что это удачная идея.
– Почему?
Она не ответила.
– Только не говори, что из-за Денны…
– Да, и это тоже.
Марк раздраженно вздохнул, словно говоря "опять одно и то же". Он посмотрел на свою собеседницу пронзительным, но мягким взглядом. Прежде девушка не видела его таким. Он всегда был уверен в себе, слегка заносчив и идеален, а сейчас… Скромен, спокоен и мягок. Как никогда.
– Мы с ней расстались, так что можешь не беспокоиться больше об этом.
– Расстались? – Вилена не поверила своим ушам и по-глупому переспросила. – Надеюсь, я здесь не при чем?
– Да у тебя мания величия и дикий эгоцентризм, – парень усмехнулся, осмотрев свою подругу с ног до головы. – Ты не при чем, просто это не могло продолжаться, вот и все. Вся ее жизнь закручена вокруг подземелий и шайки отступников. Кроме того, мы не могли появляться где-то днем, а я, черт возьми, люблю солнце.
– Ты злишься?
– Да, потому что она была единственной, кто ничего от меня не требовал. Все остальные… Ну, ты же знаешь, какой я, верно?
– Да, любитель женских юбок, – впервые за весь день девушка искренне улыбнулась.
– Я просто не люблю зацикливаться на людях, – Марк засмеялся, поймав на себе пронзительный взгляд девчонки. – Но ты не беспокойся, с тобой ничего подобного не будет.
– Я и не претендую, – снисходительно ответила Вилена.
– Тогда собирайся и пошли развлекаться.
– Да где тут развлекаться? Опять торчать на стадионе или в столовой…
– А кто сказал, что мы останемся в школе?
Этой фразой Марк пробудил в девушке живой интерес, ведь она еще ни разу не была за территорией ШЭИза с момента своего поступления. Она толком не знала, где, собственно, находится, и как выглядит город, в котором теперь проходила ее жизнь. Воодушевление здорово поднимало настроение. Наконец появилась та легкость, которой девушке не хватало. Вилена вновь улыбнулась, представляя, как все могло получиться на самом деле: идеальный вечер, проведенный в компании симпатичного парня.
– Так, где тут моя школьная форма…
– Да, надень ее, но я бы советовал прихватить с собой что-то менее официальное, – Марк подмигнул ей. – Я зайду за тобой в восемь, после ужина, так что будь готова, идет?
Он уже открывал дверь в тот момент, когда Вилена неуверенно схватила его за предплечье.
– Мне нужно еще с наставником все это обсудить…
– Не волнуйся, он в курсе.
– И что, даже не начал истерить и кричать, что мне нужен контроль? – Вилена не поверила собственным ушам.
– Нет, ведь это была его идея.
Марк скрылся за дверью, подмигнув девушке на прощание. А она осталась наедине с самой собой.
Разумеется. Конечно он не против, ведь они же поспорили, пусть это и было довольно давно, что Вилена сломается под натиском обаяния молодого тренера.
– Твою мать, – тихо выругалась девчонка.
Теперь все становилось на свои места. Паша просто хотел выиграть спор и даже не постеснялся поиграть чувствами своей напарницы. Вот же мелкий уродец.