Юнна протянула мобильник девочке в руки, показывая фотографию себя прошлой и Владимира. Кристина внимательно смотрела на снимок, не понимая, те ли это люди. Лица тех, кто приходил за ней, внезапно стерлись из памяти, оставив лишь ощущение своего присутствия.
– М… Нет, мне кажется, это не они… хотя вот он чем-то определенно похож.
Паша сделал несколько быстрых шагов, протягивая уже другое фото, сложенное пополам и уже достаточно потрепанное. Он носил его при себе постоянно, храня во внутреннем кармане куртки, время от времени смотря на такую нелепую, но обаятельную улыбку Вилены.
Глаза Кристины округлились от ужаса, когда она увидела знакомые лица. Только здесь они улыбались, дружелюбно и влюбленно, совсем не так, как тогда издевательски ухмылялись, пытаясь ее убить.
– Это они! – вдруг вскрикнула девочка, отбрасывая снимок в сторону. Ее тело наполнилось разрушительной силой, которая как пиявка бросалась ко всем присутствующим. Паша тут же спрятал Ваниль за своей спиной, отчего девушка даже вздрогнула. Она так давно не чувствовала себя под защитой, что это мгновение ей захотелось продлить так долго, как это только было возможно. Запах, исходивший от тела ее друга, и то тепло, с которым он бросился на защиту, одурманили ее разум, в руках появилось невероятно сильное желание вцепиться в парня и не отпускать. Но Ваниль сдержала этот порыв.
– Они оба приходили за тобой? – уточнила Юнна. Она положила ладонь на плечо Кристины, блокируя ее бросок. Девочка ощутила спокойствие, словно опасность отступила.
– Да, оба. Только девушка была… более сдержанной, что ли? Но я больше не помню ничего.
– Что значит более сдержанной? Объясни.
– Когда этот швырнул меня, она закричала на него… но потом тоже ударила меня, – Кристина терялась в своих же показаниях, она не знала, как преподнести незнакомцам свою позицию. Не знала, был ли тот поступок помощью для нее или проклятием.
– Но ты уверена, что тебя хотели убить? – Ваниль почувствовала ужасно сильное волнение, когда речь зашла о Вилене. Вся ее сущность радовалась тому, что подруга цела, и теперь вопрос оставался только в том, на чьей же Вилена стороне. – Ты ведь сейчас здесь, значит, тебе ничего не угрожало.
– Уверена. Этот урод… – девочка закашляла, осознав, что слово могло быть и неуместным, ведь она не знала, как к тем двоим относятся все эти люди. – Он закричал, что я… стану убийцей. И что от меня нужно избавиться.
Кристина сама не понимала, зачем так откровенно недоговаривает обо всем. Ей не хватало духу признать, что она действительно в тот момент становилась таковой и хотела пополнить свой собственный список смертей парочкой неизвестных ей дальнобойщиков. И не могла признаться, что действительно погубила ни в чем не виновную барменшу. И, собственно говоря, грозилась убить и этих двоих.
– Как они говорили между собой? – тут же спросила Ваниль, не дав Юнне даже открыть рот. – Они ссорились?
– Они пришли вместе, набросились на меня, потом поссорились, а потом меня снова ударили и я просто вырубилась. Дальше я очнулась только здесь, когда ты, – она подняла испуганные глаза на рыжую девушку, – когда Вы меня увидели.
– Все, все, хватит, – вступилась Юнна, помешав дальнейшему допросу девочки. – Кристина, ты должна понимать, что мы тебе не враги. Мы сделаем все, чтобы ты почувствовала себя в безопасности, а пока тебе нужно отдохнуть. Хорошо? Паша, – она указала на парня, который попытался изобразить дружелюбную улыбку, получив в итоге звериный оскал вместо нее, – проводит тебя в комнату, где ты сможешь привести себя в порядок. Не волнуйся, мы свяжемся с твоими родителями чуть позже.
– Не надо! – выкрикнула Кристина, замерев в дверном проеме. – То есть… у меня никого нет, я жила в детском доме.
– О… что ж… – Юнна не знала, что сказать: сочувствие давило ее грудь, воспоминания о собственном одиночестве ворохом пронеслись в голове. – Тогда просто отдохни. Позже я со всеми тебя познакомлю. Тебе понравится в ШЭИзе, это прекрасное место.
Кристина испуганно улыбнулась на прощание и вместе с Пашей скрылась за дверью.
Ваниль все так же стояла посреди комнаты, не сводя глаз с Юнны. Та лишь мельком взглянула на нее, в ожидании, когда же надоедливая подруга ее напарника покинет комнату.
– Я никуда не уйду, если ты на это намекаешь.
– Разговор ведь окончен, чего ты ждешь?
– Ты ведь слышала это? Вилена там, и ей, судя по всему, ничего не угрожает.
– Это вовсе не означает, что ничего не угрожает нам, – колко парировала Юнна, роясь в ящике стола.
– Они ведь прислали нам эту девчонку. Не дали ей кого-то убить.
– Ты сама слышала, что Владимир хотел расправиться с ней! Вилена не сможет сдерживать его постоянно, он угрожает всем нам одним своим существованием!
– Брось, эта девчонка потеряна. Я вообще не уверена, что она нам все рассказала, она ребенок! Дети любят фантазировать, знаешь ли…
– Я лучше доверюсь этой девочке, чем вновь поверю в доброту Владимира.
Юнна резко замолчала: все ее тело замерло, как только она осознала, что почти проговорилась. Она опустила взгляд еще ниже, делая его незаметнее, пряча среди никчемного хлама. Ваниль недоверчиво прищурилась.
– Что значит "вновь"?
Юнна раздраженно фыркнула.
– Тебя это не касается.
– Это касается всех нас, раз уж ты так отчаянно утверждаешь, что нам грозит опасность! Откуда ты знаешь его? Что вас связывает, все это не просто так! Ты не можешь вести себя так только из-за того, что Адама убили. Он был сорокалетним мужиком, до которого не было никому дела, уж прости за откровенность…
– Не смей так говорить про него! – Юнна сорвалась с места: ее пальцы вцепились в горло рыжеволосой, оставив на коже следы от ногтей. – Еще одно слово в его адрес, и ты пожалеешь, что на свет родилась! Я говорила, что тебе здесь не место, так что проваливай немедленно! Меня достало то, что ты вечно суешь свой нос в чужие дела!
Одним лишь чудом Ванили удалось вырваться, словно на мгновение силы вернулись к ней, взорвавшись внутри и отбросив прочь Юнну. Ваниль раскашлялась, хватая сладостный воздух ртом, сбрасывая с себя эту внутреннюю тяжесть.
– Ты больная, – крикнула она из последних сил и вновь закашляла. – Скрываешь свои тайны ото всех и при этом хочешь, чтобы люди шли за тобой! Гриша был прав: тебе только и нужно, что создать вокруг себя армию для забавы, а потом бросить на растерзание врагу! Тебе нет дела до нашей безопасности, ты просто сводишь личные счеты!
– А разве все вы не делаете то же самое? – Девушка поднялась на ноги, вновь бросаясь на оппонентку. – Все вы только и ждете, когда же придет ваша очередь убить кого-то! Вам только и нужно найти козла отпущения, на которого вы сорвете все свои страхи и гнев, который не имеет к нему отношения! Вот, почему все вы до сих пор здесь, а вовсе не потому, что кому-то из вас стало жаль эту девчонку. Да вам плевать на то, что с ней происходит!
– Равно, как и тебе! Владимир, Владимир… – Она передразнила Юнну не в лучшей манере. – Что он сделал? Бросил тебя? Променял на какую-то соплячку-первогодку и поэтому ты так бесишься? Ты ведешь себя как ревнивая психопатка, угрожая при этом Вилене, которая ни в чем не виновна!
– На твоем месте я не была бы в этом уверена, – Юнна внезапно засмеялась, издевательски, словно поддавшись приступу безумия. – На ее руках уже есть кровь, и не малая. Адам был слишком великодушен, когда позволил ей жить!
Ваниль впала в ступор. Ее словно пронзили эти слова, она не знала, что ответить. Адам позволил Вилене жить? А кто он, собственно, такой, чтобы принимать такие решения, кому жить, а кому нет? Почему он вообще взял на себя такое право? И почему этот вопрос вообще стоял перед ним?
– Что ты сказала?
– Проваливай отсюда, вот что!
Юнна больше не бросалась на рыжеволосую, но в ее голосе было столько гнева и боли, что Ваниль и не подумала возражать. Она абсолютно ясно видела, что здесь ей больше нечего делать, а все вопросы останутся без ответа. Ваниль сделала несколько неуверенных шагов назад, не сводя взгляд с Юнны, которая тяжело дышала, словно у нее начинался припадок. Ей не хватало кислорода, глаза были широко раскрыты и полны слез.
– Как пожелаешь.
Ваниль вышла прочь, уже в который раз за последнее время она мчалась по коридору, спасаясь от давящего безразличия к своей персоне. Ей не доверяли, постоянная скрытность Паши еще больше унижала девушку. Она чувствовала себя одинокой, лишней. Но сейчас не это было главным. А те слова, что сказала Юнна. "Вновь поверю в доброту Владимира…" и "позволил ей жить". Кровь на руках?
Девушка ворвалась в собственную комнату, вытащила из-под кровати походные ботинки и сорвала с крючка куртку. Она бросала в рюкзак вещи, которые, как казалось, могли пригодиться ей сейчас. И делала это ради того, чтобы отыскать тот путь, по которому к ним пришла Кристина.
"Надеюсь, вы вели ее не по асфальту", – Ваниль была уверена в том, что Вилена причастна к появлению девочки.
Собрав все необходимое, девушка схватила телефон. Она уже машинально нажала на вызов, в надежде, что вот-вот появится сигнал, гудки. Что кто-то возьмет трубку и скажет ей, что все в порядке, что не о чем беспокоиться.
– Вилена, это снова я. Знаю, сообщений было много, но надеюсь, это будет последним, на которое ты не ответишь. Я знаю, что ты помогаешь нам. То есть… сегодня в школе появилась новая девчонка и сказала, что видела тебя и… Марка. Пожалуйста, скажи, что вы никому не хотели причинить вреда, это очень важно! Юнна… я тебе про нее рассказывала, она хочет найти тебя и расправиться. А Владимир ей чем-то не слабо насолил. Я даже подозреваю, что у Юнны и Адама была какая-то связь… и самое главное – она сказала, что Адам пощадил тебя, сохранил тебе когда-то жизнь, и… если Адам как-то причастен к тому, что с тобой сейчас происходит, просто дай мне знать. Это очень, очень важно. А пока я попытаюсь что-то узнать. Надеюсь, ты мне поможешь, – Ваниль замолчала, не зная, стоит ли добавить что-то еще, но громко вздохнула и повесила трубку.
"Что, если Адам по какой-то причине, решил все-таки расправиться с Виленой… непонятно почему, конечно, и чьи жизни она забрала? Только ее родители были причастны к тем жертвам во время их побега".
Ваниль хоть и сделала вид, что не знает Вилену, когда они впервые встретились здесь, в школе, но на самом деле была наслышана об этой истории. Все, чьи семьи жили в городе, знали о случившемся. И все непременно знали о том, что девочку, то есть Вилену, нужно немедленно найти и вернуть в школу, а родителей – наказать по заслугам. И только сейчас Ваниль почувствовала себя виноватой в том, что действительно думала так же, как и все остальные.
"Ведь они просто хотели ее забрать. Адам пощадил ее… Что, если они хотели забрать ее, потому что Адам хотел расправиться с ней уже тогда? Да что же Вилена сделала? Что вообще может сделать младенец, которым она тогда являлась? – Ваниль уже находилась на окраине школьной территории, точно следуя той тропой, по которой сюда пришла Кристина (точнее тот, кто был в ней в этот момент). – Если они привели Кристину сюда, значит, хотели помочь ей. Кроме того, она сказала, что Вилена вела себя сдержаннее… и что они спорили. Какой маньяк позволит своей жертве спорить с ним, да еще и согласится в конечном итоге? Нет, здесь все намного сложнее. Вилена не в плену, она там… как своя".
От одной этой мысли внутри Ванили появились радость и отвращение. И все из-за того, что она по-прежнему не знала, хорошо или плохо то, что между Виленой и Владимиром сложились такие отношения. Оставалось слишком много вопросов, вроде взрыва на стадионе, похищения людей, в том числе и самой Ванили, убийства Адама, который теперь казался не таким уж белым и пушистым.
Единственный, кто мог дать хоть немного больше информации, был только один человек. И сейчас Ваниль отправлялась именно к нему.
***
Когда Ваниль достигла своей цели, на улице уже начинало темнеть. Одним лишь чудом девушке удалось добраться сюда, сквозь лес, точнее ту его часть, которая всегда была под запретом, потому что являлась чужой, закрытой территорией. Ваниль поняла, что движется в правильном направлении, когда на ее пути возник щит, прибитый к стволу одного из деревьев.
"Не входить. Частная территория".
Девушка напряженно осмотрелась, словно давая понять предполагаемой охране, что она пришла с миром. Пройдя еще сотню метров, Ваниль оказалась у высокой стены, сооруженной из толстых и крепких бревен. Девушка двигалась вдоль нее на север, по крайней мере, так она думала. Вход предстал перед ней лишь спустя долгие пятнадцать минут.
Человек на вышке точно не был рад чужому вторжению.
– Стой! – крикнул он, смотря с высоты трехэтажного дома. Даже сейчас Ваниль чувствовала, насколько опасная энергия исходит с его стороны. Все нутро девушки сжалось.
– Извините, что беспокою Вас, – начала она неуверенно, боясь произнести лишнее слово и навлечь на себя еще большие проблемы. – Мне просто нужно поговорить с одним человеком.
– С кем конкретно? – голос был по-прежнему грубым, но уже более внимательным.
– С сыном старейшины, Зотом. Он учится в моей школе, то есть, учился раньше. Мы с ним хорошо знакомы. Я – Ваниль. Я буду очень благодарна, если Вы передадите ему, что я жду его здесь.
В ответ последовала лишь тишина. Мужчина на вышке не сводил взгляд с незнакомки, нарушившей все установленные правила. Эта тишина длилась долгие две минуты, прежде чем засов с другой стороны не подал первых звуков. Кто-то собирался выйти. Ваниль замерла в мучительном ожидании, не забывая себе напомнить, что сейчас у нее нет никакой возможности сопротивляться, если вдруг что-то пойдет не так. Но она знала Зота и надеялась на его понимание. Ведь Ваниль была единственной, кто мог бы понять боль его сестры, пусть и отчасти. В отличие от всех этих псевдо-сочувствующих ублюдков из школы, какими их считали теперь во всем поселении "фото".
Когда ворота открылись, перед девушкой оказался высокий человек в маске. На его поясе висела кобура, а по обеим сторонам располагались два кинжала: один длиннее другого. Человек сделал шаг за пределы забора, оказавшись в нескольких сантиметрах от Ванили. Девушка даже не шелохнулась, узнав в нем своего друга.
– Прости, что беспокою тебя, – тихо сказала она. Отчего-то из ее глаз хлынули слезы, словно внутри прорвался огромный пузырь боли. – Мне нужно поговорить с вами. С тобой и Денной.
Парень крепко взял девушку за предплечье, провел внутрь территории и запер за собой ворота. Девушка терпеливо ждала, пока он не стянул с себя грозную маску. Ваниль крепко обняла старого друга, позабыв, что отношения между простыми преобразователями и "фото" были сильно испорчены. Парень не сдвинулся с места, словно позволив девушке проявить свои чувства.
– Ты пришла сюда после всего, что случилось? Ты, должно быть, спятила.
– Прости, я… – голос срывался, но Ваниль пыталась говорить увереннее, – у меня не было выбора. Я знаю, что вы не хотите иметь с нашей школой ничего общего, и я тоже, собственно, но мне придется завести о ней речь.
Зот с презрением взглянул на подругу, но терпеливо слушал. Парень жестом позвал ее за собой, в комнату стражей, и запер дверь, когда они оказались внутри.
– Сядь, – приказным тоном велел он. Ваниль даже не думала возражать, прекрасно зная повадки своего друга. – Что конкретно ты хочешь?
– Мне нужно поговорить с Денной, – заметив недовольный взгляд парня, она тут же добавила, – всего несколько минут.
– Это исключено.
– Пожалуйста, это очень важно. Послушай, в школе происходит, бог знает что. Юнна и Паша возомнили себя главными и тренируют учеников, словно солдат. Детей, Зот. Они готовятся к битве.
– И я их прекрасно понимаю. При чем тут Денна?
Ваниль громко глотнула, давясь неуверенностью и страхом. Она не знала, как убедить Зота в необходимости этого разговора, и решила надавить на больное.
– Они многого не договаривают, а Денна знает больше меня. Я уверена, она слышала разговоры Марка, пока была… там. Мне кажется, здесь может быть замешан еще кто-то.
– Кто конкретно?
Девушка вновь замялась, боясь высказать свое предположение.
– Адам. Мне кажется, что все это случилось, то есть могло случиться не без его помощи…
Увидев Денну, Ваниль сморщилась от ужаса: некогда лиловая глазная радужка сейчас казалась почти прозрачной, а хрусталик имел невнятный серый оттенок, девушка практически ничего не видела вокруг, различая лишь свет и тень; все тело сковывала слабость, бессилие и даже паралич. Во всяком случае, Денна почти не шевелила правой рукой и тяжело дышала.
Ваниль неуверенно переступила через порог. Зот следовал за ней по пятам, не выпуская из виду ни на секунду. Девушка чувствовала повисшее вокруг напряжение, заметила глаза мужчины, который сейчас кормил свою дочь с ложечки, как маленькую. Лицо Денны выражало глубокую боль и чувство вины.
Она замерла, когда в воздухе повеяло запахом чужака. Ее пустые глаза устремились в сторону Ванили, отчего та вздрогнула, давясь ужасом.
– Кого вы привели сюда? – голос звучал так же требовательно, как и обычно.
Все молчали, ожидая, что Ваниль скажет сама. Отец Денны презрительно смотрел на незваную гостью, лишь поджидая момента, чтобы выставить ее из своего дома. Зот знал, чем грозил ему этот поступок – разговор с ним наверняка состоится позже, когда Ваниль уйдет. Парень знал, что ему вновь придется выслушать в свой адрес нравоучения и оскорбления. Но отчего-то ему показалось, что оно того стоило. Лишь бы кто-то еще узнал правду.
– Денна, это я… – Ваниль не могла подобрать слов. Сказать, что рада видеть было каким-то издевательством, вроде "я рада, что тебе хуже, чем мне". – Мне нужно поговорить с тобой.
Денна замерла, прислушиваясь к голосу одноклассницы. Они всегда недолюбливали друг друга, соревнуясь в ловкости и умении при каждом удобном случае. Они боролись за лидерство в команде, за популярность среди парней, за способность постоять за себя и остальных. Вечные соперницы внезапно оказались в одной лодке.
– Я знаю, как ты смотришь на меня сейчас, – холодно отозвалась Денна, ухмыляясь. Даже сейчас она не отказывала себе в удовольствии потешить свое самолюбие. – Думаешь: "о боже, какая она уродина. Как хорошо, что со мной не случилось подобного"! Верно я говорю?
Ваниль фыркнула от отвращения к самой себе.
– Да, я действительно рада, что подобного не случилось со мной. Мне повезло, я не буду этого скрывать.
– Ну, ты-то здесь не затем, чтобы вновь продемонстрировать свое превосходство, поплясав на остатках моего тела?
– Нет.
– Оставьте нас. Все.