- Спасибо.
Вслед за смотрителем они пошли по полого поднимавшемуся газону, который вывел их к задней стене дома, затем обогнули обвитое плющом здание и вышли к главному входу. Пшеничные поля тянулись прямо от дороги до подножия низкого холма.
- Это и есть знаменитые Карачки, - заметил Гилфойл.
- Карачки?
- Поля, которые старуха Мабелла Тичборн обползла на карачках, чтобы установить размер Дара. Вы знаете легенду?
- Да. Бисмалла! Вот это расстояние! Неудивительно, что она умерла!
- Верно, сэр, и неудивительно, что сначала она прокляла это место!
Гилфойл кивнул, прощаясь, и уже собирался уйти, но остановился и придушенно кашлянул.
- Что-нибудь еще? - осведомился Бёртон.
Смотритель снял шляпу и нервно покрутил ее в руках.
- Да, сэр, то есть… ну… я хочу сказать…
- Говорите смело.
- Пожалуйста, джентльмены, будьте осторожнее ночью. Оставайтесь в ваших комнатах. Это всё. Просто не выходите оттуда.
Он повернулся и быстро ушел, не оглядываясь.
- Как необычно! - воскликнул Суинберн.
- Да, весьма странно, - согласился Бёртон. - Пойдемте, нам надо представиться.
Портик из четырех белых тосканских колонн обрамлял вход в большое здание. Гости Тичборн-хауса поднялись по лестнице, миновали колонны и подошли к парадной двери. Суинберн дернул за шнурок колокольчика - тот остался у него в руке.
- Хм-м… Похоже, сломалась пружина! - проворчал он, взялся за медный дверной молоток и стукнул. Примерно через минуту дверь открылась и их приветствовал маленький седоволосый ямаец с приятным лицом: это был Эндрю Богль, дворецкий.
- Сэр Ричард Бёртон и его спутники желают видеть полковника Лашингтона, - объявил королевский агент.
- Да, сэр. Пожалуйста, входите. Прошу вас подождать в приемной, а я сообщу полковнику о вашем приезде.
Слуга проводил их в роскошную комнату и ушел. Через несколько минут к ним присоединился высокий безукоризненно одетый джентльмен: военная выправка, загар от постоянного пребывания на открытом воздухе, очень короткие седеющие волосы, на вид немного за шестьдесят. Его бакенбарды отличались экстравагантностью: узкие вверху, они расширялись книзу, при этом их тщательно навощенные кончики высились над широкими плечами.
- Добрый день, - пролаял он. - Или вечер. Впрочем, не важно. Меня зовут полковник Франклин Лашингтон. Просто Лашингтон - тоже подойдет. Формальности не требуются. Можно полковник, если угодно. Рад видеть вас, сэр Ричард: Генри Арунделл очень вас хвалил. Вы ведь сэр Ричард Бёртон, верно? Я не ошибся?
- Да, сэр, не ошиблись. Я Бёртон.
Они пожали друг другу руки, и Бёртон представил своих товарищей. Договорившись о комнате для Спенсера - "под ступеньками", вместе со слугами, куда Богль и увел Спенсера, - Бёртон и Суинберн вслед за Лашингтоном отправились в библиотеку. Там они уселись в кресла с высокими спинками, получили обязательные бренди с сигарами и перешли к делу.
- Сэр Альфред присоединится к нам за ужином, - сообщил Лашингтон. - Или не присоединится. Тут уж давайте без обиняков: в последние дни он ведет себя очень странно и нелогично; разумеется, прошу вас хранить это в тайне. Он не всегда в полном разуме: какое-то нервное расстройство, я полагаю.
- Возможно, причина - появление его старшего брата? - предположил Бёртон.
- Полностью с вами согласен. В любом случае, это исключительно моя теория. И, должен предупредить вас, он непременно расскажет совершенно невероятную историю о призраке.
- Призрак? Вот как! - воскликнул Бёртон, потрясенный еще одним совпадением. Сперва Брандльуид, а теперь и Тичборн!
- Абсолютная чушь, конечно, - добавил Лашингтон. - Хотя, кто знает… Я слышал, что сейчас в Лондоне очень модно столоверчение, так что в этой чепухе, жизни после смерти, может, что-то и есть. Правда, лично я думаю иначе. Вы когда-нибудь бывали на их сеансах? Я - нет. Не вижу необходимости.
Бёртон наклонился вперед:
- А вы сами что-нибудь видели?
Лашингтон заколебался, отпил из стакана, потом ответил:
- Я не видел ничего, но… Мои глаза не видели ничего. Но, должен допустить, уши что-то заметили. Заметили? Нет. Ха-ха! Человек не может видеть ушами! Хм-м… Видите ли, я что-то слышал. Но в таком большом старом доме можно услышать много чего. Значит, это была мышь, хотя я никогда не слышал, чтобы мыши стучали.
- Вы слышали стук? - Беспорядочная манера разговора полковника изрядно утомила Бёртона.
Лашингтон тряхнул головой, кашлянул и кивнул:
- Да. Слышал. Стук. Две ночи подряд, словно кто-то шел по дому, колотя в стены. Тогда не мышь. Не знаю, почему я сказал мышь.
- Вы пытались что-нибудь выяснить?
- Конечно. Инстинкт солдата: найти врага! В обоих случаях, когда я подходил, стук прекращался.
- То есть вражеская мышь убегала? - ехидно уточнил Суинберн.
- Точно. Если это была мышь. Но, очевидно, нет.
- Тогда что? - спросил Бёртон.
- Понятия не имею. Ни малейшей идеи. Совершенно не понимаю… А, вот: это фундамент просел из-за дневной жары - загадка решена!
В течение следующих двух часов Бёртон и Суинберн вновь услышали историю рода Тичборнов и обстоятельства, приведшие к грядущему прибытию Претендента. Он должен был явиться послезавтра, и Лашингтон страстно желал увидеть виновника такого фурора.
- Богль, дворецкий, с Ямайки - во всяком случае, я думаю, что он с Ямайки… ну, в общем, откуда-то из Вест-Индии, это уж точно, - много лет служит в этой семье. Он знал Роджера Тичборна и безусловно узнает его, когда увидит. Потом еще лекарь, или доктор… какая разница?.. В общем, этот Дженкин, и смотритель, э-э-э…
- Гилфойл, - подсказал Суинберн.
- А! - ответил Лашингтон. - Неужели это он? А ваше имя, сэр?
- Алджернон Суинберн. Меня представили раньше, если вы помните. Вы действительно управляете финансами поместья?
- А что думает сэр Альфред? - поспешно перебил его Бёртон. - Вы же не можете игнорировать его мнение: ведь он, в конце концов, брат.
- Верно. Но он кровно заинтересован в том, чтобы этого парня признали отъявленным негодяем. Иначе он потеряет имение.
Бёртон удивленно посмотрел на полковника:
- Неужели вы полагаете, что он может отказаться от брата лишь ради сохранения титула?
- Бог мой, да почему ж нет?
Прозвенел гонг, и его эхо разнеслось по всему особняку.
- Призыв на обед, ужин или что-то в этом роде. Который час? Часы здесь не ходят, и я никогда не знаю, который сейчас чертов час!
Королевский агент нахмурился и вынул из кармана часы:
- Половина седьмого. Вы хотите сказать, что ни одни часы в доме не ходят?
- Ну да, так оно и есть. Остановились почти месяц назад. Осмелюсь предположить, что и ваши остановятся, если пробудете здесь подольше. Возможно, это как-то связано с местоположением дома и земным магнетизмом. Не знаю. Я солдат, а не технологист! Не важно. Богль проводит вас в комнаты для гостей и принесет ваши вещи. Вы сможете надеть вечерние костюмы. Просто формальность. Соблюдение ритуала. Признак цивилизованности. Человек всегда должен одеваться, всё равно для чего, не так ли? Мы собираемся в столовой через пятнадцать минут, там вы встретитесь с сэром Альфредом. Если он придет. Может и не прийти.
Четверть часа спустя, надев вечерние костюмы, Бёртон и Суинберн спустились по главной лестнице. (Поэт хихикнул, вспомнив, как несколько недель назад его друг спускался по похожей лестнице менее контролируемым способом. "Интересно, простит ли когда-нибудь Бёртона сэр Родерик Мурчисон?" - спросил себя Суинберн.) Вдоль стен холла молчаливыми стражами стояли полированные доспехи. Гости миновали холл и оказались в длинной столовой. В центре стоял огромный стол, все стены были увешаны портретами. Когда Бёртон и Суинберн вошли, Богль поклонился, а Лашингтон весело их приветствовал.
- Это юный Роджер Тичборн, - сказал он, указывая на один из портретов. - А это, - повернулся он, указав на другой, - его предок, печально знаменитый Роджер де Тичборн. То же самое имя, заметьте, за исключением де. Это по-французски значит "из", я полагаю. Роджер из Тичборна. Вследствие того факта, что он…
Полковник прочистил горло и замолчал.
- Что он? - спросил Суинберн.
- Из Тичборна, черт побери!
- О да. Весьма неприятная личность!
- Я бы так не сказал, - послышался голос из двери. - Но возможно, потому что я слишком похож на него.
Все обернулись и увидели двоих вошедших.
- Сэр Альфред Тичборн, джентльмены, - отрапортовал полковник. - А это наши гости: сэр Ричард Бёртон и его помощник, м-м-м…
- Алджернон Суинберн, - подсказал поэт.
- Добро пожаловать, джентльмены! Слава богу, что вы приехали помочь мне! - Альфред Тичборн направился к ним, протянув руку.
Вид Тичборна поразил Бёртона, ибо, хотя баронет был очень молод, его волосы уже полностью побелели, а вокруг глаз залегли глубокие морщины. Крепко сложенный, ростом пять футов и девять дюймов, он действительно напоминал человека на портрете, по крайней мере внешне, но если черты лица предка выражали жестокость, то у сэра Альфреда - слабость: неприятно рыхлые и мокрые губы, чересчур скошенный подбородок, излишне широко расставленные глаза. В вечернем костюме он казался изнеженным, чуть ли не женственным, а в руке, которую пожал Бёртон, казалось, вообще не было костей. Исполненные страха глаза баронета всё время бегали. Больше он ничего не успел сказать, так как вмешался второй вошедший:
- Уверен, что сэр Ричард сделает всё, чтобы помочь вам, сэр Альфред, но, может быть, не будем просить его об этом на голодный желудок, да?
- Доктор Дженкин, джентльмены, наш местный лекарь, - сказал Лашингтон. - Или лекарь Дженкин, наш местный доктор. Не знаю, как правильно. Или так, или этак.
- Рад познакомиться с вами, да? - сказал Дженкин. Он был высокий и худой, с большими руками и ногами, длинной челюстью, торчащими ушами и близко поставленными бледно-голубыми глазами. Локоны его седых зачесанных назад волос спадали на шею.
Все пятеро сели за стол, служанки принесли еду, Богль подал вино. Альфред Тичборн подергивался и ерзал так, что перещеголял даже Суинберна.
- Чем я могу помочь вам, сэр? - спросил его Бёртон. - Вы хотели бы знать мое мнение о Претенденте?
- Вздор, - в ярости воскликнул Тичборн, - обыкновенный дешевый мошенник! Нет, Бёртон, я хочу, чтобы вы выгнали проклятую ведьму, пока она не выгнала меня!
- Ведьму?
- Да, леди Мабеллу! Гнусная колдунья, которая хочет видеть меня, последнего из Тичборнов, мертвым!
- Сэр Альфред полагает, что в дом наведывается жена… вот этого человека, - пояснил Дженкин и указал на портрет.
- Вы действительно видели призрака, сэр? - спросил Суинберн.
- Трижды!
- Сознание способно выкинуть весьма убедительные трюки, особенно в состоянии возбуждения, - предположил Дженкин.
- Я не вообразил ее себе! - крикнул баронет. В этот момент громко звякнула упавшая поварешка, которую уронила одна из служанок.
- Осторожнее, юная леди, должна быть дисциплина! - рявкнул Лашингтон. - Случайность, я думаю. Не имеет значения. Сходите-ка, милочка, и принесите новую.
- Погодите, - прервал его Бёртон. - Как вас зовут, мисс?
- Кристина Розано, сэр, - ответила девушка, покраснев как свекла, и сделала книксен.
- Вы тоже видели призрака, мисс Розано?
Девушка сглотнула, облизала губы и беспокойно оглядела каждого.
- Я… я…
- Вы можете говорить совершенно свободно, - сказал Лашингтон. - Прошу прощения, что рявкнул на вас. Военная привычка. Что вы видели?
Девушка шмыгнула носом и заговорила:
- Прошу прощения, сэры, там есть коридор, ведущий на кухню. Две ночи назад, ну, перед рассветом, мне не спалось, и я захотела пить. Вот пошла я этим коридором и слышу: тук-тук-тук. Я-то подумала, это миссис Пиклторп, там наверху, чем-то стучит.
- Пиклторп - это наша повариха, - объяснил Лашингтон Бёртону и Суинберну. - Значит, не мышь, как я думал. Хотя нет. Не думал то есть.
- Да, сэр, повариха. Вот иду я на кухню и думаю: посмотрю, всё ли там в порядке. И вдруг, в коридоре… там… там… - Девушка сильно задрожала и закрыла лицо руками. - О-о-ох! - простонала она.
- Что вы увидели, мисс Розано? - спросил Бёртон.
Она посмотрела вверх. Ее лицо из пунцово-красного стало мертвенно-белым.
- Женщину, сэр, но сделанную из тумана. Она стучала по стене, а потом как повернется и как поглядит на меня!
- Вы видели ее глаза?
- Д-да! Ей-богу, такого страха ни в жисть не видала: как черные булыжники, плавающие в облаке! Она так зло посмотрела на меня и - пуфф! - исчезла. Будто ветер дунул - и нету, словно дым унесло!
- Да, - крикнул сэр Альфред, - эти глаза! Силы небесные, они ужасны!
- Благодарю вас, мисс… э-э-э? - сказал Лашингтон.
- Розано, сэр.
- О, очень приятное имя: напоминает мне о… э-э-э… о цветах. Ну, что ж, возвращайтесь к своим обязанностям, пожалуйста.
Девушка кивнула и выбежала из комнаты. Суинберн посмотрел на Бёртона и приподнял бровь. Бёртон слегка пожал плечами и повернулся к Тичборну:
- А вы, сэр Альберт, видели то же самое?
- Да! Я слышу этот чертов стук почти месяц - и всегда ночью!
- Месяц? То есть он начался примерно тогда, когда в доме остановились все часы?
- Действительно, вы правы. Каждый раз, когда я слышал стук, я шел туда, но он тут же прекращался, и я ничего не видел. Но вот две недели назад, где-то часа в три утра, я не мог заснуть, пошел в библиотеку, закурил сигару и решил почитать. Я сидел в одном из этих кресел с высокими спинками, лицом к камину. Если ты в нем сидишь и кто-нибудь входит, то он тебя не видит, хотя ты тоже его не видишь. И вот, незаметно для меня, кто-то вошел.
Сэр Альфред вздрогнул, обхватил себя руками и замолчал, глядя на тарелку; он не съел еще ни куска. Впрочем, за этим столом никто не уделял еде большого внимания.
- Внезапно с другой стороны комнаты послышался стук, и я чуть не выпрыгнул из кожи. Звук такой, словно кто-то простукивает деревянные панели дальней стены: тук-тук, тук-тук. Снова и снова, вдоль всей стены. Я наклонился над ручкой кресла, посмотрел назад и увидел призрака.
- Ту же самую женщину, которую видела мисс Розано?
- Вплоть до малейших деталей! Она плыла вдоль стены и поднятой рукой стучала по панелям. Я смотрел на нее, не побоюсь признаться, парализованный страхом. Прошло полминуты - и что-то, не знаю что, предупредило призрака, что в комнате кто-то есть. Внезапно она обернулась, и пара черных как смоль глаз посмотрела на меня с такой откровенной ненавистью, что я закричал от ужаса. А потом она исчезла именно так, как рассказала девушка, - словно ее ветер сдул. - Сэр Альфред взглянул на портрет. - Это была леди Мабелла, - прошептал он.
- Почему вы так думаете?
- Глаза.
- Но, черт побери, леди Мабелла умерла несколько веков назад! Откуда вы знаете, какого цвета были ее глаза?
Тичборн встал.
- Подождите здесь, - сказал он, - я вам кое-что покажу, - и вышел из столовой.
- Что скажете? - тихо спросил Бёртона Лашингтон.
- Если бы призрака видел только сэр Альфред, тогда я бы решил, что у него душевное расстройство, - ответил Бёртон. - Но мы слышали рассказ девушки. Да и сами вы тоже ведь слышали стук.
- Я ничего не слышал, - сказал доктор Дженкин, - а у меня очень чуткий сон, да?
- Не буду спать всю ночь, - восторженно объявил Суинберн, - хочу увидеть это загадочное привидение своими глазами!
- Часы тоже нельзя не принимать во внимание, - добавил Бёртон, - это доказывает, что в доме происходит что-то действительно очень странное.
- В таком случае, добавьте сюда и оружейную, - сказал Лашингтон.
- Как вы сказали?
- Все ружья в доме испортились. И этому нет объяснения. Сейчас в поместье исправны только те ружья, которые смотритель хранит в своей комнате.
- Что-то невероятное! Прав ли я, полагая, что они перестали работать одновременно с часами?
- Не уверен, но, похоже, так оно и есть.
Какое-то время все молча ели, пока не вернулся сэр Альфред с листом пергамента в руках. Он сел и сказал:
- Послушайте, что здесь написано. Это стихотворение хранилось в семье на протяжении многих поколений. Никто не знает, что оно означает. - И он прочел:
Ужасный черный сумрак, ты покрыт
Слезами, что из глаз текут миледи.
Согнулся я под тяжестью обид,
И скован цепью Дара старой леди.
От чертовых проклятий не сбежать,
И недовольству бедных нет предела.
Побольше ешь, коль хочешь обнажить
Чернющий глаз, как у самой Мабеллы.
- Клянусь голубыми перьями на шляпке у тетушки Агаты, - воскликнул Суинберн, - но ведь это ужасно: кошмарные стихи! Кто написал их? Какой-нибудь простолюдин?
- Согласно семейному преданию, их написал сам Роджер де Тичборн, - сказал сэр Альфред, прочистив горло. - Мой отец получил этот пергамент от деда, а тот - от своего отца. - Тичборн протянул пергамент Бёртону. - Как видите, здесь ясно говорится о том, что у леди Мабеллы были черные глаза.
Бёртон поглядел на пергамент, кивнул и сказал:
- Не могу ли я позаимствовать этот документ? Я хотел бы исследовать его более тщательно.
- Ради бога.
- Эй, Ричард, - возбужденно сказал Суинберн, - это скорее…
Но он остановился, поймав свирепый взгляд своего друга.
- Итак, вы видели призрака еще дважды, - сказал Бёртон, обернувшись к Тичборну. - Как это произошло?
- Второй раз - спустя три ночи. Я проснулся от стука, который раздавался с верхней лестничной площадки. Я встал и вышел посмотреть. Там опять была леди Мабелла: она медленно летела с самой верхушки лестницы вниз, вдоль стены, методично ударяя по ней. Как только я заметил ее, она повернулась, пронзила меня своими страшными глазами и исчезла. Еще через две ночи я увидел ее опять, на этот раз - в коридоре, который ведет из гостиной в бильярдную. Я шел вниз за сигарами. Где-то в полвторого ночи.
- Еще одна бессонная ночь?
- Верно. С того времени, как проклятый Претендент затеял свою аферу, у меня их было с избытком. Впрочем, не важно. Я шел по коридору, когда внезапно воздух передо мной сгустился и появившийся туман принял форму леди Мабеллы. Она, похоже, смотрела в другую сторону, ибо, когда я отступил и подо мной скрипнула половица, туман обернулся и просверлил меня взглядом. А потом привидение внезапно бросилось вперед - и от ужаса я потерял сознание. Очнувшись, может быть, через полчаса, я с трудом добрался до кровати и опять потерял сознание. А утром я обнаружил, что полностью поседел.
- Бог мой, - воскликнул Бёртон, - не хотите ли вы сказать, что поседели за одну ночь?
- И доктор, и полковник могут подтвердить мои слова: еще недавно волосы у меня были темно-коричневыми.
Бёртон посмотрел на Дженкина и Лашингтона. Оба кивнули. Какое-то время в комнате царило молчание. Служанки ушли, вокруг стола двигался только Богль, подливая вино и воду.
- Могу ли я еще кое о чем вас спросить? - осведомился Бёртон.
- Разумеется, сэр Ричард. Спрашивайте.