Корсо подтолкнул компакт-диск в дисковод компьютера, и через несколько мгновений появилось изображение, открывающее его выступление.
Комптоновский гамма-сцинтиллятор ОКМП:
Анализ данных аномальных гамма-излучений высокой энергии
Марк Корсо, старший научный сотрудник
- Благодарю вас, доктор Чодри, - сказал Корсо. - У меня есть для всех в некотором смысле сюрприз - открытие, которое, как мне кажется, имеет определенную значимость.
Физиономия Дерквейлера помрачнела. Корсо старался на него не смотреть. Ему вовсе не улыбалось, чтобы тот спутал все карты.
- Вместо данных, полученных с поверхностного радара, я бы хотел обратить ваше внимание на данные комптоновского гамма-сцинтиллятора, полученные с орбитального картографа Марс-проекта.
В зале стало очень тихо. Корсо опасливо покосился на Чодри. Тот, казалось, заинтересовался.
Он перешел к следующему изображению - Марса и многочисленных орбитальных траекторий вокруг.
- Это траектория орбитального картографа за прошедший месяц и соответствующие собранные данные - можно сказать, полярная орбита… - Он стал быстро излагать хорошо известную ему информацию, иллюстрируя ее в динамичной последовательности на нескольких экранах, пока наконец не дошел до самого главного. Появилось графическое изображение с периодическими всплесками. - Если бы на Марсе предполагался источник гамма-излучений, это послужило бы его теоретическим подтверждением, полученным с орбитального картографа.
Послышался приглушенный гул голосов, присутствующие кивали и переглядывались.
Он перешел к графическим изображениям, наложенным одно на другое, с почти совпадающими всплесками.
- А здесь, леди и джентльмены, фактические данные с картографа совмещены с теоретическими. - Он замолчал в ожидании реакции.
Тишина.
- Хочу обратить ваше внимание на то, что можно назвать существенным совпадением, - продолжал он, стараясь говорить непринужденно-беспристрастным тоном.
Чодри, прищурившись, чуть подался вперед. Остальные выжидающе смотрели.
- Знаю, что погрешности кажутся довольно большими, - продолжил Корсо, - шумовой фон высок. И разумеется, сцинтиллятор не направленного действия - он не фокусируется на конкретном источнике. Однако я провел статистический анализ и пришел к выводу, что шансов случайности совпадения лишь один к четырем.
Тишина продолжалась. Слышались лишь едва различимые нервные шорохи.
- И какой же вывод, доктор Корсо? - Вопрос Чодри прозвучал нарочито безучастно.
- На Марсе есть источник гамма-излучений. Некий точечный источник.
Напряженное безмолвие.
- И что может являться таким источником? - спросил Чодри.
- Именно этот вопрос и требует ответа. Полагаю, следующим шагом должно быть изучение визуальных изображений и изображений, полученных с помощью радара с целью выявления предполагаемого артефакта.
- Артефакта?
- Объекта - я неправильно выразился, благодарю вас за уточнение. Я не имел в виду, что там есть нечто искусственное.
- Какие-нибудь теории?
Корсо замялся. Он так и не решил, стоит ли озвучивать свои мысли. "Семь бед - один ответ".
- Это, разумеется, можно назвать лишь догадками, но у меня есть некоторые предположения.
- Давайте послушаем.
- Это может быть некий естественный геологический реактор, аналогичный обнаруженному на Земле, - движение горных пород или воды увеличивает концентрацию массы урана до подкритического состояния, и результатом радиоактивного распада становятся гамма-лучи.
Кто-то кивнул.
- Однако в этой теории есть существенные провалы. В отличие от Земли на Марсе нет плитотектоники, крупномасштабных смещений пород или воды, способных привести к подобным процессам. Падение метеорита не сконцентрировало, а рассредоточило бы материал.
- Что бы еще это могло быть?
Корсо сделал глубокий вдох.
- Миниатюрная черная дыра или часть нейтронной вырожденной материи, ставшие источником гамма-излучений высокой энергии. Объект мог оказаться на Марсе в результате ударного действия и, находясь достаточно близко к поверхности, испускать гамма-лучи в космическое пространство. Фактически он может по-прежнему оставаться в активной фазе и "пожирать" планету. Ситуация способна перерасти… - Он сделал паузу и продолжил: - В критическую. Если черная дыра поглотит Марс или превратит его в нейтронную материю, поток гамма-лучей способен привести к полной стерилизации Земли.
Он замолчал. Ему все-таки удалось сказать то, что он хотел, однако, окинув взглядом аудиторию, получил в ответ ощутимое недоверие. Ничего - есть неоспоримые данные.
- А что с информацией с поверхностного радара? - поинтересовался Чодри.
Корсо не верил своим ушам.
- Я подготовлю ее через несколько дней. Мне казалось, и, я надеюсь, вы согласитесь, что гамма-излучения представляют собой большую важность.
Вмешался Дерквейлер - его тон был на удивление дружелюбным, без намека на раздражение.
- Простите, доктор Корсо, но, по-моему, на сегодняшнем совещании вы должны были представить материалы, основанные на данных поверхностного радара.
Корсо перевел взгляд с Дерквейлера на Чодри и назад. Теперь гнилая сущность Дерквейлера должна была стать понятной всем.
- Мне это представлялось более важным, - наконец произнес он и посмотрел на Чодри в поисках… в надежде на моральную поддержку.
Чодри откашлялся.
- Скажем прямо, я пока не разделяю вашего энтузиазма по поводу полученных данных, доктор Корсо. Большие погрешности практически сводят на нет всю значимость упомянутого "совпадения", и, учитывая шумовой фон, нельзя сделать никаких определенных выводов.
- Большинство космологических данных едва ли превышает уровень фона, доктор Чодри, - тихо заметил Корсо.
- Верно. Но я, хоть убей, не представляю себе, что могло бы стать источником гамма-излучений на поверхности мертвой планеты, где в данный момент не наблюдается ни тектонической активности, ни магнитного поля. Что же до черной дыры или… - Явный скептицизм в голосе позволил ему оставить фразу незавершенной.
- Позволю себе высказать в качестве рекомендации исследование поверхности планеты с целью визуального поиска объекта, способного испускать гамма-лучи. Если бы нам удалось засечь источник гамма-излучений, мы могли бы сфотографировать его при помощи камеры с высоким разрешением. Скажу больше: возможно, мы уже получили такой снимок, но просто не смогли оценить его значение.
Чодри будто бы приходил в себя - он пристально смотрел на экран, и все ждали, что он скажет.
- Я вижу здесь неувязку.
Корсо напряженно молчал, затаив дыхание.
- Судя по вашим диаграммам, для этого так называемого источника гамма-излучений характерна примерно тридцатичасовая периодичность. Однако вращение Марса происходит за двадцать пять часов. Как вы объясните подобное расхождение?
Корсо обращал внимание на разницу, но она казалась ему незначительной.
- Пять часов - погрешность в пределах допустимого.
- Прошу прощения, доктор Корсо, если перенести на это вашу диаграмму, то произойдет сдвиг по фазе, и весьма внушительный - далеко за пределами допустимого.
Корсо смотрел на диаграмму. Чодри прав - теперь это бросалось ему в глаза. Элементарная, глупая и непростительная ошибка.
Воцарилась мертвая тишина.
- Понимаю, о чем вы говорите. - Его лицо пылало. - Я перепроверю все данные, чтобы прийти к окончательному выводу. Однако периодичность несомненно отмечается - она может объясняться орбитальным движением вокруг планеты.
Вновь вмешался Дерквейлер:
- Доктор Корсо, даже если данные точны - в чем я весьма сомневаюсь, - это непозволительный уход от работы над решением наших главных задач. Я бы настоятельно просил вас направить усилия на обработку данных поверхностного радара - результатов, которые мы давно ждем.
- Но… нам обязательно следует разобраться в причине аномальных гамма-излучений, - неубедительно возразил Корсо. - Они могут представлять угрозу жизни на Земле.
- Не уверен, что здесь уместно говорить о какой-то аномалии, - сказал Чодри. - И не приветствую распространение панических настроений на почве подобных шатких теорий. Нам всем следует проявлять определенную осмотрительность.
- Но ведь даже если существует малейшая вероятность…
- Когда всматриваешься слишком долго, можно увидеть и то, чего нет, - оборвал Чодри. - Таковы особенности человеческого рассудка. - Он говорил это спокойно, почти сочувственно. - Данные с радара крайне важны. Покойный доктор Фримэн посвятил слишком много времени изучению гамма-излучений, и мне бы очень не хотелось, чтобы вы совершили такую же ошибку.
Дерквейлер повернулся к Чодри.
- Чак, я сам закончу анализ данных, полученных с радара, - завтра к пяти они будут у тебя на столе. Приношу свои извинения за задержку.
- Завтра, к пяти, - кивнул Чодри. - Буду признателен, Уинстон.
Остаток совещания Корсо просидел с сосредоточенным выражением лица, скрестив на груди руки, - он ничего не видел и не слышал, ему казалось, будто он умирает. Он даже не почувствовал, когда Марджори Люнг утешительно похлопала его по плечу. Ну как же он мог допустить такую элементарную ошибку?
Фримэн был прав: Чодри на поверку оказался таким же идиотом, как Дерквейлер. Ну а он сам? По уши в дерьме.
ГЛАВА 22
Форд сидел на земле и, глядя на огонь, прислушивался к доносившимся из ночных джунглей звукам. Темный лес вокруг напоминал влажное подземелье. Приподняв крышку висевшего над костром котелка, Хон помешал палочкой еду.
- Ну и что теперь? - скептически осведомился он. - Как ты собираешься уничтожить эту шахту?
Форд вздохнул.
- Я видел, как выстрелом в голову убили моего дядю, - это произошло во времена "Полей смерти", - сказал Хон. - Знаешь, что ему поставили в вину? У него была кастрюлька-котелок.
- А в чем состав преступления?
- Это было при красных кхмерах, а они считали: собственность типа котелка доказывала, что ты не проникся духом коллективизма, коммунистическими идеалами. И то, что у него было пятеро детей, которые просили есть, никого не волновало. Сначала на его глазах убили сына, а затем и его самого. Вот с какими людьми тебе придется иметь дело, Уаймэн.
Форд бросил сломанную палочку в костер.
- Расскажи мне о Брате Номер Шесть.
- Студентом он в пятидесятых учился в Париже в одной группе с Пол Потом. Во времена "Полей смерти" под именем Та Прак стал членом Центрального комитета.
- А происхождение?
- Образованная семья из Пномпеня. Мерзавец приказал их всех убить - братьев, сестер, отца, мать и деда с бабкой. Он представил это как подтверждение чистоты своих идеалов.
- Умница.
- В девяносто восьмом, после смерти Пол Пота, он сбежал на север, занявшись контрабандой наркотиков и драгоценных камней, - "революционные идеалы" благополучно трансформировались в криминал.
- Что им движет сейчас?
- Проше не придумаешь - инстинкт самосохранения.
- Не деньги?
- Деньги необходимы, чтобы выжить. Спросишь, что нужно Брату Номер Шесть, мать его, отвечу: спокойно и безбедно дожить до конца дней своих и умереть собственной смертью. Палач хочет преспокойно почить от старости в окружении детей и внуков. Ему почти восемьдесят, но он цепляется за жизнь с азартом юноши. Ужас, творящийся в этой долине - шахта, рабство, - лишь бы выжать из жизни последние капли. Понимаешь, стоит мерзавцу ослабить хватку хоть на секунду, он покойник, и прекрасно это понимает. Он не может рассчитывать даже на поддержку своих солдат.
- И тут как по заказу астероид.
Хон посмотрел на него сквозь блики пламени.
- Астероид?
Форд кивнул.
- Этот взрыв, о котором говорили монахи, кратер, поваленные деревья, радиоактивные камни - все говорит о падении астероида.
Пожав плечами, Хон бросил в костер ветку.
- Пусть этим займется ваше правительство.
- Ты видел копающихся в камнях детей? Они гибнут. Если мы не уничтожим шахту, они умрут.
Помолчав, Хон порылся в рюкзаке и вытащил из него пинту "Черного Джонни Уокера".
- Вот, - сказал он, кидая бутылку Форду, - прочищает мозги.
Усмехнувшись, тот отвинтил пробку и поднес виски к губам.
- Твое здоровье! - Сделав глоток-другой, он вернул бутылку Хону.
Тот, немного отпив, поставил ее между ними. Затем, приподняв крышку, проверил рис, кивнул, снял котелок с огня и разложил дымящуюся еду на жестяные тарелки.
Форд взял тарелку, и они молча поели, наблюдая, как костер постепенно превращается в тлеющие угли.
"Дожить свои последние дни и умереть естественной смертью". Если это действительно все, что ему нужно, разобраться с Братом Номер Шесть будет не так сложно.
- Хон, у меня тут забрезжила идея.
ГЛАВА 23
Рэндал Уорт пришвартовал свой катер к заброшенному причалу на якорной стоянке Харбор-Айленда и приглушил свет. Девчонки, поспешно покинув "адмиральский" остров, остановились в бухточке Оттер-Айленда и наверняка собирались провести здесь остаток ночи.
Идиотизм - высаживаться на острове, когда там адмирал, тем более после того как старый пердун лишился доброй половины своего антиквариата. Уорт захихикал, представив адмирала, обнаружившего, что его обокрали, да еще и нагадили в доме.
Вытащив из холодильника "Бад", Уорт открыл банку и сделал большой глоток. Чтобы так рисковать, девчонкам надо иметь серьезные основания. Он почувствовал возбуждение при мысли, как разберется с этими сучками: сначала с одной, потом - с другой, - словно настоящий пират, но только предварительно завладеет найденными ими сокровищами.
Он вновь невольно вспомнил свою встречу с Эбби на причале. "Еще, глубже". Вот шлюха - надо же сказать ему такое в присутствии трепушки Джекки Спэнн. Теперь та разнесет это по всему городу. Он ощутил прилив ярости, туманящей мозги, как наркотический дым. Весь город был ему ненавистен. Детишки, донимавшие еще в школе, обзывая бездарью, и ставшие теперь тренерами, страховыми агентами, механиками, рыбаками, бухгалтерами, оставались все теми же мерзавцами, только уже повзрослевшими. Ну ничего - он им всем покажет, начиная с Эбби и Джекки, он с ними расправится. Эбби напоминала ему мать, переспавшую со всеми крутыми парнями в городе, вынуждая его слушать сексуальные стоны, доносившиеся из-за картонной стенки трейлера. Лучшим в его жизни стал день, когда она на своей "япошке" угодила в дерево и потом ее пришлось извлекать по частям.
Выкинув за борт пустую банку, он трясущимися пальцами открыл другую, сделал жадный глоток, затем - еще один, еще и, осушив посудину меньше чем за минуту, тоже выкинул за борт. На очереди была третья, и Уорт, рыгнув, принялся за нее. Он чувствовал, как алкоголь ударил в голову, но это не спасало от чесотки. Вновь появился зуд. К горлу подкатил кисловато-жгучий привкус рвоты; на шее начала пульсировать жилка; закровоточила одна из болячек.
На глаза попался лежавший на панели револьвер. Он взял его и открыл барабан. Пожалуй, неплохо бы пару раз стрельнуть, чтобы убедиться, работает ли. Он осмотрел вынутые патроны - на них были какие-то пятнышки, но в целом они выглядели вполне пригодными. Он вернул их на место, закрыл барабан и вышел на палубу. Сделав несколько глубоких вдохов, Уорт осмотрелся. С вырученными от клада деньгами ему уже не придется иметь дело с такими кретинами, как Дойл, - никаких краж со взломом, никакой угрозы попасть за решетку. Он откроет бар, о котором всегда мечтал, - с большим телевизором, деревянной отделкой, бильярдным столом и разливным английским пивом. В тюрьме он мог часами мысленно представлять себе припорошенный опилками пол, запах пива и картошки фри, закругленную дубовую барную стойку и официанток в мини-юбках с упругими попками.
Пробежавшие по спине мурашки - мерзкий предвестник начинавшегося зуда - испоганили приятные грезы. Нет, он не станет поддаваться всяким там ощущениям. Он может им противостоять. Он не позволит мету возобладать над ним.
Во что бы выстрелить? При свете неполной Луны он увидел футах в семидесяти пяти буй ловушки для лобстеров, плавно покачивавшийся на воде. Когда-то он неплохо стрелял, однако с теперешним барахляным оружием попасть во что-то на расстоянии семидесяти пяти футов представлялось проблематичным.
Форд вытер грязные руки о рубашку, проведя по выпирающим ребрам. Черт, он совсем отощал. Он вновь ощутил зуд - словно под кожей копошились мелкие букашки.
Подняв пистолет двумя руками, он прицелился в буй, взвел большим пальцем курок и выстрелил.
Раздался оглушительный грохот, и оружие произвело отдачу. В трех футах справа от буя взметнулся фонтан воды.
- Твою мать, - выругался Уорт. Он вновь прицелился, пытаясь не напрягаться и справиться с дрожью в руках, и выстрелил. На этот раз брызги разлетелись левее. Выждав, пока пройдет раздражение, он стал целиться в третий раз - сдерживая дыхание, стараясь не шевелиться и медленно нажимая на спусковой крючок. На этот раз послышался хлопок, и одновременно с ним буй подскочил, разбрасывая в стороны куски пенополистирола.
Уорт удовлетворенно опустил револьвер. Это стоило отметить. Он порылся в кладовке среди рыбацких снастей в поисках своей трубки и трясущимися руками приготовил себе снадобье. Затем, словно жаждущий глотка воздуха утопающий, порывисто затянулся, заполняя легкие горячим дымом.
Прислонившись спиной к штурвалу, он обмяк, ощущая, как кайф из легких по-змеиному устремился по стволу головного мозга к высшему мозговому центру, и застонал от невероятного удовольствия - почти блаженства: мир будто таял и растворялся, растекаясь озером безмятежной благодати.
Эбби раскинулась в парусиновом кресле и, подняв ноги на планширь, посмотрела в небо. Была полночь. "Мареа" стояла на якоре в глубине бухты на юге Оттер-Айленда. На небе сверкали звезды, впереди светился Млечный Путь. Тихо плескалась вода, на гриле с шипением готовились стейки.
- Чё будем делать-то? - спросила Джекки. - Мы же не полностью осмотрели остров: а вдруг там кратер.
- Я больше туда не ходок. - Эбби глотнула вина из единственной взятой с собой бутылки - "Брунелло" из Иль-Марронето, урожая 2000-го. Вино было восхитительное. Она не решилась сказать Джекки, что потратила на него около ста долларов.
- Дай глотну. - Джекки продолжила говорить, периодически отрываясь от бутылки: - Ну вот это сухое мне нравится. Ничего, если я сделаю себе коктейль?
- Да ради Бога. - Эбби улыбнулась и вновь устремила взгляд в ночное небо. Всякий раз, глядя на звезды, она ощущала необъяснимый восторг, некое чувство сродни религиозному благоговению.
- Какое же оно огромное, - сказала она.
- Что?
Эбби показала вверх.
- Не могу представить.
- Человеческий мозг не способен на это - слишком большие величины. Диаметр Вселенной составляет сто пятьдесят шесть миллиардов световых лет - и это только с нашей стороны. Та часть, что мы видим.
- Гм.