Вызов среди ночи они объяснили тем, что старику, как это часто бывало раньше, захотелось усилить караул. Периодически на миллионера нападал страх, и тогда он вызывал усиленную охрану и выставлял её перед дверью и окнами спальни. Именно поэтому они не спешили, а когда появились в комнате, увидели картину, доставившую им явное удовольствие. Старик, в ночной рубахе с перекошенной от возмущения физиономией, пытался стянуть с кровати за одеяло лежащего на нём молодого человека, обнимавшего руками его очаровательную супругу, а ногами отмахивающегося от старика, как от назойливой мухи.
Мимолетные довольные улыбки промелькнули на лицах стражей порядка, но служба обязывала исполнять свой долг – и они бросились помогать миллионеру, но натолкнулись на какой-то непонятный барьер. Парочка находилась как бы под стеклянным колпаком, их руки приближались к ним, но схватить нарушителя спокойствия не удавалось.
Увидев над собой физиономии полицейских, Джон извинился перед Анжелой.
– Прости, дорогая, должен временно тебя покинуть.
Он сделал с кровати прыжок прямо в стену и вместо того, чтобы удариться об нее и упасть на пол, исчез непонятным образом. Всё произошло так стремительно, что никто ничего не понял, и мистер Ротшильд, решив, что он спрятался среди мебели, приказал:
– Ищите его в шкафах. Он куда-то спрятался.
Супруга Ротшильда, полулежа на боку, подперев кудрявую голову рукой, с огромным интересом следила за поиском. Полицейские вместе с ее мужем залазили в шкафы, под столы, заглядывали в тумбочки и полочки, на которых могли разместиться только флакончики духов, ползали на четвереньках под кроватью и стульями, выбрасывали из гардероба платья, предполагая, что злоумышленник спрятался в куче одежды. Её молодая душа ликовала – наконец-то в их доме стало по-настоящему интересно, и мёртвая скука нарушена молодым и таинственным незнакомцем.
– Мне кажется, он в другой комнате, – наконец, сделал предположение один из полицейских после того, как все места, куда мог спрятаться человек, были обследованы.
Полицейские во главе с Ротшильдом ринулась в соседнюю комнату, где мертвым сном спал служитель. Но стоило им скрыться за дверью, как из стены опять выскочил Джон, выскочил, как из тумана, и Анжела, никогда ранее не видевшая подобного растворения в камне и затем мгновенной материализации на глазах, была так поражена необычным явлением, что невольно вскрикнула. Тут же на её крик примчались полицейские.
Джон запустил в одного тапочкой Анжелы и так удачно, что та припечаталась к его физиономии. Другой тапочкой он смазал по темени второму стражу порядка, испортив его прическу, и после этого спокойно шагнул в стену и скрылся.
Полицейские, онемев, замерли, кто где стоял. Они не столько привыкли думать, сколько действовать, поэтому после минутного оцепенения не став рассуждать, что к чему и почему, помчались на розыски. Как только их мундиры скрылись, в комнате опять синтезировался из ничего Джон и, приложив палец к губам, призвал Анжелу к молчанию. Но она уже настолько растерялась от непонятного, что была способна только моргать ресницами.
Муж, подозревающий в происходящей неразберихе прежде всего жену, встал за дверью и стал подглядывать в щель, поэтому как только Джон приблизился к его законной супруге, выскочил из своего укрытия и заорал:
– Так ты его прячешь, негодница! Меня не проведёшь. Вот, почему тебе друзья понадобились – прикрывать твои любовные интрижки… – прошипел он по-змеиному и позвал полицейских: – Здесь он! Здесь. Сюда. Хватайте его, держите!
Но полицейские не успели подбежать к двери спальни, как Джон исчез. Одновременно со стражами порядка в комнату вбежал слуга и взволнованно сообщил:
– Мистер Ротшильд, пропали ваши лучше картины. Сейф ограблен.
– Боже! Что творится! Я что, нанял вас, чтобы вы бездельничали? – побагровел миллионер. – Меня обокрали, а вы топчитесь на месте…
– Мои драгоценности, – вспомнила Анжела и, вскочив с кровати, бросилась к шкафу, открыла ключиком ящик, достала шкатулку и с облегчением вздохнула. – На месте.
Но радость ее оказалась преждевременной – из шкафа, откуда-то из задней стенки, протянулись руки, схватили шкатулку и все исчезло.
Анжела, наконец, соизволила упасть в обморок, потому что пропажа драгоценностей для нее была самым сильным потрясением, сопоставимым с удалением коренного зуба. Всё прочее было мелочью жизни.
Мистер Ротшильд опешил, полицейские переглянулись, начиная соображать, что дело не чисто, в доме происходят странные вещи, которые никак нельзя постичь умом. Один из них вытащил из кобуры пистолет и несколько раз выстрелил в то место, откуда только что появились руки, затем подбежал, осмотрел шкаф – отверстия от пуль были видны отчётливо.
– Отодвинем шкаф, – приказал он сослуживцам.
Шкаф сместили в сторону и обнаружили на стене четыре отверстия. Полицейский постукал кулаком по ее поверхности, предполагая, что за ней находится потайной ход. Стена ответила глухими отзвуками, но вслед за этим из нее опять высунулась рука с фигой, и внушительно покрутила её перед его носом, затем дёрнула полицейского за усы, так что он даже взвыл.
– Привидения! Боже мой, в доме завелись привидения! – с ужасом воскликнул старик.
При упоминании о привидениях Анжела истерически взвизгнула и, бросившись на кровать, с головой ушла под одеяло. Трудно, правда, сказать, долго ли она оставалась там одна, потому что силуэт одеяла вскоре явно показал, что под ним находятся два тела, но супругу было уже не до того, он потерял всякую бдительность и помчался с полицейскими проверять свои сокровища и ловить воров. То и дело докладывали, что пропали такие-то и такие вещи, но поймать никого не удавалось.
Ночь пролетела в поисках, а наутро вместе с ценными вещами исчезла и супруга миллионера. Зато в небо взмыли две крылатые машины: самолет и вертолет. Первый полетел на запад, второй – на восток.
После возвращения трёх членов экипажа вместе с миссис Ротшильд на аэродром группа Стэлпсона раздвоилась, разделив и сокровища: одни пожелали, не теряя времени, лететь в Америку, другие – на Европейский континент, где могли бы обслуживать каждый свою территорию. Так что малочисленной группе Андрея Журавлева достался вертолет мистера Ротшильда, указанный Анжелой, замаскированный в зелени неподалеку от аэродрома.
Боб, Том и еще несколько человек из бывшей группы Стэлпсона продолжили путь вместе с Андреем, Джон вместе с супругой миллионера полетел на самолете.
– Шут с ними, – рассуждал Боб. – Джон уже вполне обеспечил себя на всю жизнь и деньгами, и женой.
– Мы эту ночку погуляли славно, – довольно проговорил Том. – Виски только у них гадкие, горло дерут, а крепости никакой, вроде они туда перцу красного насыпали.
Боб загоготал:
– Бьюсь об заклад, ты выпил какую-нибудь растирку для ног мистера Ротшильда.
– Врёшь.
– Ты взял ее на тумбочке в гостиной?
– Да.
– Я сам видел, как слуга натирал этим снадобьем старику пятки, – он снова загоготал.
– Смотрите, два самолета, – Огнеса указала на северо-запад, где рядом с белоснежным облаком замаячило нечто, отдалённо напоминавшее птиц.
Андрей всмотрелся в тёмные точки – сомнений не могло быть – сзади их догоняли два самолета. Конечно, можно было предположить, что это обычные пассажирские лайнеры, следующие своим маршрутом, но положение обязывало предвидеть возможные осложнения, хотя, впрочем, избежать их в данной ситуации было не возможно: кругом воздух, а под ними – слой воды в несколько километров. Самолеты летели прямо на них, не оставляя надежды на то, что полёт закончится благополучно, и Том пожалел:
– Зря я полетел в Европу. В Америку было бы спокойнее.
– А откуда они узнали, что мы пересели на вертолет? спросила Нона.
– Скорей всего, самолет уже проверили, связались с ним по рации, и те сообщили наши координаты. К тому же, Стэлпсон понимает, что мы будем держать курс в Европу, – предположил Андрей.
– Каким же образом ему удалось так быстро выбраться с острова? – поинтересовалась Огнеса.
Андрей, не спуская глаз с приближающихся самолетов, предположил:
– Стэлпсон предусмотрителен. Скорее всего, для страховки он приказал кому-то из доверенных ему лиц прилететь на остров через определённое время. Он никому не доверяет.
Самолеты, наконец, настигли вертолет и принялись совершать облёты. Они носились, как собака вокруг стада, заставляя вертолет сворачивать туда, куда им требовалось.
– Ведут к себе. Как быть? – поинтересовался Георгий.
– Ничего, как только коснёмся земли, мы – в безопасности, – успокоил Андрей.
– Надо не садиться, а продвигаться до границы. За границей мы будем в безопасности, – возразил Боб.
Том, хорошо знающий эти места и наблюдавший за дорогой в иллюминатор, указал пальцев вниз:
– Нас гонят к острову Гербос.
– Попытаемся вырваться, – Андрей поспешил в кабану к летчику и приказал: – Держим курс на материк.
– Чем плох вертолет – маловата скорость, – с сожалением вздохнул Георгий. – Нам бы сейчас – на истребитель в самый раз.
– А что, если Стэлпсон шарахнет по нам ракетой? – поинтересовался Боб. – Выдержит ли защитное поле?
– Выдержит, не беспокойся, – заверил Георгий, хотя точно не знал, какою мощью обладает поле и какие энергии способно выдерживать. В знаниях, безусловно, давались все его параметры и характеристики, но с ними полностью не успели познакомиться.
Самолеты с воем проносились то сбоку перед иллюминаторами, то чуть ли ни перед самым носом вертолёта.
– Винт бы не сбили, – начала волноваться Огнеса.
На какое-то время все замолчали, следя за пикированием преследователей. Вертолет стал снижаться. Вскоре он повис метрах в десяти от сине-зелёных волн, и самолеты остались вверху, так что направление движения машины уже не зависело от них. Но вслед за тем и преследователи начали совершать довольно рискованное пикирование.
– Стэлпсон, кажется, нервничает, – заметила Огнеса.
Неожиданно заглох двигатель, перестали вращаться лопасти, наступила тишина. Вертолёт, словно, замер в воздухе, и в тот же момент что-то ударило сверху о его корпус, звук был отчётлив и непонятен. Сразу же после удара с вертолетом стало твориться что-то непонятное: он потерял равновесие, как-то странно закачался из стороны в сторону, задёргался так, что многие пассажиры повалились на пол, потом принял уклон чуть ли не под тридцать градусов и в таком положении, раскачиваясь, начал взмывать вверх, перемещаясь совершенно в нежелательном направлении.
Схватившись за переднее кресло, Огнеса попыталась выглянуть в иллюминатор, но кроме зелёных волн, ничего не увидела.
– Что случилось? – Нона что было сил вцепилась в подлокотники кресла, пытаясь сидеть в нем в наклонном положении.
– По-моему, мы на качелях, – Георгий для устойчивости оперся о спинку переднего кресла.
Из кабины летчика вышел Андрей и, хватаясь за спинки сидений, направился к друзьям.
– Что случалось?
– Почему летим таким странным способом? – посыпались к нему вопросы.
– Нас поймала на магнитные присоски.
– А как же их не срезало винтом? – удивилась Нона.
Они сначала включили особое поле, вроде магнитного, но более сильное, которое остановило винт и удержало на требуемое время вертолёт в воздухе. Это позволило им опустить присоски, – пояснил изобретатель. – Придётся мне взобраться на крышу и перерезать трос.
Георгий, поведя глазами в сторону молодчиков, тихо предложил:
– Попросил бы кого-нибудь из них. Зачем рисковать? Им-то своя шкура тоже дорога.
– Нет, ответственные работы им доверять нельзя. Сейчас дорога́ каждая минута, горючее на исходе. К тому же, нам важнее вырваться из лап Стэлпсона, чем им.
– Позволь мне, – попросила Огнеса. – Я по деревьям лазала, как кошка.
– Нет, – отрицающе покачал головой Андрей, – только я. Шкатулка со знаниями и мой аппарат остаются у вас, амулет – у меня, – он приложил руку к груди, где под комбинезоном висела вторая табличка. – В случае чего встречаемся на берегу.
Отдав распоряжение и предупредив лётчика, чтобы вовремя реагировал на его действия вверху, Андрей обвязался за пояс веревкой и, открыв дверцу, полез на крышу вертолёта. Руки и ноги то и дело скользили по гладкой обшивке. Конец верёвки привязали к креслу, и Георгий, призвав Боба и Тома на помощь, стал на страховку.
С противоположного самолета заметили, что из вертолета вылез человек, и передали по рации на самолет, с которого спустила магнитные присоски. Тот рванул в сторону, нарушая плавный ход. От резкого движения Андрей сорвался с гладкой обшивки вертолета, полетел вниз и повис на страховочном тросе.
– Тянем, – скомандовал Георгий, и мужчины затащили верхолаза в вертолет.
После первой неудачной попытки пробраться к присоскам Андрей решил изменить тактику. Достав крюк, с помощью которого цеплялся за горные выступы, он прикрепил к нему верёвочную лесенку и забросил вверх. Крюк зацепился за винт, лестница развернулась и закачалась под порывами ветра. Схватившись за нее, он полез на крышу.
Вертолёт качало и мотало из стороны в сторону. Ветер сдувал лесенку вместе с ним к хвосту, но Андрей упорно карабкался к винту, и вскоре пальцы его вцепилась в магнитные присоски, затем добрались до троса. Перепилить металлические витые струны он, конечно, не успел бы даже к концу полёта, поэтому, вытащив из кармана пистолет, позаимствованный у Боба, сделал шесть выстрелов в натянутую струну, но только после седьмого трос разорвался с такой стремительной силой, что, ударив по страховочной верёвке, привязанной к поясу Андрея, перерезал её, как паутинку.
Вертолёт тряхнуло, рвануло вниз – и, не удержавшись, с пятикилометровой высоты верхолаз полетел вниз. Вертолёту удалось восстановить равновесие, и вырулив, машина спустилась опять к самой воде, Андрей же, как камень, врезался в зеленые волны океана и пошёл ко дну.
Увидев оборванную веревку, Огнеса испуганно вскрикнула:
– Андрей!
– Ничего с ним не случится, – заверил Георгий, хотя и сам сомневался в безопасности подобного прыжка. – Лётчик сказал – до суши пять километров, доберется до берега по дну.
Самолеты вновь заносились над их головами, но вертолёт упорно продвигался к континенту.
– Тяни до ближайшего населённого пункта, – приказал Георгий лётчику, оставшись за командира. Он надеялся, что затеряться среда населения лучше, чем на пустынном побережье.
Полоска воды между ними и берегом быстро сокращалась. Но как только вертолет повис метрах в пятистах над землей, раздался оглушительный взрыв. Мощная машина разлетелась на куски. С людьми произошло бы то же самое, если бы не защитные поля. Андрей в целях безопасности не забыл ими наделить и лётчиков, так что никто не погиб.
Пассажиры, закувыркавшись в воздухе, полетели вниз, испытав красоту свободного падения. Мгновенье растянулось в целую вечность. "Неужели все?" – мелькало в голове у каждого, но, соприкоснувшись с землёй, падающие погрузились в неё, как в пух, уйдя в глубину на несколько метров. А когда выбрались на поверхность, обнаружили на берегу рыскающих карабинёров. Они разыскивали обломки вертолёта и вещи людей. Сам Стэлпсон наблюдал за происходящим, стоя на трапе одного из самолетов, приземлившегося на береговой полосе в нескольких десятках метров от места падения обломков.
Вышедшие из-под земли тоже бросились разыскивать свои вещи: группа Андрея – считывающий аппарат и шкатулку со знаниями, а бывшие молодчики американца, в том числе Боб и Том – драгоценные камни и сокровища миллионера. Все трофеи были тоже для страховки заключены в защитные поля, поэтому при взрыве не пострадали. Во многих местах завязалась драка.
Стэлпсон, наблюдая за происходящим, взяв бинокль, шарил по прибрежной полосе, считая, что таким образом намного расширил радиус обзора. Когда он замечал в бинокль какой-нибудь интересный предмет, подставлял к губам рупор и командовал:
– Берите правее. У пятого куста… Сэм, десять метров вперёд… Не подпускайте к предметам противника. Не жалейте патроны.
Началась перестрелка. Еще перед началом операции по захвату самолета Андрей предупредил примкнувших к нему молодчиков, что запрещает убивать и использовать любые вида оружия. С нарушителя он пригрозил снять защитное поле. Поэтому стреляли только из группы Стэлпсона, но пули никого не задевали.
Некоторые карабинеры целились прямо в упор и, не получая результата, приходили в ярость. Один из них выхватил из-за пояса гранату и швырнул в Боба. Граната разорвалась у его ног, но Боба только сбило воздушной волной и отбросило метров на семь в сторону, ничуть не повредив. Поднявшись, он злорадно захохотал и устремился к мешочку с драгоценностями, который при падении зарылся в песок, взрыв же гранаты обнажил его. Схватив мешочек, он торжествующе потряс им в воздухе и засунул за пазуху. Несколько выстрелов, направленных прямо ему в сердце, не имели никакого результата.
Таким образом, многим удалось отстоять приобретённые на островах сокровища, после чего они скрылись в земле, выбрав для себя наиболее безопасный путь перемещения. На побережье остались Стэлпсон с карабинёрами да Георгий с девушками. Ни аппарат, ни шкатулки найти не удавалось. Поиски продолжались.
– Надо было шкатулку спрягать за пазуху, а аппарат не выпускать из рук. Растяпа я, растяпа, – ругал себя Георгий. – Что мы Андрею скажем?
– Кто знал, что они осмелятся взорвать вертолёт, – вздохнула уныло Нона.
– Надо было догадаться, – в сердцах Георгий несколько раз постучал себя по лбу. – Это же самый верный способ выбить у нас знания из рук. Как я не подумал об этом раньше. Куда же они задевались? В воду их отбросило, что ли?
Карабинёры, видя, что бесполезно тратить на противника заряды, прекратили пальбу и сосредоточились на сборе разбросанных вещей. Иногда обе враждующие стороны бросались одновременно к какому-нибудь предмету и одновременно разочаровывались.
Ищущие всё больше и больше удалялись от самолёта, и вдруг радостный вопль Стэлпсона остановил их. Американец стоял на трапе и в восторге на вытянутых руках держал шкатулку. Не успел он насладиться первой радостью, как коренастый карабинер поднёс ему считывающий аппарат "САЖ".
На лицах членов экспедиции отразился ужас, на какое-то мгновенье они застыли в оцепенении. Первой опомнилась Огнеса.
– Ждите меня здесь, – бросила она товарищам и исчезла под землёй.
Георгий собрался было ринуться за ней, но Нона остановила его.
– Не мешай, у неё – план. Мы должны отвлечь внимание на себя. Пусть думают, что мы продолжаем искать и ничего не заметили.
Но для Стэлпсона они больше не существовали. Выразив бурный восторг, в порыве радости дружески похлопав карабинеров по плечам и пообещав награды, он приказал готовиться к отлёту.
Минут через двадцать самолеты взревели и исчезли в небе. На берегу среда обломков и изрытого песка остались двое: Георгий и Нона. Наступила необычная тишина. Непривычно было слышно шуршанье волн и тихие всплески. Легкий, ветерок покачивал ветки кустарника, росшего в нескольких десятков метров от воды.
Усталые и понурые, Георгий и Нона сидели рядом на каком-то обломке вертолёта и с грустью смотрели на бескрайние водные просторы. Они долго оставались безмолвны.