Он направил машину вдоль канала. Мусор струпьями покрывал края шлюза, из уличных фонарей лился холодный серебристый свет.
- Что, по-твоему, они хотят у меня выведать?
- Я не священник, - сказал Дейн.
- А я не прорицатель. - (Дейн промолчал.) - Почему ты не спрашиваешь, что мне снится? Тебе все равно?
Тот пожал плечами.
- Что же тебе снится?
- Спроси, что мне приснилось сегодня.
- И что тебе приснилось сегодня?
- Приснилось, что я скачу на архитевтисе, как Клинт Иствуд. На Диком Западе.
- Вот видишь.
- Но он был…
Он по-прежнему был в аквариуме. По-прежнему мертв и заточен в стеклянную емкость.
Ночь распахнулась, когда они свернули на магистраль, неоновый проспект: светящаяся вывеска с грубым контуром цыпленка, ломбарды с неизменными тремя шарами.
- Ты хорошо держался, Билли. Клема одолеть нелегко. Он скоро оттуда выберется. Где ты научился драться?
- Он чуть не убил меня.
- Хорошо держался, приятель, - кивнул Дейн.
- Что-то случилось. И это как-то связано со сном.
- Ну, я о том и говорю.
- Когда я проснулся, ничто не двигалось.
- Даже мыши?
- Послушай. Весь мир. Он полностью…
- Я уже говорил, приятель, - сказал Дейн. - Я не священник. Пути кракенов неисповедимы.
Билли подумал: не похоже, чтобы это двигался кракен. Что-то делало что-то. Но не похоже, чтобы это был кракен или другой бог.
Глава 31
Слухи распространялись. Таково их свойство. Город вроде Лондона всегда останется парадоксом, поскольку лучшее в нем изрешечено своей противоположностью, изъедено, на манер швейцарского сыра, моральными дырами. Всегда будут существовать альтернативные пути наряду с официальными и с теми, которыми гордятся лондонцы, - всегда будут наблюдаться противоположные тенденции.
Государство тут ни во что не вмешивалось: никаких карательных мер, только самопомощь, сплошной гомеостаз насилия. Когда эксперты-полицейские пытались разобраться в происходящем, то их либо терпели, как секту, либо небрежно убивали, как неуклюжих антропологов. "Ах, вот оно что, опять ПСФС", - мырг-мырг, тык-тык.
Даже в отсутствие власти дела в Лондоне продвигались вполне успешно. Сила определяла право, и это было не моральным предписанием, но констатацией факта. Это действительно было законом, и закон этот проводился в жизнь вышибалами, задирами, охотниками за головами - корыстными пригородными сёгунами. К справедливости - абсолютно никакого отношения. У вас, конечно, может быть собственное мнение на этот счет - в Лондоне имелись свои социальные бандиты, - но таков уж факт.
Так что когда сила пустила слух, что ищет охотника-доставщика, это было подобно сообщению на полицейской частоте - о том, что грядет закон и порядок. "Тату? Серьезно? У него же полно своих собственных бойцов. Зачем нанимать кого-то со стороны?"
В последний раз такое было, когда он перестал быть человеческим существом и сделался Тату, заключенный Гризаментом в тюрьму чужой плоти. "Любой, кто принесет мне голову Гризамента, будет заправлять всем городом", - так он тогда сказал. Известные охотники за головами взялись за это дело, но были найдены убитыми и выставленными напоказ. Энтузиазма поубавилось. Тату остался неотомщенным.
Теперь - новая ситуация. Есть желающие получить работенку?
Они встретились в ночном клубе в Шепердс-Буше; на дверях висело объявление "Частная вечеринка". Со времени последней профессиональной ярмарки прошло немало времени. Охотники и охотницы за головами приветствовали друг друга осторожно и обходительно, не нарушая неписаных правил и рыночного мира, царившего в зале. Если бы они схлестнулись по поводу жертвы, неважно какой, тогда, конечно, не обошлось бы без кровопролития, но сейчас они лишь прихлебывали напитки, закусывали и роняли безобидные фразы: "Ну и как оно в Геенне?" или "Слышал, что у тебя новый гримуар".
Все сдали оружие: тип с бугристой кожей охранял гардероб, полный "беретт", обрезов, червекнутов. Все разделились на группки согласно микрополитике и магическим аллергиям. Вероятно, две трети присутствующих могли бы прошвырнуться по любой центральной улице, ни в ком не вызвав оцепенения, кое-кому разве что следовало бы переодеться. На них были все виды городской униформы, и они представляли все лондонские национальности.
Здесь собрались обладатели любых умений: волшебное чутье, снятие чар, железная кровь. Некоторые из присутствовавших работали в команде, некоторые - в одиночку. Кое у кого вообще не имелось оккультных умений - лишь необычайный талант в установлении связей и обиходные солдатские навыки, вроде опыта убийств. Некоторые были обречены на маскировку за пределами этого междусобойчика: миазматические сущности, дрейфующие на уровне голов под видом паров с демонскими лицами, вернутся в своих носителей; огромная женщина, облаченная в радугу с обратной последовательностью цветов, опять добавит в свой облик гламура и станет девушкой-подростком в форме кассирши супермаркета.
- Кто здесь? - Перекличка вполголоса. - Он заполучил всех. Голые Головорезы явились, Кратосиане - тоже, все на месте.
- Фермеров-оружейников нет.
- Да, я слышал, что они в городе. Не здесь, слава богу. Может, они по другому делу. Давай расскажу тебе, кто пожаловал. Видишь вон того малого?
- Хмыря, одетого под нового романтика?
- Да. Знаешь, кто это? Нацист Хаоса.
- Быть не может!
- А вот может. Все ограничения - на помойку.
- Даже не знаю, как на это смотреть…
- Раз уж мы здесь, глянем, что подадут?
На сцене возникла суматоха. Вперед молча выдвинулись двое из охранников Тату в своей форме - джинсы, куртки, шлемы, которых они не снимали никогда, - пощелкивая суставами пальцев и покачивая руками.
Между ними тащилась человеческая развалина: вялый рот, пустые глаза, череп, не столько облысевший, сколько потертый, с жалкими пучками волос. Кожа его напоминала гниющее, разлагающееся в воде дерево. Он ступал крохотными шажками. Из плеча у него, словно гротескный пиратский попугай, торчала коробчатая камера кабельного ТВ. Она щелкала и жужжала, поворачиваясь на ножке, выраставшей из плоти, - сканировала помещение. Полуголый тип продолжал двигаться и упал бы со сцены, если бы один из шлемоносцев-охранников не протянул руку, остановив его в футе от края. Тот покачнулся.
- Джентльмены, - неожиданно сказал он глубоким и потрескивающим, точно от атмосферных помех, голосом. Глаза у него не двигались. - Леди. Перейдем к делу. Уверен, вас не обошли слухи. Они правдивы. Вот факты. Первое. Недавно из Музея естествознания украли кракена. Кто, неизвестно. У меня есть подозрения, но я здесь не затем, чтобы подбрасывать вам мысли. Скажу только, что у людей, которых мы считаем мертвыми, есть привычка не быть ими, особенно в этом чертовом городе. Уверен, вы замечали такое. Никто не мог бы увести эту штуковину. Ее охранял ангел памяти.
Второе. Под моей опекой был человечек по имени Билли Харроу. Он что-то об этом знает. Я подумал было, что нет, но просчитался. Он сбежал. Со мной такое не проходит.
Третье. Говорят, что в этом недопустимом побеге мистеру Харроу содействовал некий Дейн Парнелл. - По залу пробежал шепот. - Извечный столп Церкви Бога Кракена. Теперь же Дейна Парнелла от нее отлучили. - Шепот намного усилился. - Насколько нам удалось выяснить, это как-то связано с тем, что он сделал Билли Харроу своим прихвостнем.
Четвертое. Со вселенной прямо сейчас творится жуткая хрень, как вам, я уверен, известно, и это имеет отношение к спруту. Итак. Заказ мой таков. Я хочу войны. Я хочу террора. Мне нужны, в порядке убывания: кракен или любой его след; Билли Харроу - живьем; Дейн Парнелл - на этого наплевать. Подчеркну вот что. Меня ни на грош не заботит, что вы будете творить по пути. Я не хочу, чтобы хоть кто-то чувствовал себя в безопасности, пока я не получу нужное мне. Теперь так… - Голос изувеченного человека сделался хитрым. - Я заплачу за это сумасшедшую сумму. Но деньги - только по доставке. Нет товара - нет оплаты. Могу сказать, однако, что тому, кто доставит мне кракена, больше работать не придется. А Билли Харроу обеспечит вам пару-тройку лет полноценного отдыха. - Камера снова стала сканировать зал. - Вопросы?
Тип со свастикой и раскрашенным лицом отправил своему подельнику эсэмэс из кучи восклицательных знаков. Католический священник-расстрига стал оттягивать пальцем жесткий стоячий воротник. Шаманка что-то прошептала своему амулету.
- Вот черт! - Этот возглас издал кроткий с виду молодой человек в потертой куртке: его творческий подход к стрельбе изумлял почти всех, кто сталкивался с ним. - Вот черт.
Он бросился к выходу. Охотился он с усиленным самонаведением, и неприятным побочным эффектом этого была аллергия к жадности других (не к своей собственной, за что он изо дня в день благодарил Провидение). Порыв корыстолюбия, пронесшийся по залу, был настолько силен, что он совершенно не надеялся добежать до унитаза, прежде чем его вырвет.
Глава 32
- Это список тех, кто мне чем-нибудь обязан, не принадлежит к церкви и не кинет меня, - сказал Дейн.
Имен в списке значилось не так уж много. Дейн и Билли находились в глубине четвертой зоны, в укрытии, которое было заброшенным сквотом и под него же загадочным образом маскировалось. Они ждали Вати.
- Кто такой "хамелеон"? - спросил Билли. - Звучит знакомо…
Дейн улыбнулся.
- Это Джейсон, о котором я говорил. То одну работу делает, то другую. Да, мы с ним с давних пор сотрудничаем. - Дейн снова улыбнулся воспоминанию. - Он поможет, если до этого дойдет. Но главная для нас фигура - это Вати, без вопросов.
- Где была та мастерская, куда меня затащил Тату?
- Зачем тебе знать? Билли, ты что, задумал какую-то глупость?
- Какую еще глупость? Ты же воин, так? Ты беспокоишься, как бы Тату не заполучил твоего бога. Почему бы не перенести войну на его территорию? Знаешь, я хочу прищучить его так, как только смогу. Насчет этого я честен. А еще - Госса и Сабби. Мы хотим одного и того же, ты и я. Если мы сможем им насолить, все будут счастливы. Кроме них. В этом же вся суть, верно?
- Билли, мы не будем брать обиталище Тату штурмом. Для этого нужна целая армия. Во-первых, я не знаю наверняка, где он сейчас. То был один из его притонов, но никогда не известно, где в следующую минуту будет он сам или его мастерская. Во-вторых, как насчет охранников? Пренебрегать ими нельзя. К тому же Тату - одна из самых могущественных персон Лондона. Все ему чем-то обязаны - услугами, деньгами, жизнью или чем-то еще. Выступив против Тату, мы никогда не расхлебаем дерьма, даже если разделаемся с ним, что нам не под силу.
- А что, у него есть?.. Он может?.. - Билли покрутил руками.
- Магические умения? В нем не это главное: его преимущество - деньги, увечья и боль. Послушай, у кого-то там есть кракен, а он не знает, у кого именно. Сейчас у нас в активе только одно: то, что Тату удручен не меньше нашего. Понимаю, ты хочешь… Но нам нельзя терять время, бегая за ним. Главный удар мы нанесем, если заполучим спрута. Сам Тату - слишком крупная дичь. Мы всего-то два парня, с моими знаниями и опытом и твоими снами. Надо тебе начать видеть сны ради нашей цели. Нечего прикидываться, что это лишь сны: то, что ты видишь, реально. Сам знаешь. Это сообщения от Кракена. Научись видеть сны ради нашей пользы.
- Что бы мне ни снилось, - осторожно сказал Билли, - не думаю, что за этим стоит кракен.
- Ну а что же еще, черт возьми? - В голосе Дейна звучала не злость, но мольба. - Кто-то вытворяет с ним невесть что.
Дейн закрыл глаза и помотал головой.
- Разве можно истязать мертвого бога? - спросил Билли.
- Конечно можно! Истязать можно и мертвую собаку. А мучить так вообще кого угодно и что угодно. Вселенной же это не нравится - вот почему предсказателям судеб так хреново.
- Мне надо сообщить Мардж о смерти Леона, - сказал Билли, потирая подбородок. - Она должна…
- Не знаю, друг, о чем ты, - сказал Дейн, не глядя на него. - Но лучше тебе это оставить. Ты ни с кем не должен говорить. Нельзя. Ради себя - да и ради нее тоже. Думаешь, ты окажешь ей услугу, если втянешь во все это? Знаю, она ни при чем, но все же…
Билли показалось, что Дейн чего-то недоговаривает.
На полу между ними стоял пластмассовый гном. Они ждали Вати. Дейн стал показывать Билли удары дубинкой при помощи деревянной ложки, потом продемонстрировал ему замедленные удары кулаком и захваты шеи.
- Молодец, - повторял он время от времени.
Дейн вел обучение слегка рассеянно, все время следя за обстановкой. Но когда Вати появился, это произошло так тихо, что никто из двоих не заметил и намека на его присутствие, пока тот не заговорил.
- Простите за опоздание, - сказал ворчливый голос внутри круглолицего пластмассового человечка. - Экстренные собрания. Вы не представляете…
- Все в порядке?
- Совсем не в порядке. На нас напали.
- Что стряслось? - спросил Дейн.
- Все знают, что это не пикник, верно? Но эти обрушились на наших слишком уж круто, жестоко - дальше некуда. Андре до сих пор в больнице.
- Копы?
- Профи.
- Пинкертоны?
Этим словечком, именем детектива, издавна обозначали наемников для подавления забастовок.
- Они не делали из этого тайны. Это ублюдки Тату.
Дейн уставился на гнома, а тот - на Дейна.
- Думаю, это не такая уж неожиданность, - сказал Дейн и потер большой палец об указательный. - Известно, кто ему платит?
- Держи карман. Нехватки в кандидатах нет. Но ты понимаешь, что это значит? Они идут на нас войной. Это готовность номер один.
- Прости, друг, но не только у тебя проблемы. Я считал, что знаю, какие из моих точек безопасны, - сказал Дейн. - Тевтекс прислал кое-кого… Помнишь Клема?
Вати медленно присвистнул.
- Да, от такого можно свихнуться, - проговорил он. - Я, по крайней мере, знаю, что ублюдки, с которыми я сражаюсь, друзьями мне не доводятся. Если бы можно было, я бы разведал, посмотрел бы, что затевает твоя бывшая церковь.
- Там статуи по всем стенам… - начал Билли.
- Там преграды, - перебил его Дейн. - Блокировка, чтобы не пускать посторонних. Они осторожны.
- Мне надо позаботиться о своих, Дейн, - сказал Вати. - Мы должны победить в этой забастовке. Но получается так, что я воюю с Тату, нравится мне это или нет. Он нападает на моих, я ополчаюсь на него. Если главное для него - заполучить кракена, значит, главное для меня - заполучить его первым. За что бы он ни выступал, я буду против.
Дейн и Билли улыбнулись.
Вати призвал галку, та явилась из неба, влетела в окно кухни, обронила на разделочный стол листок бумаги, прощебетала что-то, обращаясь к Вати, - и была такова. Это был составленный Дейном список телепортаторов, много раз сложенный, исцарапанный птичьими когтями, исписанный разными корявыми почерками, красной, синей и черной пастой.
- Добыть информацию было нетрудно, - сказал Вати со своим вневременным акцентом. - Манты знают друг друга. Даже если мои профсоюзники не знакомы с ними через своих боссов, о людях с такими талантами им все известно.
- А почему вот эти вычеркнуты? - спросил Дейн. - Я думал, Фатима вполне могла переместить кракена.
- Тех, что вычеркнуты синим, нет в стране.
- Ясно. А как насчет этих?
- У них есть фамильяры, которые теперь бастуют. А собственные их магические умения так невелики, что они даже сыр в сэндвич не смогут вложить.
- Как это действует? - спросил Билли.
- Баш на баш, - объяснил Дейн. - Они служат тебе не только глазами и ушами, но и кое-чем еще. Вложи что-нибудь в свое животное или в некую, э-э…
- Магическую сущность…
- Вложи что-нибудь и на выходе получишь больше, - закончил Вати. Вот оно что: животные как усилители. - Мы считаем, перенести кракена могли четверо. Саймон Шоу, Ребекка Салмаг, Адвокат и Айкан Булевит.
- Двоих я знаю, - сказал Дейн. - Саймон отошел от дел. Айкан - пройдоха. Какие-нибудь трансляторы? Не переношу трансляцию.
- Да, но мы говорим не о тебе. А о твоем боге.
- О его телесной оболочке.
- Ну да. Значит, или кто-то из этой четверки, или мы имеем дело с чем-то, чего никогда прежде не видели, - сказал Вати. - А в Лондоне остаться втайне не так-то просто.
- Кто бы он ни был, особых затруднений с этим он, кажется, не испытывает, - заметил Билли.
- Есть такое, - согласился Вати. - Держи что-нибудь у себя в кармане, чтобы я мог туда проникнуть. Так я быстрее до тебя доберусь.
- Куколка "Братц" подойдет? - поинтересовался Дейн.
- Бывал и кое в чем похуже. Но вот другая проблема. Способность вынести кракена - это понятно, но вопрос еще и в том, как обойти защиту. Любой из списка мог бы его перенести, но никто из них не боец. Никто из них не миновал бы филакса.
- Ангела, - пояснил Дейн. - Ангела памяти. Ничего, брат, ничего, - добавил он, увидев вытянувшееся лицо Билли. - Мы все мало об этом знаем. Это не наша лига. Когда кракена забрали, этот ангел крепко лопухнулся. Я должен был быть немного в курсе, раз работал в Центре.
Охранник из числа верующих: это могло рассматриваться, и рассматривалось кое-кем как неуважение. Ведь архитевтис и без того уже был под наблюдением, под защитой, наряду с другими экспонатами.
- Какой ангел?
- Мнемофилакс - это ангел памяти. В каждом дворце памяти имеется один мнемофилакс. Но этого провели.
- Провели?
- Думаешь, память не станет отращивать шипы для защиты? Ангелы и есть шипы.
Оборонительные приспособления памяти, сущностью которых можно пренебречь: главное - что они присутствуют и готовы к драке.
- Ангел не унимается, - сказал Вати. - В промежуточном пространстве такие вещи улавливаешь - он разъярен. Злится на себя, что не справился.
- Точно, не справился, - поддакнул Дейн.