Он играл, легко, но не в шутку, с ложными воспоминаниями потаенного Лондона. Прошло очень много времени с тех пор, как здесь водились самые невероятные обитатели бестиария, если они вообще существовали, - но вместо того, чтобы пожать плечами и принять как должное этот упадочный ландшафт деградировавшей магии, он снова ввел в моду городских монстропасов. Довольно смехотворные любители, напоминавшие о подлинно волшебном прошлом города среди его ткани - минотавры из палой листвы, мантикоры из мусора, драконы из собачьего дерьма, - стали его войском, помощниками для разных случаев. А с его уходом они снова сделались фольклорными танцорами сверхъестественного мира, не более того.
- Он не то чтобы не мог умереть, если ты вдруг подумал такое, - сказал Дейн. - Бессмертия нет, никто здесь не идиот. Но это было шоком. Когда мы услышали.
Что Гризамент умирает. Он не стал - как многие мелкие полководцы, каким вроде был и он, хоть и очаровывал всех вокруг, - напускать туману. Он обращался с просьбами, взывал о помощи. Искал средство от своего, казалось, дрянного, пустячного, но смертельного расстройства.
"Кто это сделал?" - спрашивали, страдая, его приверженцы, не утешаясь тем, что на самом деле винить вроде было и некого. Только случай и биологию.
- Он очень обогатил некоторых смертистов, - сказал Дейн.
- Смертистов?
- Танатотургов. Они часто у него бывали, маги, противодействующие смерти. Все решили, что он пытался найти выход. Не он первый. Но только это и можно сделать. Однако благодаря этому он познакомился с Бёрн. Та стала его дамой и дала ему немного счастья в последний год или два.
- И?
- Что - и? Умер. Потом - похороны. Кремация, как у викингов. Поразительная вещь, совсем как эти безумные фейерверки. Когда он осознал, что уходит, то от смертистов обратился к пирикам. К Джинну и компании, Анне Джиньер, как-его-там Коулу. Когда загорелся погребальный костер, обработанный магами, он горел совсем не так, как любой другой.
- Ты это видел?
- Мы посылали делегацию. Как и большинство церквей.
Огонь, опалявший во всех направлениях, выжигавший определенные факты, проделывавший дыры в совершенно посторонних для него вещах, впечатляющий, как пышный фейерверк. Близость места церемонии - арендованный зал в безобидном с виду банке или в чем-то подобном - к Пудинг-лейн, необычная природа огня и репутация пириков, которые его приготовили, - все наводило на мысль, что это был потайной ход, начиненная магией искра, прожегшая путь в прошлое, на четыреста с лишним лет, к Большому лондонскому пожару. Небольшая дырка для Гризамента, выход из того настоящего, в котором он умирал.
- Чушь, - сказал Дейн. - Да и все равно, в какое бы время он ни перебрался, умирание не покинуло бы его.
Ведь он умер, человек, который только что прислал сообщение.
- Зачем прямо сейчас? - спросил Билли, который шел рядом с Дейном, а не в шаге позади, как сделал бы раньше; они двигались по Дагенему, по улице, полной грязных, заброшенных зданий, где фасады из гофрированного железа встречались почти так же часто, как и кирпичные. - Слушай, Дейн. Почему ты так торопишься? Ради бога!
Он схватил Дейна. Тот вынужден был посмотреть Билли в лицо.
- Я же сказал: он один знает, что мы встречались…
- Он это или не он, ты не знаешь, что происходит. А нам полагается быть тише воды ниже травы. За наши головы назначена награда. Завтра встреча с Вати. Почему не подождать, не поговорить сперва с ним? Ты же сам призывал меня думать, как воин, - настаивал Билли.
Плечи Дейна приподнялись.
- Не говори мне, - сказал он, - что я не воин. Ты-то кто?
- Вот и скажи, кто я, - бросил Билли. Оба изо всех сил старались не повышать голос. Сняв очки, Билли приблизился вплотную к Дейну. - Кто я такой, по-твоему? Ты давно уже не спрашивал о моих снах. Хочешь узнать, что я видел?
Ему ничего не снилось.
- Конечно, нам надо соблюдать осторожность. Но ведь только что воскрес из мертвых один из главных игроков Лондона. Вернулся из ниоткуда. Почему он столько ждал? Чем занимался? И почему хочет поговорить со мной? Нам надо это узнать - и немедленно.
- Может, он никогда и не умирал. Может, это его мы ищем.
- Он был мертв.
- По всему видно, что нет, - сказал Билли, снова надевая очки. Была в этом какая-то неувязка. Как такое могло случиться? - Откуда ты знаешь, что он не хочет тебя убить?
- С какой стати? Я никогда ему не вредил. Работал с его парнями. Команда небольшая, я всех знал. Ему известно, что Тату за нами охотится да еще те двое… Я с ним не ссорился. Да и вообще, мы же замаскированы, - (Билли не удержался от смеха. На них была новая скучная одежда, вот и все, из последнего безопасного дома.) - Вот только с очками придется что-то сделать, выдают с головой.
- Очки не трожь. Если все это время он был рядом и ничего никому не сказал, то… что изменилось теперь? Ты отлучен и никому не можешь сказать, что он все еще жив. Ты скрываешься, как и он.
- Нам надо…
Дейн не был настоящим изгоем. Дважды, трижды он ссылался на своих коллег из числа кракенистов. "Было время, когда Бен занимался тем же, что и я… - говорил он. - Был там один чудик, и мы с ним…" Так или иначе, больше они не были вместе. Билли видел здоровяков на службе - среди кракенистов имелись крепкие ребята. Но существовала разница между набожным богатырем и не понесшим наказания наемным убийцей. Дейн не был стар, но пожил достаточно, чтобы заниматься этим многие годы, а все названные им товарищи принадлежали к прошлому. Что-то случилось с церковью в то время, думал Билли. Упадок? Нельзя изгнать себя из ниоткуда.
Выходили ли тевтические агенты в отставку? Умирали - это конечно. Круг неприсоединившихся коллег вроде Вати и Джейсона, у которых Дейн искал помощи, полудрузей, полуприятелей, - никто из них не разделял спрутопоклонничества, той абсурдной веры, что двигала Дейном. Последний рыцарь спрута, он был одинок. Это открытие связи с другой, реальной силой, с которой его соединяли история и преданность, с силой, внезапно и непредвиденно воскресшей, загнало его в ловушку. Билли оставалось лишь проявлять некоторую осторожность.
На место рандеву они прибыли рано. Это была заправочная станция, закрытая, заколоченная досками, на треугольнике земли между спальными кварталами и дышащими на ладан текстильными фабриками. Колонки исчезли; сквозь бетон, исполосованный шинами, проросла трава.
- Держись ближе, - сказал Дейн.
Над ними нависала эстакада, и, должно быть, их было видно из верхних окон ближайших домов. Билли двигался, как посоветовал Дейн: не скрываясь, будто занимался самым обычным делом. Таков способ маскировки в подобных местах.
Возле угла участка, за останками двигателей, пролегал проход к задним улочкам - поверх низкой стены.
- Для нас это путь отсюда, но для других - путь сюда, так что следи за ним, - велел Дейн. - Будь готов помчаться как ошпаренный.
Свет померк. Дейн не пытался стать невидимым, но выжидал, пока накопится критическая масса темноты, чтобы вынуть свой гарпунный пистолет. Он держал его в опущенной руке. Когда небо стало наконец однородным, темно-серым, сквозь щель в заборе пролезла какая-то женщина и направилась к ним.
- Дейн, - сказала она.
Ей было за сорок; седеющие волосы она зачесывала наверх. Дорогое пальто, юбка, серебряные украшения. Кожаный чемоданчик в руке.
- Это она, Бёрн. - Дейн говорил напористым шепотом. - Та самая, что пришла работать на Гриза, когда тот заболел. Очень любила его. Я не видел ее с тех пор, как он умер.
Дейн нацелил на нее пистолет, держа его у бедра.
- Стойте на месте, - сказал он; женщина уставилась на оружие, не сулившее ничего хорошего. - Оставайтесь там, мисс Бёрн.
В забросанном обломками закутке несколько секунд все молчали. На расстоянии где-то в полмили послышался гудок поезда, и Билли невольно вспомнил об эффекте Доплера.
- Прошу прощения - я слегка нервничаю, - проговорил наконец Дейн. - Немного пугаюсь в последнее время, кое-какие проблемы…
- Сочувствую, - сказала женщина. - Мы слышали, у тебя разногласия с конгрегацией.
- Верно. Да. Спасибо. Спасибо за это. Давно не виделись. Я немного воспрянул, когда ваш босс прислал мне записку.
- Смерть не та, что была раньше, - сказала Бёрн. Она выглядела просто шикарно.
- Так, так, так. Ладно, вы все понимаете, верно? Мы оба знаем, что вы его не возвращали. Со всем уважением: я уверен, что вы хороши в своем деле, но… Этого не можете даже вы или Гризамент. Где он? Не обижайтесь, но я ведь пришел повидаться не с вами.
- Да и он хочет увидеть не столько тебя, Дейн Парнелл, хотя дело имеет отношение к твоему богу…
И женщина указала на Билли.
"Так я и знал", - подумал Билли и не смог понять, откуда явилась эта мысль или что она означает. Он ничего такого не ожидал. Воцарилось молчание. Билли вглядывался в окрестности, в силуэты, проступавшие на фоне блеклых небес.
- Чего хочет ваш хозяин? - спросил Дейн. - Где он? Где он был последние бог знает сколько лет?
- Мы слышали, что Тату пустил по вашему следу всех охотников за головами отсюда до Глазго, пообещав кругленькую сумму, - сказала Бёрн. - Твоя церковь хочет твоей смерти. А если этого мало, то на хвосте у вас еще Госс и Сабби.
- Мы популярны, да. Куда он подевался?
- Послушай, после того дела с Тату все оказалось не так просто, как мы рассчитывали. Не то чтобы не было возможности вернуться. Ему пришлось… Возникли проблемы. А когда стало понятно, что Тату по-прежнему охотится за ним - а это была оплошность, следовало просто убить его, это нам урок, нечего изощряться с местью, - Гризаменту понадобилось… некоторое время. И пространство. Чтобы излечиться. Имей в виду, Дейн: никто не знает, что он жив. Подумай о том, какое это преимущество. Вы чувствовали все это. - Она кивнула на небо. - Заметили, что дела идут не так, как надо. С тех пор, как украли твоего бога. Мистер Харроу, вы были там, в Центре. Это ведь вы обнаружили пропажу. И это не просто так.
Что, опять стекольный скрежет?
- Тату охотится за твоим богом, Дейн Парнелл. Он приближается. Послушай меня. - Голос ее впервые зазвучал настойчиво. - Как ты думаешь, почему последние годы ты ничего не слышал о Гризаменте? Ты сам так сказал. Насколько известно Лондону, он мертв. Это ставит нас в выгодное положение. Никому ничего не говори, иначе оно перестанет быть выгодным. Мы оба знаем, что Тату не должен заполучить кракена.
- А где кракен? - спросил Билли.
- Да, где он? - поддакнул Дейн, не оборачиваясь. - Билли думал, может, это вы его забрали.
- Зачем нам твой бог? - возразила Бёрн. - Нам нужно только, чтобы он не достался Тату. Мы не знаем, у кого он, Дейн. И это меня тревожит. Никто не должен заполучить источник такого могущества. И уж точно - никто из тех, о ком мы ничего не знаем. Вам не меньше других известно, что происходит, - вам двоим, учитывая, что творится у мистера Харроу в голове. Но мы тоже кое-что знаем. Все мы хотим одного и того же: найти кракена и не позволить Тату подобраться к нему. Мы хотим работать вместе.
- Вот так-так! - сказал наконец Дейн и огляделся. - Черт. Нам надо скрыться из виду, - обратился он к Билли, повернувшись спиной к женщине. - Гризамент уже однажды просил об этом. Прямо здесь. Я отказался.
- Не так, - поправила Бёрн. - В прошлый раз он пытался убедить тебя работать на него. И сейчас сожалеет об этом. Ты - человек кракена. Он это знает, я это знаю, ты сам это знаешь. Не буду скрывать, что нам нужна ваша помощь. А вам - наша. Мы предлагаем партнерство.
Дейн не сводил с нее глаз, пока она не заговорила снова:
- Происходит слишком много всего, Дейн. Ангелы берут и бродят. Надо узнать почему.
Дейн подался назад, по-прежнему глядя на Бёрн, и шепнул Билли:
- Если это не вранье, то дело стоящее. Работать с Гризаментом? Стоит задуматься над таким предложением.
- Мы даже не знаем, Гризамент ли это, - медленно проговорил Билли.
Дейн кивнул.
- Послушайте, - сказал он громче. - Все это очень лестно, но я еще даже не видел вашего босса. Мы не можем принимать такое решение с ходу.
"Мы", - с удовлетворением подумал Билли.
- Уж не собираешься ли ты поговорить о шарманщиках и обезьянках? - спросила Бёрн.
- Называйте это как угодно, - сказал Дейн. - Как такое случилось? Он в самом деле был болен.
- Разве?
- Где же он в таком случае? Почему исчез на все это время?
- Он сюда не придет, - осторожно сказала женщина. - Никак нельзя, чтобы он…
- Что ж, тогда у нас все.
- Может, позволишь мне закончить? Это не значит, что с ним невозможно поговорить.
- Что, есть какая-то безопасная линия?
- Есть разные способы. - Она достала ручку и бумагу. - Каналы. Ну, говори с ним.
Бёрн поднесла ручку к бумаге. Дейн шагнул ближе, по-прежнему целясь в нее гарпуном. Она принялась писать, смотря Дейну в глаза.
Привет, вывела она. Буквы были такими же, как на бумажном самолетике, - маленькие, с завитками, темно-серые. Сколько лет, сколько зим.
- Спрашивай у него, что хочешь, - предложила Бёрн.
- Где он? - спросил Билли.
- Это его почерк, - сказал Дейн.
- Вряд ли это что-то доказывает, - возразил Билли.
- Где ты? - спросил Дейн у бумаги.
Неподалеку, не глядя написала Бёрн.
Билли моргал, глядя на эту странную штуку, на магию дистанционного письма.
- Это ничего не доказывает, - шепнул он Дейну.
- Слышал, что ты умер, - сказал Дейн. Ручка не шевельнулась. - Когда мы были здесь в прошлый раз, ты предлагал работать на тебя. Помнишь?
Да.
- Я сказал, что нет, не могу, и задал тебе вопрос. Помнишь? Что я спросил? Последние мои слова перед тем, как уйти?
Рука Бёрн зависла над бумагой, затем стала выводить буквы.
Сказал, что никогда не покинешь церковь, написала она. Сказал: "Я знаю, кто меня создал. Знаешь ли ты, кто создал тебя?"
- Это он, - тихо обратился Дейн к Билли. - Этого больше никто не знал.
Город прервал молчание кашлем автомобиля, словно оно показалось ему неловким.
Из-за чего ты порвал с церковью?
- Не сошлись во мнениях.
Тебе нужен твой кракен.
- Мертвый и разложившийся? Зачем, по-твоему, он мне нужен?
Потому что ты не Тату.
- Что именно вы предлагаете? - поинтересовался Билли. Дейн уставился на него.
Мы можем его найти. - Бёрн не опускала взгляда, взирая на разбросанные в беспорядке звезды: остатки чего-то. - Кто бы им ни завладел, у него есть планы. Никто не берет такие вещи, не имея плана. Бессмысленно. Харроу, ты знаешь больше, чем тебе кажется. - Бёрн нарисовала стрелку, указывающую на него. Гризамент, где бы он ни был, изнывал по темному пророческому дару Билли.
- Билли, нам надо это обдумать, - сказал Дейн.
- Что ж, это не Тату, - вполголоса ответил тот. - Я предпочитаю того, кто не пытается меня убить, тому, кто пытается. Такое вот у меня правило, такая странность. Но…
- Что?
- Мы слишком многого не знаем.
Дейн помедлил. Потом кивнул.
- Завтра мы встречаемся с Вати. Давай поговорим с ним об этом. У него могут быть новости - ты же знаешь, что он разбирается с этим дерьмом.
Билли, внезапно и очень остро, почувствовал себя так, словно находился под водой.
- Гризамент, - произнес Дейн, - нам надо подумать.
- Вот как, - сказала Бёрн и перевела взгляд с неба на Дейна, меж тем как ее рука вывела: Объединяйтесь с нами тотчас.
- Без обид. На нашем месте ты бы сделал то же самое. Мы на одной стороне. Нам просто надо подумать.
Рука Бёрн задвигалась над бумагой, но что-то случилось с чернилами. Поджав губы, она попробовала снова, наконец написала что-то, прочла это, потом достала новую ручку и вывела другим почерком адрес почтового ящика, после чего вручила листок Дейну.
- Пришли нам словечко, - сказала она. - Но только быстро, иначе мы решим, что ты отказался. Посмотри на эту чертову луну. - (Билли посмотрел на осколок луны. Из-за своих кратеров и контуров она выглядела червивой.) - Что-то надвигается.
Глава 38
Той ночью Билли наконец приснился сон. До этого он из-за отсутствия сновидческих прозрений испытывал неотчетливое чувство вины. И вот увидел сон, достойный называться этим именем, а не смутные ощущения ласковой тьмы, прохлады, мерцаний, тяжести, неподвижности и химического зловония, которые обычно наполняли по ночам его голову.
Он мчался над каким-то городом, одним духом перемахивая через высокие здания, делая плавательные движения, чтобы пронестись в воздухе над небоскребами. На нем была яркая одежда.
- Стой! - крикнул он кому-то, выползавшему через разбитое окно из большого склада, где сверкали огни полицейских машин, а дым от пожара поднимался клубами, словно темная жидкость в воде.
Коллингсвуд, молодая полицейская ведьма, курила, прислонясь к стене, и не глядела на место преступления у себя за спиной, а вместо этого иронически и терпеливо наблюдая за спуском Билли. Она указала на путь, которым он явился, затем ткнула пальцем в другую сторону, назад, при этом не оглянувшись.
Билли ловко пробрался туда. Позади Коллингсвуд он увидел робота-колдуна, вдохновителя возмездия, и почувствовал солнечное тепло, зная, что сейчас придет его товарищ. Он ожидал, что из-за здания появятся мускулистые руки, щупальца, обтянутые лайкрой, - верный подручный, скрытый под своей маской.
Но что-то было не так. Он услышал грохот, но не было ни разворачивающихся рук с присосками, ни хватающих канатов-конечностей, ни огромных, как у собаки из "Огнива", глаз. Вместо этого показалась бутыль. Позади врага. Стекло ее было темным. Пробка - старой, притершейся, не желавшей выходить. И он вдруг с каким-то облегчением понял, что это не его подручный, это он - подручный этой бутыли.
Проснувшись, Билли испытал вину другого рода - из-за вульгарности своих снов. Он чувствовал, что разъяренная вселенная сообщает ему свое оскорбительно-ясное прорицание, которое до него попросту не доходит.
- Что происходит, когда человек умирает? - спросил Билли.
- То есть что об этом говорил мой дед? - отозвался Дейн. - Если ты при жизни был хорошим, то можешь вернуться в шкуре какого-нибудь бога.
Хроматофор, клетка, изливающая цвет. Значит, кракены проявляют эмоции, напрягая своих мертвых почитателей. Дейн никогда не рассказывал историй о тонущих островах, что так беспокоили викингов.