- Считай себя настоящим сотрудником санитарной инспекции. Если твои дела пойдут на лад, я прикажу выдать тебе униформу.
Последнее обрадовало меня. Мне не хотелось надевать униформу сейчас, они могли ее набить подслушивающей аппаратурой. Кроме того, я вынужден был бы снять свою куртку и рубашку с вмонтированными в них камерами. Вот почему, обрадованный "перспективами", я позволил себе задержать машину на Святой площади перед костелом. Отсюда, с холма, я видел всю Итаку, каменную, громоздкую, спускавшуюся на океанский пляж. Легкие цветные дымки поднимались над многочисленными трубами. Пахло химией. Даже океан, запертый в бухте рядом песчаных кос, казался химически обесцвеченным - то ли лекарство, то ли бульон, не сразу и разберешь.
Выезжая с площади, я обратил внимание на гранитную глыбу.
Памятник?
Я остановился.
Действительно, на граните были высечены слова. Я прочел - "Нашему Бэду".
11
За два дня в санитарную инспекцию поступило семь вызовов, их них шесть - ложные. К седьмому я не был причастен, выезжал седьмой номер с Габером и Фрайдхальмом, тупым шведом, не интересующимся ничем, кроме автомобильных моторов. Зато, просиживая в гараже, я сумел раскрутить историю "нашего Бэда", благодаря подшивке местных газет, валявшейся на столе старшего механика.
В любое время дня и ночи Бэда Стоуна могли разбудить, оторвать от обеда, вызвать из отпуска, если вдруг возникало подозрение - не заложено ли, скажем, взрывное устройство в автомобиль, брошенный у центрального банка, или в пухлый пакет, пришедший на адрес санитарного управления? Рискуя жизнью, Стоун разбирался в опасности и устранял ее. Таковы были его занятия, требовавшие аккуратности и крепких нервов.
В конце концов Стоун попал в госпиталь. Но виной тому оказалась не пластиковая бомба… Бэд Стоун был гурманом - все свободное время он проводил в барах, предпочитая всем "Креветку". Во время очередной трапезы он почувствовал себя плохо. Прибывший врач определил признаки болезни Фула. Боясь эпидемии, санитарная инспекция изолировала Бэда Стоуна в специальной клинике.
Два дня Стоун лежал в постели. На третий день, осознав, какую опасность он представляет для итакцев, Стоун сумел доползти до окна, открыть тугую раму и вывалиться на бетон, покрывающий все улицы Итаки. "Нашему Бэду" - написали на гранитной плите патриоты Итаки.
На фотографиях Стоун выглядел профессиональным боксером - великолепно сложенный, рослый, длиннорукий. Узкие скулы, ясные глаза - он производил впечатление умного парня. Но это только разозлило меня. Бэд Стоун, похоже умел делать свое дело, а вот я неожиданно застрял. Все эти дни, правда, я снимал пьяные драки в ночных барах, мрачную сдержанность горожан, маневры санитарной инспекции, и все же до решения поставленной передо мной задачи было так же далеко, как и неделю назад. Трезво обдумав все это, я решил исходить из треугольника - моргачи, Фул, океан. При чем тут был океан, я и сам не отдавал отчета, но привык доверяться интуиции, важнейшему инструменту нашей профессии.
Вот почему, улучив момент, я попросил Сейджа оставить за мной машину и на воскресный день.
- Есть проблемы? - сухо спросил он.
- Я рыбак. А здесь океан под боком. Хочу половить рыбки.
- Здоровый инстинкт, - согласился инспектор, с загадочным интересом разглядывая мое лицо. - Один собираешься?
- Позову химика Хоукса. Знаете его? Он из последнего набора.
- Знаю, - Сейдж одобрительно улыбнулся. - Правда, по моим сведениям, Хоукс предпочитает рыбачить в барах.
- Попробую его увлечь. Почему нет, а?
- Действительно, - согласился Сейдж. - Но он много пьет, он большой болтун. - И так же загадочно намекнул: - Всегда любопытно, о чем так много болтают пьяные.
- Не так уж сложно узнать, - как бы пообещал я.
- Ну, что ж… - Похоже, я и впрямь нравился Сейджу. - Ты, кажется, потянешь на хорошую прибавку, Герб.
Я выдержал его взгляд:
- Деньги никогда не мешают.
Сейдж кивнул:
- Они у тебя будут. И пропуск на побережье я тебе выпишу. На восточный его сектор, - уточнил он. - Будешь там, не выключай рацию. Мало ли… Ты можешь понадобиться мне и в Итаке.
Он усмехнулся и я понял: он плевал на болтовню Хоукса, его интересовало - чем дышу, о чем думаю я - его личный шофер Герб Гаррис.
12
С помощью портье я узнал телефон Хоукса.
- Герб! - ликующе пролаял он в трубку. - Я прекрасно устроился!
- Рад. Тоже не жалуюсь. Набираюсь сил.
- В каком баре?
- Не в баре, Брэд. Я предпочитаю берег. Там и выпить приятно и можно рыбку поймать! Тут, в Итаке, славная рыба!
- Если она прошла контроль! - заржал Хоукс. - Но это идея - выпить на берегу! Впрочем, где ты возьмешь снасти?
- У Флая. Старик, наверное, сохранил не только воспоминания.
Хоукс минуту думал:
- Вот что, Герб. Заезжай в "Креветку". Буду ждать там, - он хитро хихикнул: - У меня есть сюрприз!
- Сколько стоит твой сюрприз, Брэд?
- Ты умный парень! Деньги тебе понадобятся. Но ты не пожалеешь. Девочки, которых я сейчас развлекаю, действительно нуждаются в подарках, но зато и платят они… от души! Уж я в этом толк знаю!
Когда я заглянул в "Креветку", Хоукс кончал вторую бутылку. Рослая девушка со вздернутым носиком и своевольным подбородком сидела у него на коленях и, заливаясь смехом, говорила, что любовь такое же изобретение, как телевизор или лекарство…
- Италия! Вот как зовут мою девочку! - захохотал Брэд, стискивая мне руку. - Италия, кто тебя так окрестил?
Италия обиженно поджала губы.
- Напрасно! - хохотал Брэд. - Для обид нужны губы Нойс, а таких губ, как у Нойс, ни у кого нет. Я правду говорю, Герб?
Я перевел взгляд на подругу Италии. Ей было, наверное, за тридцать, но возраст ее не портил. Круглое лицо, пышные белокурые волосы. Черная блуза с длинными рукавами, застегнутая до подбородка, наконец, шорты… Она была мне по плечо, но для ее роста ноги у нее были длинные. В довершение ко всему, она не пользовалась никакой химией. Настоящее ископаемое по нашим дням, но какое очаровательное ископаемое!
Я засмеялся в тон Брэду:
- На берегу мы решим массу вопросов.
Брэд под столом решительно пнул меня, но я его не понял:
- Старый Флай даст снасти. Мы поедем рыбачить. Вы любите рыбу?
Италия странно, чуть ли не с испугом взглянула на Нойс, но в этой женщине впрямь было что-то необычное. Выдержав паузу, она произнесла:
- Я не люблю рыбу. Но я люблю океан.
- И правда, Нойс! - загорелась Италия. - Я сто лет не раздевалась на берегу!
13
Возвращаясь в отель, я снимал Итаку.
Исчезли сады. Исчезли коттеджи. Вымерли сосны и пальмы. Камень и бетон покрыли землю. Унылый пейзаж. Было над чем задуматься.
Проезжая мимо уже знакомой мне клиники, я притормозил. Привратник подозрительно поднял голову, но эмблема "СГ" на автомобиле его успокоила.
- Как здоровье патрона? - осведомился я.
- Имеете в виду доктора Фула?
- Разумеется.
- Доктор Фул здоров, - холодно ответил привратник.
- Сколько лет доктору Фулу?
- Зачем вам это?
- В его возрасте не так просто оправиться от побоев, а?
- Кто вы такой?
- Не имеет значения.
Привратник потянулся к звонку, но я дал газ и клиника сразу осталась где-то позади. Я знал, привратник передаст наш разговор доктору Фулу, а, значит, доктор Фул будет знать, что им кто-то интересуется.
14
Едой мы запаслись у Флая.
Этим занималась Нойс.
Мы не сделали ошибки, доверив ей это дело. С Нойс старик не торговался. Мы получили все, что хотели, а старик от себя присовокупил какие-то приправы. У него же я взял и спиннинги.
Туман рассеялся, легкий ветерок гнал по шоссе клубы пыли. Я курил, вел машину, развлекал обеих девиц, смешил Брэда, и все время снимал.
Безрадостные овраги, голое шоссе, пустые поля, подушка газов, придавившая город - я снимал все. И удивлялся: неужели мы не встретим ни одной рощицы?
Ответила Нойс:
- Последнюю вырубили лет пять назад. Да и не деревья там были… Так… Рыбьи скелеты…
- Лесам трудно устоять перед пустыней, - кивнул я в сторону серых дюн.
- Пустыня тут ни при чем. Рощи вырубили.
- Почему? - удивился я.
- А почему люди бьют стекла в покинутом доме?
Я не понял, но одобрительно хмыкнул.
За поворотом открылся океан. Низкие, прибитые ветром, зеленые от тухлых водорослей, песчаные косы. Даже чаек не было!
Много лет назад я жил тут же. Но тогда на берегу росли деревья, а прыгая с лодки, ты сразу попадал в зеленый прозрачный мир чистой океанской воды. Вода упруго давила на уши, выталкивала наверх, к чайкам, к свежему ветру… А сейчас… Даже песок помрачнел, превратился в бесцветную грязноватую пыль, перемешанную с обломками плавника, осколками стекол, пятнами неопределимой дряни…
"Наплевать! - сказал я себе. - Тогда в детстве я был нищ. Я хотел есть. Я перед всеми унижался. Пусть исчезла чистая вода, пусть воздух пропах пакостью и птиц больше пет. Зато я на ногах, зато имею деньги, зато могу убраться отсюда, куда захочу. Какое мне дело до того - что стало с Итакой моего детства? Наплевать! Наплевать! Трижды наплевать!"
- Ищи ручей, - подсказал Брэд. - Нам нужна вода. Без деревьев мы обойдемся.
Через бревна, перекрывшие ров, я вывел машину на пляж и сразу уперся в бетонный желоб, по дну которого струились жирные, мертвые ручейки. Отталкивающее зрелище! Нойс не выдержала:
- Герб, почему вы не повезли нас в западный сектор?
- Думаете, там лучше?
- Уж, наверное, не так пусто.
- Не думаю, - вмешался неунывающий Хоукс. - Не все ли равно где веселить сердце? - и жадно обнял Италию, очень удачно оказавшуюся у него под руками.
…Наконец я нашел место для стоянки - под серой песчаной дюной, невдалеке от приливной полосы. На песок мы просто бросили тент, Брэд и Италия разошлись во всю - бесились и горланили вволю.
- Ну, - спросил я хмурящуюся Нойс. - Есть проблемы?
- Здесь недавно была машина, да?
- Да, - кивнул я, осмотрев следы на песке. - Она явно была хорошо загружена.
- Они вывозили пьяную рыбу…
- Не нас же! - хохотнул я, ничего не поняв.
Нойс с затаенным страхом и насмешкой взглянула на меня. Она действительно чего-то боялась, она нервничала и посматривала в сторону шоссе. Это не шло ей. Я тоже нахмурился:
- Когда ты была здесь последний раз?
- Лет семь назад, - неохотно ответила Нойс. - Видишь, вон тянутся трубы - прямо в океан. Это выходы с комбината, Герб. Говорят, наши химики в чем-то там просчитались, эти сбросы с комбината убили океан, он умер.
- Океан не так легко убить.
Будто подтверждая мои слова, крупная рыбина, глянцевито блеснув, выпрыгнула высоко в воздух и рухнула обратно, подняв столб брызг.
Нойс неодобрительно усмехнулась:
- Ты правда собираешься ловить рыбу?
- Хватит глупостей, Нойс!
- Оставь спиннинг.
- Но почему?
- Войди в воду, и поймешь…
Ее глаза выражали столь явную неприязнь и насмешку, что, оглядываясь, я вошел в воду, - по, щиколотки, по колено, по пояс. Ноги сдавило маслянистым теплом и тяжестью, кусочки битума, нефтяные пятна закрутились в потревоженной воде. А у самого дна, в темной колеблющейся мути, проявилось что-то черное, движущееся, Только усилием воли я заставил себя стоять на месте. А темная, кривая, судорожно подергивающаяся тень все приближалась и наконец холодно ткнулась мне в ноги. Я различил - рыба! Крупная рыба! Она неуверенно дергала плавниками, странно горбилась и поводила выпученными телескопическими глазами, не обращая никакого внимания на мои протянутые к ней руки.
Я осторожно провел ладонью по скользкой горбатой спине.
- Ты права, Нойс. Нет смысла охотиться за самоубийцами.
Издали донесся смех Брэда.
Еще одна рыбина как полено ткнулась мне в ноги, и я не выдержал, побрел к берегу.
- Ты знала об этом, - сказал я Нойс. - Можно было предупредить!
С той же недоброй усмешкой Нойс взглянула на меня!
- В Итаке на океан ездят не за рыбой, - и кивнула в сторону Брэда и своей приятельницы.
- Что ж, - сказал я, - остается напиться!
И притянул Нойс к себе…
15
Когда мы возвращались, дымка над городом расслоилась, ударил в нос едкий запах химикалий. Дым из многочисленных труб уже не поднимался ввысь. Тяжелыми облаками он сползал на крыши домов, посыпая улицы и дворы частицами несгоревших шлаков. Унылое настроение, казалось, пронизывало Итаку, и на лицах редких прохожих я, как ни искал, не нашел ни одной улыбки.
Отправив женщин переодеваться, мы ввалились в "Креветку".
- Глотка сохнет, - пожаловался Брэд. - Старик, дай воды!
- Не выйдет! - торжествующе пролаял Флай. - Вонючий комбинат съел леса, теперь он допивает воду! Выбирайте любой алкоголь, но воды в нашем городе нет! - Он ткнул пальцем в плакат над одним из столиков! "И не бросайте окурков в унитаз! Смывая их, вы теряете от пяти до восьми галлонов столь чистой, столь необходимой воды!"
- Ровно столько! - подтвердил Флай, трясущимися руками набивая трубку. - Я сам проверял. Тут они нас не обманули! Эй, у входа, прикройте дверь! Хватит химии! - и пожаловался сварливо Хоуксу: - Проклятая погода! Третий раз меняю сорочку, а воротник опять черный. Вместо дождя у пас льет сверху кисель. Да вы и сами это знаете… Плохие, плохие, плохие времена!
16
К появлению Нойс и Италии ужин, заказанный Флаю, был готов. Салат с кальмарами, мидии, трепанги в соусе, дарджентский краб - и все это из банок! Все консервированное! Брэд отхлебнул из стакана, попробовал краба и, положив мощную ладонь на плечо Италии, заявил:
- Дарждентского краба следует есть в постели… Не знаю, как ты, Герб, а меня наш стол не устраивает. И Италия думает так же… Ведь так?
Италия кивнула.
Я пожал плечами:
- Как хочешь, Брэд… В этой дыре не повеселишься… И они ушли.
Унылый мальчишка в грязной фирменной курточке сменил пепельницу, встал у стойки и от нечего делать уставился на нас.
Как правило, нечто вроде согласия между мужчиной и женщиной возникает сразу. Или никогда. Но Нойс сбивала меня с толку. Я не понимал, никак не мог понять - чего она хотела. Наверное, поэтому, когда я к ней обратился, в моем голосе, может быть, впервые за много лет, проскользнули нотки нерешительности.
- Хочешь пойти со мной?
Нойс улыбнулась.
17
Я вел машину сквозь сплошную стену воды. Флай был прав - в Итаке дождь был схож с киселем, в такой день за руль садятся лишь идиоты.
Наконец выступили передо мной бетонные ребра отеля.
- Поднимись в сорок второй номер, - сказал я Нойс, - тебя пропустят.
Когда я вошел, Нойс сидела на краешке кресла и неуверенно смотрела на меня. Они все тут запуганные, в этой Итаке, невольно отметил я и сказал:
- Можешь принять ванну. Я сварю кофе. Это займет десять - пятнадцать минут.
Нойс кивнула. Она была очень хороша, но она была неуверенна. Я еще раз кивнул ей и прошел в смежную комнату, служившую мне чем-то вроде кухни и мастерской. Поставил на плитку кофейник, дождался, когда Нойс пройдет в ванную, извлек с полки пробирку, раскрыл окно и погасил свет. На улице было пусто, но я не хотел, чтобы меня заметили случайные прохожие.
Капли шумно разбивались о подоконник, ручейками сползали по моей руке. Я лизнул языком пробирку - вода была горькая и кислая.
Когда пробирка заполнилась, я плотно заклеил ее пластырем и спрятал в карман куртки, висевшей тут же, на стене. Таким же образом поступил и со второй, а потом набрал дождевую воду в стакан, нажал на выключатель и посмотрел на свет - вода отливала мутью.
Скрип двери заставил меня обернуться. На пороге стояла Нойс, придерживая рукой полы халата.
- Что ты делаешь? - испуганно спросила она.
- А что тут делаешь ты? - рассердился я.
- Зачем тебе эта вода?
Я демонстративно выплеснул дождевую воду.
- Чего ты боишься, Нойс?
- Бэд Стоун тоже возился с этой водой. Это стоило ему жизни.
- Ты знала Бэда Стоуна? "Нашего Бэда"?
- Он был моим мужем.
Это сообщение застало меня врасплох. Мне в голову не приходило, что где-то в Итаке могут жить близкие этого Стоуна. А зачем он возился с дождевой водой?
- Нечего бояться, Нойс, - заметил я грубовато. - Мало ли что взбредает нам иногда в голову.
- Есть специальное распоряжение санитарной инспекции, Герб, и ты знаешь его: вода, почва, воздух Итаки не могут быть объектом никаких частных исследований.
- Где ты выучила всю эту чепуху?
- Это не чепуха, - глаза ее, правда, были испуганы. - Бэд тоже так говорил, а потом…
Она закусила губу.
- Что потом? - сжал я ей руку. - Скинь этот чертов халат, я хочу видеть тебя такой, какой тебя создала природа!
Я произнес это отчетливо и громко. Думаю, что микрофоны, если они были установлены в номере, зафиксировали каждое слово.
- Я тебя не для разговоров привел… Иди в комнату!
Она послушно затворила за собой дверь. Я ополоснул руки и вытащил из кармана сигарету. Интересно, что же все-таки произошло с этим Бэдом? Его пришили?
Но я приехал сюда не для того, чтобы выслушивать жалобы Нойс. Восемь процентов! - вот в чем был смысл. Этих денег хватит Консультации и для расчета со мной, и для того, чтобы купить новую аппаратуру… А Итака… "Разбирайтесь сами! - выругался я. - Дышите сами своим вонючим воздухом, отлавливайте своих уродов, - что хотите, то и делайте. Не я породил ваш мир, не мне его исправлять. Я воюю сам за себя, я сам для себя добываю деньги. Деньги! - а значит и свежий воздух, и красивый пляж, и, наконец, даже таких, как Нойс, и еще получше!.."
Я как угадал - Нойс снова открыла дверь.
- Так что же все-таки случилось с Бэдом?
И в этот момент затрещал входной звонок.
18
Нойс вздрогнула.
Стучать, звонить ко мне мог только портье, но, невольно поддаваясь испугу Нойс, я кивнул на спальню:
- Иди туда, быстро! И не высовывайся наружу, пока я тебя не позову!
И подошел к двери:
- Кто там?
- Откройте, Гаррис! Санитарная инспекция!
- Какого черта вам надо?
- Откройте! - повторил Габер.
Первым вошел он, за ним два парня в униформе "СГ".
- Санитарной инспекции подчиняются сразу, - хмуро заявил Габер. - Ты выезжал к океану, Герб. Тебя не успели предупредить: с двух часов дня эту зону принято считать опасной - в воде был найден труп моргача… Ну, тебе не обязательно знать подробности, а вот лекарства надо принять. - Габер внимательно следил за моей реакцией: - Десять капель на ночь, по три - каждые два часа…
Затрещал телефон.
- Возьми! - тряхнул Габер длинными волосами.
- Герб! - рявкнул мне в ухо пьяный бас Хоукса. - Эти подонки из санитарной инспекции притащили мне коробку вонючей дряни!
- И что ты с ней сделал? - успокаиваясь, спросил н.
- Слил в раковину! Я - химик и знаю, чего стоит их розовая водичка. Дело не в ней, Герб. Они охотятся за нашими девочками. Санитарная инспекция, видимо, не очень поощряет их маленький бизнес.
- Спасибо, Брэд, - сказал я с облегчением.
И замер.