– Але, милиция? Говорит некто Чекалов, сторож аптеки №… Тут возле объекта трется один тип, весьма похожий на наркомана. Вы бы прибрали к рукам гражданина. Нет, я не за себя опасаюсь, я за стекла опасаюсь. Выбьет сдуру, у них когда ломка, им же пофигу все, нет соображения абсолютно… Нет, сам я выходить не буду. Это надо сигнализацию на периметре отключать… Короче, я предупредил, мне что… Разговор пишется, в случае чего… Да, хорошо, жду.
Звон разбитого стекла, и тотчас зазвенел звонок сигнализации. Все правильно, все верно. Сейчас, если следовать линейной логике, Алексей должен выскочить на крыльцо и попытаться задержать злоумышленника. И получить по башке, поскольку гражданин, судя по виду, отнюдь не смахивает на наркомана-задохлика. А если даже и не решится бдительный страж покинуть недра охраняемого объекта, то вот он, незапертый сейф, и вот она, недостача. Все ясно с вами, гражданин Чекалов. Инсценировочку разыграли. Колитесь, гражданин Чекалов А. Б., где вы обрели дубликат ключей и кому вы передали похищенные наркосодержащие препараты?
Надо отдать должное оперативности правоохранительных органов – патрульная машина появилась спустя каких-то шесть минут. В принципе, вполне достаточно, если бы злоумышленник сейчас бомбил аптечные шкафы в поисках зелья. Вот только расхлеставший вдрызг окно гражданин сейчас уже находился на пути домой, очевидно.
Сорвалось, думал Чекалов. Не вышло у вас, госпожа злобная реальность. Наркотик в сейфе, и весь инцидент вылился в мелкое хулиганство.
Каков будет следующий ход?
* * *
– Шэстнадцат ящиков надо сэгодня.
– Сделаю, отчего же… Время надо, конечно. И деньги.
– Дэнги нэт пока, послэзавтра получишь.
Господин Ананикьянц смотрел орлом, но Алексей встретил его строгий взгляд, радушно улыбаясь. Выразительно потер пальцем о палец – международный жест.
– Ты же сам говорил, Гарик – нынче кроме "зеленых" никакая бумага не катит. Тем более улыбки.
– Я сказал, послэзавтра!
– Хорошо, – вздохнул Алексей. – Давай я изложу проблему, чтобы ты не думал, что я просто жадный. У меня дед в клинике лежит, и бабушка при нем дежурит. Ему на лекарства надо, и доктору на карман – потому как он деревенский, не местный. Ну, еда, то-се… И все это нужно не потом, а сейчас. А у тебя в кармане лопатник с баксами. Так как быть?
По-прежнему улыбаясь, Чекалов положил на стол ключ от помещения-склада.
– Так не пойдет, Гарик. Не хочешь платить, не надо. Лоха ищи в другом месте.
– Хм… – господин Ананикьянц прищурился. – Какой лопатнык, э… На понт берэш.
– Да вон, в левом внутреннем нагрудном кармане оттопыривается, – не моргнул глазом Алексей.
– Хм… – Гарик пощупал карман. – Ладно, твоя взяла. Эты дэнги на дэло, правда, но раз дэдушка болной…
"Лопатник" у Гарика оказался солидный, вполне упитанный, только что не из крокодильей кожи.
– Толко баксы я тэбэ нэ дам, как хочэш, – бизнесмен отмусливал купюры. – Онэ и правда на дэло. Рублями, по курсу даю.
– Да без проблем. Рубли тоже деньги, когда их много.
Оставшись один, Алексей принялся распаковывать коробки. Вот интересно, откуда он ляпнул про "лопатник" этот? Само всплыло, ей-Богу… Провидец-мелкач, однако…
Расставив в ряд на столах компьютеры и мониторы, Чекалов полюбовался с полминуты – очень уж нарядно-элегантно смотрелись системники, перемежаемые темным блеском экранов. Задвинул шторы на окнах поплотнее, чтобы не отсвечивало на мониторах. Ну-с, приступим…
Рука, уже готовая воткнуть вилку в розетку, будто натолкнулась на упругую невидимую стенку, и ящерка тут как тут – пронеслась, играя, вдоль хребта… Опять?! Что на сей раз?!
Так, спокойно… Если погибель моя таится в розетке этой клятой, как змея в лошадином черепе… Что нужно сделать прежде всего? Все правильно, все верно – обесточить надо прежде всего…
Щиток освещения находился возле грузового лифта, и был, как водится, заперт. Повозившись с минуту, Алексей вскрыл его при помощи отвертки, нашел нужный автомат и отключил. Правда, вместе с помещением, арендованным господином Ананикьянцем света лишились и два соседних, но там все равно сейчас никого нет, так что не страшно…
Прикрыв щиток, он вернулся в комнату, еще раз огляделся. Ну-с, уважаемая погибель, займемся вами вплотную.
Вскрыв "погибель", он тщательно осмотрел прибор. Странно… Все нормально. Ни подгаров, ничего такого… В чем тогда таилась угроза?
Прошло полчаса, но он так и не нашел фатальных повреждений. Проводка как проводка, розетки как розетки. И ящерка затаилась, не подавала более никаких сигналов… Пронесло?
Алексей вновь включил автомат, вернулся в помещение, где в ряд стояли новенькие "пентиумы", выжидающе поблескивая экранами мониторов. Но едва он потянулся к розетке, вновь по спине пробежали холодные цепкие лапки. Да что же это…
Уйти от греха, позвонив Гарику – мол, так и так, предчувствия у меня?.. Чекалов усмехнулся. Ответ предвидеть нетрудно. И во всяком случае деловым отношениям с господином Ананикьянцем конец.
Он встряхнулся, шумно вздохнул. Так… Ладно. Попробуем вон ту розетку использовать, угловую. И свет надо бы включить, темно что-то стало… или снова штору раздвинуть? Нет, отсвечивать будет на мониторах…
Лампочка под потолком взорвалась, точно бомба. Постояв несколько секунд, ошарашенный Алексей нашарил кнопку выключателя настольной лампы… Взрыв!
Догадка пришла сама собой. Нашарив тестер, Чекалов сунул щупы в ближайшую розетку. Понятно… Триста шестьдесят вольт, как одна копейка. Обрыв нуля, не такая уж редкая штука…
Чекалов сел на стул, отложив тестер. Вот бы сейчас аж шестнадцать новеньких "пентиумов" накрылись медным тазом. Ну, может, не совсем медным… но даже если только блоки питания полетели бы, как разговаривать с Гариком? Господин Ананикьянц, конечно, не дьявол во плоти, но наивно думать, что он простил бы убытки.
Однако, как густо стали ложиться снаряды…
Алексей достал тяжелую коробку "Имулы", нажал кнопку вызова.
– Юля, Юль…
Пауза. Нет ответа.
– Юля, ты где? Отзовись!
Нет ответа. Он почувствовал, как волосы на голове встают дыбом.
Дорогу до вестибюля, где на стене висел телефон, Чекалов преодолел едва не бегом. Трясущейся рукой набрал номер.
– Служба психологической помощи "Андромеда" – откликнулся телефон знакомым голосом. Алексей шумно выдохнул, вытер со лба бисеринки пота.
– Юлька…
– Ты чего, Лешик?
– Рация не работает, похоже, – уже почти спокойно объяснил он. – Я жму, жму… Ну и вот…
– Не беспокойся, – голос в трубке такой родной. – Тут у меня клиент…
– Да-да, отключаюсь. Только ты меня опять в вестибюле дождись!
Между тем в коридоре нарастал шум.
– … Черт знает что!! – срываясь, вопил высокий мужской голос. – Где этот ваш электрик?! Вы в курсе, сколько стоит этот прибор?!
– А у нас лампочки сгорели! – поддержал претензии возмущенный женский голос. – И кофеварка!
Каждому свое, подумал Алексей, кладя трубку. Спасибо тебе, ящерка. Уже в который раз. Однако с этим придется что-то делать. Слишком уж густо стали ложиться вокруг снаряды.
* * *
В вестибюле конторы было пустынно и тихо, только охранник сидел в загородке, да в уголке для посетителей, расположенном среди разлапистых тропических растений, виднелась тоненькая фигурка.
– Я уж думала, ты не придешь…
В любимых глазищах плескалась тревога.
– Ну что ты… – Алексей улыбнулся виновато. – Просто работы навалил Гарик, аж шестнадцать аппаратов разом… Да еще там со светом проблемы были, пока электрика нашли, то-се… Пойдем?
– Пойдем, – Юля взяла мужа под руку. – Теть Вера там вся извелась уже. Что с рацией?
– Да некогда было разбираться. С компами и то еле-еле успел.
Апрельское солнце еще вовсю светило, несмотря на вечернюю пору, заставляя жмуриться. Чумазые воробьи, щебеча, плескались в луже, на балконе дома умывалась симпатичная полосатая кошка. Мир вокруг дышал жизнью, был таким светлым и радостным…
Чекалов вдруг осознал, что подсознательно ждет очередного удара. Бывают ли у госпожи злобной реальности перекуры? Или она вот сейчас, в этот самый момент, загоняет в ствол своего орудия новый снаряд?
– Ты чего, Лешик? – тревога вновь протаяла в глазах под мохнатыми ресницами. – Чувствуешь чего-то?
– Да нет… – Алексей неопределенно повел плечами. – Просто общий тонус.
Народу в супермаркете, как назло, оказалось изрядно. Пока набрали нужной провизии, пока простояли очередь в кассу… Мотаясь в метро и трясясь в автобусе Чекалов все время прислушивался к ощущениям – ничего. Ящерка спала крепко. Не подвезли снарядов? Или и впрямь бывает у госпожи злобной реальности маленький такой выходной?
Алексей усмехнулся уголком рта. Еще не так давно его нимало не изумляло отсутствие ежедневных ЧП. В конце концов, на то оно и ЧП – чрезвычайное, то есть из ряда вон выходящее происшествие. Быстро же он усвоил окопную логику. Раз не стреляют, это подозрительно. Никак, враг готовит какую-то пакость… А между тем сам же научный сотрудник Чекалов и утверждал, мол, слепая она и бессмысленная, та злобная реальность. Как любая система иммунитета.
– Здравствуйте, – первой вежливо поздоровалась Юля с медсестрой, дежурившей за своим столиком. – Как сегодня?..
– Здравствуйте, здравствуйте, – сестричка уже вовсю улыбалась интеллигентным, но в то же время не жадным посетителям. – Знаете, получше сегодня. Спасибо тетушке вашей, Вере Николаевне. Прирожденная сиделка прямо, и нам подмога…
Поболтав с дежурной сестрой пару минут и естественно-просто подсунув очередную шоколадку, они прошли в коридор, ведущий к реанимационным боксам. Два хмурых санитара деловито везли на операционной каталке нечто длинное, с головой укрытое белой простыней. Юля вздрогнула, вцепившись в плечо мужа, как кошка.
Дверь палаты, в которой лежал Белоглазов, приотворилась бесшумно. Алексей вгляделся – на постели лежал изможденный старик, обвязанный трубками капельниц и проводами приборов. Рядом сидела на стуле, привалясь к стене, измученная старушка. Ей же нет и шестидесяти, мелькнула мысль, а на вид – все восемьдесят…
– Теть Вера… – негромко позвала Юля.
– А… – старушка слабо улыбнулась. – Ребята… Я сейчас…
Выйдя в коридор, Вера Николаевна прикрыла дверь поплотнее.
– Как он, теть Вера?
– Сегодня получше. Доктор говорит, глаз на свет реагирует уже, значит, дело на поправку…
Она покачнулась, и Алексей с Юлей едва успели поддержать ее с двух сторон.
– Теть Вера, вы же на ногах не стоите, – Юля смотрела озабоченно, поджав губы.
– Не, я ничего… Спасибо вам, ребята, – Вара Николаевна судорожно вздохнула. – Это просто место тут такое… Тут смертью пахнет.
Она перевела взгляд на Чекалова.
– Радио чего-то не работает, Леша. Я тебе сегодня сказать хотела, тыкала-тыкала…
– Я разберусь, теть Вера.
– Ну вот что, – взгляд Юли отвердел. – Сегодня я вас подменю, теть Вера. Нельзя так. У меня все равно завтра выходной. А вы дома у нас отоспитесь, отмоетесь…
– Да что ты, Юленька, – несогласно замотала головой Белоглазова. – Вам и так хлопот…
– Теть Вера, – Юля теперь говорила мягко, проникновенно. – Вот вы свалитесь, и придется мне тогда на пару с Лешиком дежурить. И притом в разных боксах – вас же с Сергей Михалычем рядом не положат. Я уже не говорю про средства – их элементарно может не хватить. Подумайте.
Из старой женщины будто выпустили воздух.
– Да. Да-да… Ты права, Юленька. Конечно.
* * *
– … И все-таки жаль, Лешенька, что нет у тебя водительских прав. На машине-то оно гораздо сподручнее.
– Вот построим светлое буржуинское будущее, теть Вер, так я сразу две машины куплю. Не, четыре – две мне и две Юльке. Вот только пока колебаюсь, какую именно брать – не то "кадиллак", не то "роллс-ройс". Ну не на "мерседесе" же драном ездить, в самом деле?
Вера Николаевна смеялась, по-молодому блестя глазами. Все правильно, все верно, думал Чекалов, развлекая ее веселой болтовней. Не может человек все время пребывать под стрессом, как под прессом. Должна у человека душа хоть немного подышать полной грудью. Смех – лучшее лекарство от тоски.
Они возвращались уже затемно, не настолько длинен апрельский день. Автобус шел почти пустой – приличные граждане в такое время смотрят телевизор, а не шатаются по городу.
– Леша, я все спросить хочу – чего это ты с клюшкой ходить начал? Или нога болит?
– Да нет, теть Вера, – Алексей улыбнулся. – Вот как раз для того, чтобы не заболела, и ношу тросточку. Не все граждане нынче достаточно сознательны. Ежели что не так, придется ногами от несознательных пинать-отбиваться, а тут другое дело – инструмент. Ого, нам выходить!
Автобус с шипением распахнул верь, выпуская наружу запоздавших пассажиров. Алексей выпрыгнул первый, галантно подал луку пожилой женщине.
– Тут лужа, теть Вер, осторожнее.
– Спасибо, Лешик… Оп! Ой, что это?!
Действительно, безобразие, мелькнула мысль. Уж который день тому назад произошла авария, а все стоит покореженная остановка, навевая очень неприятные ассоциации. Лень на металлолом порезать?
– Да тут грузовик опрокинулся, теть Вер.
– Ох, ужас какой… Покорежило-то как… Никого не зацепило?
– Не знаю, теть Вер, – Чекалов уже увлекал женщину от места, при виде которого у него самого делалось нехорошо. Ни к чему ей лишние отрицательные эмоции.
Дело, однако, было сделано. Теперь Вера Николаевна шла молча, и смех напрочь улетучился из ее глаз.
– Вот я думаю, как устроено оно все в этой жизни… Идет человек, и раз…
Пауза.
– Как там, в книге – "человек не просто смертен, а внезапно смертен"? Неправильно это, Леша.
– Неправильно, теть Вера, – неожиданно жестко ответил Чекалов. – И так не будет.
Ящерка пронеслась вдоль спины, царапая холодными лапками. Понятно…
– Теть Вера, давай-ка мы вот так пройдем, – Алексей увлек Веру Николаевну в сторону.
– Зачем, Лешик? – она непонимающе заморгала. – Вот же прямая дорога…
– Так надо.
Более не споря, пожилая женщина двинулась вслед за ним, пробираясь вдоль дома по бетонной отмостке. Однако, это начинает надоедать, думал Чекалов, шагая по выщербленным плитам. Повторяетесь, госпожа злобная реальность. Или как там у военных – "долговременная огневая точка"? В общем, с этим надо кончать…
Дверь с лязгом захлопнулась, отсекая квартиру от всего, что снаружи.
– Ну что, Леша… Давай-ка я сегодня за хозяйку. Ужин сготовлю…
– Погоди, теть Вера, – Чекалов уже вешал себе на шею бинокль, одолженный на днях у Гарика. – Надо наконец разобраться. Я сейчас!
Мрак, таившийся в зеве подворотни, казался непроглядным, но военный прибор не подвел. Зеленоватые фигуры шевелились, одна размахивала руками – очевидно, шла беседа. Один, два… три… а вот еще двое… Итого пять рыл. Понятно… Стало быть, боевой расчет "долговременной точки" – банальная шпана, жаждущая докопаться до одинокого прохожего. Обычное, весьма обычное дело…
Теперь главное, не упустить, лихорадочно думал Алексей, через три ступеньки поднимаясь по лестнице. Надо спешить, пока пары портвейна – или чего они там приняли для сугрева – не выветрились… А то опять расползутся баиньки, и жди следующего удобного случая…
Кожаный жилет нашелся сразу. Алексей щупал толстую, хорошо продубленную бычью кожу, жесткую, как пластмасса. Не кевлар, конечно, но все-таки… А вот с головой хуже – не монтажную же каску надевать? Или все-таки да?
Вера Николаевна, уже приступившая к хозяйственным хлопотам по кухне, с недоумением и тревогой следила за военными приготовлениями.
– Что случилось, Леша?
– Теть Вера, я вас очень попрошу. Только не перебивайте и не задавайте сейчас вопросов. Все вопросы потом. Звоните в милицию.
– Зачем?
– Так надо! Звоните, теть Вера. Сообщите, что из окна вы видите подворотню, в которой убивают человека. Слышны крики. Звоните же!
Дождавшись, когда Вера Николаевна скажет все, что нужно, Чекалов покинул квартиру. Теперь надо действовать довольно быстро. Если наряд все-таки выедет… а если нет?
Чекалов прислушался к своим ощущениям, Нет, это уже не ощущения… Это уже уверенность, пожалуй. Сейчас с ловушкой будет покончено. Так, пора…
Выйдя из подъезда, он неторопливым прогулочным шагом направился к подворотне. Как Александр Матросов на амбразуру, мелькнула посторонняя мысль.
– Мужик, закурить не найдется? – начало было настолько банальным, что Алексей даже поморщился. Ну что это такое, в самом деле… Никакой фантазии. Вот спросили бы, к примеру – "мужчина, у вас сто тысяч долларов не найдется?"