"Они приходили почти каждую неделю, разные люди, мужчины и женщины. На каждом из них был медальон или какой-то значок, чтобы я мог знать, кого приглашать к этому столу. Но уже несколько месяцев никто из них не приходил... возможно, месяцев восемь".
Восемь месяцев назад, как раз тогда, когда исчез агент Торн.
Он помнил, что в то время вся работа архива, казалось, остановилась. Веллингтон даже подумывал о том, чтобы подняться на второй этаж и посмотреть, в чем там дело. Может, они там вымерли? Или какое-то дело полностью вышло из-под контроля? А может быть, министерство вообще закрыли? Учитывая эксцентрическую природу их организации и те тайны, с которыми ей приходится сталкиваться, его бы не удивило, если бы корона внезапно навеки прекратила все их операции.
В конце концов он передумал подниматься наверх в офис, напомнив себе, что агенты относятся к нему просто как к удобному ресурсу, средству, которое помогает им лучше выполнить свою работу. Он смутно припоминал ту неуверенность, с которой Торн обратился к нему, когда пришел в архив за информацией по своему делу. "Интересно, - подумал Веллингтон, - работала ли с ним Элиза, когда Торн склонился над моим рабочим столом, рассматривая меня с покровительственным видом". Он вспомнил, что Торн назвал его аналитическую машину "удивительным устройством", сказал, что она оживила архив. Но для него это была просто очередная игрушка, вроде тех, которые выдают "жестянщики" из отдела научных исследований и разработок. Торн, Кэмпбелл и другие всем своим видом показывали, что агенты посещают архив исключительно по необходимости и никогда не заглядывают сюда, чтобы переброситься шуткой или немного поболтать. Чем эффективнее Веллингтон выполняет свою работу, тем скорее они могут отбыть на свои задания.
Так вели себя все, за исключением агента Брэндона Хилла. Хотя его россказни про поножовщину с участием обезьяны, которыми тот потчевал архивариуса, заставили Веллингтона сомневаться, в своем ли уме этот агент вообще.
И тем не менее агент Торн являлся частью министерства. Они были своего рода соотечественниками, объединенными общим гербом учреждения, они были частью одной большой машины, призванной служить на благо ее величества. Но, даже находясь вдали от кабинетов и офисов, Веллингтон понимал: что-то случилось. Подтверждением послужило появление Кэмпбелла, который принес для каталогизации материалы и записки по делу, которому, казалось, не видно было конца. С точки зрения министерства, это конкретное дело подлежало закрытию в связи с кончиной агента Торна. Веллингтон не знал деталей, но он все понял по растерянному выражению на лице Кэмпбелла.
Букс мог не любить Торна, но он тоже переживал эту потерю. Возможно, не так тяжело, как Элиза, но все же переживал. Торн, видимо, был человеком, завоевавшим ее доверие.
А сейчас в его кармане лежал адрес, который, как он знал, отсутствовал в деле, лежавшем в министерстве. Новый поворот в загадке, и о нем в настоящее время никто не знал.
"Я только запомнил, что неожиданно появился один молодой человек, он думал, что игра уже началась, но кроме него никого не было".
А потом агент Торн исчез.
"Кэмпбелл нашел его в одном из притонов Вест-Энда, он рьяно нес какой-то сумасшедший бред..."
Этот адрес был следующим ходом Торна восемь месяцев тому назад. Он понимал: что-то не так и ему угрожает опасность. И агент Торн предпринял несколько шагов, необходимых для того, чтобы Элиза могла продолжить преследование, если с ним что-то случится.
"Архив - это место, где тайна продолжается".
Он когда-то сказал это Элизе. Верил ли он сам своей риторике до этого момента? В архиве действительно продолжается тайна дел, забытых даже самими агентами, которых чувство долга обязывало раскрыть их во имя королевы и родины.
Он чувствовал, что земля у него под ногами пошатывается. Голова шла кругом. Да, он на самом деле прилично выпил. И алкоголь свалит его, если он немедленно не отправится домой, чтобы приготовить снадобье от похмелья по рецепту майя.
Продолжая идти, он ощутил какой-то запах в воздухе, нечто такое, что точно никак не ассоциировалось с его собственной квартирой в полуподвальном помещении. Что-то очень знакомое, но определенно не связанное с его домом.
Над его головой высился парадный вход в Министерство особых происшествий.
Он знал, где найти свое лекарство в архиве. Знал также и о побочных эффектах этого средства, если употреблять его без предохранительных компонентов, которые он добавлял в смесь. Осторожно поднимаясь по ступенькам, Веллингтон огляделся по сторонам и достал ключ механизма, открывавшего главный замок, одновременно отключая дополнительные средства безопасности на двери.
Насколько он понимал, больше внутри никого не было. После того как Веллингтон покинул фойе и надежные запоры на входной двери вновь сработали, ему было гарантировано полное уединение. Трижды повернув ключ в форме трезубца в панели вызова лифта, он снова положил его в карман сюртука и услышал, как где-то в глубине здания затарахтели колеса подъемного механизма. Через несколько мгновений он будет стоять в свете газовой горелки перед люком, ведущим вниз, к его собственному уголку министерства.
Веллингтону было необходимо побыть одному. После того как он залпом выпьет свое проверенное средство, ему предстоит многое прочитать, но так, чтобы ему не мешали.
Глава 10,
где мисс Браун расплачивается за свою чрезмерную мягкость, а архивариус отваживается оставить свою территорию
Элиза сама точно не знала, как нашла в себе достаточно сил, чтобы на следующее утро попасть в министерство. Тем не менее, руководствуясь каким-то остаточным инстинктом, она проснулась и даже двигалась, хотя все ее тело отчаянно протестовало против этого, в особенности при запахе еды. С трудом приоткрыв свинцовые веки, она умудрилась одеться и выйти на улицу, все же отказавшись от завтрака, предложенного горничной. Сама она думала, что поесть было бы неплохо, но желудок ее не хотел об этом даже слышать. Звук колес экипажа, катившего мимо по булыжной мостовой, тысячей блестящих ножей впивался в ее горящую голову. Летнее солнце неумолимо светило ей прямо в лицо, даже когда она тщетно пыталась прикрыть отчаянно болевшие глаза. Этим утром она чувствовала себя отвратительно, и все в Лондоне, казалось, старалось добить ее.
Элиза вспомнила свое прошлое задание, когда ее протащили вслед за повозкой по улицам Праги. Она прекрасно помнила, как она чувствовала себя на следующий день после этого. Но сегодня утром все было намного хуже. Болело буквально все, каждое движение доставляло страдание, а еще впереди ее ожидал нагоняй от Веллингтона - потому что, да, она опоздала на несколько часов. И теперь ей предстояло узнать, насколько архивариусу свойственны жалость и сострадание.
Элиза пересекла улицу и вошла в "Агентство древностей Миггинса". По пути, в фойе и даже в лифте ей не встретилось ни единого агента. И это было только к лучшему для всех. Для Кэмпбелла его обычные шуточки сегодня уж точно просто так не закончились бы.
Элиза без остановки двинулась в архив, находя много положительного в своем новом назначении. Там будет темно и спокойно. Убежище Веллингтона теперь укроет и ее. Она тяжело вздохнула и открыла железную дверь.
От пронзительного скрипа петель колени ее подогнулись сами собой.
Она миновала уже два пролета лестницы, когда услышала бодрое и язвительное приветствие Веллингтона:
-Доброе утро, мисс Браун!
Элиза вздрогнула. Ощущение было такое, будто Квазимодо медленно откручивает ей голову. Несколько секунд ушло на то, чтобы навести резкость и сфокусировать глаза на Веллингтоне, сидевшем за своим столом, - человек вообще не имеет права выглядеть таким бодрым и свежим, тем более в тот момент, когда сама она чувствует себя настолько жутко. Она тяжело рухнула на свой стул, не осмеливаясь ответить ему, прежде чем примет сидячее положение.
-Должен отметить, выглядите вы неважно. - Если он хотел сказать этим "я же вас предупреждал", то подано это было с бессовестной жизнерадостностью. - Тем не менее просто замечательно, что вам все же удалось добраться до места вашей работы с опозданием в каких-то жалких несколько часов.
Ей было очень трудно сконцентрироваться на его словах, когда комната вокруг нее так шаталась. Но хуже всего то, что она была сбита с толку. Никому еще никогда не удавалось перепить ее - ни одному человеку. Если бы это произошло дома, в Новой Зеландии, над ней еще долго подшучивали бы по этому поводу; а теперь все эти подколки и подтрунивания будут исходить от Веллингтона.
Когда Элиза наконец сфокусировала на нем свой взгляд, то вдруг поняла, что он не собирается воспользоваться такой чудной возможностью. Вместо этого он смотрел на нее с таким выражение лица, которое можно было бы истолковать как... ожидание? Сидя на своем стуле абсолютно прямо, Веллингтон Букс ждал, что она ему скажет.
Мобилизовав все свои скудные ресурсы, Элиза попыталась осмотреться и сообразить, с чем это связано. Сбоку на столе лежала большая коробка, а вся остальная его поверхность была завалена бумагами и папками. Затем, присмотревшись немного повнимательнее, она все же заметила нечто странное.
- Велли, на вас сегодня та же одежда, что была вчера. - Как будто был кто-то еще, над кем она могла подшутить насчет пирушки с "приятельницей" вчера вечером.
Он улыбнулся.
- Нуда, мне нужно было кое-что сделать тут, так что, проводив вас домой, я пришел прямо сюда.
-Ага, - сказала она, слегка кивнув головой, после чего ее глаза полезли на лоб. - Ох, значит вы отвели меня домой... прямо... в...
Даже в полумраке архива было видно, как Веллингтон покраснел.
-Да, агент Браун, я... - начал он, стараясь поточнее подобрать подходящее слово, - я сопроводил вас в вашу спальню.
- Ах... - Теперь пришла очередь Элизы краснеть. - Ну тогда... подумать только! Я действительно сказала, что хотела узнать вас получше. - Она наморщила лоб, после чего ей удалось навести достаточную резкость в глазах, чтобы прочесть наклейку на боку коробки. - И вы пробыли здесь всю ночь? Изучая дело Гарри?
Господи, от звука собственного голоса ее голова загудела, словно колокол. Она обеими руками схватилась за нее, чтобы та не развалилась на кусочки и не нарушила порядок, царивший в архиве.
Веллингтон поднялся, жутко заскрежетав ножками стула по каменному полу, и локтем опрокинул чашку из-под чая.
- После вчерашнего вечера я посчитал своим долгом в отношении агента Торна заглянуть в это дело. Похоже, он сумел раскопать весьма интригующие зацепки, которые заслуживают внимания, но поскольку в настоящий момент министерство находится в несколько стесненном...
Элиза замахала на него рукой, как на какое-то летающее насекомое, надоедливо жужжащее перед носом.
-Давайте к делу! - Она пыталась не кричать, потому что громкие звуки обостряли головную боль, но Веллингтон ужасно раздражал ее своим присутствием, причем как раз в тот момент, когда ей так хотелось лечь.
- Через пятнадцать минут за нами приедет кэб.
- Что, простите? - Элиза зажмурила глаза, чувствуя, как в голове пульсирует мучительная боль. - Ради всего святого, Велли, вы что, не видите - ради того, чтобы избавиться от этого жуткого похмелья, я готова проглотить шашку своего любимого динамита?
- Тогда выпейте вот это, мисс Браун.
Он подвинул к ней кружку какой-то теплой жидкости. Запах, исходивший от нее, стал последней каплей. К счастью, все, что можно было из себя извергнуть, она уже извергла сегодня утром, но, понюхав напиток, она добрую минуту не могла перевести дыхание. Это явно был не чай.
- Умоляю вас, неужели вам доставляет удовольствие смотреть на мои страдания?
- Ну, может быть, немножко. - Веллингтон улыбнулся. - Выпейте, потому что, я думаю, после этого вам станет лучше.
- Лучше мне станет только от пули в висок, - простонала она. - Что это?
- Снадобье древних майя, которое они готовили из натуральных бобов какао и применяли от общего похмелья. - Говорил он очень быстро, его слова немного путались у нее в голове, и Элиза с трудом понимала его сквозь туман своего болезненного состояния.
Она села прямо.
- Постойте-ка - так вчера вечером вы выпили вот это?
- Ну да, - несколько застенчиво улыбнулся он. - Сразу после нашей вечерней интоксикации. Немедленное принятие лекарства способно снизить побочные эффекты. - Он посмотрел на чашку, потом снова на Элизу; ухмылка его выглядела не очень обнадеживающей. - Иногда.
- И какое именно побочное действие есть у этого древнего лекарственного средства?
Веллингтон вернулся за свою сторону их общего стола.
- Ну, на самом деле он работает как стимулятор, после которого человек довольно долго не спит, - признался он, жестом показывая в сторону разложенных на столе папок. - Я не уверен, но полагаю, что последствием этого может быть очень длительный сон. Однако для наших целей на сегодняшний день это точно сработает.
Смесь все еще пахла довольно мерзко. Элиза с подозрением подняла чашку. Будет ли она говорить точно так же быстро, как это получалось у Веллингтона?
- А какие, собственно, у нас на сегодня цели?
- Нам нужно пройти по следам агента Торна, - сказал он, показывая на ее сторону стола, - как вы проделали это прошлой ночью.
Элиза взглянула туда, куда указывал Веллингтон, и почувствовала, как пальцы ее сами собой крепко обхватили чашку. Там лежала дама червей, которую она вчера спрятала от него.
- Веллингтон...
- Вздор, мисс Браун, - решительно прервал ее Букс. - Я и не предполагаю между нами полного доверия до тех пор, пока вы не будете чувствовать себя в моем обществе более комфортно. В настоящее же время мне просто нужно привести вас в состояние боевой готовности, так что пейте.
Скорбно вздохнув, она повиновалась. Интересно, что может быть хуже такого похмелья?
- Уфффф! - Элиза высунула язык и замотала головой.
Это не помогло: вкус никуда не делся.
-Допивайте, - настаивал Веллингтон.
Шумно выдохнув, она опрокинула в себя всю порцию. Учитывая обстоятельства, она и так была перед ним в долгу. На лице ее застыла гримаса отвращения, и вовсе не от обжигающей жидкости. Жжение в горле было бы наилучшей альтернативой невозможной горечи. Когда к Элизе наконец вернулась речь, голос ее звучал уже четче.
- Знаете, Веллингтон, я думаю, что вы жульничаете. Передернули колоду и ничего не сказали мне об этом своем средстве, но, поскольку вам удалось ни словом не обмолвиться о нем, я вынуждена признать, что вы перещеголяли меня.
В ответ Веллингтон сдавленно хохотнул.
- Благодарю вас, мисс Браун. В ваших устах это звучит как настоящий комплимент. Лекарство должно подействовать еще до того, как прибудет кэб.
- Так куда же мы направляемся?
Это была первая порочная ухмылка, которую она увидела на лице Веллингтона. И она ему очень даже шла.
- Элиза, вы хотели узнать, в чем я нахожу веселье... Что ж, думаю, я нашел нечто такое, что вполне можно назвать этим словом. В своем расследовании я обнаружил, кому принадлежит этот адрес. Одному доктору на Чаринг-Кросс. - Веллингтон отвернулся от нее и принялся рыться в папках на своем столе. - Оказывается, агент Торн обнаружил своего рода тайное сообщество - причем новое тайное сообщество, помимо Дома Ашеров. После беседы с трактирщиком вчера вечером мы можем сделать вывод, что его личность была раскрыта.
Элиза чувствовала, как боль постепенно отступает и к ней возвращаются умственные способности. А еще она ощутила некий толчок, как бывает, когда в расследовании фрагмент мозаики становится на свое место. Такого с ней не случалось почти месяц, и чувство это было чертовски приятным.
- И при чем же здесь доктор?
- Хороший вопрос. Однако в материалах Торна об этом парне не сказано ни слова, так что, я полагаю, перед нами новая ниточка. - Веллингтон надел сюртук и котелок. - Пойдемте выясним это.
Разумеется, она не собиралась бросать вызов Веллингтону Буксу и его неожиданному интересу к давно забытому делу. Элиза слегка покачнулась, едва не потеряв голову от захлестнувшего ее оптимизма. Возможно, ощущение это было вызвано действием древнего снадобья, а может быть, тем фактом, что он твердо решил заняться делом Торна.
Но ей это было уже не важно, и сейчас им предстояло поймать кэб.
К тому моменту, когда они вышли из "Агентства древностей Миггинса", экипаж уже ждал их, как и заверял ее Веллингтон. Они оба вскочили в него с почти ребяческим энтузиазмом. Дело шло к полудню, и вокруг них волновался и шумел деловой Лондон. "Так-то намного лучше, чем торчать запертой в архиве", - эгоистично подумала она. Она придержала язык за зубами и не решилась поделиться этим соображением с Веллингтоном, чтобы тот вдруг не повернул кэб обратно. Пока они ехали, Веллингтон что-то беспрерывно гудел о деле и об убийствах, о которых она и так уже знала. Его слова продолжали вылетать так быстро, что даже кэбмен удивленно обернулся на него. Вероятно, со стороны казалось, будто Букс говорит на иностранном языке, и Элиза уже давно попробовала бы остановить этот поток, если бы тот хоть на миг перевел дыхание и дал ей возможность перебить себя. Она уже и так знала большую часть из того, о чем он продолжал болтать, но сам Веллингтон чувствовал потребность еще раз ознакомить ее с содержанием всех папок, на этот раз - уже со своей точки зрения. Ее внимание к его словам было - в лучшем случае - простой вежливостью. Элиза испытывала внутренний подъем от того, что снова оказалась на задании, даже если местом этого задания был Лондон.
Доехав до Чаринг-Кросс, они остановились напротив здания, где принимал доктор. Это было двухэтажное каменное строение, выкрашенное белой краской, как и все остальные дома в этом ряду. Адрес точно содержал какое-то послание для нее, поскольку этот конкретный адрес был ниточкой. Она почувствовала легкий зуд во всем теле. Сколько недель она уже находится в архиве? Может, она просто застоялась? Или же все дело в этом лекарстве? "Разумеется нет, - немедленно ответил внутренний голос. - Просто ты снова участвуешь в деле. И находишься там, где и должна находиться. Гарри гордился бы тобой. Не забудь сегодня немного позже навестить его в Бедламе. Ты же пообещала себе, что сделаешь это. Вот и отлично. А теперь, о чем там говорил Букс? Ах да. Доктор. Зацепка".
И тут до нее дошло. "Получается, он находил веселье и развлечение в древних майя", - рассеянно подумала она.
- Эй, господин, - прозвучал откуда-то сверху сердитый голос, - неплохо бы заплатить.
Букс полез в карман и, вытащив свой кошелек, стал отсчитывать деньги за проезд. Пока тот исправлял свою оплошность, Элиза воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть здание, расположенное за узкой полоской сада. На бронзовой табличке, висящей на калитке, гордо красовалось имя доктора Кристофера Смита; от нее веяло благоразумной элегантностью, что, безусловно, являлось отражением успешности доктора Смита. Сад был хорошо ухожен, как и медная фурнитура дверей, и кованая ограда. Хороший бизнес, респектабельное учреждение. Она не заметила во всем этом ничего, что могло бы вызвать тревогу.
И тем не менее она была встревожена. Причем глубоко.