* * *
- Устали, док?
- Вряд ли больше, чем вы, раз я ехала сюда на мотоцикле. Хотя покрытие, надо сказать, отвратительное.
- Да, губернатор у нас совсем нерадивый.
Двое впереди толкали за ручки мотоцикл, один иногда помогал сзади.
Голова распластавшегося вниз лицом человека все время покачивалась из стороны в сторону, как если бы он был жив и отвечал на доставлявшееся ему неудобство.
От бренди и быстрых шагов холод прошел. И радовала несправедливая мысль, что дело обошлось малой кровью. Потому что чужой, а не близкой.
- Док, - шериф показал на труп, - этот зверь был все-таки нормальным?
- Вас удивит, но психиатрия не владеет категорией нормального.
- Правда? Очень странно. Но как же без этого?
- При желании, психиатр может аргументировать не полную нормальность любого человека, и по сути, так оно и есть. Наш материальный организм ведь тоже не совсем нормален. И дело не в том, что не бывает идеально здоровых людей - даже у тех, кто очень близок к этому, организм всегда чем-то немного болеет. Только болезнь успешно преодолевается, не успев развиться, а человек, как правило, не догадывается о происходящем. Поэтому в реальной работе мы учитываем только явные отклонения.
- Но у этого убийцы совсем не работали тормоза.
- Нет, шериф, прекрасно работали. Когда человек тщательно продумывает убийство, отбрасывая многие варианты, это и значит, что у него отлично работают тормоза. И это называется "вменяемость". Не думайте, что я жестокий человек и всех стригу под одну гребенку. Недавно, вот, дала заключение о противоправном поступке в состоянии невменяемости.
- Что за случай?
- Муж утром готовил завтрак на кухне. Вошла сонная жена, сказала в его адрес несколько гадостей. После третьей или четвертой он вдруг шарахнул ее керамической кружкой, попал краем в висок, перепугался до потери всякого здравого смысла, вывез труп за город и оставил там у обочины.
- Суд принял ваше заключение?
- Дал восемь лет. Разве вы забыли про наше общественное мнение? Женщина пострадала от собственного мужа. Ну, как это можно?
- Какого-нибудь матерого убийцу выпустят через эти самые восемь лет по амнистии. - Шериф вытащил сигарету, но подумал и решил не курить на ходу. - Мне тоже нередко кажется, что в обществе плохо бывает с диагнозом.
- Знаете, почему так происходит? Тут позволяют открывать рот любому неспециалисту.
* * *
Теперь надо учиться двигаться. Уже понятно, многое можно делать быстро. Но пока не надо спешить. Ноги, он их чувствует. Сейчас они сжаты вместе. Правая медленно отходит от левой… чуть сгибается… Зал стремительно закружился, он ничего не видит. Откуда взялась эта каменная стена перед ним?!.. А теперь вверху свод… Что он сделал? Попробовал поднять голову… Зал… вернулся на место, только виден как-то иначе… Ха, он просто упал! Ну, да. Как вставать?.. Руки упереть… они должны быть большими и сильными… и плечи, их нужно выдвинуть и расширить…
* * *
Рони часто останавливался, сверяя маршрут. Поэтому передвижение не было быстрым, тем более, что ветвящиеся проходы встречались уже заметно чаще. Попадались колодцы и непонятной глубины ямы, а иногда возникали уступистые ведущие вверх стволы, возможно, и с выходами на поверхность. Поль спросил об этом у Рони.
- Большинство из них не исследовано. Но у меня есть на планшете два ствола, которые упираются в фундаменты городских строений.
- Мы скоро будем под городком Джейн?
- Часа через три.
- И начнем обследование?
Рони почему-то ответил уклончиво:
- Не торопись, сначала мы продвинемся дальше и остановимся на ночной привал под окраиной города.
- Так сегодня у меня не будет работы?
- Сегодня не будет.
Поль почувствовал в его голосе нежелание продолжать разговор. Странно, речь-то ведь шла именно об обследовании подходов к городским коммуникациям. Два ствола… их там будет не два, судя то тому, что он уже видит, а не менее двух десятков. Тогда почему нужно проходить сестричкин городок и останавливаться где-то под его окраиной? Впрочем, здесь все помалкивают, и не стоит лишний раз лезть к Рони с вопросом.
От нечего делать, Поль стал присматриваться к структуре местных пород.
Гранитных и базальтовых выходов по пути не было. Преобладал известняк и различной величины фрагментированный в него камень.
- Это карст, сэр? - спросил шедший рядом боец.
Поль объяснил, что "карст" - вовсе не порода, а геологическое явление. Оно состоит в том, что отдельные породы - известняк, гипс, глинистые пласты - обладают большим содержанием разных солей. При наличии почвенных вод соли на протяжении сотен и тысяч лет вымываются и образуются всевозможные полости. Вместе с этим от неравномерного внутреннего давления происходят проседания и уплотнения. Карстовых явлений сколько угодно, но эти пещеры - самые уникальные в мире.
- Самые крупные?
Поль стал вспоминать, что знал о них.
- Самые протяженные. Но главное - пятиярусные. Общая высота ярусов - около четырехсот ярдов. Сейчас они движутся по первому, то есть под ними еще четыре этажа таких же сложных проходов и залов. А общая длина ходов пещерного подземелья по оценкам спелеологов превышает триста миль. Где-то на нижнем ярусе даже течет настоящая река. Она как-то соединяется с Грин-Ривер, что там, наверху.
Боец отнесся к рассказу сугубо профессионально:
- Такую чертову систему практически невозможно контролировать. Странно, что никто еще не устроил здесь капитального свинства.
- Кого вы имеете в виду?
Тот неопределенно повел головой:
- Полно всякой сволочи, сэр.
Поль подумал и мысленно согласился. Действительно странно, что какая-нибудь мафия не воспользовалась до сих пор этой гигантской подземной территорией. Не всей территорией, конечно. Можно, например, поставить где-то наверху, для вида, небольшое предприятие, пробить шахту, всего на десяток ярдов, и оказаться на первом ярусе. А на одном из нижних организовать реальное предприятие по производству… да чего угодно. Подземные проходы к нему завалить и замаскировать. И с шумом проблем никаких не будет. Черт возьми, а кто сказал, что нечто такое уже не сделано?
Через час, когда отряд остановился на короткий привал для отдыха и второго завтрака, Поль не утерпел и подкатился к Рони с этой идеей. Тот очень серьезно выслушал, а потом проговорил тихо, чтобы не привлекать внимания остальных:
- Ты, к сожалению, можешь быть очень близок к истине. Скажу тебе больше - после тех ужасных событий одиннадцатого сентября мы спохватились и стали обнаруживать, что многого не знаем. Вот и о подземных структурах. Наши аналитики вдруг вспомнили об одном сообщении из русских военных источников тридцатилетней давности. Русские, естественно, проводили геологические исследования зоны расположения своего главного космодрома. Там очень твердые почвы, но при бурении на глубине в пять-шесть сотен ярдов обнаружились подземные воды. Попробовали забросить туда небольшие буйки и проследить их выход. Два таких буйка были обнаружены потом за две тысячи миль. Как тебе это? А недавно те же русские с помощью уникальных космических технологий установили, что почти в центре их страны течет огромная подземная река, в среднем ширина ее русла составляет около полумили.
- На какой глубине?
- Примерно, как наш нижний ярус - четыреста ярдов.
- Слушай, вода ведь поднимается и спадает. Значит, при низкой воде такие системы имеют что-то вроде сухих берегов. По ним могут двигаться люди.
- Да, Поль. И главное для нас - куда именно они могут двигаться.
Рони многозначительно выделил слово "куда" и закончил их разговор. Отряду было приказано подниматься и двигаться.
* * *
Он не мог остановиться и продолжал, продолжал… Чтобы понять до конца. "Знание - сила", глупая фраза, которую любил повторять их школьный учитель. Теперь понятно - смотря какая сила. Силу он тоже уже попробовал - свернул с места огромный валун. А можно свернуть и больший. Это потом. Когда он доведет до конца движения. Ходить на ногах и двигать руками совсем легко. Но это смешная глупость. Зачем? Все делает голова. Которая внутри, и может быть где угодно. Подумать - и сделаться кошкой. Ему понравилось, хотя сперва не было ловкости. Не надо быть прямо кошкой. Или слоном. Нужен контур движения. Когда он понял, дело пошло совсем быстро. Хобот легко сделать гибким, или сделать торчащей впереди твердой стрелой. Но все надо чувствовать. Обязательно. Передние ноги нельзя чувствовать ногами. Не получится. Чувствовать их как руки или лапы. И двигать ими от рук. Но четыре руки не получатся. Ими нельзя управлять. Он сразу перестал понимать, где какая. А когда попробовал сделать шесть ног, даже не смог с места сдвинуться. Но хоботом можно бить. Сверху, сбоку. Или колоть носорогом. Потому что работает шея. И отлично вышла змея. Не с первого раза. Внимание должно быть на всем теле, а движение - начинаться с хвоста, который - сжатые вместе ноги. Скорость пошла такая, что он испугался, боясь удариться по неумелости. Руки держал поначалу прижатыми. Потом выпустил их впереди. И очень помогло координации. Так освоился, что вот сейчас в несколько секунд проскользил весь зал. Еще он дышит. Не этим воздухом, и не все время. Дышит почти как и раньше. Только не легкими, а всем телом. И потраченные силы очень быстро приходят.
* * *
Рони "темнит", он сам намекнул на это. Они уже идут под городком Джейн и ничего не проверяют. Хотя и без того ясно - город очень уязвим. Их первый горизонт всего в десяти-пятнадцати ярдах от поверхности, и уходящие вверх стволы наверняка упираются в фундаменты или просто в грунт на участках перед домами. Но Рони это не интересует. Следовательно, задание у отряда совсем в другом.
Пещерные окончания выходят на Луисвилл - двухмиллионный город, и Поль сначала подумал, что маленький городок будет пропущен, как далеко не первой значимости. Но нет, движение происходит не в сторону Луисвилла, странно.
Он один не знает о цели маршрута? Вряд ли Рони понизил голос, когда разговаривал с ним об опасных и неизученных природных коммуникациях. И это ударение на слове "куда"…
Бессонная ночь ощущалась иногда потерей внимания и небольшой резью в глазах, но надо было работать. Тем более, что главный врач клиники должен быть на месте, когда персонал перенес такой стресс. И каждый, кто не находился на ночном дежурстве, а вышел с утра на работу, тоже нуждался в реабилитационной помощи. Клинику не закроешь, поэтому все надо делать на ходу, по сути, выполнять двойную работу. Дед правильно говорит: "Если ноги устали - иди быстрее".
Но ко второй половине дня почувствовалась стабильность. И главное - среди больных тоже. Да, странный и необъяснимый эффект, уже несколько раз отчетливо обнаруживший себя в ее медицинской практике, - крайние происшествия в клинике ощущаются другими психическими больными. Они не знают о случившемся, в их палатах ничего не слышно, но у большинства заметно усиливается реакции: усиливается болезненная симптоматика, у некоторых в резкой форме.
Что это? Чем еще, кроме пяти чувств, связаны люди?
Почему, например, позвонил дед и озабоченно поинтересовался, все ли хорошо у нее и у Поля? Потом только сказал, что скоро приедет со своими жеребцами в Луисвилл на скачки. Было известно, что приедет. И дед даже не отреагировал, когда она мягко сообщила, что Поль временно ушел из университета. Облегченно вздохнул и попрощался до скорой встречи. Он чувствовал недоброе в эту ночь?
Что-то как-то передается. И только таким отвязанным упрямцам, как Поль, возможно, удастся об этом узнать.
В окно было видно, как подъехал шериф и заспешил к входу в госпиталь.
Ах, да. Нужно выдать ему медицинское заключение для приобщения к делу. То самое, со словами "Полностью вменяем".
- Добрый день, док, добрый день.
- Присаживайтесь. Я приготовила для вас копию заключения.
- Спасибо. Я, знаете ли, выяснил кое-какие детали, хотя они и не имеют сейчас большого значения.
- Какие детали?
- Один из мотоциклетных парней, из знакомых погибшего, заехал в участок и рассказал маленькие подробности. Он видел, как человек с приметами нашего убийцы подошел к тому несчастному. И слышал: предложил ему заплатить сотню баксов, если отвезет его в соседний город.
- Всего-то.
- А вам не приходилось подвозить автостопом случайных людей?
- Нет, шериф. Я не симпатизирую людям, которые передвигаются таким способом. И вообще, не симпатизирую простоте поведения.
- Строго, док.
- Я как-то маленькая плохо вымыла одну из тарелок на ферме у деда. Он хлестнул меня плеткой так, что на ноге вспух рубец, и сказал: "Дело не в тарелке, Джейн, если хочешь стать человеком, не делай ничего как попало".
Шериф хмыкнул и кивнул головой:
- Помните, Тому Сойеру тоже обязательно доставалось за халатность?
- Да, Марк Твен знал, что нацию воспитывают люди, подобные тетушке Полли.
- Ваша правда. А для невоспитавшихся в то время быстро сколачивали виселицу.
- Вот именно.
Она вдруг с удивлением посмотрела на закрытую дверь комнаты: "Дьявол, кто сливает воду в ее туалете?".
- Это у меня, док. И этот ход я, представьте себе, угадал.
Шериф, с задержавшейся на лице улыбкой, заговорил по мобильнику.
Но скоро лицо приобрело недоуменное выражение.
Закончив, он неопределенно пожал плечами.
- Что-нибудь по нашему делу? Курите, у вас рука все время вертится у кармана.
- Благодарю вас, док. - Он проворно вытащил сигарету. - По нашему делу, угадали. Только не пойму, что означает это сообщение.
Пришлось подождать, пока он сделает затяжку и сопроводит струю дыма задумчивым взглядом.
- Звонил наш паталогоанатом.
- И что?
- Он разобрался с трупом. То есть наоборот - ничего не может понять.
- Шериф, я тоже не понимаю.
Конец сигареты завертелся в воздухе.
- Док, он говорит, не может дать заключение о причине смерти.
- А разбитый при падении затылок?
- Нет никаких серьезных внутренних кровоизлияний.
- Шок - остановка сердца.
- Он тоже такое сказал. Но сомневается, якобы тогда в мышечных тканях сердца остаются характерные спазматические следы.
Сколько возни из-за этого даже мертвого негодяя, и она совсем не специалист в патанатомии. К тому же усталость к концу дня очень чувствуется, нужно вскоре отправляться домой и рано лечь спать.
- Шериф, это совсем не моя медицинская область, но помню, еще на первом курсе нам говорили, что абсолютно точная причина смерти определяется не всегда.
А почему-то в машине снова появилось чувство тревоги.
И дома, пока готовился ужин.
Вдруг показалось, тревожит, что пелена усталости мешает сосредоточиться и вспомнить о чем-то важном.
Наверное потому, что толком выспаться не удалось, второй день под землей показался долгим и утомительным. Глаза уже не хотели ловить однообразные повороты, предупреждающие голоса идущих впереди - "голову вниз", когда тоннельный свод вдруг сворачивался в низкий проем, - звучали вяло и иногда опасно запаздывали.
Но командир, наконец, приказал подбирать место для отдыха.
Поль посмотрел на часы - было только семь вечера. Рано еще по "земным меркам", и вряд ли до десяти Рони уложит их спать.
* * *
Он думал, что может многое, а теперь знает, что может все. Не только менять как угодно форму, не только двигать огромные камни. Он может быть гибким и мягким, и проникать в узкие, менее дюйма, щели. Он может все, только не может быть человеком. Но это не больно. В той жизни он тоже был не человеком. Что-то переменилось только один раз. Когда падал в пропасть. Тот парень схватил его за руку и держал. Их жизнь не разделялась тогда. Она была одной человеческой.
* * *
Здесь, как назло, не оказалось никаких сталагмитов. Последние полчаса пути они вообще не попадались.
И само пространство, выбранное ими для отдыха, не производило приятного впечатления - тесноватое и, наверное, поэтому казавшееся угрюмым. Или еще от стен, из сомкнутых валунов с округлыми змеистыми между ними прощеленами. Кто-то ухитрился просунуть в одну из них руку и настороженно поинтересовался - не скатится ли какой-нибудь валун прямо на них? Поль успокоил - эта природная каменная кладка существует уже не одно тысячелетие, даже при землетрясениях такая структура держится крепче, чем многие здания.
Но когда, радуясь отдыху, все задвигались и заговорили, принялись устраиваться и готовить ужин, их пристанище потеряло мрачное выражение.
Потом кто-то с очень хорошим слухом стал утверждать, что недалеко льется вода. Отправленные на разведку вернулись с радостным сообщением: по одному из ближних наклонов можно спуститься на второй ярус, там целое озеро с чистой проточной водой.
* * *
Теперь понятно, что делать дальше. Этот ученый парень ему опасен. Тот, кто сделал, способен и уничтожить. Он лучше других знает как. Или придумает. Например, с помощью той же трубки. Надо уничтожить трубку. И парня. И обязательно его дьявольскую сестру. Она так умна, что может обо всем догадаться. Почему только их? Отряд не должен уйти из пещер. Нельзя убить парня и оставить отряд, они донесут, что тут неладно. Придет на их поиск другой?.. Пусть. Сотни квадратных миль, трупы можно запрятать так, что их не найдут за всю жизнь. Только не стоит спешить, парень болтает важные вещи. Надо подслушать, что он расскажет сегодня.