- Нет, - Джеймс с грохотом поставил стакан на столик и опять сжал пальцами виски, - полгода я искал любые сведения о вампирах и вещах графа Ди, пытаясь пройти по следам отца. Рыцари почти мне не помогали, Уил всё время повторял, что это только моя миссия, моё семейное дело. Они даже передали мне псевдоним отца, стали называть меня мистер Ди. Уил сообщил только, что у отца был некий помощник, друг, которому он доверял, и который знал о его деле. Но сами рыцари этого загадочного друга не знают… Мне удалось выяснить, что коллекция графа Ди - книги, алхимические инструменты, "магические" штучки - до середины прошлого века хранилась у некоего торговца, мистера Уолпола. В сорок втором году коллекция была распродана с аукциона, и кристалл купил неизвестный. Мне показалось, это тупик. Но Огденс посоветовал мне обратиться к Карлу Кинзману, известному в столице антиквару. Тот меня обнадежил. И через пару недель сообщил, что вещь найдена. Я, конечно, не мог знать наверняка, что это именно тот кристалл, но цена показалась мне соответствующей… Всего за день, точнее, за ночь до того, как я должен был забрать ту вещь, тот кристалл, на магазин Кинзмана напали. Он бесследно исчез, кристалл тоже, а ко мне явилась хиндийка и заявила, что Кинзман послал её ко мне. Что он уверен - я ему помогу. Мне нужно было вернуть кристалл графа Ди, тогда я уже не сомневался, что он настоящий. Я начал искать Кинзмана под видом комитетского расследования, опрашивал некоторых… тех, с кем у него были дела, кто мог что-то о нем знать.
Джеймс порывисто вздохнул и сам налил себе что-то из другой бутылки. Почему-то он не хотел упоминать о Ренате Лайтвуд. Только не о ней. Она - это уже слишком!
- В ходе расследования я выяснил, что Кинзман уже давно, задолго до моего с ним знакомства, вел дела с неким человеком по имени мистер Ди. Кинзман разыскивал для него во всех концах света вещи, которыми там борются с "демонами".
- Выходит, твой отец серьезно занимался этим делом, - присвистнул Седрик.
- Но отец погиб полгода назад, - быстро добавил Джеймс, - а Кинзман попросил у меня в обмен на кристалл наш старый эрландский клинок. Помнишь?…
- Да, вроде была у вас в коллекции такая ржавая железка.
- Я сам-то про него не помнил. Но Кинзман сказал, что этот меч тоже принадлежал графу Ди, и владелец кристалла согласен обменять "вещь Ди только на другую вещь Ди". То есть, человек, называвший себя мистер Ди… всё еще жив? Или это кто-то третий?
- Хороший вопрос, - Седрик, казалось, заскучал, - это всё, что тебе удалось узнать?
Джеймс медленно покачал головой. От резких движений его начинало мутить.
- Этот эрландский кинжал оставался тогда у Кинзмана, он сказал, что должен показать его тому, у кого кристалл. Кинжал исчез вместе с Кинзманом и кристаллом. Неделю назад, почти сразу после исчезновения Кинзмана мне стали приходить анонимные письма. Их автор утверждает, что был другом отца и хочет мне помочь, но не может пока открыть своё имя. Я, пожалуй, могу понять его скрытность. А сегодня утром под дверь мне подбросили сверток с тем самым кинжалом и с запиской - "Отдай друзьям, когда они попросят". Записка написана от руки, а те письма были отпечатаны на машинке, так что нельзя сказать наверняка…
- И ты до сих пор не знаешь, кто автор посланий? - Седрик вдруг оживился.
- Нет. А сегодня же утром, убирая меч в сейф, я обнаружил, что те письма пропали. Исчезли из ящика стола. Что ты на это скажешь?
- Хороший вопрос, - Седрик лишь неопределенно повел плечами.
- Вампиры там или нет, - Джеймс провел ладонями по лицу, стирая невидимую паутину, - но за этой историей стоит кто-то могущественный, кто-то, кто не хочет, чтобы в его тайнах копались. Огденс погиб из-за этого. И ты можешь погибнуть.
- Ну, меня так просто не возьмешь, - легкомысленно воскликнул Седрик и, отбросив в сторону бутылку, вскочил, - по-моему, не всё так плохо! - и протянул Джеймсу руку.
- Кинзман погиб, и кристалл теперь исчез навсегда, - произнес Джеймс без всякого выражения. Он с трудом поднялся, держась за руку братца. Как ни странно, она уже не дрожала.
- Ты не виноват, что на Кинзмана напали, - категорично заявил тот, - пускай эти рыцари сами посуетятся!
- Но вампиры…
- Еще не факт, что они на самом деле существуют. Вот ты видел хоть одного?
Джеймс внезапно пожалел, что рассказал Седрику. Помочь кузен всё равно не сможет, а теперь он оказывается в огромной опасности и даже не понимает, что ему грозит!
Но заговорил лорд почему-то совсем о другом:
- Послушай, Седрик, ты… Когда тебя выгнали из Университета, по справедливости я должен был тоже уйти.
Виконт Спенсер удивленно моргнул, а потом изобразил самое презрительное выражение, на какое только был способен.
- Нашел, о чем думать! Да я был только рад пораньше освободиться из тех застенков. Ладно, идем домой, посмотрим, нет ли там еще каких интересных посланий или посланников.
Глава 30. Ротбарт и Ватерлоо
На следующее после такого "отдыха" утро Джеймс проснулся, как это ни странно, довольно бодрым. Впрочем, бодрость касалась только физического тела. Мрачные воспоминания, одно за другим, всплывали, как… утопленники.
Он спустился в гостиную, сел в кресло и тупо уставился перед собой. В одном Седрик точно прав - дело Кинзмана можно закрывать.
И открывать другое.
В гостиную вошла миссис Морис и звучно опустила на столик поднос с кофе, обычным, без апельсинов. Весь вид экономки выражал укоризну.
- Доброе утро, миссис Морис, - выдавил он, как можно беспечнее.
- Доброе утро, - снизошла та и быстро вынула из кармана передника какую-то бумажку.
При виде очередной записки Джеймс едва не поперхнулся кофе.
- Сегодня утром Вам телефонировали из "Банка Ротбарта", - сообщила она, бросая записку на столик, - я не стала Вас будить, Вы же вчера так устали! Вот, записала название, адрес, время.
Джеймс взял бумажку и попытался понять, что она означает. Клерк Ротбарта, наконец, соизволил ответить на его запрос. Но какой теперь в этом смысл? Нужно дождаться появления Уила и обсудить их дальнейшие действия. Если, конечно, рыцари вообще захотят теперь что-то обсуждать с герцогом Мальборо.
- Это всё? - спросил он. - А других звонков не было, скажем, из министерства финансов?
- Нет, - ответила миссис Морис, церемонно разведя руками, - а может и были, я едва услышала этот звонок. Нелегко, знаете ли, одной справляться с целым домом, - вспомнив об Огденсе, она резко замолчала и поджала губы.
- Понимаю, - механически ответил Джеймс, всё еще разглядывая записку, - я в ближайшие же дни займусь поиском… А почты сегодня не было?
- Нет, - сухо отозвалась экономка.
Джеймс вздохнул, не зная теперь, радоваться отсутствию писем или огорчаться. Не зная, кого подозревать в краже предыдущих посланий.
- Что виконт Спенсер, еще спит?
- Он давно поднялся и уже ушел, - ответила миссис Морис, не скрывая ехидства.
- Что ж, Седрик, в отличие от меня, опытный алкоголик.
Идти на очередную бесполезную встречу пришлось пешком, свой кар Джеймс оставил где-то около вчерашнего заведения. Седрику хватило ума не садиться за руль. Но теперь Джеймс сможет отыскать своё транспортное средство только с помощью кузена.
Пешая прогулка придала молодому лорду спокойствие обреченного. Он сделал всё, что было в его силах. Ну, по крайней мере, искренне старался. Теперь будь что будет.
Просто продолжать грести. Механизм еще не сломан.
Ресторан, в котором клерк "Банка Ротбарта" пожелал встретиться, представлял собой, что называется, приличное место. Уютная обстановка, хорошая кухня, но без лишней роскоши. Как раз такие заведения обычно и посещают клерки и прочие представители среднего класса.
Джеймс вошел и на мгновение замер, быстро оглядывая светлый зал. К нему тут же подошел старший официант и сообщил, что милорда Леонидаса ждут за столиком у окна.
Джеймс прошел в указанном направлении.
Сидящий за столиком благообразный джентльмен средних лет не походил на банковского клерка. Скорее, он мог уже быть управляющим банка.
- Сэр Мальборо, доброго дня, - джентльмен привстал и протянул Джеймсу руку, - рад Вас видеть.
- Доброго дня, - Джеймс ошеломленно сел на стул, - барон Ротбарт?
- К Вашим услугам. Забавно, что Вы меня узнали, я ведь человек не светский.
Лорд совсем не ожидал увидеть здесь самого богатого человека Европы, не считая членов правящих династий. А может быть и считая, как знать. О, да, светским человеком барон Альберт Ротбарт не был. Он был из той немногочисленной группы людей, которым не нужно мелькать в светской хронике, чтобы их знали.
- Да я, признаться, тоже, - ответил Джеймс, натянуто улыбнувшись, - не светский. Просто не ожидал, что Вы лично уделите мне время.
- У меня свободного времени больше, чем у моих клерков, - усмехнулся тот, раскрывая меню, - разумеется, пока их не отвлекают от работы. Тем более, что повод для нашей встречи весьма, весьма серьезный.
Джеймс слегка пожал плечами и тоже заглянул в меню. Ему вдруг стало очень интересно, что закажет первый и пока единственный еврейский барон. Ходили слухи, что однажды Альберт, а может быть еще его отец, отказался обедать с королевой, узнав, что вся еда будет не кошерная.
Но нынешний глава лондониумской ветви клана Ротбартов невозмутимо заказал говяжье жаркое с овощами и столовое вино. Джеймс попросил официанта "то же самое".
- Итак, печальная история мистера Кинзмана, - начал банкир, - Вы ведь о нем хотели поговорить с моим клерком?
- Да, - кивнул Джеймс со вздохом, полным грусти, - рискну предположить, что Кинзман покупал у Вас некие ритуальные предметы.
- Именно так! Вижу, Вы уже многое успели прояснить. Ну, клерк бы всё равно не смог рассказать Вам подробности, он только принимал и переводил плату.
- А Вы хотите рассказать подробности? - спросил Джеймс, мысленно заставляя себя сосредоточиться. Вряд ли барон Ротбарт вознамерился просто пообедать с ним, болтая о пустяках. И дело еще не закрыто!
- Да, хочу, - легко ответил тот, - я хочу Вам помочь. В меру моих скромных возможностей.
Джеймс постарался изобразить на лице спокойный и вежливый интерес. Просто удивительно, сколько у него, оказывается, доброжелателей!
- Сразу оговорюсь, я не смогу рассказать Вам все детали этой истории, - заметил Ротбарт, взмахнув указательным пальцем, - но я постараюсь, чтобы наш разговор был Вам полезен.
- А Вы не думали написать мне письмо? - беспечно поинтересовался Джеймс.
- Нет, предпочитая вести переговоры лично, - барон не понял намек. Или сделал вид, что не понял.
- Переговоры? - Джеймс в очередной раз прищурился. Узел напряжения в груди опять затягивался. - Неужели речь пойдет о сделке?
- В некотором роде, - Ротбарт улыбнулся дружелюбно, словно продавец сладостей, - но, для начала, давайте уточним, что Вам уже удалось прояснить?
- А Вам? - нагло ответил вопросом Джеймс. Признаться, его уже начинал злить покровительственный тон некоторых "помощников". Барон Ротбарт живо напомнил ему графа Гелифакса, только банкир пока не хамит.
- Извольте, - тот ничуть не обиделся и опять мягко улыбнулся, - что я могу рассказать: в вашей славной столице обитают мистические создания, порождения тьмы, демоны или, если говорить по-простому, вампиры. Обитают уже довольно давно и пользуются покровительством неких благородных и высокопоставленных лиц. Ваш отец, представитель почтенного рода Мальборо, узнал об этом и не смог просто оставаться в стороне. С помощью антиквара Кинзмана он начал искать оружие против демонов. Но не успел завершить свой план. Всё так?
- В общем, так, - осторожно кивнул Джеймс, - откуда Вы знаете?…
- От самого Кинзмана, - просто ответил Ротбарт, - только не подумайте о нем плохого, коммерческую тайну он соблюдал свято. Просто мы с ним были, можно сказать, друзья, он не сомневался, что дальше меня наши разговоры не пойдут.
- Можно сказать? - переспросил лорд. - А можно и не сказать?
Барон задумчиво пожевал губами:
- Хм, нет, всё-таки друзья, - твердо заключил он, - все евреи в христианских городах так или иначе становятся друзьями, даже если им уже не приходится жить в гетто.
- Ну, власти Атлантии вам не в чем упрекнуть, - фыркнул Джеймс.
- О, что Вы! - барон живо замахал руками. - Не считая мелких недоразумений в начале тысячелетия, Лондониум в этом отношении один из самых, если не самый уютный город! На должном расстоянии от Святого престола, как географически, так и юридически. И от добрых иберийцев.
Официант принес заказ, и на минуту над столиком повисло молчание.
- Но Вы сейчас сказали "в вашей столице", - напряженно заметил Джеймс, - разве вы не считаете Лондониум своим?
О банкирах Ротбартах в Атлантии и на континенте ходили самые разные слухи. Сейчас Джеймс подозревал худшее.
- Считаю, разумеется, - задумчиво протянул Альберт, тщательно протирая вилку, - я родился здесь и провел большую часть жизни. Но всё-таки происхождение нельзя забывать. А в Атлантии его не забыть, при всём желании.
- Ну, еще скажите, что Вы бедный и Вас здесь страшно притесняют, - усмехнулся Джеймс.
- О, ни в коем случае, - Ротбарт усмехнулся в ответ, совсем беззаботно, и даже подмигнул, - и я, и мои предки вели здесь дела более чем успешно.
- Куда уж успешнее!..
Оба они намекали на "сделку века", которую совершил еще дед Альберта, основатель лондониумской ветви Дома Ротбартов.
Благодаря своим агентам, Натан Ротбарт раньше всех в Лондониуме узнал, что Бонапарт проиграл герцогу Веллингтону битву при Ватерлоо. Естественно, когда эта новость достигнет столицы, все атлантийские акции сейчас же взлетят в цене. Любой биржевой маклер поспешил бы скупить акции до их подорожания. Но Ротбарт не был "любым". Он явился на биржу и начал… продавать все имеющиеся у него ценные бумаги атлантийских компаний. Биржу закономерно охватила паника. "Ротбарт продает - значит, Веллингтон проиграл!". Деловое чутье Ротбартов уже тогда было легендарным. А вот их хитрость - еще нет. Вскоре все агенты Натана тоже принялись сбрасывать акции. Цены буквально обрушились. Ротбарт невозмутимо стоял среди обезумевших биржевиков и за секунду до прекращения торгов разом скупил все "обесцененные" акции. А там и новость о победе Веллингтона подоспела.
- Если Вы намекаете на Ватерлоо, - невозмутимо заметил достойный внук своего деда, - то наша семья кредитовала обе стороны. И, особенно, некоторых отдельных участников с французской стороны… Самый верный способ выиграть - это играть за всех.
- Хм, - Джеймс очень старался понять, куда, собственно, клонит барон, и при чем здесь Кинзман, - увы, не у всех хватает на это ловкости.
- Дело не в ловкости, а в рассудке, - неожиданно резко возразил Ротбарт, - скоро их покровители или, быть может, они сами захотят с Вами встретиться. И я очень советую Вам при этой встрече руководствоваться разумом и только разумом!
- Советуете мне… продаться? - какая трогательная забота! Интересно, с чего это барон Ротбарт так беспокоится о герцоге Мальборо? Подготавливает почву?
- Не "продаться", - терпеливо поправил Ротбарт, - а заключить взаимовыгодное соглашение. Поверьте моему опыту, большинство людей легко продают свои души и спокойно живут на вырученные суммы.
- Я верю Вашему опыту, - подчеркнуто вежливо кивнул Джеймс, - говорят, Ваш знаменитый прадед, основатель славного банка Ротбарта, так и начинал.
- О, несомненно! - барон весело рассмеялся и всплеснул руками. - А как же иначе выбраться из гетто во Франкфурте середины восемнадцатого века? Единственный способ - заключить сделку с дьяволом. Удивляюсь только, как этому пройдохе Мойеру удалось днем раздобыть христианского младенца для жертвы, ведь на ночь выход из гетто запирался цепями…
Амхель Мойер, начинавший мелким менялой, и прозванный за невероятный цвет шевелюры Красной бородой, отправил пятерых своих сыновей в пять главных европейских столиц. Из прозвища они сделали Имя. И построили настоящую финансовую Империю, которая может давать в долг империям обычным.
Как же тут не пошутить про дьявола?
Глава 31. Ротбарт и Барея
Дьявол там, или нет, но лорд Леонидас тут же почувствовал, как его за горло взяла проклятая национальная вежливость:
- Простите, надеюсь, я Вас не обидел?
- Ничуть, - легко усмехнулся барон, - предки на то и предки, чтобы вспоминать о них с гордостью или хотя бы с улыбкой. Я уже сказал, именно наша лондониумская ветвь оказалась наиболее успешной. Как это ни парадоксально, на первый взгляд.
- Почему парадоксально?
Барон задумчиво качнул головой, положил в рот кусочек мяса, тщательно прожевал и лишь потом заговорил вновь:
- Во время войны Ротбарты нужны всем - займы, расходы на армии, переправка секретных посланий с помощью лучших в Европе курьеров… Но, когда война заканчивалась, все аристократы тут же вспоминали о нашем еврейском происхождении. О том, что нам бы не следовало и глаза поднимать на добрых христиан… Можно было сколько угодно одеваться у лучших портных и разъезжать на самых дорогих лошадях. Но стоило лишь отрыть рот - как все заёмщики и должники откровенно смеялись над акцентом и неправильными ударениями. Особенно непросто было именно Натану, ведь в Атлантии, как нигде, язык - это клеймо, сообщающее всем окружающим, где ты родился, где учился и чем занимались твои предки до седьмого колена.
- Ну, Ваш-то атлантийский безупречен, - поспешил вставить Джеймс.
- Мой-то да, - охотно согласился тот, - а Натан не мог похвастаться итонским произношением. Он купил у австрийского императора титул барона за пару миллионов наличными. Представляете, как сие предприятие всех развеселило?
- Ну, право же… - замялся Джеймс, подавив усмешку.
- Вообще, что для вас, атлантийцев, есть иностранец? - вдруг спросил еврейский барон Ротбарт. - Для вас иностранцы бывают двух видов: конкуренты, которых нужно обойти, и дикари, которых нужно обуздать. Ротбарты оказались ни тем, ни другим. И вот тут-то и сыграло то, за что я, воистину, люблю и уважаю ангризи. При том, что нет более самовлюбленного, более уверенного в своей избранности народа, чем вы, при том, что вы со школьных лет внушаете себе, кто должен нести свет цивилизации в тёмные, но отчего-то богатые уголки мира, при том, что у вас само слово "континентальный" означает "отсталый, менее качественный"… Так вот, при всём этом, вы наилучшие деловые партнеры. Вы руководствуетесь только разумом, только холодным расчетом и своей выгодой. Никаких религиозных предрассудков и прочей романтики. Никаких постоянных союзников, только постоянные интересы. Некоторые мои партнеры на континенте утверждают, что нет в мире более изощренных подлецов, чем ангризи. А я скажу так: не надо забивать себе голову всякой чепухой вроде чести, совести и красивых клятв, надо брать пример с вас же, и тогда сотрудничать с вами будет удобно и выгодно. Равными себе Вы, конечно, никого не признаете, но это не помешает извлекать взаимный доход.
- Звучит очень лестно, - Джеймс слушал барона внимательно и терпеливо, - только мы, кажется, хотели поговорить о Кинзмане.