Нет, истина была одна – Андрей Дмитриевич пустил газ откуда-то с более выгодного места. Может быть, через систему вентиляции. Поэтому газ так быстро завладел всем корпусом. Очевидно, он специально хотел создать обстановку хаоса, чтобы отобрать у своей жертвы сумочку в то время, как она, задыхаясь и стремясь на свежий воздух, будет тащиться в плотном людском потоке. В такой ситуации можно отобрать что угодно даже у самого сильного человека.
Но гаду повезло, сумочка осталась на подоконнике, брошенная на произвол судьбы растерявшейся хозяйкой. И как печальный итог, Агния Лесофовна едва не распрощалась с жизнью.
Непонятно же главное – причина. Возможно, археолог хотел тем самым заставить Лавру поволноваться, как он уже делал это в Речных Воротах. Однако тогда всеми играми заправляла Аида. Андрей Дмитриевич появился почти под завязку. Что же ему нужно было теперь? Если он собрался мстить девушке, то почему не напал на неё? И связана ли как-нибудь с этими событиями смерть студентки экономического факультета, у которой в руках Лавра нашла листовку со странным двустишьем? Ведь теперь ей самой оставили открытку с мрачными поздравлениями. Однозначно, необходимо что-то предпринять.
Лавра схватилась за телефон и набрала первый пришедший на ум номер. Странно, но он оказался номером Василисы Рашвер.
– О, Лавра, привет, – зазвучал в динамике нежный голосок жены ректора. – Как твои дела?
– Вася, извини меня пожалуйста, что отвлекаю, но мне очень нужны твои адвокатские услуги.
– Ты меня пугаешь, что с тобой произошло? – забеспокоилась девушка, и тембр её голоса резко переменился.
– У меня беда! – не сдержалась Гербер от слёз и едва не выронила трубку из дрожащей ладони.
– Всё поняла, сейчас подъеду!..
Василиса постучалась в дверь примерно через двадцать минут. Неудивительно, что она так быстро добралась досюда из Литвиновской Слободы. Имея в своём распоряжении такую безотказную машину, можно успеть куда угодно. Но Лавра не думала ни о чём, пытаясь остановить бесконечный поток слёз. Она даже не знала, с чего начать и как объяснить новой подруге, какая скверная история с ней приключилась. Держать в себе эту тайну стало невыносимо.
Надо отметить, что госпожа Рашвер оказалась весьма предусмотрительной. Она достала из своей сумочки коробок с сушёной ромашкой и тут же поставила на плиту чайник. Через пару мгновений успокоительный напиток был готов. Василиса убедилась, что с самой Лаврой ничего не произошло, и только после этого принялась выслушивать её проблемы. Гербер решила рассказать всё с самого начала: про санаторий, про археолога, Аиду, Игоря и Марка Франковича. Только так можно было добиться нужного результата – совета адвоката.
– М-да, – тяжело вздохнула Василиса после долгого молчания, позволив Лавре изложить свою жуткую историю. – Я и не представляла, что с тобой случилась такая закрученная авантюра. Но меня, знаешь ли, не удивляет, что мой благоверный супруг участвовал в этом.
– Сама не могу оправиться после всего этого кошмара, – промолвила Лавра. – Представь теперь моё отношение к Михаилу Леонидовичу.
– Ну он такой человек, – с чувством выразилась Рашвер, поднялась с кресла и подошла к стоящей на столе сумочке, – что тут ещё можно о нём сказать. Плохо, конечно, что с твоей матерью всё это приключилось. Но есть и положительный момент – она осталась жива, и теперь этому твоему археологу не отвертеться.
– Вася, подумай, ведь он же неуязвим, его до сих пор не смогли поймать, не поймают и теперь. Он доберётся до меня и отомстит за Аиду.
– Да не мели чепухи, – отмахнулась Василиса. – Если это, действительно, он, то ума у него с гулькин нос. Я бы на его месте уже сбежала за границу после кражи исторических ценностей и многочисленных убийств…
– Так он же псих. Разве нормальный человек будет этим заниматься?.. Я видела, как он рассказывал об этих сокровищах, его глаза были безумны, словно эти вещи из монастыря не просто вещи, а что-то куда более важное. Он похож на наркомана, у которого начинается ломка, а перед лицом висит драгоценная доза. Понимаешь?
– Так эти сокровища настолько притягательны? – засомневалась Василиса.
– Я не знаю, – призадумалась Лавра. – В моих руках был только браслет, но и остальные экспонаты довольно-таки симпатичные, хотя я их уже смутно помню.
– Говоришь, в браслете есть алмазы?.. Да, видимо, жутко дорогая побрякушка, раз он решил вернуться за ней в эти Речные Ворота.
– Очень дорогая, но только ему важна не её стоимость.
– Я поняла, о чём ты. Этот археолог просто тронулся умом от их красоты и древности, а на досуге пообещал с тобой разобраться. Знаешь, я на твоём месте точно так же боялась бы сейчас, однако в первую очередь обратилась бы за помощью к следствию.
– Так я хотела, но этого Яровского нигде нет. Я звонила ему на работу, а там сказали, что он куда-то уехал на несколько дней.
– Глупышка, причём здесь этот Яровский? Там что, других людей не найдётся?
– Ну, есть, конечно, только…
– Короче, оставь ты этого Яровского в покое. Завтра отведу тебя к своему знакомому из прокуратуры. Увидишь, вмиг твоего археолога сцапают. А то ведь пока рак на горе не свиснет, они ни за что не зашевелятся.
– Ой, спасибо тебе огромное, Василиса, ты меня очень выручишь.
– Ну, ведь теперь ты моя клиентка, – улыбнулась блондинка. – Кстати, а что у тебя там с Суровкиным? Он тебя разыскивает после того, что было в универе сегодня, ты в курсе? Наверное, и сюда уже приходили из милиции…
– Я знаю, Суровкин хочет привлечь меня к ответственности за хулиганство. Это уже не новость, поэтому я сегодня весь день провела у сокурсника, скрывалась как последняя преступница.
– А знаешь, почему все так напряжены? Не думай, что только из-за какого-то там банального хулиганства. Во время сегодняшних газовых баталий погиб человек, студентка с четвёртого курса экономфака.
Лавру пробрал очередной за сегодня шок.
– Как это погибла, – прошептала девушка. – Что, отравилась перцовым газом?
– Представь себе, от газа. Она страдала астмой, а тут ещё и воздух изрядно подпортили. Вот и задохнулась.
– Господи, – ужаснулась Гербер, и всё действие ромашкового чая мигом прекратилось.
Вид у Василисы был серьёзный. Даже она не знала выхода из сложившегося положения, наблюдая за реакцией брюнетки.
– Не хотела об этом говорить, – продолжила Рашвер, изучая набор посуды в серванте, – но, думаю, тебе следует знать о предстоящей опасности. Хотя можно сослаться на потерянную сумочку, свидетелей у тебя вагон, только есть одна мелочь…
– Мелочь? Какая мелочь?!
– Прокурор Суровкин. Он тебя почему-то люто возненавидел.
– Я малость нахамила ему на паре… Вернее даже не ему, а его племяннику. И он с тех пор что-то взъелся на меня.
Василиса как-то радостно улыбнулась и мотнула головой.
– А ведь вчера мне казалось, что ты такая простая девушка, – признала блондинка. – А ты вон с норовом, выходит. Тебя даже зампрокурора области уже записал в личные враги.
– Значит, я пропала…
Глава 6
Имена и фамилии
Утро пятого декабря выдалось солнечным, но холодным. За ночь мороз на улице значительно усилился, и теперь столбик термометра застыл на отметке -20 °C. Сегодня у Лавры был день рождения, но настроение у именинницы от этого ничуть не улучшилось. Казалось бы, всего каких-то четыре дня в корне испортили её единственный светлый праздник. Впрочем, по большей части виноватой в этом была она сама. Однако, как утверждала непоколебимая Василиса, отчаиваться ни в коем случае не стоило. Уезжая около полуночи, она посоветовала подруге принять ароматную ванну, напиться ромашкового чая и лечь в тёплую постель, чтобы наутро проснуться бодрой и полной сил. Лавра послушно выполнила рекомендацию, но желаемого результата всё равно не достигла. Голова болела, периодически кружилась и думала лишь об одном – о том, что её хозяйка влипла в весьма скверную историю.
Минувшим вечером Лавра просидела возле телефона целых полчаса, пытаясь связаться с Мариной. Но та как сквозь землю провалилась, отключив мобильник и не поднимая трубку на городском номере. Лишь сегодня Марина сама позвонила около шести утра, разбудив невезучую подругу. Для Холодовой стало полной неожиданностью известие об Агнии Лесофовне, не говоря уже о том, что Гербер умудрилась вступить в конфликт с законом. Да и новая смерть студентки с экономического факультета потрясла её не меньше. Холодова пообещала разузнать последние новости в университете и заехать после занятий. Это только пятикурсники имели честь отдыхать по субботам, чтобы заниматься дипломным проектом.
Застелив кровать и наведя в квартире порядок, который был значительно нарушен в связи со вчерашним происшествием, Лавра выглянула на балкон. Летом, пока она отдыхала в санатории, друзья Гаральда по просьбе матери застеклили его. Лавра нечасто бывала на нём. Обычно балкон привлекал её в душные летние деньки, когда находиться в квартире становилось совсем невозможно. Зимой же это было практически бесполезное место, разве что хранить какие-нибудь старые вещи. Сквозь разбитые стёкла залетал морозный ветер. Очевидно, вчера мама всячески сопротивлялась безумному археологу, и здесь произошла основная потасовка. В том, что драка была жестокой, Гербер поняла по кровавым разводам на деревянном полу.
Взгляд невольно устремился на растущие под окнами первого этажа кустарники. Они, действительно, были примяты, а вокруг них темнели следы от грязной обуви и сверкали осколки стекла. Перед глазами промелькнула возможная картина вчерашнего происшествия. Лавра так и представляла, как бедная мама лежит поверх разросшихся кустов, а мерзкий археолог потешается над ней, выглядывая с балкона. От такой сцены у неё закружилась голова. Разбудил её звонок в дверь, и девушка поспешила в прихожую.
– Ах, Лаврик, мне так жаль, я даже не представляю, чем тебе можно помочь, – с сожалением произнесла Холодова прямо с порога. – Как ты?
– Ничего, вчера мне было гораздо хуже, – пожала плечами Гербер, пропуская Марину в зал.
– Я еле-еле отсидела первую пару, всё думала о том, что с тобой случилось. Хотела даже пропустить эту долбаную Историографию, всё равно наш алкаш с похмелья припёрся.
– Марина, Вячеслав Тихонович наш декан…
– Да ладно, от него разило, как от винной бочки… Лучше ещё раз расскажи, как всё произошло.
– А что рассказывать, полюбуйся сама, что он мне написал ко дню рождения.
Холодова взяла в руки красочную открытку и бегло прочла поздравительную угрозу.
– Странно, что он не подписался, – заметила она, осматривая открытку со всех сторон.
– На той листовке у убитой в парке девушки тоже не было подписи. Да и так ли она важна? Он прекрасно знает, что я сразу пойму – это он. А всё для того, чтобы свести меня с ума перед тем, как убить. Начал с несчастной Лики из экономического факультета, напал на мою маму, а теперь и ещё кто-то там задохнулся от газа. Вот и баллончик, смотри…
Она протянула ей флакон с яркой надписью "Cough for all", в котором ещё булькало вредное вещество.
– Знаю я эти штучки, у меня сестрёнка любит всякую такую гадость собирать, всех уже дома достала, – ухмыльнулась Марина. – Кстати, я сегодня порасспрашивала про ту девчонку… ну, которая вчера задохнулась от астмы. Ты только особо не удивляйся, о´кей?
– А что такое?
– Просто эту бедняжку зовут Настей, а фамилия у неё… Лаврова.
– Ну и что? – как ни в чём не бывало, пожала плечами Гербер.
– Разве ты не замечаешь ничего подозрительного?
– А что здесь такого подозрительного?
Марина отложила открытку с баллончиком на край стола и подвела Лавру к окну.
– Видишь ли, тут прослеживается кое-какая закономерность, – заговорила Холодова в назидательном тоне. – У той девчонки, которую ты нашла в университетском парке, была фамилия Лаврентьева… А студентка, погибшая вчера якобы из-за твоего газа, носила фамилию Лаврова. Неужели ты не видишь связи?
– Моё имя, – в страхе прошептала Гербер.
– Вот именно, их фамилии созвучны с твоим именем! Ты веришь в стечения обстоятельств?
– Нет, – выдохнула Лавра, хватаясь за голову. – Господи, неужели он убивает тех, кто всего лишь напоминает ему о моём имени???
– Возможно, мы ошибаемся, но согласись, всё это очень странно, очень…
Их беседу прервала телефонная трель. Гербер поспешила снять трубку, давая Марине возможность выглянуть на балкон. Звонила Василиса, предупредила, что скоро заедет.
– Ох, ни фига себе, – повторяла Холодова, указывая кровавые следы. – Твою маму так сильно избили?
– Я сама в полном недоумении, – ответила брюнетка. – Гаральд вроде говорил, у неё сотрясение мозга и пальцы на ноге сломаны. Я ведь сама маму не видела, сегодня с обеда собиралась навестить её, но, видно, пока не смогу.
– Почему? Давай вместе съездим…
– Да не в этом дело, – закашляла Лавра от холода и вернулась в зал. – Сейчас заедет Василиса, мы должны сходить к одному её знакомому в прокуратуру.
– Зачем тебе в прокуратуру? – с подозрением переспросила Марина. – Ты что, свихнулась?! Тебе нельзя там появляться, тебя же арестуют за вчерашнее!
– Я всё понимаю, но оставлять это дело тоже нельзя, надо что-то предпринимать. Андрей Дмитриевич где-то рядом. Если не обратиться за помощью, он просто разделается с нами как со слепыми котятами.
– Ты же говорила, что наш следователь, Анатолий Давыдович, в командировке.
– Какая разница, где он? Главное, поскорее сообщить, что за всеми моими проблемами стоит этот ненормальный. Уверена, все обвинения Суровкина тут же будут сняты.
– Ты чересчур наивна, – стояла на своём Холодова, нервно прохаживаясь по комнате. – И вообще, с чего это Васька решила тебе помогать? Тоже мне добродетельница выискалась…
– А почему бы и нет?! – начала выходить из себя Лавра. – По-твоему, мне нужно продолжать скрываться ото всех, как какой-то опасной рецидивистке?
– Глупо переться в прокуратуру. Если дяденька твоего препода лично разыскивал тебя вчера, это значит, что дело взято под его личный контроль. Ты стопроцентно вляпаешься в очередную неприятность!
– Хорошо, тогда что ты предлагаешь?
– Очень простое решение, – вдруг обрадовалась Марина, считая, что ей удалось уговорить подругу не совершать новых ошибок. – Поедем к моим родичам в Расково, они решили провести выходные на даче. У отца какие-то важные переговоры, и он пригласил своих компаньонов покататься на лыжах. Будет очень здорово, заодно и твой день варенья отметим.
– Нет, так нельзя. Во-первых, я уже обо всём договорилась с Василисой, и она скоро будет здесь. Во-вторых, я ещё не видела маму и толком не знаю, что с ней. А в-третьих, как ты себе это представляешь – мы завалимся к вам на дачу с бухты-барахты, там важные гости, переговоры… Мне будет неудобно перед твоими родителями.
– Неудобно спать на потолке, одеяло постоянно падает, – возразила Холодова суровым тоном. – Насчёт Васьки можно всё отменить, к мамке твоей сейчас мы сами быстренько сгоняем. А вот к себе на дачу я всегда могу заявиться в любое время, тем более с подругой. Да родичи только рады будут с тобой познакомиться, к тому же они там просто отдыхают: шашлыки, лыжи, крытый бассейн – всё как у нормальных людей. Ты подумай, тебе в любом случае надо из города ненадолго исчезнуть. А уж с прокуратурой и с этим козлом-археологом пусть другие люди разбираются.
В дверь позвонили. Лавра поспешила в коридор в полной растерянности. Предложение Марины казалось заманчивым, но и бросать все дела вот так тоже нельзя. Впрочем, Василиса обязательно что-нибудь придумает, какое-то более разумное решение. Однако на пороге Лавру встретила совсем не мадам Рашвер, а знакомый длинноволосый типаж, напоминающий модника 80-х годов. Это был Камиль – приёмный сын Михаила Леонидовича, которого Гербер видела в бильярдном клубе и который у всех на глазах домогался собственной мачехи.
– Ты что ль Лавра? – без церемоний спросил он, окидывая её небрежным взглядом.
– Я, – машинально ответила девушка. – А Василиса разве не должна была прийти сама?
– Она ждёт в "прокурке", попросила подвезти тебя к Иннокентию Борисовичу.
– Вы… проходите. – Гербер пригласила его в квартиру, пытаясь собраться с мыслями.
Камиль переступил порог, но тут же вздрогнул от возгласа Марины, который внезапно донёсся со стороны зала.
– Нет-нет, уходи, она никуда не поедет! – прокричала Холодова, выскакивая в коридор. – Так и передай своей Ваське, что Лавра не дурочка и не станет сама в ловушку лезть!
– Марина… – попробовала брюнетка её остановиться.
– Помолчи, я всё решила, – отрезала девушка, вскинув руку. – Иди-иди, Камильчик, я всё сказала.
– Ок… – пожал плечами парень и уже собрался уходить, но Лавра резким движением остановила его.
– Не надо, я сейчас… только переоденусь, – проговорила она и побежала в свою комнату.
– Господи, Лавра! Ну ты в своём уме или нет?! – продолжала злиться Холодова. – Увидишь, ничего хорошего из этого твоего похода не выйдет…
Но Гербер уже не слушала её, вытаскивая из шифоньера платье на сквозной молнии. Пара мгновений, и она была готова отправиться в путь, однако в коридоре её ожидал сюрприз. Вернее даже нет, там её больше никто не ждал. Парень испарился, причём она даже не слышала, как он ушёл.
– Слава богу, не понадобилось его долго уговаривать, – сказала довольная Марина, стоя возле большого зеркала.
– Хочешь сказать, он ушёл, не дождавшись меня? – разозлилась Лавра.
– Конечно, неужели ты думала, что я позволю тебе совершить ещё одну глупость?
– Марина! – повысила голос Гербер. – Зачем ты это сделала? Как теперь прикажешь быть?!
Приятельница с равнодушным видом поправляла рыжие волосы.
– Я тебе уже сказала, что появляться в прокуратуре в эти дни – чистое самоубийство, – заговорила Холодова в назидательном тоне.
– Но ведь Василиса… – начала запинаться Лавра от обиды. – Она же договорилась… А Андрей Дмитриевич… Господи, ты расстроила все мои планы!
– Слушай, ну, я тебя прошу, не ломай комедию. Ещё спасибо скажешь, – настаивала на своём категоричная подруга. – А планы я твои не расстроила, а чуточку изменила. Давай по-быстрому накинем на тебя хорошую одежонку, проведаем твою маму, а потом махнём в Расково на все выходные. И даже не думай отпираться! Если надо, я тебя туда силой отвезу, поняла?
Спорить с Холодовой было пустой тратой времени. Пришлось соглашаться, хотя на сердце по-прежнему было неспокойно. Как теперь объяснить Василисе, почему сорвалась их встреча?
Морозный день был в самом разгаре. Светило полуденное солнце, а улицы уже наполнились прохожими. Лавре не терпелось повидать мать. К тому же она могла пролить свет на вчерашнее происшествие. Наверняка Агния Лесофовна видела преступника, а это было важно.
Как и накануне вечером, людей в больнице практически не было. Марина припарковалась возле киоска, торгующего фруктами.