– Деньги года полтора выбивал, – тяжело вздохнул Хрусталёв. – Со скандалами и звонкими воплями, понятное дело. С суровыми электронными письмами и наглыми звонками в Москву. Мол: – "Если в течение двух недель честно-заработанный гонорар выплачен не будет, обращусь в суд по месту регистрации вашей вонючей компании. Более того, поставлю в известность Налоговую инспекцию и Генеральную прокуратуру – относительно всяческих "серых" схем…". Выплатили, в конечном итоге, почти всё. Тысяч тридцать пять (рублей, ясный пенёк), должны до сих пор…. Дополнительные тиражи? Были, конечно. Как же без них? По первому роману – три. По второму – два. А ещё обе книги издали – под единой обложкой – пятитысячным тиражом. По крайней мере, так Мазур утверждает…. Только, как это проверить? Никак. Даже официального Акта сверки – с подписями и печатью – предоставить не могут. Мол, секретность страшная. Договор-то, блин, "серый"…
Сомов уехал по важным и неотложным ментовским делам. А Сергей, допивая пиво, сидел за обшарпанным столом "гадюшника" и вспоминал свой последний разговор с Мазуром, состоявшийся незадолго до окончательного разрыва, спровоцированного некими интернет-откровениями.
Пятый параграф. Разговор "о творчестве"
Они обсуждали третий роман цикла "Царский охранитель". Книга имела рабочее название – "Звонкий ветер".
Сан Саныч был откровенно хмур и неприветлив.
– Что-то случилось? – спросил Хрусталёв. – Извините, но первый раз вижу вас не бритым.
Про себя же он подумал: – "Странная сложилась ситуация. Странная, неприятная и откровенно-некрасивая. Я Саныча всегда называю на – "вы". Он же мне – с первого дня знакомства – всенепременно "тыкает". А, ведь, я младше его всего-то на два-три года. Неправильно это. Мол, высокородный барин и его верный подлый холоп. Надоело мне что-то – в холопах числиться…".
Мазур заданный вопрос проигнорировал и сразу же перешёл к делу, заявив:
– "Звонкий ветер" надо переделывать. Весь и целиком. Кардинально и безжалостно. Во-первых, твой Главный герой выглядит отъявленным и записным подкаблучником…
– Так, честно говоря, и было задумано. Мол, он без памяти – на протяжение многих-многих лет – влюблён в собственную жену.
– Не перебивай меня, мальчишка сопливый! Итак, во-первых, незамедлительно убери из текста всё махровое "подкаблучничество". Во-вторых, на протяжение трёх романов Главный герой ни разу не изменил законной супруге. Ни разу! Более того, он даже – ни разу – не помышлял об этом. Нонсенс, в который не поверит ни один нормальный современный читатель.
– Но…, – попытался возразить Сергей.
– Никаких – "но"! Пусть изменит! Я сказал…. Всё должно быть достоверно и правильно. Как в нашей настоящей грешной жизни…. Кстати, есть и удобное место в книге. Удобное для супружеской измены, я имею в виду…. Глава под номером – "девять". Корабли путешественников встают на якоря в бухте города-порта Сан-Анхелино, расположенного на территории современного Никарагуа. Романтические тропики. Банановые и апельсиновые рощи. Ласковое лазурно-зелёное море. Старый заброшенный пляж с белоснежным мелким песочком. Рай для плотской любви, образно выражаясь…. И, вот, шагает твой мужественный и сексапильный Главный герой по белоснежному песочку. Босой, в одних подштанниках, ведь, жарко. И, вдруг, из-за молодых банановых листьев высовывается смуглая аппетитная попка. Женская, понятное дело…. Как оно тебе?
– Хреново. Дурацкая и пошлая затея. Не катит.
– Сам – затея неприличная! – вспылил Мазур. – Ты, Хрусталёв, смотришь телевизионные сериалы? По Первому каналу? По Третьему?
– Нет, не смотрю. Времени нет. Работы много.
– А, между нами говоря, напрасно. Обязательно посмотри. Хотя бы пару недель кряду.
– Не хочу, – заупрямился Сергей. – Делать мне больше нечего? Да и, собственно, зачем?
– Затем. На Центральных телевизионных каналах сидят, отнюдь, не легкомысленные дураки. Они, волчары битые и тёртые, чётко ориентируются на математические и маркетинговые рейтинги. Поэтому российское телевидение показывает лишь то, что нравится широким народным массам. Причём, нравится и по форме, и по сути…. Надо, мил-друг, смотреть – в обязательном и непреложном порядке – телевизионные сериалы. Смотреть, учиться и перенимать. Надо…
– Для того, чтобы книги писать по их образу и подобию?
– Ага, точно, – повеселел Мазур. – Высший шик, это когда по твоему замороченному роману сняли длинный-длинный телесериал. Значит, ты попал в точку.
– То есть, надо писать книги – на потребу толпе? – печально вздохнув, уточнил Хрусталёв.
– Непременно. Потребителя – в том числе, его вкусы и предпочтения – надо любить, чтить и уважать. Краеугольный, так сказать, камень успешного и денежного литературного бизнеса…. Ты, Серёжа, конечно же, прочёл все мои книги?
– Извините, но ничего вашего не читал. Вообще.
– Даже так? – не наигранно удивился Сан Саныч. – Ну, ты и даёшь, фрукт экзотический. Неожиданный и неадекватный поворот событий…. А, почему не читал, если не секрет?
– Ничего хитрого. С тех самых пор, как пошёл в писатели, свободного времени нет. Даже на чтение. До этого? Не знаю. Тогда я обожал Бушкова читать и перечитывать.
– Не люблю Бушкова. Он – по глубинной сути – является дилетантом от литературы. Не более того.
– Почему?
– Бушков, он не умеет – толком – бороться с собственным Потоком Сознания.
– Можно, немного поподробнее? – заинтересовался Хрусталёв. – Ну, про "борьбу с собственным Потоком Сознания"?
– Ладно, расскажу, бродяга несообразительный, – презрительно передёрнул плечами Мазур. – Итак, о том, как создаются бестселлеры. Сперва опытный автор – мысленно – формирует общую концепцию-схему нового произведения. Включая, в том числе, и так называемую "сверх-идею". Потом пишется развёрнутый и подробный, обязательно структурированный план. Ну, скажем, такой грубый синопсис. Или же, выражаясь по-другому, усечённый-усечённый сценарий модного и востребованного телесериала…. Дальше начинается самое сложное. То бишь, собственно написание романа. Причём, в строгом соответствии со структурированным планом. И здесь, в первую очередь, надо бояться собственного авторского Потока Сознания. Именно этот коварный Поток может увести генеральную линию задуманного романа далеко в сторону. Именно он, тварь коварная, может загубить – на корню – самую генеральную "сверх-идею". Загубить непоправимо, навсегда. Да, уж…. Так вот, Саша Бушков совершенно не умеет действенно бороться с авторским Потоком Сознания. Не может, и всё тут. Порой его уносит в такие заоблачные дали, что просто диву даёшься. Дилетант, одно слово…
– А мне, всё равно, нравится его творчество.
– И, между нами говоря, совершенно напрасно. Ты, Хрусталёв, страдаешь той же самой болезнью. Причём, в обострённой и хронической форме. Поэтому ставлю вопрос ребром. Либо ты научишься бороться с собственным Потоком Сознания, либо мы расстанемся. Навсегда.
– Может, вернёмся к роману "Звонкий ветер"? – вежливо предложил Сергей. – Ночь приближается.
– Хорошо, вернёмся. Итак, часть книги, посвящённая посещению путешественниками благословенной Аргентины. Четыре полноценных главы, твою мать…. Я считаю, что достаточно одной. Три, соответственно, надо аннулировать.
– Почему?
– Потому, – в карих глазах Мазура явственно обозначилась "ленинская хитринка". – Две с половиной главы посвящены слезливой любовной истории. Мол, первая брачная ночь на кровати, под которой находится труп законного мужа. Бред горячечный! Хрень наверченная! То бишь, упомянутые мной главы являются откровенно-мелодраматическими…. "Звонкий ветер", если я не ошибаюсь, является авантюрно-приключенческим романом?
– Является, – подтвердил Хрусталёв. – Ну, и что из того? Разве благородные и отважные идальго, странствующие по свету, не подвержены метким стрелам коварного Амура? Да, любовь, ревность, похищения, перестрелки, схватки на шпагах и рапирах, шумная свадьба. Нормальный, на мой взгляд, вариант.
– Не нормальный! Никогда нельзя смешивать жанры. Читатель может не так понять и навсегда разочароваться в авторе…. Разве в телевизионных сериалах смешивают жанры? Трепетная и страстная любовь – для мелодраматического сериала. Загадочные убийства – для детективного. Махровые авантюры – для приключенческого…. Короче говоря, изволь уложиться – с бело-голубой Аргентиной – в одну главу. Пусть, и большую. Не спорь. Я сказал, так его и растак…. Далее, эта загадочная и странная японская гейша – Наоми-сан. Героиня явно лишняя, бесполезная, блёклая и не несущая никакой смысловой нагрузки. Ни малейшей. Убери её, Хрусталёв. Совсем.
– Стоп, стоп! – заволновался Сергей. – А, как же разговор, который состоялся два с половиной месяца назад?
– Какой ещё разговор?
– Ну, как же. Мы беседовали в этом же кабинете. Обсуждали первые главы "Звонкого ветра". Вы тогда сказали, мол: – "Японская гейша, появляющаяся не пойми и откуда, является отличной находкой. Молодец, Серж! Развивай японскую линию и дальше. Подумай об эротических ответвлениях. Пусть Главный герой слегка приударит за этой узкоглазой красоткой…".
– Неужели? – изобразив характерный "ленинский прищур", слегка засмущался Сан Саныч. – Действительно, говорил?
– Говорили. Честное слово.
– Бывает, конечно. По первым главам создалось одно впечатление. По прочтению же всего текста – прямо противоположное…. Ладно, двигаемся дальше. Есть несколько глав, которые вызывают откровенное удивление и недоумение.
– Например?
Небрежно пролистав распечатанный текст, Мазур объявил:
– Возьмём, ради примера, главу, в которой герои посещают Стокгольм. То есть, приплывают – с дружеским визитом – к шведскому королю Карлу Двенадцатому…. Сейчас, сейчас. Ага, нашёл. Итак, сперва я зачту главу, а потом – торжественно и планомерно – разгромлю её.
– Зачитывайте, громите…
Шестой параграф. Король Карл Двенадцатый
В первой королевской карете разместились мужчины – Ерик Шлиппенбах, Егор, а также Людвиг и Томас Лаудрупы. Во второй карете следовали Санька и Гертруда – в сопровождении всех детей, включая крошечную Лизу Бровкину. Пять рослых и широкоплечих шведских драгун – на мосластых коняшках – размеренно трусили впереди карет, ещё пятеро замыкали походную колонну.
– Куда мы направляемся, генерал? – от нечего делать спросил Егор. – Разве, не в королевский дворец?
– Король с самого детства чурается своего дворца, – с нотками гордости в голосе ответил старый неисправимый романтик. – Он предпочитает заброшенные и неухоженные рыцарские замки, грубые охотничьи домики, походные биваки у жарких армейских костров…. Сейчас мы направляемся в знаменитый Кунгсерский лес, где выстроен неплохой бревенчатый замок. По крайней мере, просторный и оригинальный…
Егор с живым интересом рассматривал Стокгольм, неторопливо и величественно мелькавший за окошками кареты. Длинные аллеи и обширные цветочные скверы, улочки, расходящиеся в разные стороны – прямыми лучами – от королевского дворца. Над булыжными мостовыми таинственно нависали, слегка приглушая дневной свет, старинные массивные и коренастые дома.
– Эта часть города очень и очень древняя, – любезно пояснил Шлиппенбах. – Она называется – "Гамла Стан".
– Очень красиво и симпатично, – согласился со шведом Лаудруп, ранее уже посещавший Стокгольм. – И очень чисто. Прямо-таки, неправдоподобно чисто…
Кунгсерский лес оказался великолепным столетним бором, в котором – между пышными белыми мхами – задумчиво шумели на ветру шикарные корабельные сосны.
Над весёлым водопадом, с грохотом низвергавшимся в глубокое ущелье, возвышался симпатичный бревенчатый дом, вернее, некое подобие рыцарского средневекового замка – с многочисленными башенками и бойницами.
Не доезжая до замка метров шестьсот пятьдесят, кареты остановились. Здесь просёлочная дорога резко обрывалась, дальше гостям предстояло идти пешком – по узкой, но хорошо натоптанной тропе.
Возле высокого крыльца размещались просторные железные клетки, в которых угрожающе порыкивали шесть разномастных полугодовалых медвежат.
– Ой, мишки, мишки! – звонко закричала Катенька. – Папа, можно их погладить?
– Нельзя, – строго ответил Егор, на руках у которого дремала маленькая Лиза Бровкина, утомившаяся в пути. – Зверь – всегда зверь. Даже если он маленький. Руку откусит в одно мгновенье, а ты и не заметишь.
– Ну, тогда и ладно, – покладисто согласилась дочка. – Обойдём опасных мишек сторонкой.
Со стен столового зала бревенчатого замка на вновь прибывших путешественников смотрели – печальными стеклянными глазами – головы благородных оленей, лосей, косуль и диких кабанов. В массивном камине, не смотря на летнее время, лениво и вальяжно потрескивал яркий огонь. На многочисленных полках и полочках красовались искусно сработанные чучела самых разных птиц: гусей, лебедей, уток, аистов, глухарей, тетеревов…
– Красивые какие, – непосредственный Петька тут же ловко залез на высокий табурет и принялся с интересом ощупывать чучело большой полярной совы.
А Томас Лаудруп – без промедлений – бросился к дальней стене зала, густо увешанной разнообразным холодным и огнестрельным оружием, и, не тратя времени даром, вытащил из ножен, украшенных драгоценными камнями, кривую арабскую саблю, чей булатный клинок тускло отливал благородной синевой.
– Дети, прекратите немедленно! – рассерженной гусыней зашипела на английском языке Гертруда. – Мальчики из приличных семей так себя не ведут…
– Ведут, ведут. Ещё как – ведут, – насмешливо заверил всех ломкий юношеский басок, и из боковой двери показался – под ручку с ослепительной черноволосой красавицей, разодетой по последней парижской моде – король Карл Двенадцатый.
Шведский монарх за прошедшие годы – с момента их памятной встречи на Митаве – почти не изменился. Всё тот же потрёпанный серо-зелёный кафтан, застёгнутый на все костяные пуговицы, белый шёлковый шарф на тонкой шее, на ногах – легендарные (уже легендарные!), ярко-жёлтые кожаные ботфорты. А, вот, женщина, стоящая рядом с этим непрезентабельным юнцом, очень напоминавшим Егору царя Петра в молодости, была просто восхитительна: стройная, высокая, с гордой, очень длинной белоснежной шеей, а глаза – тёмно-зелёные, слегка вытянутые, с ярко-выраженной развратинкой. Такие глаза способны свести с ума кого угодно – и принцев, и нищих…
"Роковая женщина, мать её растак", – высказался высокоморальный внутренний голос. – "Я таким ненадёжным и опасным особам – головы бы рубил сразу, без суда и следствия. Ничего хорошего от них никогда не дождёшься – одни только неприятности, изощрённые каверзы и безжалостно разбитые мужские сердца…".
Прекрасную зелёноглазую госпожу звали – графиня Аврора Кенигсмарк, и об её неземной красоте и откровенно-авантюрных наклонностях знала вся Западная Европа, а глупые и романтически настроенные трубадуры – вроде старого Ерика Шлиппенбаха – даже слагали про графиню душещипательные и восторженные баллады.
Сашенция презентовала шведской графине русский летний сарафан, щедро расшитый серебряными узорами и мелким розовым речным жемчугом из северных вологодских и архангельских рек.
– О, какая чудная и необычная вещица! – восторженно воскликнула прекрасная Аврора, прикидывая сарафан к точёным белоснежным плечам и многозначительно поглядывая на Карла чуть затуманенным взором. – Мой любимый король, я думаю, что эта одежда будет просто незаменима в нашей спальне. Особенно, если по подолу сделать парочку пикантных и глубоких разрезов…
Егор непроизвольно усмехнулся, заметив, как пунцово и смущённо покраснела Санька – сметливая графиня достаточно верно угадала одну из важнейших функций этой детали русского женского туалета.
А, вот, шведскому королю не было никакого дела до всякой ерунды – он с увлечением, не обращая на окружающих ни малейшего внимания, рассматривал подаренную ему русскую рогатину, взвешивая её в руке и с вожделением поглядывая на чучело бурого медведя, замершее в дальнем углу зала на задних лапах.
Наконец, Карл не выдержал и почтительно обратился к Егору:
– Сэр Александэр, не продемонстрируете ли, как надо правильно обращаться с этой хитрой штуковиной? Я много слышал о русском способе охоты на медведей, но, вот, теперь несколько теряюсь…. В чём тут смысл? Как это делается? Не понимаю…
– С удовольствием объясню, государь, – ответил Егор и, забрав из рук короля рогатину, неторопливо подошёл к чучелу медведя.
Опыт хождения на медведей с рогатинами у него был весьма скромный и откровенно-небогатый. Всего-то два раза Егор составлял компанию Николаю и Ивану Уховым в этом опасном виде охоты, да и сам – при этом – только стоял на подстраховке с надёжным ружьём в руках. Но, всё же, в теоретической части он был подкован неплохо.
Егор – под наклоном – упёр древко рогатины в пол, приставил "рога" к груди чучела и приступил к объяснениям, послушать которые тут же захотели все благородные персоны, находящиеся в столовом зале замка:
– Зимой, как всем вам известно, господа и дамы, бурые медведи крепко спят в берлогах. Первым делом, надо отыскать такую берлогу и – при помощи длинных палок – выгнать зверя наружу. Медведь, естественно, впадает в сильнейшую ярость и от этого сразу же встаёт на дыбы, ну, как данное чучело…
– Страшный такой, – скорчила испуганную гримасу маленькая Лиза Бровкина.
– Ерунда, – успокоил двоюродную сестрёнку Петька. – Вона, у моего папеньки рогатина какая. Большая, крепкая и надёжная.
Откашлявшись, Егор продолжил:
– Итак, разбуженный и рассерженный медведь выбрался на свежий воздух и встал на задние лапы…. В этот момент охотник должен – вот, так – упереть торец рогатины в землю, а её острые "рога" воткнуть зверю в грудь. При этом желательно, чтобы за спиной у храброго охотника находилась надёжная опора: толстый ствол дерева, например, или просто – вертикальная скала. Ну, в общем, и всё…
– Как – всё? – не понял Карл. – А, кто же убивает медведя?
– Никто его не убивает, – терпеливо объяснил Егор. – Охотник держит зверя на рогатине. Медведь, ничего не понимая, пытается достать человека мощными лапами и упрямо напирает вперёд, всё глубже и глубже нанизываясь на острые "рога"…. Вот, через час-другой зверь и погибает – от потери крови.
– Очень мужественно и почётно – так долго держать разъярённого зверя на этой русской рогатине, неотрывно глядя в его дикие и страшные глаза, – восторженно заявила прекрасная графиня Кенигсмарк. – Наверняка, при этом испытываешь совершенно невероятные и пикантные ощущения…
"Вот-вот, а я что говорил?", – недовольно заныл дальновидный внутренний голос. – "Ничего хорошего не стоит ждать от этих роковых красоток. Они только провоцировать большие мастерицы – на всякие вредные глупости…. Головы им, заразам говорливым, надо рубить, не ведая жалости. И все дела…".
Шведский король задумался на минутку-другую, после чего разродился чередой вопросов:
– Можно ли летом ходить на медведя с рогатиной? Бывает ли, что погибает сам охотник? Принято ли в России, чтобы охотника страховали его верные соратники, оснащённые надёжными ружьями?