- Я понимаю, о чем ты, - печально покачала я головой. - Читательская аудитория сократилась на шестьдесят процентов. Похоже, никто не хочет тратить время на хороший роман.
- Все сходится, - задумчиво отозвался Пятница. - Уверяю тебя, дело не должно обстоять так. По мнению лучших умов, это начало Великого Разгадывания. Если наши подозрения оправдаются и путешествия во времени не будут изобретены в ближайшие три с половиной дня, мы окажемся на пути к спонтанно акселерированной инверсионной облитерации всей истории.
- Не мог бы ты перевести это в понятную мне ковровую метафору?
- Если мы не сумеем закрепить наше существование в самом начале, время начнет сворачиваться подобно ковру, унося с собой историю.
- Насколько быстро?
- Это медленно начнется в двадцать два ноль три в пятницу со стирания самых ранних окаменелостей. Десять минут спустя все свидетельства о древних гоминидах исчезнут, за ними быстро последует внезапное отсутствие всего, начиная со среднего голоцена. Еще через пять минут все мегалитические постройки исчезнут, как будто их никогда и не было. Пирамиды сгинут еще через две минуты, а следом и Древняя Греция. За следующую минуту исчезнут Средние века, а еще через двадцать секунд станет несостоявшимся Нормандское завоевание. За последние двадцать секунд мы увидим, как исчезает со все возрастающей скоростью современная история, пока в двадцать два часа сорок восемь минут и девять секунд конец истории не накроет нас и не останется вообще ничего, никаких свидетельств того, что нечто когда-либо было. Со всех точек зрения окажется, что нас никогда не существовало.
- Так в чем же причина?
- Понятия не имею, но собираюсь как следует оглядеться. Ты что-то хотела?
- А… да. Мне надо поговорить с Аорнидой. Один из старых подручных ее семейства снова рыщет по моему следу… или рыскал.
- Погоди минутку.
И в то же мгновение он пропал.
- А! - сказал второй Пятница, возвращаясь из коридора. - Извини. Записи по запетлеванию хранятся в двенадцатом тысячелетии, а мне пока трудновато выверить прыжок через десять тысяч лет с точностью до секунды.
Он открыл кожаную папку и пролистал ее содержимое.
- Отбыла семь лет из тридцатилетнего запетлевания за незаконное искажение памяти, - бормотал он. - Нам пришлось судить ее в тридцать седьмом веке, где это действительно является преступлением. Сомнительная законность прохождения по суду за пределами собственного временного периода могла бы стать причиной апелляции, но Аорнида не подавала апелляцию.
- Наверное, забыла.
- Возможно. Идем?
Мы вышли из ТИПА-здания, свернули налево и пешком прошли небольшое расстояние до Брунелевского торгового центра.
- Дедушку не видел? - спросила я.
Я-то не видела его уже больше года, во всяком случае с момента последнего Армагеддона, грозившего уничтожить всю жизнь на земле.
- Время от времени он мелькает мимо, - отозвался Пятница, - но он сущая загадка. То нам велят за ним гоняться, а в следующее мгновение мы работаем под его началом. Порой он даже возглавляет охоту на самого себя. Слушай, я сам хроностраж, но даже я не разберу, что к чему. А! Вот мы и на месте.
Я подняла глаза и нахмурилась. "На месте" оказалось весьма расплывчато: мы стояли перед "ТК-Максом", дисконтным магазином одежды.
Глава 18
Аорнида Аид
Это называют просто петлей, но официальное название - "Локализация в замкнутой петле темпорального поля". Данная мера применялась только к преступникам, надежда на исправление или хотя бы искреннее раскаяние которых стремилось к нулю. Наказание осуществлялось Хроностражей и было до ужаса простым. Приговоренного помещали в повторяющуюся восьмиминутную временную петлю на пять, десять, двадцать лет. Тело заключенного старело, но не нуждалось в поддержании. Жестоко и противоестественно… однако дешево и не требовало решеток, охраны и еды.
Мы вошли в суиндонский "ТК-Макс", проложили дорогу сквозь оживленную утреннюю толпу завсегдатаев распродаж и разыскали менеджера, хорошо одетую женщину с приятными манерами, с которой мы учились в одном классе и чьего имени я не помнила - мы всегда вежливо кивали друг другу, но не более того. Пятница показал ей удостоверение. Она улыбнулась и подвела нас к висящей на стене клавиатуре. Менеджер набрала длинные ряды цифр, а потом Пятница набрал еще более длинные ряды цифр. Свет сделался зеленовато-голубым, менеджер и все покупатели застыли на местах, когда время замерло и веселый гомон сменился еле различимым гулом.
Пятница сверился со своей кожаной папкой, а затем обвел взглядом магазин. Освещение было такое же, как холодное свечение подводных огней в бассейне, с танцующими на потолке бликами. В тусклых сине-зеленых недрах магазина я различала сферы теплого света, а внутри их вроде бы присутствовала жизнь. Мы миновали несколько таких сфер, и я заметила, что, хотя большинство людей внутри были темными и неотчетливыми, минимум один выглядел гораздо ярче и очень даже живым по сравнению с остальными - заключенный.
- Он должна быть у шестой кассы, - сказал Пятница, проходя мимо прозрачной желтой сферы десяти футов в поперечнике, окружавшей кресло рядом с примерочными. - Это Освальд Данфорт, - шепнул Пятница. - Он убил Махатму Уинстона Смита аль Вазида во время его исторической речи к гражданам Всемирного государства в три тысячи четыреста девятнадцатом. Закольцован на семьсот девяносто восемь лет в восьмиминутном отрезке времени, где ждет свою подружку Труди, пока та примеряет бюстгальтер.
- А он знает, что он в петле?
- Конечно.
Я взглянула на Данфорта: тот сидел, уставившись в пол, и гневно сжимал и разжимал кулаки.
- Сколько он уже здесь?
- Тридцать два года. Если он скажет нам, кто его сообщник, мы увеличим его петлю с восьми минут до пятнадцати.
- То есть вы просто закольцовываете людей в магазинах?
- Раньше мы использовали приемные дантистов, автобусные остановки и кинотеатры на сеансах кинокомпании "Мерчант-Айвори", поскольку это естественные случаи замедления времени. Но заключенных было слишком много, поэтому нам пришлось придумать собственные средства. Темпоральный контроль, максимальная надежность… да ладно, что такое, по-твоему, "ТК-Макс"?
- Место, где можно купить дизайнерскую одежду по разумным ценам?
Он рассмеялся.
- Именно! Дальше ты мне скажешь, что "ИКЕА" продает мебель для самостоятельной сборки.
- А что, нет?
- Разумеется, нет. А вот и она.
Мы подошли к кассе, где сфера теплого света около восемнадцати футов в поперечнике охватывала большую часть кассы и скучающую очередь. В самом конце ее виднелось знакомое лицо: Аорнида Аид, младшая сестра Ахерона. Она была мнемоморфом - человеком, способным контролировать воспоминания. Я победила ее вчистую: дважды в реальном мире и один раз у себя в голове. Она была стройная, смуглая и привлекательная и одевалась по последней моде - на момент ее запетлевания семь лет назад. Поскольку пути дизайнерской мысли неисповедимы, с тех пор она двадцать семь раз оказывалась на острие или за бортом высокой моды и в настоящий момент была как раз в русле, хотя никогда не узнает об этом. Для запетленного индивида время остается одним и тем же.
- Тебе известно, что она может управлять совпадениями?
- Уже не может, - ответил Пятница с мрачностью, смутившей меня в столь юном существе.
- Кто эти люди? - спросила я, указывая на других женщин в очереди к кассе.
- Они не заключенные, а настоящие покупатели, делающие настоящие покупки в момент ее запетлевания. Мисс Аид замкнута в восьмиминутном интервале, ожидая очереди оплатить покупки, но никогда не делает этого. Если правду говорят о ее любви к шопингу, это наказание особенно подходящее.
- Мне есть что ей предложить?
Пятница заглянул в папку.
- Ты можешь растянуть ее петлю на двадцать минут.
- Как мне поговорить с ней?
- Просто шагни внутрь сферы.
Я набрала побольше воздуха и шагнула в шар желтого света. Нормальность совершенно неожиданно рывком вернулась на место. Я снова оказалась в подобии реальной жизни. Снаружи шел дождь, как, по-видимому, и было в момент ее запетлевания. Аорнида, привыкшая к монотонному циклу ограниченного диалога в своем восьмиминутном существовании, заметила меня сразу.
- Так-так, - процедила она саркастически. - Никак уже день посещений?
- Привет, Аорнида, - улыбнулась я. - Помнишь меня?
- Очень смешно. Чего тебе надо, Нонетот?
Я предложила ей маленькую косметичку с содержимым, подхваченную с полки по дороге. Она не взяла.
- Информацию.
- Что я с этого поимею?
- Я могу дать тебе еще десять минут. Это не много, но уже кое-что.
Аорнида посмотрела на меня, потом огляделась. Она знала, что снаружи сферы за нами наблюдают, но сколько и кто? Она умела стирать мысли, но не читать их. Обладай она таким даром, сразу почувствовала бы, как я ее ненавижу. Хотя, скорее всего, она и так была в курсе.
- Следующий, пожалуйста! - сказала кассирша, и Аорнида положила на ленту два платья и пару туфель.
- Как семейство, Четверг? Лондэн, Пятница и девочки?
- Информацию, Аорнида.
Сестрица Ахерона глубоко вздохнула, когда петля скакнула в начало ее восьми минут и она снова оказалась в конце очереди. Она стиснула кулаки, так что костяшки побелели.
Семь лет без передышки. Хуже петли могла быть только петля, в которой человек переживал болезненную травму типа сломанной ноги. Но даже самые жестокие судьи не находили в себе сил вынести подобный приговор. Аорнида успокоилась, взглянула на меня и сказала:
- Дай мне двадцать минут, и я скажу тебе то, что ты хочешь узнать.
- Я хочу узнать о Феликсе-восемь.
- Давненько я не слышала этого имени, - ровным тоном отозвалась Аорнида. - Чем тебя заинтересовала эта пустая оболочка?
- Вчера он ошивался возле моего дома с заряженным стволом, - сообщила я ей, - и у меня такое ощущение, что он хотел причинить мне вред.
Аорнида слегка разволновалась.
- Ты его видела?
- Собственными глазами.
- Тогда не понимаю. После безвременной кончины Ахерона Феликс-восемь выглядел совершенно потерянным. Он приходил в дом и скулил, словно брошенная собака.
- Так что случилось?
- Коцит его закопал.
- Полагаю, ты не в смысле "унизил".
- Ты правильно полагаешь.
- Когда это было?
- В восемьдесят шестом году.
- Ты присутствовала при убийстве? Видела тело?
Задавая вопросы, я внимательно смотрела на нее, стараясь определить, правду ли она говорит.
- Нет. Он только сказал, что закопал. Ты могла бы спросить его сама, но ты же убила его.
- Он был злой. Он сам навлек это на себя.
- Я не всерьез, - отозвалась Аорнида. - Так выглядит юмор семьи Аид.
- Толку мне от этого не много, - проворчала я.
- Меня это не касается, - ответила Аорнида. - Ты хотела сведений, и я тебе их дала.
- Если я выясню, что ты наврала, - сказала я, готовясь уходить, - я вернусь и отниму те двадцать минут, которые подарила тебе.
- Если ты видела Феликса-восемь, как ты можешь думать иначе? - заметила Аорнида с безупречной логикой.
- Случались и более странные вещи.
Я вышла из петли-ячейки и снова оказалась в синеватой зелени "ТК-Макса", среди замерших покупателей, рядом с Пятницей.
- Думаешь, она сказала правду?
- Если да, то в этом никакого смысла, что говорит в ее пользу. Скажи она мне то, что я хотела услышать, это звучало бы более подозрительно. Она больше не говорила ничего такого, что могла заставить меня забыть?
Аорнида с ее талантами по искажению и стиранию памяти абсолютно не заслуживала доверия. Она могла наговорить вам с три короба только затем, чтобы заставить все забыть через несколько секунд. На ее процессе судья и присяжные были просто актерами - настоящий судья и присяжные наблюдали за всем по трансляции. По сей день актеры, сидевшие в зале суда, не могут взять в толк, как эта "приятнейшая девочка" вообще оказалась на скамье подсудимых. Пятница проанализировал все услышанное от нее, и мы сумели вычленить стертый из моих воспоминаний обмен репликами о том, что она собирается бежать из "ТК-Макса" при помощи кого-то "с воли".
- Догадываешься, кто бы это мог быть? - спросила я. - И почему она закрыла это от меня?
- Понятия не имею. Скорее всего, это просто очередное проявление ее манипуляторской натуры. Думаю, воспоминание всплывет через какое-то время - оно выскочит у тебя в голове через несколько часов.
Я кивнула. Аорнида и раньше проделывала со мной такие вещи.
- Но не волнуйся, - добавил Пятница. - Темпоральная петля стопроцентно надежна: ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем нет ни единой записи о побеге. Чтобы выбраться, ей пришлось бы изменить Стандартную Историческую Линию.
Я оставила Аорниду бесконечно ждать очереди в кассу, и Пятница выключил посетительский интерфейс. Как только время возобновило бег, менеджер ожила.
- Вы получили все, что нужно? - вежливо спросила она.
- Надеюсь, - отозвалась я и пошла следом за Пятницей к выходу из магазина. Там я по-матерински обняла его и поцеловала. - Спасибо.
- Мам, - начал он серьезным тоном.
- Что?
- Я должен кое-что тебе предложить. Пожалуйста, подумай как следует, прежде чем ответить.
- В чем же дело?
- В Пятнице. В другом Пятнице. До Конца Времен у нас осталось три с половиной дня. Есть ли вероятность, что он собирается поступить в Хроностражу?
- Это возможно.
- Мам, а честно?
- Нет.
- Варианты стремительно иссякают. Моя старшая ипостась, генеральный директор, до сих пор отсутствует на своем конце времени, поэтому я переговорил с Темпором и он предлагает испробовать… замещение.
- Что ты имеешь в виду?
- Твоего Пятницу уберут, а его место займу я.
- Расшифруй "уберут".
Пятница поскреб в затылке.
- Мы прокрутили несколько моделей временного потока, и результат обнадеживает. Я в точности соответствую ему по возрасту, и я такой, каким он стал бы, не пойди по пути безделья. Если тебе не нравится термин "замещение", представь это как исправление небольшого огреха в Стандартной Исторической Линии.
- Давай-ка начистоту, - сказала я. - Ты хочешь убить моего сына и заменить его собой? Я познакомилась с тобой всего десять минут назад!
- Я и есть твой сын, мам. Все воспоминания, хорошие и плохие, - такая же часть меня, как и того Пятницы, который сейчас дома. Хочешь, докажу? Кто еще знает про Книгомирье? Одна из твоих лучших друзей - Мелани Брэдшоу, и она горилла. Это правда, что она позволяла мне лазить по всей мебели и качаться на люстре. Я умею говорить на Courier Bold и Lorem Ipsum и даже могу очистить банан пальцами ног - хочешь, покажу?
- Нет, и признаю, что ты мой сын. Но ты не можешь убить другого Пятницу - он не сделал ничего плохого. Я тебе не позволю.
- Мам! Какого Пятницу ты предпочла бы иметь? Безответственного ленивого болвана или меня?
- Ты не понимаешь, что значит быть матерью, Пятница. Ответ - нет. Я выберу Пятницу, который есть.
- Я предполагал, что ты так скажешь, - произнес он жестче. - Я доложу мистеру Искривленсу, но если почувствуется, что выбора нет, мы можем решить действовать все равно - с твоего разрешения или без оного.
- Думаю, мы сказали достаточно, - перебила я, сдерживая гнев. - Сделай для меня одно: сколько у меня, по-твоему, времени до того, как начнутся действия?
Он пожал плечами.
- Сорок восемь часов.
- Обещаешь?
- Обещаю, - сказал Пятница. - Кстати, ты рассказала папе про беллетрицию? Ты говорила, что собираешься.
- Я расскажу… скоро. Обещаю. До свидания, дорогой.
Я еще раз его поцеловала и пошла прочь, внутренне кипя от ярости. Биться с Хроностражей - все равно что сражаться с муниципалитетом. Победить невозможно. С какой стороны ни глянь, дни Пятницы были сочтены. Но в то же время не были: Пятница, с которым я только что разговаривала, был именно таким, какого мне полагалось иметь, и тем самым, которого я встретила в будущем, тем, кто позаботился избежать устранения Лондэна, и тем, кто состряпал темпоральный шторм в Средневековье для прикрытия нелегальных времяхинаций святого Звлкикса. Я потерла лоб. С путешествиями во времени всегда так: они полны ниспровергающих любые объяснения невозможных парадоксов и превращают мозги физиков-теоретиков в отчетливое подобие гуакамоле. По крайней мере, у меня в запасе еще два дня, чтобы сообразить, как спасти ленивое, никчемное существо, приходящееся мне сыном. Но до этого мне еще надо выяснить, каким образом "Голиафу" удалось заслать в литературу зонд.
Глава 19
Корпорация "Голиаф"
Остров Мэн являлся независимым корпоративным государством в составе Англии с момента его приобретения в собственность ради увеличения налогового пространства в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. На острове имелись больницы и школы, университет, собственный ядерный реактор, а также единственная в мире частная линия гравиметро, идущая от Дугласа до гравипорта Кеннеди в Нью-Йорке. Население Мэна составляло почти двести тысяч человек, занятых исключительно обслуживанием обслуги единственного на маленьком острове предприятия или самого этого предприятия - корпорации "Голиаф".
Я прыгнула в воздушный трамвай у Брунелевского центра и проехала три остановки до суиндонского гравипорта Клэри-Ламар, где пересела на ближайший экспресс до международного гравитерминала Сакнуссум. Там я в последнюю секунду успела на надмантиевую капсулу и чуть больше чем через час оказалась в международном гравипорту Джеймс Тарбак в Ливерпуле. Охватившая всю страну гиперэффективная сеть общественного транспорта до сих пор оставалась величайшим достижением Партии здравого смысла. Очень немногие нынче пользовались автомобилями для поездки дальше чем на десять миль. Разумеется, система имела свои недостатки - парковочные консорциумы были просто в ужасе, равно как и индустрия придорожных закусочных, предпринявших беспрецедентный шаг: они начали прилично готовить, дабы завлечь клиентов обратно.