- Тишина в зале! - гаркнул судья, ударив по столу молоточком. Потом он сказал: - Есть здесь кто-нибудь, у кого хватит дерзости выступить в защиту этой подлой собаки?
При этих словах Дружок вскочил на ноги, и зарычал, и устремил взгляд в сторону судьи, и шерсть встала дыбом у него на загривке.
Сэм подтолкнул мистера О’Райли. "Скажите что-нибудь! Сделайте что-нибудь!" Но мистер О’Райли уронил голову на грудь и храпел в пьяном оцепенении.
- Ну? - вопросил судья.
- Я хочу выступить в защиту моей собаки Дружка, - мужественно сказал Сэм и поднялся на ноги.
Он обратился к судье с речью о том, как воспитывал Дружка со щенячьего возраста, и описал его незлобивый характер, уверяя судью, что Дружок не способен был совершить такой ужасный проступок.
Судья Локвуд зевнул и сказал, что ему очень жаль, но факты свидетельствуют о виновности пса, а потому он должен быть умерщвлен.
- Бейлиф, - распорядился судья, - заберите этого пса и покончите с ним!
В этот миг Дружок прыгнул в направлении судейского кресла, вырвав поводок из руки Сэма. Когда пес побежал по ступеням, ведущим на возвышение, судья Локвуд встал в страхе, с молоточком в руке, готовый защищаться.
Но Дружок проскочил мимо кресла Локвуда и схватился с чем-то на полу. Что это было, не видел никто, кроме судьи.
- О Боже! - воскликнул судья. - Это мокассиновая змея!
Оказалось, что Дружок почуял приближение смертельно ядовитой змеи, которая проскользнула внутрь из соседней комнаты и направлялась к судье, и ринулся на нее, чтобы защитить его. В несколько секунд Дружок разделался с мокассиновой змеей, и она была унесена из зала.
Дружок тут же вернулся к Сэму, который приласкал его и сказал:
- Хороший песик, хороший!
На глаза судьи навернулись слезы.
- Чтоб тебя… - сказал он. - Эта собака спасла мне жизнь! Я приговорил ее к смерти, а она спасла мне жизнь.
- Это доказывает, какой у меня хороший песик! - радостно воскликнул Сэм.
- Ничего подобного, идиот! - огрызнулся судья. - Это доказывает только одно: твоя дурацкая собака кусает все, что движется! Если бы ко мне полз невинный младенец, она попыталась бы точно так же загрызть его!
- Неправда! - закричал Сэм.
- Заткнись и сядь на место! - пролаял судья. - Мой приказ остается в силе! Бейлиф, взять собаку!
Когда Бейлиф направился к нему, Сэм встал.
- Пожалуйста, ваша честь… я верю в американское правосудие, и если вы говорите, что Дружок должен умереть, то вы, наверное, правы, поскольку вы судья. Но разрешите мне самому заняться Дружком! Прошу вас!
- Как ты собираешься с ним разделаться? - спросил судья.
- Ну, я отведу его в северную рощу, на вершину холма рядом со старым расщепленным тополем, - ответил Сэм. - И вырою ему могилку, а потом прострелю Дружку голову из армейского пистолета, привезенного моим отцом с мексиканской войны - которая была справедливой войной, что бы там ни говорили, - а потом я похороню его.
- Откуда мне знать, что ты это сделаешь? - проворчал судья.
- Я даю вам слово чести, что сделаю это, а я - сын семейного доктора Авраама Линкольна, и если я что-нибудь обещаю, то держу свое слово.
- И когда же ты это сделаешь? - спросил судья.
- Сегодня вечером, сэр, - ответил мальчуган.
Немного поразмыслив, судья промолвил:
- Очень хорошо. Но если ты не сделаешь этого, тебе будет предъявлено обвинение в неуважении к суду и ты отправишься в тюрьму на тридцать лет.
Так и случилось, что вечером того же дня Сэм, прихрамывая, пошел в рощу к северу от Спрингфилда и стал подниматься на вершину холма, где рос старый расщепленный тополь. Сэм нес на плече лопату, а в сумке у него лежал заряженный отцовский пистолет. Дружок скакал вокруг него на поводке, потому что он любил ходить на прогулки в лес.
Сэм привязал Дружка к дереву, а потом вырыл ему маленькую могилку. Глядя на это, Дружок радостно вилял хвостом, потому что у него хватило глупости решить, будто Сэм ищет для него косточку.
Закончив рытье могилы, Сэм вынул пистолет и подозвал Дружка к себе, и песик подбежал, ласкаясь к нему и подпрыгивая от счастья. Он облизал Сэму руку - ту самую, в которой мальчик держал пистолет.
Слезы опять выступили на глазах у Сэма, и он почувствовал, что не в силах пройти через это испытание. Но он не собирался идти в тюрьму на тридцать лет, а потому взвел курок и аккуратно прицелился Дружку в лоб, чтобы выстрелить в точности между его ласковыми, умоляющими глазами.
- Не стреляйте! - донесся издалека чей-то крик.
Сэм обернулся и увидел бегущего к нему судью Локвуда, а за ним - доктора Мортона, зубного врача Сэма. Он же был семейным зубным врачом Авраама Линкольна.
- Суд допустил ошибку, и чуть не случилось непоправимое! - воскликнул судья.
- Возможно, этот пес невиновен, - произнес доктор Мортон, подбежав к остальным. - Дайте мне посмотреть на его зубы! - Он наклонился и открыл Дружку пасть и заглянул в нее. - Я был прав! - объявил доктор Мортон.
- Не понимаю! - сказал Сэм.
Судья Локвуд объяснил ему:
- Доктор Мортон осмотрел ногу ребенка Роббинсов и сделал вывод, что пес такого размера, как Дружок, вряд ли способен нанести подобные раны.
- Если это и была собака, - осторожно заметил доктор Мортон, - то совсем маленькая. Клыки Дружка слишком далеко отстоят друг от друга.
- Ну вот, - сказал Сэм, вне себя от счастья, - я был просто уверен, что Дружок не делал этого.
Уверенность Сэма объяснялась тем фактом, что это Сэм собственной персоной впился в ногу мальчику Роббинсов, а Дружок прибежал позже и попытался защитить ребенка, в свою очередь укусив за ногу хозяина. Кровь вокруг пасти Дружка принадлежала Сэму. Вот почему Сэм хромал.
Между прочим, доктор Мортон знал правду, поскольку ему был хорошо известен прикус Сэма и раны на ноге младенца позволили ему опознать виновника.
Однако доктор Мортон был мудрым и славным человеком, а также изучал оккультные науки и умел распознать оборотня в зачаточном состоянии. Но он также знал и средство исцеления от этой болезни.
Когда доктор Хаскинс вернулся из Вашингтона, доктор Мортон пришел к нему и сказал, что в рацион Сэма необходимо ввести большое количество сырого мяса.
- Иначе у него выпадут все зубы, - предупредил дантист. - Кроме того, он может ослепнуть.
- Это установленный медицинский факт? - осведомился доктор Хаскинс.
- Конечно, - сказал доктор Мортон. - Вдобавок у него могут отвалиться пальцы на руках и ногах.
- Боже святый! - воскликнул доктор Хаскинс. Он был не слишком образованным врачом и к тому же одним из самых легковерных людей в Спрингфилде. - Что ж, хоть это и против моих принципов, теперь Сэм будет есть мясо.
И с этого дня Сэму стали давать столько сырого мяса, сколько он мог съесть - а это количество оказалось весьма значительным. Доктор Мортон с удовольствием отметил, что все признаки перерождения Сэма в оборотня быстро исчезли.
Дружок дожил до преклонных собачьих лет.
Когда Сэм подрос, отец пытался выучить его на адвоката или на доктора, но у Сэма были другие планы. Позже ему было суждено сделаться самым уважаемым, преуспевающим, образованным и добропорядочным розничным торговцем мясом во всем Спрингфилде.
Эта незамысловатая история кажется мне чрезвычайно простой и трогательной, ибо она повествует об истинных человеческих ценностях и имеет счастливый, оптимистический конец. Я считаю, что появление в рассказе молодого Тома Эдисона - великолепный штрих, граничащий с гениальностью.
Я искренне не понимаю, что помешало Марку Твену написать такой рассказ. Впрочем, нам всем известен один из его главных недостатков: он писал только то, что хотелось писать ему, а не то, что хотелось читать другим.
Конечно, именно поэтому Марка Твена как писателя теперь уже никто не помнит.
Харольд Р. Дэниэлс
ТРИ СПОСОБА ОГРАБИТЬ БАНК
Рукопись была напечатана аккуратно. Сопроводительное письмо представляло собой едва ли не дословную копию тех, что фигурируют в популярных книжках вроде "Сочиняйте сами", включая стандартную формулу "Предлагаю для публикации на Ваших обычных условиях". Мисс Эдвина Мартин, редактор "Повестей о преступлениях и расследованиях", прочла сначала письмо. Ее внимание привлекли две вещи. Одной было название предлагаемого рассказа: "Три способа ограбить банк. Метод 1-й". Другой - имя автора. Натан Уэйт. Этого имени мисс Мартин, которая знала почти всех профессиональных детективистов в Соединенных Штатах и работала с большинством из них, никогда не слыхала.
Письмо не грешило типичным для неоперившихся авторов многословием, и один абзац ближе к середине показался ей любопытным. "Возможно, Вы захотите изменить название, поскольку то, что сделал Роулингс, по сути, не является ограблением. Скорее всего, это вполне законно. Сейчас я работаю над рассказом, который собираюсь назвать "Три способа ограбить банк. Метод 2-й". Я отправлю его Вам, как только закончу перепечатку. Второй метод законен почти наверняка. Если хотите проверить Первый, советую Вам показать рукопись своему банкиру".
Как выяснилось, Роулингс был главным героем рассказа. Само изложение было плохим и неуклюжим, а проработка характеров оставляла желать много лучшего. Все это, видимо, писалось лишь ради того, чтобы проиллюстрировать Первый метод. Собственно метод был связан с увеличением кредита для держателей вкладов - одной из тех операций, когда банк позволяет вкладчикам выписывать чеки при отсутствии их реального денежного обеспечения. Получалось, что банк будет расширять кредит. Без документов. Без регистрации. (В тексте явно сквозило недоверие автора к подобным формам коммерческой деятельности.)
Первым побуждением мисс Мартин было отослать рукопись обратно вместе с вежливым отказом (она никогда не пользовалась сухими стандартными отписками). Но уверенность, с которой излагался метод, отчего-то встревожила ее. Она приклеила к тексту бумажку с большим вопросительным знаком и отправила его старшему редактору. На следующий день текст вернулся обратно с нацарапанным на бумажке заключением: "Ужасная дрянь, но идея выглядит разумной. Пожалуйста, проконсультируйтесь с Фрэнком Уорделлом".
Фрэнк Уорделл был вице-президентом банка, который обслуживал издательство мисс Мартин. Она договорилась о встрече за ленчем, отдала Уорделлу письмо и рукопись, а пока он их проглядывал, взялась править захваченные с собой гранки. Услышав невнятное восклицание, она подняла глаза. Лицо банкира приобрело изысканный зеленовато-белый оттенок.
- Это может сработать? - спросила она.
- Точно не знаю, - дрожащим голосом сказал вице-президент. - Надо посоветоваться кое с кем из Отдела кредитов. Но мне кажется, что да. - Он помедлил. - Господи Боже, это обошлось бы нам в миллионы. Слушайте - надеюсь, вы не собираетесь издавать эту вещь? Если она попадет в руки широкой публики…
Мисс Мартин, которая не слишком восхищалась образом мыслей банкиров, отвечала уклончиво.
- Тут есть над чем поразмыслить, - сказала она. - Мы еще не решили.
Банкир отодвинул тарелку.
- Он пишет, что придумал еще один метод, номер два. Если и тот не хуже, все банковское дело может сильно пострадать. - Тут у него возникло новое соображение. - Он назвал это "Три способа ограбить банк". Выходит, должен быть и Третий метод. Какой ужас! Нет-нет, мы не можем позволить вам публиковать это и должны немедленно увидеться с автором.
Однако подобная тактика в разговоре с Эдвиной Мартин вряд ли могла привести к успеху. Она протянула руку за рассказом и письмом.
- Решать будем мы, - холодно ответила она. И только когда он принялся умолять ее, напирая на то, что под угрозой находится вся экономика страны, она позволила ему забрать рукопись с собой в банк. Он так расстроился, что даже позабыл заплатить за ленч.
Через несколько часов он позвонил ей.
- У нас было экстренное совещание, - сообщил он. - Коллеги из Отдела кредитов считают, что Первый метод будет работать. Возможно, он законен, но даже если это не так, мы потеряем на судебных издержках миллионы. Послушайте, мисс Мартин, мы хотим купить этот рассказ и получить на него права. Как по-вашему, тогда автор не сможет продать его кому-нибудь еще?
- В нынешнем виде нет, - сказала она. - Но никто не помешает ему написать другой с использованием того же метода. - Она помнила о том, что платить за ленч пришлось ей, и не испытывала большого желания утешать банкира. - Вдобавок мы не покупаем произведения, если не собираемся их публиковать.
Однако на экстренном заседании комитета Ассоциации городских банков, где присутствовал и директор издательства, было решено купить у Натана Уэйта его рассказ и запереть рукопись в самом надежном сейфе самого большого банка. В интересах национальной экономики.
Экономика, решила мисс Мартин, вполне подходящее слово. Во время обсуждения похожий на ящера старый финансист с личным капиталом в десятки миллионов долларов поднял вопрос о гонораре за труд Уэйта.
- Полагаю, надо ему заплатить, - пробурчал он. - Сколько вы обычно платите за вещи такого рода?
Мисс Мартин назвала цифру с учетом того, что автор никогда не публиковался и, следовательно, не обладает "именем".
- Конечно, - добавила она, - поскольку рассказ так и не пойдет в печать, о дополнительных гонорарах за иностранные переводы и включение его в сборники говорить не приходится. Тем более о правах на теле- и киноэкранизацию. - Тут старый Ящер заметно вздрогнул. - Поэтому я считаю, что в данном случае плату стоит немного повысить.
Ящер запротестовал:
- Нет-нет. Ни в коем случае. В конце концов, эти деньги мы никогда не вернем. Да еще нам придется покупать Второй и Третий методы. Не забывайте об этом. Кроме того, мы должны найти способ помешать ему сочинять другие рассказы с описанием тех же методов. Обычной суммы вполне достаточно. Никаких повышений.
Поскольку в Ассоциацию входило тридцать банков и доля каждого из них в затратах на один рассказ составляла чуть меньше десяти долларов, мисс Мартин не смогла пробудить в себе искреннее сочувствие к Ящеру.
В тот же день мисс Мартин отправила Натану Уэйту письмо и чек. В письме говорилось, что пока трудно установить конкретную дату публикации, но редактор ждет не дождется рассказов с изложением второго и третьего способов ограбить банк. Она поставила свою подпись с отвращением. Она знала, что для начинающего автора чек далеко не так важен, как публикация. А ее Натану Уэйту не суждено было увидеть.
Неделей позже пришло письмо с рассказом "Три способа ограбить банк. Метод 2-й". Рассказ был еще хуже предыдущего, но метод производил впечатление. В этот раз он был связан с магнитными чернилами и обработкой информации. Согласно уговору, мисс Мартин отнесла рукопись к Фрэнку Уорделлу. Он быстро прочел ее и содрогнулся.
- Этот парень - гений, - пробормотал он. - Конечно, у него немалый опыт в этой области…
- Что-что? Откуда вы знаете, какой у него опыт? - спросила Эдвина.
- Откуда? - небрежно отозвался банкир. - Разумеется, мы тщательно его проверили. Обратились в одно из лучших детективных агентств сразу же после того, как вы показали мне его первое письмо. К сожалению, он абсолютно чист перед законом.
Голос мисс Мартин был угрожающе ровным.
- Вы хотите сказать, что следили за мистером Уэйтом - за человеком, о котором узнали только благодаря нашей с ним переписке?
- Ну да. - Уорделл был слегка удивлен. - Он владеет очень опасной информацией. Не могли же мы просто понадеяться, что он не воспользуется ею на практике. Такое дело нельзя пускать на самотек. Так вот, он работал в банке много лет. В маленьком городке в Коннектикуте. Год назад его уволили. Надо было освободить место для племянника президента. Правда, назначили пенсию. Десять процентов от жалованья.
- Вы говорите, много лет. Сколько же именно?
- Не помню. Надо посмотреть в отчете. Кажется, двадцать пять.
- Тогда он, наверное, вряд ли обиделся на то, что его выставили, - сухо сказала она. И протянула руку. - Дайте-ка мне еще раз взглянуть на его письмо.
В письме, приложенном ко второму рассказу, автор сердечно благодарил издателя за то, что его произведение принято, а также за чек. В одном абзаце говорилось: "Полагаю, Вы обсудили Первый метод со своим банкиром, как я советовал. Надеюсь, Вы расскажете ему и о Втором - просто ради уверенности в том, что он действительно эффективен. Как я сообщал в первом письме, в нем почти наверняка нет ничего противозаконного".
- Так он не противоречит закону? - спросила мисс Мартин.
- О чем вы?
- О Втором методе. Про который вы только что прочли.
- Скажем так. Он не противозаконен. Чтобы сделать его противозаконным, любой банк, использующий современную технику обработки информации, должен будет кардинально изменить всю схему своей работы. Это займет не один месяц и в итоге обойдется нам еще дороже, чем борьба с Первым методом. Это ужасная перспектива, мисс Мартин, просто ужасная.
Метод Второй вызвал в Ассоциации городских банков настоящую панику. Все сразу сошлись на том, что второй рассказ нужно купить немедленно и похоронить навеки. Все также единогласно решили, что, поскольку Третий метод наверняка окажется еще более угрожающим, ждать от мистера Уэйта дальнейших рассказов не имеет смысла. Присутствующая на совещании мисс Мартин спросила, не следует ли заплатить за второй рассказ побольше на том основании, что мистер Уэйт, уже получивший один чек, может теперь считаться профессиональным писателем. Ящер заметил, что публикация не состоялась и потому увеличение гонорара мистеру Уэйту вряд ли оправданно.
Они разработали план. Мисс Мартин должна была пригласить мистера Уэйта приехать из Коннектикута, якобы для беседы автора с издателем. На самом же деле он предстанет перед специальной комиссией из Ассоциации городских банков.
- Мы вызовем сюда своих юристов, - сказал Ящер. - Нагоним на него страху. Потребуем рассказать все о Третьем методе. В крайнем случае выплатим еще один такой же гонорар. А потом придумаем что-нибудь, чтобы заставить его больше не писать.
Мисс Мартин, ее коллеги-редакторы и директор издательства согласились с этим планом весьма неохотно. Теперь она почти жалела, что не отказала Натану Уэйту после первого же письма. И особенно ей не нравилось отношение к делу банкиров. В их глазах Натан Уэйт был всего лишь кем-то вроде обычного преступника.
Она позвонила Натану Уэйту в Коннектикут и пригласила его приехать. Она твердо решила, что Ассоциация городских банков оплатит ему расходы, на какие бы уловки ей ни пришлось пойти, чтобы добиться этого.
Его голос по телефону звучал неожиданно молодо и был совсем не таким гнусавым, как у большинства северян.