- Вы уж простите, голубчик, моих ребят, - ласково сказал Бэр художнику. - Грубоватые парни, простые, да на расправу скорые. Но это, поверьте, не со зла. Что делать, работа такая. Приходится быть начеку. Пособники Марольда не дремлют, к тому же украденную казну так до сих пор и не нашли… С нас спрашивают, мы спрашиваем…
При этих словах Бэр нахмурился, но тут же снова широко улыбнулся.
- Да что же я снова-то о делах? Ведь, честно говоря, давно мечтал полюбоваться на ваши картины. Ну и парням моим тоже полезно бы поглядеть, возвыситься, так сказать, духовно. Если позволите, конечно, - очень любезно проговорил сержант и тут же, не дожидаясь ответа, уверенно вошел в дом.
Стражники молча последовали за своим начальником. Еще не совсем пришедший в себя художник провел непрошеных гостей в мастерскую.
Возле каждого полотна Бэр подолгу стоял, довольно потирая руки, и всячески расхваливал картину, не скупясь на громкие эпитеты и напыщенные комплименты. Свита сержанта смущенно топталась у самой двери. Лица стражников были растерянные и недоуменные. Солдаты явно не понимали, что хочет их начальник, и предпочитали помалкивать. А Бэр тем временем бодро расхаживал по тесной, заставленной мольбертами мастерской, и просто заливался соловьем. Уж таких, мол, картин он в жизни своей не видывал. Сразу заметно, что настоящий мастер их писал. Талантище, прямо скажем, необыкновенный! Даже не чаял, что в наш неприметный городок судьба такого гения занесет…
Восторженно размахивая руками, сержант задел висящую у окошка полку, и с нее свалилась большая картонная коробка. Неплотная крышка тотчас отлетела в сторону, и на пол веером упали исписанные листы.
- Чего стоишь, а ну-ка, подними, - сердито прикрикнул Бэр на черноволосого стражника.
Тот поспешно собрал листы и подал начальнику. Однако сержант совсем не торопился их забрать. Он как-то странно покосился на почтительно склонившегося солдата, затем снова перевел взгляд на художника.
- Так вы, стало быть, пишете, уважаемый! Не знал, не знал… - многозначительно проговорил Бэр.
- Я ничего не понимаю, только вчера эта коробка была пустой, - потрясенно воскликнул Лукас.
- Ну-ну, не скромничайте, - снисходительно улыбнулся сержант. - Впрочем, ежели не желаете об этом говорить, то, конечно, не смею настаивать. Ну, чего смотришь, небось и прочесть-то ничего не можешь? - раздраженно крикнул стражнику Бэр. - И когда вы только грамоте обучитесь!
Солдат обиженно насупился. Потом поднес к самому лицу верхний лист и во все глаза уставился на него.
- Что верно, то верно, в грамоте я не шибко-то силен, а вот печать казначея завсегда признаю, - сквозь зубы процедил он. - Не иначе, как из ограбленного обоза бумаги.
При этих словах остальные стражники мгновенно встрепенулись. Двое остались стоять у двери. Остальные кинулись к художнику.
- Мне подбросили эти листы, - в ужасе пробормотал Лукас.
Художник начал сбивчиво рассказывать про то, как кто-то прятался в его доме, брал вещи, перекладывал с места на место, читал книгу и оставил ее раскрытой на столе…
Солдаты только злорадно ухмылялись. Лишь Бэр внимательно выслушал, сочувственно покачал головой. Потом стал пристально разглядывать исписанные листы.
- Да, нехорошо, - нахмурившись, проговорил сержант. - Ведь здесь действительно бумаги казначея. Да еще и пометки какие-то на полях. Что-то вроде памятки, где деньги спрятать. Мудрено написано, так с ходу и не разберешь. Зато почерк-то какой красивый, глаз не оторвать, сразу чувствуется рука настоящего художника! - многозначительно добавил Бэр.
- На что вы намекаете? - возмущенно закричал Лукас. - Я впервые вижу эти бумаги! Мне их подбросили, сколько можно повторять!
- Не узнаете, стало быть, чей почерк? - спокойно уточнил Бэр.
- Конечно, нет, ну, подумайте сами, откуда же я могу знать… - начал было оправдываться художник.
Но тут же потрясенно замолчал, взглянув на испещренные пометками листы. Лукас не сомневался, что видит их впервые в жизни. Но тем не менее идеально ровные с красивыми завитушками буквы были выведены его собственной рукой!
Художник потерял дар речи. Так и стоял молча, пока стражники спешно обыскивали дом. Нашли два массивных серебряных слитка.
- Они ж из обоза, точно говорю, - радостно воскликнул кто-то из солдат.
- Твои? - спросил у Лукаса рыжебородый стражник.
Художник отрицательно мотнул головой.
- Мне подбросили эти вещи.
- Ну-ну, рассказывай! - недоверчиво хмыкнул парень.
- Ничего, скоро во всем признается! - злорадно прошипел черноволосый.
Лукас молчал. Оправдываться не было сил, да и не имело смысла. Все равно ему бы не поверили. Последняя надежда художника, сержант Бэр, казалось, утратил к происходящему всякий интерес. С безучастным видом молча наблюдал за обыском, потом еле заметно кивнул солдатам. Те тут же бросились к художнику, скрутили руки и потащили к выходу. Уже на пороге Лукас, оглянувшись, увидел древний фолиант, который опять лежал раскрытым на столе. Ворвавшийся в окошко ветер чуть шевелил пожелтевшие страницы, исписанные неизвестными буквами. Странная догадка мелькнула в голове художника.
- Возможно, все дело в этой книге! Нужно только суметь ее расшифровать, и происшедшее сразу разъяснится! - отчаянно крикнул он.
- А ну, давай шевелись, не задерживай, - сердито рявкнул стражник.
Последнее, что успел увидеть Лукас, когда его выводили из комнаты, было внезапно изменившееся лицо Бэра, который, чуть прищурившись, пристально смотрел на книгу.
ЧАСТЬ 2
Два года спустя
Глава 25
Свежеиспеченный колдун Петер, едва получив заверенный печатью Нелльского герцога патент, поспешил в Пинед. Жизнь странствующего мага, которую вел мастер Ригирт, парня ничуть не привлекала. Хотелось вернуться в родные края, в пустой и заброшенный, но все-таки собственный дом. Напрасно учитель отговаривал парня идти на юг, мол, там нынче опасно из-за бунта, поднятого младшим сыном его императорского величества. Ванет, дескать, охвачен войной… Однако на следующий день пришли известия о том, что эльфы перешли реку Великую и вторглись в империю… Так что и Ригирт почел за благо направиться из Неллы на юг. "Заодно и тебя провожу немного", - так заявил он Петеру. Тот не возражал. За годы ученичества он привык полагаться на советы толстяка.
По дороге Ригирт снова и снова твердил, что Петер зря собирается обосноваться на родине.
- Запомни, ученик… то есть запомни, почтенный собрат, люди ни при каких обстоятельствах не проникнутся почтением к человеку, который вырос на их глазах. Жители Пинеда никогда не признают тебя чародеем. Уж лучше обосноваться в большом, богатом городе, где тебя никто не знает, и попытаться произвести впечатление бывалого, многоопытного колдуна. Держаться уверенно и важно, говорить не слишком понятно, но в то же время громко и внушительно. Да и одеться, конечно, следует соответствующе.
Эх, хорошо так рассуждать учителю, который и вправду мастерски умел с первых же слов внушить к себе доверие. А Петер всегда терялся рядом с незнакомыми людьми. Колдовать-то он уже умел - справлялся не хуже наставника, но вот рассказывать об этом, хвастаться многочисленными победами, обещать справиться с любой задачей - нет, этому он, наверно, так никогда и не научится. Ведь в большом городе и конкуренция небось такая же большая! Неспроста мастер Ригирт в странствиях избегал крупных городов!
"Лучше уж жить рядом с теми, кто тебя знает, показать, на что ты действительно способен, вот тогда и уважение придет. В конце концов все главы цехов и члены городского совета тоже когда-то начинали подмастерьями…" - решил молодой колдун и, едва сняв ученический капюшон, отправился в родной город. Земли Ванета они с мастером обогнули, поскольку стало известно, что Алекиан, старший принц, уже объявил себя императором и идет в столицу, чтобы сбросить с трона отцеубийцу. В городке Арстут у подножия Малых гор Ригирт присмотрел мальчишку с задатками чародея и остался, чтобы уговорить родителей отдать паренька в ученики. Петеру ждать было уже невтерпеж, ноги сами несли домой - колдуны расстались. В Пинед юноша добрался без приключений, нигде не задерживаясь, чтобы подзаработать, а потому истратил почти все деньги, выданные в дорогу Ригиртом. Но это Петера не смущало, главное - он дома!
Кое-как привел в порядок старую хибару, повесил над дверью табличку:
"Практикующий маг оказывает широкий спектр услуг. Высокое качество, приемлемые цены".
Красивая, солидная табличка, зеленые буквы на белом фоне. Петер поначалу очень гордился этой надписью и в первые дни то и дело украдкой любовался тщательно выписанным шрифтом.
Мебелью Петер обзавелся разве что самой необходимой, зато на стену повесил патент с красивой Нелльской печатью в аккуратной рамочке - теперь любой, придя за услугами к колдуну Петеру, первым делом заметит внушительный документ… и, быть может, не обратит внимания на скудную обстановку.
Однако прав оказался все-таки учитель, земляки отнюдь не спешили высказать должного восхищения по поводу водворения в городе чародея. И самое печальное, вывеска Петера не вызвала в городе ни малейшего интереса. Прошел месяц, а к Петеру никто не обратился! Пришлось внести коррективы в красивую надпись у входа.
Вместо пристойного и солидного "приемлемые цены" колдун, вздыхая, написал: "очень дешево, почти что задарма". Но и это, увы, совсем не помогло. Ни один клиент в его дверь так и не постучался. После долгих невеселых размышлений Петер приписал: "Оплата по результатам труда. В особых случаях работаю без аванса". Опять никакого эффекта!
И вот сегодня он снова вышел к проклятой табличке с ведерком белой краски и кисточкой в руках, чтобы закрасить "В особых случаях". Выходило, что любой случай теперь окажется именно что "особым"…
- Эй, рыжий, а ты никак маляром заделался? - громко рявкнул кто-то за спиной, и на плечо колдуна обрушилась здоровенная пятерня.
Чародей обернулся и увидел Свена. Прежнего приятеля узнать было непросто. Он еще больше вырос, обзавелся густыми усами и раздался в плечах, а какая на этих плечах одежда! На Свене был роскошный синий плащ, под плащом - куртка из толстой кожи, на ногах - новые сапоги со шпорами, а на боку - меч!
- Привет, старина, как поживаешь? - вежливо, но сдержанно поприветствовал молодой чародей гостя, как будто бы они только вчера расстались.
Не то чтобы Петер совсем не обрадовался неожиданной встрече. Просто достоинство колдуна предписывало всегда и при любых обстоятельствах сохранять спокойствие и невозмутимость.
К счастью, Свен не обладал особой чувствительностью к подобным вещам и просто-напросто не заметил более чем прохладного тона старого приятеля. Он гордо оправил плащ, подбоченился и, снисходительно оглядев скромно одетого Петера, усмехнулся в пышные усы.
- Ну, как поживаю? Хорошо, конечно, - самодовольно проговорил он. - Служил в гонзорской гвардии, под знаменами его императорского величества воевал. Слыхал небось о наших победах?.. Вот… Потом решил сюда, домой. В стражники пойду. Там, глядишь, и в начальство скоро выбьюсь. А что, для меня это запросто!
Петер внимательно посмотрел на Свена. За два года приятель сильно изменился, возмужал. Дай воинский наряд был ему к лицу, не то что дешевый костюм мастерового, в котором Петер видел Свена в трапезной "Счастливого колеса" - правда, выглядел воин грубее… прозаичней, что ли. Если в прежнем бедном подмастерье чудился принц в изгнании, мечтатель, романтик… то нынешний Свен уже точно знал, чего хочет, и уверенно двигался к цели.
- Так ты, значит, теперь уже не в войске? - уточнил колдун.
Свен нахмурился. Видно, что воспоминания о службе были ему не слишком приятны.
- Говорю ж тебе, в стражу пойду наниматься, - сердито пробурчал он.
Петер поспешно сменил тему разговора.
- Вот и ты, значит, тоже вернулся в родные края. Оно и правильно, дома, как говорится, и стены помогают. Но город-то все-таки изменился, - тяжело вздохнув, добавил Петер. - Люди какие-то мрачные, нелюдимые. Говорят неохотно, сквозь зубы, а то и вовсе молчат. Снова запуганы все, как и тогда, при Марольде. Его же изловили, говорят?
- Изловили… Сбежал тогда Марольд. Но с его бандой покончено!
- С бандой покончено? - переспросил Петер. - А люди мрачные…
- Ну, ты тоже сравнил, - возмущенно воскликнул Свен. - Два года назад здесь действительно хозяйничали разбойники. А тогдашний начальник стражи, сонная тетеря, лишний раз пальцем боялся шевельнуть. Зато теперь совершенно другое дело! Я, правда, и сам в городе недавно, но уже точно могу сказать, порядок навели. И новый начальник стражи, Бэр - мужик толковый, держит всех в ежовых рукавицах, никому спуску не дает. Столько бандитов уже отловил и тут же казнить приказал, без всяких церемоний. Если кто и остался, до них тоже скоро доберется. С таким начальником служить будет здорово! Сам толковый, и народ в стражу подбирает соответственно. Меня вот, например, сразу приметил, в сержанты зовет. Оно и понятно, где еще в нашем захолустье такой найдется?
Свен подбоченился, расправил плечи и свысока поглядел на приятеля.
- Я и в походе на крепость Марольда участвовал, отличился. После того в гвардии послужил, боевой опыт имею. В столице я, брат, при дворе жил. Обхождение узнал, ходы и выходы всякие… если перед кем из столичного начальства ответ держать - так я могу. Другой бы сплоховал, растерялся, а я - нет. Ну и к тому же я сам здешний, Пинед, как свои пять пальцев… Кому же сержантом быть, как не мне?
Колдун спокойно выдержал взгляд верзилы. Не отвел глаза, не стушевался, как бывало прежде, когда оказывался рядом с нахальными самоуверенными парнями. Теперь-то Петер и сам ведь немалого достиг, он - чародей. Однако хвастаться перед Свеном не хотелось. Зачем? Со временем люди и так увидят, кто на что способен. А сейчас чего понапрасну бахвалиться? Лучше вместо этого разузнать о том, что в городе творится.
- Свен, я хотел спросить, ты же бываешь, наверно, в трактире на постоялом дворе, ну, там, где мы с тобой когда-то встретились?
- В "Счастливом колесе"? А то как же, конечно, бываю! - охотно отозвался бывший гвардеец. - Ты чего, небось вспомнил, как я за Лоркою там бегал? Эх, хороша девка, - мечтательно причмокнул губами Свен. - Впрочем, у меня сейчас и помоложе подружки появились. Такие красотки, скажу тебе, куда уж там Лорке. Хотя и о ней я тоже, конечно, не забыл. Как возвратился, колечко подарил. То-то дуреха обрадовалась! Сразу сама ко мне на шею бросилась, да в тот же вечер к себе домой и привела. Вот, значит, только мы пришли…
- Свен, погоди, потом мне про Лору расскажешь, - нетерпеливо перебил Петер, - я о другом ведь спрашиваю. Помнишь, когда-то у постоялого двора вывеска была, пацан такой веселый катит на колесе? А теперь ее почему-то сняли.
Сержант, страшно недовольный, что его рассказ прервали, да еще на самом интересном месте, недоуменно уставился на Петера.
- Какая еще вывеска? - сердито пробурчал он.
- Да неужели не помнишь? - не отставал колдун. - Два года назад повсюду были вывески развешаны. Красотища - глаз не отвести. Люди, звери, ну, просто как живые. А теперь я, сколько по городу ни ходил, ни одной из этих картинок не увидел. И куда они подевались, непонятно. Думал, ты хоть что-то знаешь. Вот в лавке мясника наверняка же бывал. Там люди Марольда когда-то хозяина убили, дочурка у него осталась…
- Погоди, про мясника мне мать чего-то рассказывала, - задумчиво проговорил Свен. - Ну да, точно, все уши прожужжала, что мясо теперь втридорога продают и колбаса постоянно с запашком. А новый хозяин, купчишка какой-то пришлый, жулик и пройдоха. Дочка-то прежнего мясника сдуру все ему по дешевке продала. Ну а новый лавочник ни стыда, ни совести не знает…
- Я ж не про лавочника спрашиваю! - опять перебил Свена колдун. - Ты мне объясни, чем вывеска старая ему помешала?
- Да что за вывеска? - с досадой воскликнул Свен.
- Та, где пастух на свирели играет. Уж так хорошо она получилась! Смотрел, помню, и душа радовалась. А теперь на двери лавки этакая мазня висит, не поймешь, что и нарисовано. Я столько раз расспрашивал знакомых, думал, они мне растолкуют, что случилось. Так все молчат, будто в рот воды набрали. Уж на что сосед мой, Керт, болтливый старикашка, не язык у него, а помело. Как начнет, бывало, все городские сплетни пересказывать, прямо хоть уши затыкай. Но стоило только мне о вывеске спросить, сразу замолчал, да тут же убрался восвояси. С тех пор больше носу сюда не кажет. А я думал себе у того же мастера табличку заказать… Ну, не сейчас, конечно, но все же… а художника и след простыл. Вот в чем дело, можешь ты мне объяснить или нет?
- Дались тебе эти вывески, - сквозь зубы процедил Свен.
Чувствовалось, что разговор с Петером ему наскучил. Какие-то вывески, мясники и художники… Сержант лениво огляделся по сторонам, небрежно скользнул взглядом по тихой улице, по старому Петерову домишке, покосившемуся забору… Неожиданно его внимание привлекла висящая на калитке табличка с еще не высохшей белой краской.
- Практикующий маг оказывает широкий спектр услуг, - медленно прочел Свен. - Слушай, а кто это здесь маг? - удивленно оглядываясь по сторонам, спросил он.
- Ну я, - порозовев от удовольствия, гордо ответил Петер. - Вот недавно патент получил…
Объяснить, что заверен документ печатью самого Нелльского герцога, он не успел из-за громогласного хохота Свена. Несколько птиц испуганно слетели с дерева.
- Слушай, ты, колдун, а фокус какой-нибудь можешь показать? - давясь от смеха, воскликнул он.
Чародей, чуть прищурившись, невозмутимо посмотрел на сержанта. Затем щелкнул пальцами, прошептал заклинание… и в стоящее у самых ног Свена ведро с краской что-то шлепнулось. Большое, очень крепкое, темно-зеленое яблоко. Ему бы висеть и висеть еще на ветке, наливаться румянцем на теплом летнем солнышке. Но у колдовства свои законы и нет ему никакого дела до чужих проблем. Недозрелый плод ни с того ни с сего вдруг свалился с яблони и с размаху плюхнулся в краску, брызги которой тут же покрыли ровными белыми пятнышками роскошные черные усы бывшего вояки.
Свен побагровел. С досадой пнул сапожищем ведро - только шпоры зазвенели - и, не оглядываясь, зашагал прочь. А Петер, ни слова не сказав, принялся очищать запачканный краской забор и подправлять вконец испорченную табличку. Все это в глубоком молчании, с задумчивым и слегка отрешенным видом. Как и всегда теперь, в любой ситуации, чтобы ни стряслось, абсолютно невозмутимо и спокойно, как и подобает настоящему колдуну.