- Но только не в этом забеге. В нем победители уже определены.
- Но разве я в том повинен, правда? - парировал Уилтон-Смит. - Моя работа - знай потей да делай все, что в твоих силах. - Он помедлил. - Вы не видели тут поблизости фотографов, нет?
- Нет.
- Жаль.
- Почему? Вы их ожидали?
- Ну, ведь я являю собой величайшую сенсацию в мире спорта, - пояснил Уилтон-Смит. - С каждым шагом я увеличиваю свой рекорд.
- Какой рекорд? Вы же проиграли.
- Рекорд длительности пробега дистанции олимпийского марафона, разумеется. Я все жду, когда люди из Гиннесса возьмут у меня интервью, измерят длину моего шага или еще что-нибудь такое для их книги. Я все гадаю - почему?
- Может, они не в курсе, что вы все еще бежите, - предположил Мэллори.
- Не может такого быть! - насмешливо улыбнулся Уилтон-Смит. - Вероятно, ждут меня миль на пять - десять дальше по дороге.
- Возможно, - не слишком убежденно вымолвил Мэллори. Уилтон-Смит зевнул.
- Что-то меня в сон клонит. Пожалуй, мне стоило бы чуток поспать перед встречей с ними. Я должен быть в наилучшей форме, когда у меня будут брать интервью и делать снимки.
- Сомневаюсь, что вам повезет найти комнату, - уведомил Мэллори. - Ночь-то новогодняя!
- А зачем мне комната?
- Мне показалось, что вы хотите поспать.
- Я сплю на прямых и просыпаюсь на поворотах, - растолковал Уилтон-Смит. - Я не хочу, чтобы закралась даже b%-l подозрения, что я жульничаю.
- Так вы и едите на бегу?
- Конечно.
- Простите, что спрашиваю, но как, черт возьми, вас занесло на ездовую дорожку в Центральном парке?
- Хотел бы я и сам это знать, - признался Уилтон-Смит. - Я полагаю, что в Мельбурне мне следовало свернуть налево.
- В австралийском Мельбурне? Бегун кивнул.
- Загадочно, правда?
- Это еще слабо сказано, - согласился Мэллори.
- Что ж, я искренне насладился нашей небольшой беседой, но теперь я все-таки вынужден бежать.
- На вашем месте я бы купил карту дорог! - крикнул вслед Мэллори.
- К чему? - прокричал тот в ответ. - Все дороги ведут в Рим!
Когда бегун оказался достаточно далеко, чтобы не подслушать разговор, Мэллори повернулся к Мюргенштюрму.
- Ну, каково твое мнение?
- Дурак он, - тотчас ответил эльф, потом нахмурился и почесал в затылке.
- С другой стороны, он постоянно трудоустроен уже более четверти века, в то время как большинство воистину разумных людей из числа моих знакомых не может удержаться на работе. Я нахожу это весьма загадочным.
- Ничего особенного, в моем Манхэттене происходит то же самое.
- Неужели? Мэллори кивнул:
- Светлые умы способны решать большинство проблем мира, но как надеть одинаковые носки или сменить шину, остается выше их понимания.
- Как утешительно, - сказал Мюргенштюрм. - Я уж боялся, что это изолированный феномен.
- Увы, нет. - Мэллори снова зашагал на юг. - Давай-ка не будем задерживаться. В плаще или без плаща, на улице чертовски холодно.
- Может, снег окажется нам на руку, - с надеждой сказал эльф. - На нем могут отпечататься единорожьи следы.
- Если наш марафонец их не затоптал, - уточнил Мэллори. Они прошли еще с полмили, сгорбившись и пригнув головы против разгулявшегося ветра. Затем Мюргенштюрм тяжело плюхнулся на землю и заявил:
- Я дальше идти не могу. Я замерз, продрог и устал.
- И считаешь, что сможешь согреться, высохнуть и отдохнуть, сидя на земле во время вьюги? - саркастически поинтересовался детектив.
- Мне уже наплевать, - проронил Мюргенштюрм. - Пусть приходят завтра на рассвете искать меня. Но найдут только промерзшие останки благородного маленького эльфа, который никогда не желал никому зла.
- Неужели тебе не приходит в голову ничего такого, что поможет тебе воспрянуть духом?
- Абсолютно ничего, - многозначительно изрек Мюргенштюрм.
- Даже подружка?
- Ну… может быть.
- Послушай, - решился Мэллори, - если я отпущу тебя в постельку, ты как, сможешь сосредоточиться на деле, когда вернешься?
- О, абсолютно, Джон Джастин! - с энтузиазмом воскликнул эльф. - Теперь до меня дошло! Дело не в погоде. Причина всего лишь в моем обмене веществ.
- Хватит пускать слюни, а то подбородок отморозишь, - с отвращением бросил Мэллори.
- Я вернусь через десять минут. - Мюргенштюрм вскочил на ноги. - От силы через пятнадцать. - Он помолчал. - Может, двадцать.
- Кладем тридцать, и постарайся заодно выяснить что-нибудь о Липучке Гиллеспи.
- Правильно. Встретимся тут через полчаса.
- Надеюсь, ты не думаешь, будто я собираюсь стоять тут в снегу, дожидаясь, пока ты усладишься? - возразил Мэллори.
- А что собираетесь делать вы?
- Я сыщик, - ответил Мэллори. - Я собираюсь попытаться найти этого треклятого единорога.
- В своем Манхэттене вы никогда не были столь целеустремленны, - заметил Мюргенштюрм.
- В своем Манхэттене дела никогда не выглядели настолько черно-белыми. Всегда находились юридические казусы, смягчающие обстоятельства и моральные факторы. Тут все гораздо проще: нечто похищено злодеем, и мне платят за то, чтобы я это нечто вернул.
- По-моему, вы говорили, что предпочитаете свой Манхэттен.
- Я говорил, что понимаю свой Манхэттен, а это не одно и то же.
- Как же можно предпочесть то, чего не понимаешь?
- Я не понимаю форму. Содержание же весьма и весьма осмысленно.
- Не понимаю, о чем это вы толкуете, - произнес Мюргенштюрм.
- Тогда тебе есть о чем поразмыслить, пока ты охотишься за одной из множества своих чистых Любовей.
- А как мне вас найти, когда я закончу?
- Точно так же, как я пытаюсь найти Лютика. Ступай по моим следам.
- А если снег растает или вы войдете в помещение? - не унимался Мюргенштюрм.
- Найми сыщика, - проронил Мэллори, направляясь дальше по дорожке.
- Это не очень смешно, Джон Джастин.
- Если тебя это так волнует, можешь отложить свой роман и пойти со мной.
- Я пойду по вашим следам, - поспешно проговорил Мюргенштюрм и затрусил через парк к ярким огням Пятой авеню.
Проводив эльфа взглядом, Мэллори отвернулся и вновь зашагал по дорожке.
Не пройдя и полусотни ярдов, он оказался у небольшой $%`%"o-.) будки, занятой толстеньким коротышкой в цветастой спортивной куртке в золотую и зеленую клетку.
- Вечер добрый, сосед, - сказал коротышка с дружеской улыбкой.
- Привет.
- Ужасная ночь, правда? Мэллори молча кивнул.
- Не заинтересует ли вас чуток крема для загара, друг? - спросил коротышка.
- Вы шутите, верно?
- Друг, на свете есть три вещи, про которые я никогда не шучу, - это религия, блондинки по имени Сюзетт и бизнес. Тут речь идет о бизнесе. Я могу вам продать ящик с пятидесятипроцентной скидкой.
- Кой черт я буду делать с кремом для загара?
- Отправляйтесь на Ямайку. Устройте сафари в Африке. Держите его до лета в гараже. Смешайте его с водкой и тоником. Натирайте им полы. Друг, да вещей, которые можно сделать с ящиком крема для загара, купленного с большой скидкой, просто не перечесть!
- Забудем об этом. - Мэллори снова двинулся в путь.
- Для вас - скидка шестьдесят процентов! - настаивал коротышка, покидая будку и бегом догоняя детектива.
- Да сегодня новогодняя ночь!
- С Новым годом! - Коммивояжер извлек из кармана варган и сыграл на нем несколько нот. - Шестьдесят пять процентов, и это мое последнее предложение.
- Надеюсь, вы не всерьез рассчитываете продать крем для загара посреди метели.
- Да это же самое лучшее время для его продажи, - ответил коротышка, стараясь поспеть за детективом.
- С чего вы взяли?
- Сколько магазинов сейчас открыто? Скажем, сотен пять, - сам же ответил коммивояжер. - А сколько из них продают крем для загара? Ни единого! Если вам нужен крем для загара, вы волей-неволей придете ко мне.
- Но мне не нужен крем для загара, - раздраженно бросил Мэллори.
- Друг, с вами трудно торговаться. Семьдесят процентов, но только если пообещаете не говорить моему бухгалтеру.
- И не думайте.
- Ну ладно! - буркнул коротышка. - Семьдесят пять, и утром я буду сам себе противен.
- Если будешь и дальше меня доставать, то хлопот не оберешься.
- Вдобавок вы получите пляжный мяч.
- Именно то, что мне надо в новогоднюю ночь посреди Центрального парка.
- Вот и хорошо! - воскликнул комми. - Значит, по рукам?
- Нет.
- Да что вы за человек?! - взвизгнул коротышка. - У меня жена, двое детей и закладная. Я только что купил новый телевизор, задержался с очередным платежом за машину, а моей дочери нужны скобки на зубы. Где же ваше сострадание?
- Должно быть, оставил в другом костюме. - Резко. ab -."("h(al, детектив обернулся к преследователю. - А у вас, случаем, нет в продаже перчаток или наушников, а?
- Сбыл их без остатков в прошлом июле. Девяносто процентов, и налог за сделку за мой счет.
Отрицательно тряхнув головой, Мэллори снова зашагал.
- Не заинтересован.
- Да при чем здесь интерес? - вопросил комми. - Я продавец, вы покупатель. Разве это ничего для вас не значит? Разве вы не чувствуете моральной ответственности передо мной?
- А вы не чувствуете моральной ответственности передо мной?
- Разумеется, чувствую.
- Хорошо. Я детектив, отыскиваю единорога. В последнее время тут не проходил единорог?
- Проходил.
- Когда?
- Минут пять назад.
- А был с ним лепрехун?
- Вообще-то я не обращал особого внимания. Что ж, давайте подобьем итог, сколько вы мне должны за крем для загара?
- Я не покупаю никакого крема для загара.
- Но я же сказал вам про единорога!
- За что я вам искренне благодарен.
- Тогда ваш долг - купить мой крем для загара.
- Нет.
- Срезаю девяносто пять процентов. Мэллори затряс головой.
- Ну ладно, - вздохнул коммивояжер, признавая поражение. - Сколько вы хотите?
- За что? - спросил озадаченный Мэллори.
- За то, чтобы избавить меня от этого треклятого барахла.
- Сколько раз повторять, он мне не требуется!
- Вы не смеете так поступить со мной! Сегодня Новый год! Я имею право находиться дома, в лоне семьи! Я заплачу вам двадцать процентов от его объявленной стоимости, только заберите.
- Был рад познакомиться, - буркнул Мэллори, ускоряя шаг.
- Тридцать процентов. - Комми наконец-то остановился. - Это мое последнее предложение. Мэллори даже не задержался.
- Пятьдесят, и это мое абсолютно последнее предложение! Пока Мэллори мог еще его слышать, коммивояжер все наращивал ставку и уже собирался дать вдвое против объявленной стоимости, когда его крики стихли вдали.
А еще ярдов через сто к Мэллори пристроился сбоку высокий, неопрятный мужчина в плаще, несший в одной руке картонную коробку.
- Добрейшего вам вечерочка, сэр, - произнес он, шагая обок с детективом. Тот лишь кивнул, не замедлив шаг. - Рад видеть, что вы сумели ускользнуть, отделавшись от покупки крема для загара. - Мужчина хмыкнул. - Подумать только, * *(, же дураком надо быть, чтобы продавать подобную дрянь в метель!
- А что продаете вы? - спросил Мэллори.
- Продаю?! Мой дорогой сэр, вы судите обо мне чересчур поспешно! Разве я похож на коммивояжера?
- И не спрашивайте.
- Фактически говоря, я что-то предлагаю.
- Я тороплюсь. Мужчина зашагал шире.
- Загляните-ка внутрь, сэр. - Он сунул коробку Мэллори в руки.
Тот взял коробку и открыл ее, не замедляя шага, потом состроил брезгливую гримасу.
- Смахивает на клубок червяков.
- Не просто червяков, сэр, - с видом оскорбленного достоинства возразил мужчина. - Красных дождевиков!
- Какая разница.
- Какая разница между самокатом и "роллс-ройсом"? Это чистокровные красные дождевики, сэр, у каждого родословная на пять поколений, каждый зарегистрирован в АОДЧ.
- Что еще за АОДЧ? - поинтересовался Мэллори, возвращая коробку.
- Американское общество дождевых червей, - растолковал мужчина. - Это наш верховный орган с 1893 года.
- На кой черт мне дождевые черви?
- Для рыбалки.
- Сейчас идет снег, если вы не заметили.
- Он ничуть не тревожит мохнатых малюток.
- Они скорее склизкие, чем мохнатые.
- Вы совершенно правы, сэр, - согласился мужчина, заглянув в коробку. - Он ничуть не беспокоит склизких малюток.
- Я просто имел в виду, что какой же безумец отправится удить рыбу в метель?
- Таких почти нет, сэр. Вы только подумайте: все поле деятельности будет в вашем полнейшем распоряжении!
- Я нахожусь на ездовой дорожке в Центральном парке. Тут ни единой рыбки.
- Да, но если вы найдете хоть одну, представьте, как же голодна она будет!
- Ступайте обменяйте их на крем для загара.
- А еще у меня распродажа надгробных плит, - попытался мужчина склонить Мэллори на свою сторону.
- Распродажа надгробных плит? - переспросил Мэллори.
- Если вас, часом, зовут Джессикой Энн Милфорд и вы утонули в августе 1974 года, - уточнил мужчина.
- Нет и нет.
- Это невероятно выгодная сделка, - с энтузиазмом продолжал мужчина. - Мраморная, с бордюром из пивных банок на фоне игл от шприцев. Весьма изысканная.
- Я подумаю. - Детектив снова двинулся по дорожке.
- Если вы решитесь, я буду прямо здесь.
Тряхнув головой, Мэллори наддал ходу. Снегопад не утихал, а ветер нахлестывал так неистово, что видимость стала почти нулевой. Через пару минут детектив осознал, что a!(+ao с ездовой дорожки, но когда попытался вернуться по собственным следам, обнаружил, что их совсем замело. Огляделся в поисках огней Пятой авеню, но за стеной снега не было видно ни зги. Внутри у него будто все оборвалось; заблудился, понял Мэллори.
Вполголоса выругав Мюргенштюрма, он принялся подыскивать какое-нибудь укрытие от непогоды. Вокруг раскинулось бескрайнее снежное одеяло, но слева смутно маячило какое-то строение. Склонившись наперекор ветру, детектив побрел в ту сторону.
Он уже готов был признать, что темный силуэт лишь почудился, когда ветер вдруг стих, и Мэллори обнаружил, что стоит в нескольких шагах от большого каменного здания. Из окон не пробивался ни единый лучик света, но зато из двух труб в зябкий ночной воздух валили клубы дыма. Бегом одолев оставшуюся дистанцию, Мэллори кулаком постучал в дверь. Не дождавшись никакого ответа, открыл ее и вошел внутрь, пыхтя и отдуваясь.
Смахнув снег с накидки, он принялся шарить ладонью по стене в поисках выключателя, но не нашел и вытащил зажигалку. Света она давала маловато, но вполне достаточно, чтобы разглядеть длинный барак с рядом перегородок по обе стороны длинного коридора. Тут крепко пахло лошадьми, время от времени слышалось топанье копыт по соломе.
Наконец Мэллори отыскал голубую лампу, подвешенную под стропилами, подошел и дернул за свисающий с нее измызганный шнурок. Помещение залил резкий белый свет, лампочка закачалась туда-сюда, и по стенам заплясали тени.
- Есть тут кто? - окликнул детектив и чуть не подскочил от удивления, когда услышал ответ.
- Да.
- Где вы? - Он с опаской огляделся.
- Здесь.
- Где здесь?
- Посмотрите вниз.
Посмотрев вниз, Мэллори увидел миниатюрную, не более десяти дюймов в холке, лошадку, стоявшую прямо рядом с ним. - Так это ты говорил? - спросил детектив, присев на корточки, чтобы разглядеть элегантное животное.
- Да, - подтвердил конек. - Вон там висит маленькое полотенце. - Он махнул головой в сторону ближайшего стойла. - Не будете ли вы добры взять его и положить мне на спину?
Подойдя к стойлу, Мэллори взял полотенце и бережно накинул его маленькому коньку на спину, как попону.
- Спасибо, - сказал конек, не удержавшись от крупной дрожи. - Здесь становится холодновато.
Мэллори изумленно таращился на крохотное животное.
- А я и не знал, что лошади умеют говорить, - заметил он наконец.
- Конечно, умеют.
- А я ни разу не слыхал.
- Наверное, им просто нечего было вам сказать.
- Наверное, - согласился Мэллори. - Кстати, ты-то сам лошадь, не так ли?
- Определенно.
- А это конюшня?
- Совершенно верно.
- У вас тут, случаем, не расквартированы единороги, а?
- Боюсь, нет, а что?
- Я тут следовал за одним по ездовой тропе и подумал, что он мог остановиться здесь, чтобы укрыться от непогоды.
- Я бы с удовольствием вам помог, - сказал конек, - но уже больше месяца ни один единорог у нас тут не останавливался. - Он помолчал. - Они большая редкость, знаете ли. Вряд ли во всем Манхэттене их нынче сыщется больше двух дюжин. А в каком он двигался направлении?
- Думаю, на север. Я не сумел нагнать его, чтобы убедиться в этом окончательно. - Открыв дверь, Мэллори высунул голову на улицу, обнаружил, что видимость по-прежнему нулевая, и решил подождать еще пару минут, прежде чем снова двинуться навстречу ветру и снегопаду. - Я еще ни разу не видел такого маленького коня.
- Я не всегда был так мал, - ответил тот.
- Да?
Конек горестно покивал головой.
- А что случилось? - полюбопытствовал Мэллори.
- По моему виду не скажешь, но я был беговой лошадью.
- Может, я и видел тебя на бегах. Я бывал в Белмонте и Акведуке три-четыре раза в неделю.
- Да я был не очень-то хорош. Когда я родился, на меня возлагали большие надежды, но я изрядную часть своей карьеры провел, бегая в местах вроде Тристлдауна, Латонии и Фингер-Лейкс.
- А как тебя зовут? - спросил Мэллори.
- Вас интересует имя, которое мне дал владелец, или настоящее?
- Пожалуй, настоящее.
- Эогиппус.
- Ни разу о тебе не слыхал.
- Я бегал не под этим именем. Это имя я избрал, когда понял свое истинное предназначение; - Фыркнув, Эогиппус продолжал:
- Как я сказал, я был не очень хорошим бегуном.
- Похоже, ты как раз из разряда тех лошадей, на которых я всегда ставил, - холодно заметил детектив.
- Мой владелец и тренер делали все от них зависящее, чтобы помочь мне добиться успеха.
- Например?
- Первым делом они выхолостили меня.
- И это придало тебе прыти? - с сомнением поинтересовался Мэллори.
- Это придает мне прыти, когда я вижу приближающегося ветеринара, вот что я вам скажу, - с горечью молвил Эогиппус и заржал; эхо его ржания долетело из сумрачных глубин конюшни, словно вздох. - Едва я оправился, меня вернули на ипподром.
- Может, им следовало испробовать шоры, - предположил Мэллори.
- Пробовали.
- Помогло?
- Шоры помогают лошадям, которые озираются по сторонам и отвлекаются от дела. Я был не таков. Я вкладывал душу в каждый свой шаг. А шоры лишь заслоняли от меня две трети мира, и только. - Он помедлил. - Потом в ход пошли медикаменты.
- Запрещенные законом?