- Папский нунций. Ватикан - это суверенный город-государство. Нунций соответствует послу. Архиепископ Монтиагро - посол Ватикана в США и работает в посольстве Ватикана в Вашингтоне. У нас с ними разница во времени. Пусть он доедет на работу, а потом я ему позвоню.
Он отрезал два куска пирога и разложил по тарелкам. Достав две вилки из ящика, объявил:
- Кушать подано.
Они сели друг напротив друга; Коттен наблюдала за ним, жуя пирог. Когда их глаза встретились, она опустила взгляд и отломила вилкой кусочек пирога.
- Мне нужно вызвать такси, - сказала она, прожевав. - Надо съездить домой, вещи собрать.
- Сейчас два часа ночи. Вы можете переночевать у меня в гостевой комнате. К тому же, если взлом связан со шкатулкой, в вашей квартире опасно.
Джон был прав. Наверное, ей вообще не стоит возвращаться домой. Нейлоновый рюкзак и все самое необходимое можно купить в аэропорту - а паспорт до сих пор в сумочке. А уж в Риме она оторвется и накупит всего, когда реликвия окажется в Ватикане, в надежных руках.
- Если я останусь у вас на ночь, соседи не станут сплетничать?
- В основном мои соседи - студенты, они еще даже домой не вернулись, - ответил Джон и добавил, весело улыбнувшись: - К тому же большинство из них учится у меня и хочет сдать зачет.
Они рассмеялись и доели пирог. Джон засунул тарелки в посудомоечную машинку, и они вернулись в гостиную.
- Это вы пирог пекли? - спросила она.
- Нет, меня угостили.
- Подружка? - поинтересовалась Коттен и тут же пожалела об этом.
Джон ухмыльнулся:
- Вроде того.
- Правда? А разве вам можно… Я не знала, что священник, даже в отпуске…
Джон захохотал:
- Моей приятельнице семьдесят восемь лет, у нее жестокая подагра, она страдает катарактой, но все равно находит время, чтобы по четвергам печь для меня пироги. На этой неделе - с ревенем.
Черт, подумала она. Зачем она спросила? С-в-я-щ-е-н-н-и-к, Коттен. До тебя дошло?
- Давайте уберем это до утра, - сказал Джон, заворачивая реликвию в ткань с символами тамплиеров и укладывая обратно в шкатулку. Он положил ее в сумку Коттен. - Пойдемте, я вас устрою.
Он провел ее по коридору в гостевую комнату, простую и скудно обставленную: узкая кровать, покрытая толстым пледом, на тумбочке лампа из цветного стекла, а также небольшое трюмо с зеркалом. Над кроватью висело простое распятие. Похоже, он не слишком старался сделать это место своим домом, подумала она. Должно быть, не определился, что хочет жить именно здесь или заниматься тем, что делает. Все еще в поисках призвания.
- Боюсь, тут не слишком уютно, - произнес Джон.
- Мне будет вполне удобно.
- Соседняя дверь справа - это ванная. Что-нибудь еще нужно?
Она покачала головой:
- Даже и не знаю.
Он положил ее сумку на кровать и пожелал спокойной ночи. Потом закрыл дверь и отправился к себе, половицы заскрипели.
Коттен уставилась в зеркало. Волосы растрепаны, макияж давно поблек, глаза потускнели от усталости.
- Что же он про меня думает?
Она разделась, затем снова взяла блузку, но передумала. Блузка к утру слишком помнется, если в ней спать. Значит, оставались только трусики. В комнате было довольно тепло, а плед казался очень уютным.
Откидывая покрывало, она вздрогнула от стука в дверь.
- Секундочку.
Девушка быстро набросила и запахнула блузку. Приоткрыв дверь свободной рукой, она выглянула в щель.
- Я вам тут пижаму принес, - сказал Джон. - Наверное, великовата, но можете закатать рукава.
- Ой, спасибо.
Она потянула пижаму сквозь щель, но та зацепилась за дверную ручку и выскользнула на пол. Коттен быстро наклонилась, чтобы подобрать ее.
Джон присел на корточки, чтобы помочь, поднял взгляд и задержал дыхание. Она поняла, что блузка распахнулась, и лихорадочно попыталась придержать ее, одновременно хватая протянутую пижаму.
- Простите, - сказал он.
Коттен отскочила за дверь, прижимая пижаму к груди. Господи, он только что увидел ее голой… священник, боже мой.
- Увидимся утром, - произнес он, отступая.
* * *
- Ты должен мне поверить, Тед, - говорила Коттен по телефону с самолета авиакомпании "Дельта". - Я сижу рядом с доктором Джоном Тайлером. Он эксперт и изучил реликвию. И на 99 % уверен в ее подлинности.
Она повернулась к Джону, тот неуверенно пожал плечами.
Они летели над Атлантическим океаном - прямым рейсом до Рима, в международный аэропорт Леонардо да Винчи.
- Пусть отдел маркетинга готовится к величайшей религиозной сенсации со времен Туринской плащаницы, - заявила она. - Только не говори никому, в чем дело. Еще рано. Сначала передадим ее в Ватикан.
- Я позвоню директору нашего отделения в Риме, - сказал Тед Кассельман. - Я хочу, чтобы ты была с ним на связи, держи его в курсе всех новостей. Он поможет со съемочной группой, монтажом, всем, чем захочешь. Как только подготовишь репортаж, немедленно передавай на спутник.
- Я главная, - правильно? - Да.
- А римское отделение мне только помогает, так? - Да.
Коттен откинулась на спинку кресла.
- Я тебя люблю, Тед.
- Ага, знаю. Но иногда хотелось бы думать, что именно я распределяю задания.
- Ты не пожалеешь.
- Ладно. - Он немного помолчал. - Это не то ли, о чем ты сообщила мне из Багдада?
- Это шанс, которого я жду, и сенсация, способная поднять мои провальные рейтинги.
- Осторожнее, Коттен. - И Тед Кассельман повесил трубку.
Она сунула телефон в спинку переднего кресла и повернулась к Джону.
- Что?
- Уверен на 99 %?
- Где же ваша вера?
- Веры-то у меня довольно. А вот научные доказательства - это кое-что другое.
Она потянулась и похлопала его по руке.
- Вы чересчур беспокоитесь.
В Европе есть несколько знатных семей и королевских династий, которые считаются потомками Меровингов, ведущих свой род от Бога. Это Габсбурги-Лотарингские, Плантары, де Монпеза, Люксембурги, Монтескью, некоторые ветви Стюартов и Синклеры.
ПОРОДА
А это кто? - спросил корреспондент научного раздела "Тайме", указывая на фотографию в рамке на столе.
- Моя внучка, - ответил Чарлз Синклер, - ее только на прошлой неделе крестили в соборе Святого Людовика.
- Красавица. Вы, наверное, очень гордитесь, доктор Синклер.
- Ода.
- И я вижу, вам нравятся океанские регаты, - репортер кивнул на коллекцию фотографий на стене. - Замечательные корабли. Вы сами за штурвалом?
- Нет, нет. "БиоГентек" спонсирует нескольких гонщиков. Однако мое хобби - посудины поменьше. У меня есть несколько скоростных парусников. Я иногда участвую в покерных гонках.
- Как это?
- Мы обычно начинаем с ресторана "Друзья" в Мэдисонвилле, плывем в "Док" в Слайделле, дальше устраиваем гонку на двадцать миль через озеро Пон-шартрен. Проплываем несколько местечек, потом назад через озеро к "Друзьям". На каждой остановке нужно выпить и вытащить по карте из колоды. В конце концов выигрывает тот, кто собрал лучшую покерную комбинацию.
- Вы всегда выигрываете, доктор Синклер? - спросил журналист.
- Всегда.
Оба рассмеялись.
- А другие хобби у вас есть?
- Я владелец нескольких чистокровных лошадей.
- И они тоже берут призы?
- Ну, конечно. Тройную корону мы еще не взяли, но хорошо выступили на состязаниях в Эванджелине, Саратоге, на ипподроме "Акведук", в Бель…
- Так вам нравятся гонки и состязания?
- Я просто люблю скорость, не обязательно в состязаниях. Но дело не только в этом. Я восхищаюсь мастерством, совершенством конструкции гоночного судна. Там все продумано до мельчайших деталей.
- А лошади?
Синклер откинулся назад и сложил ладони домиком. На губах появилась тень высокомерной улыбки.
- Я ценю породу.
- Кстати… - Репортер сделал заметку в блокноте и взглянул на Синклера. - Вернемся к вашим словам о том, что в клонировании нет ничего нового.
- Клоны людей живут среди нас. Вы и сами наверняка видели таких. Их называют однояйцевыми близнецами - эти младенцы получаются в результате деления одной яйцеклетки в утробе матери.
- А что вы ответите критикам, которые говорят, будто, пытаясь клонировать человека, вы хотите сравняться с Богом? - Журналист сделал еще несколько пометок в блокноте. - Даже нобелевским лауреатам вроде вас приходится думать об этических вопросах.
- Я всего лишь ученый, я пытаюсь сохранять жизни. Занимаюсь исследованиями, ставлю эксперименты и делаю открытия. Не стоит искать в этом чего-то большего.
Синклер посмотрел на старинные часы над камином. Не хотелось ходить по минному полю этики. Сквозь застекленные двери особняка виднелось мощеное патио, старые магнолии, а дальше - Миссисипи. Над рекой собирались тучи.
- Некоторые борцы за социальную справедливость выступают против клонирования, - сказал корреспондент. - Они боятся роста неравенства между имущими и неимущими, если богатые родители захотят генетически улучшить своих отпрысков.
- Да, у наших исследований возможен такой побочный эффект. Но, как и во всем остальном, нужно учитывать преимущества. Мы пионеры, выходящие на новые рубежи, - заявил Синклер. - Клонирование в терапевтических целях позволяет получить ткани, идеально подходящие для пациента, неважно, чем он страдает - болезнью Паркинсона, диабетом, заболеванием спинного мозга - при этом его организм не отвергает новые клетки. Этим и занимается наш "БиоГентек". Мы не спорим об этике, не разыгрываем из себя Господа Бога - мы просто работаем и спасаем жизни.
- Но вы должны понимать…
На столе у Синклера зазвонил телефон. Он поднял руку.
- Извините, одну минуту, - сняв трубку, он произнес: - Слушаю.
- Они в самолете, летят в Рим, - произнес Бен Гирхарт. - Священник помогает ей отвезти объект в Ватикан.
Синклер улыбнулся:
- Прекрасные новости. - Он положил трубку и снова посмотрел на журналиста. - Что вы говорили?
КАРДИНАЛ
Ваше Преосвященство, отец Тайлер и корреспондент CNN уже поднимаются, - объявил помощник кардинала Януччи. - Только что миновали пост охраны.
- Благодарю вас.
Кардинал смотрел в окно своего кабинета на втором этаже. Здание примыкало к музеям Ватикана, окна выходили во двор Бельведера. Он вспомнил, как однажды некий дипломат сказал ему, что в Америке такой большой кабинет назвали бы залом для приемов. Потолок покрывали фрески, на стенах висели средневековые гобелены, на паркетном полу XV века лежал персидский ковер размером с бассейн. Двухсотлетние диваны и кресла, обитые алой парчой, были удобно расставлены по комнате, ножки ручной работы украшала богатая резьба из золотых листьев.
Кардинал вернулся к столу и взглянул на плоский монитор.
В свои шестьдесят восемь лет двигался он очень легко, а каждое утро больше часа обязательно посвящал физическим упражнениям. Он родился в Италии, в семье англичанки и итальянца, и бегло говорил на обоих языках. Еще в юности его восхищали атрибуты и традиции католической церкви и духовенства. С ранних лет он задался целью и шел к ней, словно по тоннелю - никаких боковых ходов, никаких отклонений. Он знал, что призван, и хотел отдать служению Богу все силы, какие возможно.
Получив дипломы по теологии и каноническому праву, Януччи преподавал в Папском университете в Риме, затем поступил в Дипломатический колледж Ватикана. Став епископом в 1980 году, он больше десяти лет провел на государственной службе. В 1997 году поднялся до кардинала, а в 2000 году Папа назначил его куратором Ватикана. В узком кругу ватиканской элиты его считали одним из основных кандидатов в преемники Папы: цель в конце тоннеля - стать верховным служителем Бога.
Януччи был знаком с Джоном Тайлером, несколько раз встречался с ним, но решил перечитать биографию священника, чтобы освежить память. Там говорилось, что Тайлер сейчас в отпуске. Кардинал удивился, зачем ему понадобился отпуск, который столь редко просят или получают.
Когда ему позвонил архиепископ Монтиагро и рассказал о Тайлере и реликвии, возможно, небывалой ценности, Януччи изменил свое расписание, чтобы выкроить время для встречи. Новая находка, как всегда, взволновала его.
- Небывалая ценность, - прошептал он. - Я мог бы это использовать.
Монтиагро дал понять, что Тайлер обязательно хочет привезти с собой представителя прессы. Это озадачило кардинала - священник не показался Януччи охотником за славой. Возможно, придется напомнить Тайлеру о ватиканском протоколе - протоколе, по которому американские репортеры значатся отнюдь не в начале списка. К тому же у Януччи был собственный список избранных представителей мировой прессы - тех, кого он знал и кому доверял цитировать его дословно. Ватикан - суверенное государство, где служение Богу является целью любого движения, центром каждой мысли и каждого поступка. Неподходящее место для американских журналистов, которые либо охотятся за сенсациями, либо что-нибудь вынюхивают.
Кардинал закрыл файл и переключил компьютер в спящий режим.
- Ваше Преосвященство, гости уже здесь, - объявил помощник, постучавшись и приоткрыв массивные двери.
- Пригласите. - Кардинал встал и вышел из-за стола. - А, Джон, - произнес он, когда два посетителя приблизились. Протянув правую руку ладонью вниз, он произнес: - Рад снова тебя видеть.
- Ваше Преосвященство. - Джон взял протянутую руку, преклонил колена и поцеловал перстень с сапфиром, знак высокого положения. - Спасибо, что нашли время встретиться с нами. Позвольте представить Коттен Стоун, корреспондентку канала CNN. Мисс Стоун стала обладательницей некоего артефакта, когда ездила с заданием на Ближний Восток. Она будет делать репортаж об установлении его подлинности.
- Рад с вами познакомиться, мисс Стоун. Надеюсь, вы сжалитесь над стариком и в вашем репортаже будете говорить обо мне только хорошее.
- Иначе и быть не может, Ваше Преосвященство, - ответила Коттен, пожимая руку кардинала.
Януччи рассматривал ее: сдержанная, уверенная в себе. И все же ему стоит аккуратнее высказывать предположения.
- Пожалуйста, садитесь и расскажите, что у вас есть.
Кивнув Джону, он вернулся к своему креслу.
- Вы знакомы с доктором Гэбриэлом Арчером? - спросил Джон.
- О да, - ответил Януччи, барабаня пальцами по столу. - Я только сегодня утром прочитал, что его турецкая команда сообщила о его кончине - сердечный приступ, кажется. - Кардинал перекрестился. - Да покоится в мире.
- Значит, вам известно о его раскопках в Ираке?
- Да. Он проделал удивительную работу за время своей карьеры - какая печальная кончина, учитывая его одержимость поисками Грааля.
- Быть может, не такая и печальная, - произнес Джон. - Мисс Стоун была с ним, когда он умер. Пусть она вам расскажет.
Кардинал изогнул бровь; в груди что-то дрогнуло, словно птица взмахнула крылом.
- Прошу вас.
И она рассказала всю историю, закончив тем, как обратилась за помощью к Джону, как они открыли шкатулку-головоломку и нашли внутри чашу.
Кардинал покрутил большими пальцами.
- Вы говорите, в борьбе с Арчером был убит какой-то человек - араб?
- Ну, я подумала, что он араб. По одежде, внешности и акценту, - ответила Коттен.
- Странно, в статье говорилось только о том, что у Арчера случился сердечный приступ. Гм…
Коттен посмотрела на Джона, но ничего не сказала. Януччи гадал, что у журналистки на уме. С минуту подождал, давая ей возможность заговорить.
Она промолчала, и он продолжил:
- Предположим, человек, пытавшийся украсть реликвию у Арчера, был всего лишь похитителем древностей.
- Если бы мою квартиру не взломали, Ваше Преосвященство, я бы согласилась, - сказала Коттен. - Но слишком много совпадений. Поэтому я очень хочу передать шкатулку в руки организации вроде вашей, которая обеспечит ее сохранность.
- Вы привезли реликвию с собой?
- Да. - Коттен открыла сумку и достала шкатулку. Сердце Януччи забилось быстрее.
Она передала ее Джону, который точными движениями сдвинул крышку, и та откинулась. Он аккуратно поставил вещь на стол.
- Наши старые друзья, тамплиеры, - заметил Януччи, разглядывая крест, розу и вытканную эмблему. На лбу под алой камилавкой выступили капельки пота.
- Я тоже так подумал. Ваше Преосвященство, - сказал Джон, доставая из кармана белые перчатки. Он осторожно вынул Чашу, развернул и поставил на стол.
По спине Януччи побежали мурашки, пальцы задрожали. Гэбриэл Арчер не был дураком. Если он уверял, что это Святой Грааль, очень вероятно, что Чаша Тайной вечери находится перед ним, всего в нескольких дюймах.
Януччи открыл ящик стола и достал собственные перчатки. Натянув их, взял потир и стал его изучать, разглядывая выгравированную монограмму, узоры из капель и виноградную лозу, обвивающую чашу. Трудно было сдержать радостное волнение. Он указал на темное вещество, покрывающее чашу изнутри.
- Пчелиный воск?
- Думаю, да, - ответил Джон.
- Для тех времен - вполне подходящий способ предохранения. - Кардинал рассмотрел чашу со всех сторон и наконец поставил ее обратно. Откинулся в кресле и продолжил смотреть на реликвию, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. - Стиль и ковка похожи на другие предметы того периода. Гравировку, видимо, сделали гораздо позже.
- Согласен, - отозвался Джон.
- Радиоуглеродное исследование воска должно многое прояснить. - Внутри все трепетало, он закашлялся. Потом коснулся пальцами горла, чувствуя неровный пульс, не в силах отвести взгляда от потира. Сердце стало биться медленнее. Януччи поднял глаза. - У нас есть несколько сосудов, с которыми можно будет сравнить. Ладно. Давайте отдадим артефакт нашим экспертам и посмотрим, что они выяснят, - он поднялся. - Где вы остановились?
- В "Нова Домусе", - сказал Джон, тоже поднимаясь.
Коттен встала и повернулась к Джону:
- Это все?
- На сегодня да, мисс Стоун, - ответил Януччи.
- Но CNN готовы… Улыбаясь, кардинал поднял руки:
- Будьте терпеливы.
- Думаете, она настоящая? Как вам кажется? - спросила она.
Джон мягко взял Коттен за руку:
- Исследование займет какое-то время, и все будет известно наверняка.
Коттен отстранилась.
- Я понимаю, что понадобится время. - Она повернулась к Януччи. - Ваше Преосвященство, я прислушалась к совету Джона и согласилась привезти реликвию сюда. Но есть много других организаций, способных определить ее подлинность и гарантировать мне эксклюзивный репортаж. - Она сделала небольшой шаг к столу. - Если вы дадите мне слово, Чаша остается у вас.