Находка слишком важна, чтобы думать о том, кто первым расскажет о ней, решил кардинал. Он подарит девушке короткий миг славы. Она сядет в самолет и испарится, а он продолжит свой путь к высшей цели. История с Граалем сделает его еще более известным, возвысит в глазах коллег. Это понадобится, когда совет кардиналов соберется на очередной закрытый конклав в Сикстинской капелле, чтобы выбрать следующего Римского Папу, Его Святейшество, преемника апостола Петра, наместника Иисуса Христа.
- Будь по-вашему, мисс Стоун. Ядам вам знать, когда появятся новости. А теперь наслаждайтесь видами Рима, пока наши люди занимаются работой. Я уверен, отец Тайлер с удовольствием покажет вам город. - Кардинал Януччи кивнул, недвусмысленно показывая, что они могут идти.
Они поблагодарили Януччи и пошли по древним деревянным половицам. Смолкло эхо закрывшихся четырнадцатифутовых дверей, и Януччи подошел к окну, выходившему во двор дворца, ожидая, когда пульс замедлится. Только после этого он позволил себе снова взглянуть на Чашу.
* * *
Джон и Коттен последовали совету кардинала и в сумерках отправились осматривать достопримечательности Рима.
По дороге Коттен невольно вспомнила слова Януччи.
- Кто-то избавился от тела араба, чтобы не осталось ничего подозрительного, - рассуждала она, шагая рядом с Джоном. - Разве вы не видите, что это хитрость? Кардинал сказал, что в новостях не сказали ни слова о погибшем арабе, передали только, что Арчер умер от разрыва сердца.
- Странно, что об арабе не упомянули.
- Знаете, когда мы объявим о сенсации, я умолчу об этом. Не хочу, чтобы они снова стали искать меня. - Коттен подняла глаза и замерла. - О господи!
Перед нею в бликах света возвышался величественный Колизей.
- Удивительно, правда? Вечером он особенно поражает, - произнес Джон, когда они подошли ближе.
Коттен уставилась на сооружение, ставшее для всего мира символом Вечного города, воплощением римского величия.
- Я видела, его в кино и на фотографиях, но… - Она простерла руки к Колизею. - Вот что меня влекло, когда я росла в Кентукки. Вот почему я делаю то, что делаю. Столько всего можно увидеть. И я хочу увидеть все. - Она замолчала. - И вряд ли когда-нибудь насмотрюсь.
Она отвернулась, словно не в силах долго смотреть на Колизей. Дело не только в его великолепии, тут все вместе - ослепительная красота, удивительная архитектура, история.
- Слишком много болтаю, - сказала Коттен. - Простите. Давайте теперь вы. Расскажите о римлянах, о гладиаторах, об архитектуре. Правда христиан здесь бросали львам?
- Спорный вопрос, - ответил Джон.
Она шагнула к нему ближе.
- Расскажите мне все. Я хочу услышать все подробности.
- Когда-то это был самый красивый амфитеатр в мире. Один церковный историк, Беда Достопочтенный, когда-то написал: "Пока стоит Колизей, будет стоять Рим; когда падет Колизей, падет Рим; когда падет Рим, падет весь мир".
Коттен чувствовала, что он смотрит на нее, и повернулась к нему. Твердый панцирь, за которым она так старалась спрятаться, треснул, приоткрывая ему то, что внутри. Почему-то она больше не желала скрываться под доспехами. Она была мечтательнее и наивнее, чем любила признавать, но с Джоном ей не хотелось прятать эту часть себя. Так приятно быть Коттен Стоун, девочкой из Кентукки, чувствительной, иногда ребячливой. Так утомительно всегда держать себя в руках, быть сильной, притворяться, что все нипочем. Ей нравилось, что можно приоткрыться, показать свою нежность и женственность, перестать быть бескомпромиссной журналисткой. В последний раз она была такой раскованной, такой настоящей еще перед смертью отца. Все изменилось в тот день, когда он убил себя. Коттен, маленькая девочка с именем, нежным, как облака, превратилась в камень. Как часто она думала об иронии собственного имени: Коттен Стоун.
Она вдруг повернулась к Джону и схватила его за руки:
- Как можно бесстрастно смотреть на такое? - Коттен перевела взгляд на их руки. - Ох, так нельзя. Все время забываю.
Она разжала пальцы, но Джон не сразу отпустил ее.
- Все нормально. Нет ничего плохого в том, что друзья показывают свою привязанность.
Коттен сделала несколько шагов назади расхохоталась, согнувшись.
- Джон, знаете, что было бы подлинным бесчинством? Только я со своим везением могла бы влюбиться в священника. У меня все не как у людей. Словно ищу очередной способ не быть брошенной. Вы бы видели мой последний кошмар. Я была любовницей Торнтона Грэма. Вы это знали?
- Вообше-то нет.
- Он женат, и совсем не моего поля ягода. Он не мог бы отвергнуть меня или причинить боль, потому что вообще не мог мне принадлежать. Понимаете, о чем я? - Она запрокинула голову и посмотрела в небо. - Или это бессмыслица?
- Вы к себе несправедливы. Вы красивая, яркая, находчивая женщина. Посмотрите, через что вы прошли. Ведь это невероятно, из иракской пустыни - под своды Ватикана. Почему же вы боитесь, что кто-то может вас отвергнуть?
Она снова засмеялась, но на ресницах заблестели слезы.
- Вы умеете утешать. Если бы вы не были… ну, я бы вас обняла.
Джон сам прижал ее к себе.
- Священники постоянно всех обнимают, - заявил он. - Что бы ни случилось, никогда не забывайте о том, кто вы на самом деле, какой вы созданы.
Как же с ним легко, подумала она, когда Джон отпустил ее.
- Знаете, вы и сами можете воспользоваться своим советом.
Он просунул руку под воротник рубашки и достал крестик на цепочке.
- Это принадлежало моему деду. Символизирует то, что для меня важно, - служение Богу. Не то чтобы у меня были сомнения, просто не могу найти свою нишу. Что же Бог предназначил мне? - Джон тихо рассмеялся. - Кто я - пастырь или Индиана Джонс? Я знаю, Он укажет мне путь. Поведет меня туда, где я должен быть. - Он снова усмехнулся. - Иногда мне кажется, что у Него есть чувство юмора и страсть к загадкам.
Джон убрал крестик под рубашку.
- Может, вам просто нужно терпение. Вы сами сказали, Он укажет вам путь. Но разве, чтобы служить Богу, обязательно быть священником? Ведь должно быть множество способов для обычных людей… - Она не договорила. - Ладно, вам лучше знать.
Он расплылся в улыбке.
Коттен подумала, чувствует ли он то же, что и она. Как же сильно - прямо сейчас, в мерцающих бликах Колизея, в нежных густеющих сумерках, под легким ветерком, в этот прекрасный миг - хотелось взять его под руку, просто, чтобы ее держал человек, который ничего от нее не требует.
- На что вы смотрите? - спросил Джон. - У меня что-то с лицом?
- Нет, простите. Просто все так странно… Меня переполняет…
Она подошла к нему, Джон коснулся ее спины и слегка подтолкнул. Они пошли рядом, и он убрал руку.
Как же он тверд в своей вере, подумала Коттен. Она не представляла, как можно быть столь уверенным в том, что Бог укажет правильный путь. Джон отнял руку от ее спины - точно так же Бог давным-давно убрал Свою руку. В конце концов, у Него полно других дел. Она заработала, выцарапала, прогрызла свой путь сюда. Сама. Бог здесь ни при чем.
ВЕЧЕРНИЕ НОВОСТИ
А теперь - "Крупным планом", специальный выпуск о событиях, которые особенно сильно влияют на нашу жизнь.
Торнтон Грэм читал текст с телесуфлера, стоя у заставки воскресных новостей CNN на фоне голубого задника. Позади него находился коллаж из видов Ватикана, лиц Коттен Стоун и Гэбриэла Арчера, различных религиозных символов, среди которых был и простой потир.
- Как мы передавали в последнем выпуске новостей, - говорил Торнтон, - Ватикан сегодня объявил о находке самой вожделенной реликвии христиан - таинственного Святого Грааля. В эксклюзивном репортаже для CNN наш корреспондент Коттен Стоун не только рассказала об этом, но и побывала в центре событий. Несколько недель назад, возвращаясь из командировки в Багдад, Стоун оказалась брошена в иракской пустыне. В поисках безопасной дороги к турецкой границе она наткнулась на археологические раскопки древней могилы, которые проводились под руководством этого человека, известного археолога, доктора Гэбриэла Арчера.
За спиной Торнтона появилось лицо старика.
- Доктор Арчер скончался от сердечного приступа, но перед смертью отдал Стоун шкатулку, которую обнаружил на раскопках, и попросил сохранить ее. Вернувшись домой. Коттен обратилась за помощью к известному историку, археологу и католическому священнику, доктору Джону Тайлеру, который сумел открыть шкатулку.
Изображение сменила фотография Джона и Коттен рядом с Пьетой.
- В шкатулке обнаружилось вот что. Наплыв фотографии потира.
- Сейчас считают, что именно из этой чаши пил Иисус Христос на Тайной вечере. По легенде, в ту же самую чашу собрали его кровь после распятия. Много веков ее называют просто "Святой Грааль".
Наплыв изображения Коттен и кардинала Януччи.
- Куратор Ватикана кардинал Антонио Януччи сообщил Стоун, что по предварительным исследованиям реликвия подлинна.
Во весь экран появился отрывок интервью. Коттен сидела напротив кардинала в богато убранной библиотеке, где-то в глубинах папского дворца.
- Мы учитывали множество деталей, - сказал Януччи, - таких, как форма металлической Чаши, патина, мастерство, исторические описания для сравнения и радиоуглеродный анализ вещества, которое, как выяснилось, является воском, - защитного слоя, покрывающего Чашу изнутри.
Вид чаши сверху, крупным планом.
- Были бы вы столь же уверены, не обнаружив еще один артефакт среди вещей, принадлежавших доктору Ар-черу в Англии? - спросила Коттен.
- Символы на том артефакте - табличке, обнаруженной доктором Арчером в Иерусалиме, - добавили множество недостающих частей мозаики, - ответил кардинал. - Его также исследовали и сочли подлинным. Расшифровав символы, мы с большой точностью проследили перемещение Грааля от его первого владельца, Иосифа Аримафейского, который путешествовал с апостолом Павлом, до последнего местопребывания, рядом с ассирийскими развалинами в Ниневии, на севере Ирака. Хотя нам известны не все подробности, другие документы из наших архивов позволили заполнить пробелы. Доказательства весьма убедительны.
- Как Ватикан планирует поступить с этой реликвией? - спросила Коттен.
- Это поистине дар Божий - важнейший элемент жизни Христа и нашей религии, и он принадлежит людям. Мы намерены чтить его и сделать доступным для публики. Его станут демонстрировать по особым праздникам, например в Страстную пятницу, а иногда мы будем возить его по миру.
Снова лицо Торнтона.
- Однако самое удивительное - не сама Чаша, но то, что может оказаться внутри. В последний момент кардинал Януччи поделился со Стоун невероятным открытием. Он рассказал, что с помощью современных методов изучения твердого вещества и технологии трехмерных изображений под воском удалось обнаружить микроскопические остатки субстанции, которая, как многие поспешили предположить, может оказаться кровью Христа. Понятно, что это заявление потрясло христиан всего мира и стало причиной множества дискуссий и споров.
Торнтон взглянул прямо в камеру.
- Итак, на фоне ежедневных сообщений о войнах и беспорядках по всей планете нам приятно рассказать вам историю со счастливым концом - историю, которая поддерживает христианскую веру и дает нам пищу для размышлений в повседневной суете. В завершение позвольте добавить, что компания CNN гордится Коттен Стоун, которая принесла нам весть об этом важнейшем открытии. Ее репортаж - еще одна причина смотреть новости канала CNN - новости, изменяющие вашу жизнь.
Торнтон в полный рост, на фоне логотипа "Крупным пуганом".
- Дополнительную информацию о Святом Граале, его истории и последних открытиях вы сможете найти на нашем сайте по адресу: satellitenews - точка - org. Оставайтесь с нами и смотрите вечерние новости CNN. С вами был Торнтон Грэм. До встречи.
- Ура! - завопила Коттен, подпрыгивая и вскидывая руки над головой. Экраны погасли, запись закончилась.
В конференц-зале, полном сотрудников CNN, раздались аплодисменты, зазвучали поздравления и восторженные возгласы.
- Хорошая работа, - сказал Тед Кассельман, подходя к Коттен.
Она обхватила его шею руками.
- Спасибо, Тед.
Потом повернулась к Торнтону, который смотрел запись, стоя рядом с ней.
- И тебе спасибо, Торнтон. - Она чмокнула его в щеку и отступила.
- Ты отлично поработала, малышка, - сказал он. - Мы все рады, что ты вернулась домой целой и невредимой.
- Ладно, народ, - наконец объявил Тед Кассельман. - У нас еще много новостей. Давайте-ка покажем их.
Когда сотрудники потянулись к выходу, Кассельман достал из кармана несколько записок.
- Кажется, некоторые хотят с тобой поговорить.
- Кто?
- Лено, Леттерман, Опра, "Вечерней строкой", "Сегодня", журнал "Люди", "Доброеутро, Америка", - стал зачитывать он. - Не говоря уж о миллионе религиозных организаций.
- Ты сможешь себя переплюнуть только репортажем о Втором Пришествии, - заметил Торнтон. - Ты теперь настоящая знаменитость.
- Что мне делать? - спросила Коттен, забирая записки.
- Нести свой крест, - ответил Кассельман. - Не повредит показать твое личико в некоторых ток-шоу - это полезно и для тебя, и для канала.
- Я очень рада, что все закончилось. Честно говоря, надеюсь, что больше никогда не увижу Чашу.
- Никогда не говори "никогда", - предостерег Торнтон. - Можно с тобой потом встретиться?
Она не ответила, и он вышел из комнаты вслед за остальными. Она смотрела, как он идет, такой знакомой быстрой походкой, почти бегом.
- Не терпится увидеть рейтинги, - произнес Кассельман, отвлекая ее от раздумий. - Но прежде, чем ты потребуешь повышения…
- Мы можем поговорить, Тед? - Коттен кивнула на два стула.
- Конечно. Они уселись.
- Мне нужен небольшой отпуск. - Девушка посмотрела ему в глаза. - Слишком много всего на меня свалилось.
- Понятно.
- Отпустишь меня на недельку?
- Я подумаю. - Но по лицу было видно, что он шутит.
- Правда, Тед. Мне нужно расслабиться.
- Тебя так доконали твои пятнадцать минут?
- Да нет, дело не в пятнадцати минутах. Я люблю внимание. Но с того момента, когда таксист выкинул меня посреди пустыни, столько всего произошло. Я выжата, мне нужно собраться. Всего на неделю, Тед. Хочу поехать в Майами. Моя соседка по колледжу - Ванесса, я тебе рассказывала - работает фотомоделью. Поживу у нее, погреюсь на солнышке, все переварю.
- Предлагаю тебе сделку. - Он на минуту замолчал, сложив пальцы домиком. - Помнишь Роберта Уин-гейта? Это тип, который собирается участвовать в гонке за президентское кресло?
- Я думала, им занимается Торнтон.
- Да. Но Уингейт в следующую субботу устраивает ознакомительный ужин для прессы в Майами, своем родном городе. Торнтон поедет на спецзадание в Вашингтон - он не может быть в двух местах сразу. А мы должны поймать момент, когда Уингейт объявит о своих намерениях. Если ты сходишь на ужин - оплачу твою неделю на пляже.
- Мне нужно просто пойти на ужин? Всего один вечер?
- Именно. И можешь взять свою подружку. От тебя требуются две вещи: наблюдай за Уингейтом и попробуй поболтать с ним, почувствуй его, может, договоришься об интервью. Потом запиши свои мысли и впечатления и отправь Торнтону.
- Договорились. - Коттен протянула руку, и он пожал ее. - Спасибо.
- Пообщайся с Торнтоном, пусть он тебе обрисует, что уже выяснил.
- Ладно, - неохотно отозвалась она.
Пока что ей удавалось ладить с Торнтоном. Никаких вспышек. Никаких слез.
- Коттен, мне все известно про тебя и Торнтона. Занимайся своим делом и не волнуйся. Я его попридержу, чтобы он тебя не доставал.
Девушка заправила волосы за уши.
- Все будет нормально, - сказала она, убеждая скорее саму себя. - Тед, ты чудо.
- Ну да, я знаю. Ладно, позвони кому-нибудь из этих людей и прикинь, сколько интервью успеешь дать перед отъездом. Помни, ты знаменитость. Наслаждайся.
Выходя из конференц-зала, она поняла, что среди всех этих волнений и празднований все больше думает о Джоне Тайлере. Особенно когда увидела на экране их общий снимок. Интересно, вернулся ли он уже из Рима? Хорошо бы поговорить с ним.
Вернувшись к своему столу, Коттен набрала номер Джона, но услышала автоответчик. Может, вообще не следует звонить, подумала она и повесила трубку, не дожидаясь звукового сигнала.
Потом снова взяла телефон и позвонила на мобильник Ванессы.
- Алло, - отозвался голос на том конце.
- Несси!
- С ума сойти! - завопила в трубку Ванесса Перес.
- Тише, подруга.
- Ты смеешься? Ты же настоящая звезда. Я тебя видела во всех вечерних новостях. Это невероятно. Я рассказываю всем друзьям, что знакома с тобой.
- Ну, пожалуйста, успокойся.
- Хорошо, хорошо.
- Я хочу приехать к тебе в гости. Ты на следующей неделе будешь дома или укатишь в какое-нибудь экзотическое…
- Я свободна на выходных, но в начале недели намечаются съемки в Нассау. Правда, всего на два дня. Можешь потусоваться одна, а потом я вернусь.
- Здорово. Тогда я приеду, если ты не против.
- Давай. Ты как раз вовремя, попадаешь на грандиозный фестиваль - что-то вроде "Калле Очо" и Фестиваля грез одновременно. Называется Карнавал Призраков - полмиллиона человек танцуют на улицах как сумасшедшие...
Коттен помахала двум сотрудникам, заглянувшим поздравить ее, и сказала:
- Как раз то, что мне нужно. Вылетаю в пятницу вечером. В субботу я должна быть на политическом ужине. Могу достать два приглашения, если хочешь пойти со мной - там все будет на высшем уровне. А после ужина я свободна.
- Я довольно долго могу хорошо себя вести, чтобы сойти для ужина на высшем уровне.
- Возьму напрокат машину и приеду сразу к тебе. Что это за клуб на Саут-Бич, о котором ты мне говорила?
- "Тантра". Просто убийственный, Коттен. Ты уверена, что готова?
- Лучше, чем ты думаешь. Ну все, целую. Копен повесила трубку. Она соскучилась по Ванессе и отчаянно нуждалась в смене обстановки. Отдохнет, повеселится - и выбросит из головы Торнтона… или Джона Тайлера.
Коттен взглянула на пачку записок, быстро переворошила их и выбрала три.
- Начнем, - сказала она, снимая трубку.