– Как же, как же, – закивал сторож, стремительно обретая было уплывшую из-под ног почту. – Да вы, господа хорошие, на кухню пройдите. Я вам чайку заварю, за ним и потолкуем.
Пройдя за ним на кухню, Пашка обернулся и увидел плохо скрываемую улыбку напарника. Танк все это время играл и теперь весело подмигнул, легонько подтолкнув Кочеткова вперед, и прошептал:
– Крути его, Драйвер.
Как оказалось, редакция пустовала неспроста. Некий влиятельный банкир посетил на днях сие здание и выплеснул свой гнев на пишущую братию. Причиной стала статья в одном из выпусков про ограбление банка и мажора, решившего незаконными путем выбить деньги из папаши.
Звали гостя Григорий Митин.
После недолгого разговора часть журналистов, вместе с главным редактором, отбыли в неизвестном направлении, временно прервав свою деятельность, а в помещении оставили только сторожа, который не очень вникал в происходящее.
Пока Пашка по душам беседовал с Василием, Танк вплотную занялся документацией и к окончанию разговора уже имел необходимые данные на журналиста, автора злополучной статьи. Подпись под материалом ни к чему не привела, а вот бухгалтерские ведомости выявили некоего Александра Мартышева, выпускника журфака ЛГУ, личность непонятную и спорную. По базе МВД за ним ничего толком не значилось, а вот в своих кругах он прослыл скандальным и упертым. По той же причине его изначально уволили из презентабельного газетного медиа-холдинга, а затем последовательно из еще нескольких игроков поменьше. Постепенно господин Мартышев скатился до желтой прессы и добывал хлеб насущный, подбрасывая спорные материалы в бульварную периодику. Тем и жил.
– Ну, так что сказал сторож?
Танк плюхнулся на сиденье автомобиля, и тот, охнув подвеской, привычно просел под немалым весом оперативника.
– Да в сущности ничего, – Пашка пожал плечами и быстро пересказал всю нехитрую историю Василия.
– Он может что-то знать?
– Сказать сложно. – Кочетков на секунду задумался, прикидывая, не скрыл ли что от него собеседник, и отрицательно мотнул головой. – Человек он маленький. Что видел, что слышал – так, все поверхностно. Да и не похож он на интеллектуала с высоким лбом, чтобы играть с полицией на равных.
– Тогда к Мартышеву?
– Можно.
Район, где проживал журналист, находился недалеко от помещения "Завалинки", так что Танк с Драйвером решили немного прогуляться. Быстро перейдя на другую сторону улицы и срезав пару углов по дворам, они выбрались к ветхой пятиэтажке на отшибе и, определив парадную, уже через несколько минут оказались напротив двери на лестничной площадке второго этажа.
Старенькая, обитая потертой вагонкой, дверь эта даже глазка не имела. Лишь видавшую лучшие времена табличку с номером квартиры да вытертую от многих прикосновений ручку, за которую и браться-то было страшно. Дверь как дверь, в общем. Обычная такая, среднестатистическая, прямиком из-за черты бедности. Кнопка звонка, старенькая, в круглом корпусе, не раз закрашиваемая и снова приводимая в порядок квартирантом, долго не оживала, и только после нескольких нажатий в глубине квартиры послышалась развеселая трель.
– Может, его и дома-то нету? – было предположил Пашка, но едва звонок утих, внутри помещения послышалось торопливое шарканье.
– Кто там? – голос тонкий, почти срывавшийся на фальцет, мог принадлежать кому угодно – как мужчине средних лет, так и юноше, и ничего, кроме неприятия, у Пашки не вызвал.
За всех, разумеется, ответил Танк:
– Гражданин Мартышев? Полиция, откройте!
За дверью послышалась возня и недовольное сопение.
– А зачем я вам?
Танк криво улыбнулся.
– Гражданин Мартышев, мы производим дознание по делу о предполагаемом ограблении банка. К вам есть пара вопросов.
– А я тут причем? – продолжал вещать фальцет из недр хрущевки. – Я не криминальный авторитет, банки не граблю, с кистенем прохожих по темным углам не поджидаю. Если хотите со мной побеседовать, присылайте повестку. Явлюсь по первому требованию, а пока увольте – дела.
Кочетков растерянно посмотрел на оперативника, но тот только усмехнулся, показав ряд ровных белых зубов.
– Вы поймите меня правильно, Александр Валентинович, – начал он будто нараспев, – расследование предварительное. Все фигуранты по делу проходят проверку, в том числе и через ФНС, дабы не бросать тень на само следствие. Вы бы поговорили с нами так, кулуарно, а мы в свою очередь не стали бы вас включать в список свидетелей. Рука руку моет.
Услышав упоминание о налоговой, Мартышев закряхтел и несколько секунд медлил, но волшебные буквы возымели действие, и, наконец, послышался долгожданный звук отпираемого замка.
– Проходите. – Сухой мужчина в очках, едва ли не двух метров росту, походил на богомола. Острые скулы и гордо выпирающий вперед нос жильца гармонировали с острым подбородком, о который можно было и порезаться. Такой выструганный на скорую руку долговязый Буратино нестандартных размеров. – Обувь можете не снимать.
– Уютно тут у вас. – Приглашенные в квартиру нежданные гости расположились на кухне, куда их пригласил Мартышев, и рассевшись на табуреты, начали разговор. Кухня же к спокойной беседе не особо располагала. Желтоватые от никотина обои, почерневший круг краски на потолке над лампочкой и гора немытой посуды в раковине говорили о том, что эстетика и гигиена жилища хозяина квартиры не очень заботит. Так и подмывало встать и пыль смахнуть с подоконника.
Скатерка на столе тоже оказалась в чем-то липком, так что присев на предложенный табурет, Пашка предпочел ничего не касаться. Разговор снова повел Танк, однако делать страшное лицо он не спешил, а наоборот, перешел на мягкий доверительный тон.
– Понимаете, Александр Валентинович, дело очень щепетильное, я бы даже сказал, из ряда вон…
– Еще бы! – закудахтал писака. – Ни денег от газеты не получил, ни благодарности, а между прочим тираж-то тогда раскупили, и моя статья там не последняя. Угрозы, одни угрозы.
– Угрозы? – брови оперативника картинно взметнулись. – И кто же вам угрожал?
– Как кто? – ахнул Мартышев. – Да этот денежный мешок, Митин. Вы же знаете, как он свой капиталец поднял? Нет? Так я вам расскажу. Гришка Митин, а так его в девяностые только и называли, куртки на рынке продавал, китайские, дешевые, гнилыми нитками шитые. Я специально проверил, документы поднял, с людьми знающими пообщался, так что информация проверенная.
– И что же здесь плохого? – удивился Пашка. – Все предприниматели начинали с малого, а вы это преподносите так, будто он что плохое делал.
– Да вы дослушайте, – глаза журналиста блеснули. Казалось, он наконец нашел благодарного слушателя и желал как следует выговориться. – Тогда все что-то продавали. Стояли на рынках, от последнего торгаша до профессора. Жить-то надо было на что-то. Однако в девяносто седьмом году Митин вдруг преобразился, открыл свою контору по финансовым займам, начал играть на бирже, да так удачно, что через три года его состояние составляло порядка двух миллиардов рублей. Ну, откуда, скажите мне, у фарцовщика финансовое чутье?
– Повезло человеку, – решил предположить Танк, однако победоносный взгляд Мартышева говорил о другом.
– Как же, дожидайтесь, повезло, – желчно выпалил он. – Помните дефолт в девяносто восьмом? Так вот за неделю до скорбной даты Гришка взял да и вывел все свои активы за рубеж, а что не успел, то перевел в баксы.
Понятно, что высший эшелон власти и близкие к этому кругу о финансовой катастрофе знали загодя, но откуда у него-то эти сведения? Ну как, господа полиционеры? Вы все еще верите в удачу коммерсанта?
Танк саркастически усмехнулся.
– Ну, допустим, – произнес он спокойно, – Митину кто-то помог. Но тогда встает резонный вопрос – кто?
– Да вот в этом и загадка! – ликующе воскликнул журналист. – Вчера был голь перекатная, а через короткий промежуток времени стал бизнесменом, надеждой экономики, и если есть у него какая-то волосатая лапа, то журналистское расследование ни к чему не привело. Я уж и так пробовал, и эдак, кучу справок наводил. Даже на его родину скатался, в Житомир, под предлогом написания о господине олигархе финансово-аналитического очерка как о феномене в своей среде. Вся информация либо нулевая, либо на ноль помноженная.
– Гражданин Мартышев, подождите, – попытался успокоить хозяина квартиры оперативник. – Мы же не ФАС, чтобы с этим разбираться. Наше расследование несколько в другой плоскости…
– Да в этом все и дело, – возликовал Александр Валентинович и победоносно приосанился, выпятив узкую впалую грудь, да так, будто туда сейчас орден нацепят. – Статья-то и не по этому поводу была. Есть у меня один дружок, работает в службе безопасности этого олигарха. Разок я ему помог финансово, когда на волне был, он не забыл и решил мне подкинуть материал. Оказывается, Митина шантажировали. По крайней мере, так можно было решить исходя из разговора самого банкира с неким субъектом, который несколько раз заявлялся в офис олигарха. Сам мой приятель при разговоре не присутствовал, но его любовница, а по совместительству личный секретарь Григория Митина, слышала обрывки фраз незнакомца и патрона.
– И о чем же они разговаривали?
– Сейчас сами услышите. В офисе записи ведутся, а Гришка был настолько плох, что трепался прямо под микрофоном. Вот вам и чутье.
Умчавшись сломя голову в спальню, он вскоре появился с цифровым плеером и, быстро перещелкнув пару записей, вдавил кнопку воспроизведения. Качество самой записи оставляло желать лучшего. Слышались интершумы и потрескивания, однако суть разговора понять было не сложно.
"Пришла пора платить по долгам, Григорий. – Голос говорившего был ровный, уверенный и хорошо поставленный. Ни намека на неправильное произношение или акцент. Идеальный русский. – Вам было выделено достаточно средств, и сейчас эти финансы должны быть потрачены на нужное дело".
"Вы просите нереальные деньги. – Голос второго собеседника, очевидно, принадлежал олигарху. – Деньги у меня есть, но все в активах. Вывести такую сумму за раз, одним куском и в сжатые сроки – значит навлечь на себя немилость совета акционеров холдинга и банка".
"Запутался ты, Гриша. – Голос говорившего просто-таки излучал уверенность и силу, в то время как олигарх явно робел, называл собеседника на "вы", да и вообще находился не в своей тарелке. – Совсем законопослушным гражданином стал. Забурел, обзавелся жирком, семью завел. Жена-красавица, сынок надежды подает. Вот о долгах-то своих забыл, а мы же договаривались".
"Я отлично помню нашу договоренность, – перешел на зловещий шепот Митин, – и никто никогда не называл меня плохим партнером, однако вы ставите нереальные сроки. Я готов выплатить вам названную сумму в обмен на те услуги, которые вы мне когда-то оказали, однако времени на это потребуется гораздо больше".
"И сколько же?" – иронично поинтересовался незнакомец.
"Шесть месяцев. Не меньше".
"Э, нет, Гриша. – Мужчина довольно рассмеялся. – Так дело не пойдет. Я лучше твоего о твоих же деньгах знаю. Знаю и о кубышке в офшоре на Канарах, и о счете в Германии. Если потрясти мошной, то в неделю управишься. У меня сроки, а сумму тебе еще тогда озвучивали, причем со сноской".
"Я не могу, у меня нету. Да в конце концов, кто вы такой, чтобы вот так приходить и требовать с меня что-то!"
"Я твой ангел-хранитель, балбесина, – вновь рассмеялся незнакомец. – И, кстати, с терпением практически ангельским. Сроки я тебе озвучил. Решать тебе. Нарушишь договор, накажу".
Дальнейший диалог был сумбурен, скомкан и густо сдобрен нецензурной бранью, в основном от лица банкира.
– Артефакт, – скалился в блаженной улыбке Мартышев. – Такое бы да опубликовать где, но опасно. Гришка – фигура видная. Для таких, как он, я не больше букашки. Ногтем разотрет и забудет, где такой человек жил да работал.
– Интересная запись, – легко согласился Танк. – Я даже не буду спрашивать, откуда она у вас. Смущает другое.
– Ах, вы о связи! – Журналист хитро прищурился. – Так я вам расскажу. Попадает мне вариант статьи, пишу опять же не просто про Гришку, что опасно, но про его сынка. Шутка ли, любимый отпрыск взял да ограбить банк решил. Странно другое, а именно совокупность происшествий. Вот смотрите. К Митину приходит человек и требует денег. Митин пытается спрыгнуть и явно не выдерживает сроки. Бац! Наказание. Сыночек заснят на камеры видеонаблюдения банка в момент совершения противоправных действий. Глупый поступок идиота, обколовшегося наркотиками или сильно задолжавшего, однако Сережа Митин – мальчик умный, интеллектуал, и, на удивление, природа на нем не отдохнула.
Я специально проверил по своим каналам, так что могу с уверенностью сказать, что на дури пацан не сидит и в карты никому не продулся. Одна незадача. На момент совершения преступления у мальца нет алиби. Естественно, папаша все замял. Дал кому надо на лапу, чтобы не орали, но я журналист правильный и статью про золотую молодежь успел в печать протащить.
– Все равно не вижу связи, – покачал головой Танк.
– Ну, как же вы не понимаете! – всплеснул руками хозяин квартиры. – Тот мужик с пленки, который обещал Митина наказать! Вот он его и наказал. Подставил сына.
– Постойте, – не выдержал Кочетков. – Тут есть неувязка. Подставляют людей, подбросив наркотики или оружие в машину, проведя от их имени нечистоплотную сделку, в конце концов – оставив оружие преступления с отпечатками рядом с трупом. Тут же, извините, самое настоящее ограбление.
– Заставили, – пожал плечами журналист. – Прижали мальца и шантажировали чем-то, а вот чем, мне не ведомо. Я даже лезть туда не буду. Скажу лишь следующее. После того как статья появилась в газете, некто попытался выкупить тираж, однако у него ничего не вышло. Пачка газет разошлась по нескольким частным точкам, и кое-что до сих пор можно увидеть в ларьках с периодикой, а ходить по городу и шерстить каждую торговую точку ресурсов не хватит. Буквально же на днях сам олигарх с компанией громил заявился в редакцию "Завалинки" и пообещал библейские кары всем, кто тогда находился в помещении. А заодно изъял оригинал статьи. Парни, естественно, не будь дураки, коллективно уехали на рыбалку, пока свет очей наших Григорий Митин не перебесится. Меня же сия участь миновала, и некоторое время я радовался, однако сегодня мне на мобильный позвонили с закрытого номера, и хорошо поставленный уверенный голос предложил мне самостоятельно уничтожить все материалы, за что обещали неплохое вознаграждение. Голос этот я безошибочно определил. Он с записи, с той самой, которую мы с вами прослушали.
– И вы согласились? – осторожно поинтересовался Пашка.
– А почему бы нет? – пожал плечами журналист. – Мне, по-честному, до разборок этих бандитов как до лампочки. Если перебьют друг друга, так дышать будет легче. Более того, денежки уже на счет свалились, так что я временно могу забыть о статьях и перейти к основной работе. Я, видите ли, – в голосе Мартышева послышалось смущение, – роман пишу, научную фантастику.
– И удалили? Ну, материалы? – задал прямой вопрос Танк.
– Естественно, – подтвердил хозяин квартиры.
– А запись?
– А она тут причем? – Мартышев иронично улыбнулся. – Материалы, которые требовалось пустить под нож, относились к ограблению, а эта запись – совсем другая история. Если захочет, пусть листает капусту.
– И не боитесь? – вновь удивился Пашка.
– А чего мне бояться? – вновь закудахтал журналист. – Я на первый канал не мечу, да и договориться со мной очень просто. Банковский перевод – и запись отправляется в мусорную корзину.
– А он, ну этот владелец голоса с записи, не говорил, во что вам это выльется, если вы окажетесь чуть более принципиальным? – поинтересовался Танк.
– Накажут. Так прямо и сказал.
– Адресок человека, эту запись давшего, не подскажете?
– А вот это, извините, нет. Я ему не должен, и он мне теперь не должен, а повода впутывать его в расследование у меня нет.
– А если мы потребуем?
– Вот это сколько угодно, – хозяин квартиры расплылся в довольной улыбке сытого хищника. – Как принесете соответствующие бумаги, тогда хоть мебель выносите. Но мы же с вами вроде до этого говорили… рука руку моет?
Время поговорить, пока Танк и Пашка шли до машины, было, так что Кочетков вцепился в оперативника мертвой хваткой.
– И что ты теперь думаешь?
– Думаю, что ничего не думаю, – с лица не сходило задумчивое выражение. – Информации валом, однако не стыкуется она с нашим делом. Все точки соприкосновения за уши притянуты. Основные фигуранты дела вряд ли что-то скажут, да и от Мартышева ни черта не добиться будет, если делу официальный ход дать. Скользкий он тип.
– Тогда, может, поговорить с сыном олигарха, с Сергеем?
– Шутишь? – Танк отрицательно замотал головой. – Митин – фигура видная. К нему и на пушечный выстрел не подойти без соответствующих полномочий, коих у нас пока кот наплакал. С сыном, наверное, еще хуже.
– Тогда, может, с Мартышева знакомым? Он же говорил, что тот работает в банке?
– А как мы, по-твоему, узнаем, кто из сотрудников банка знакомый этого журналиста? – ехидно поинтересовался здоровяк. – У них на лбу это не написано, да и список сотрудников есть штука конфиденциальная. По доброте душевной этими сведениями никто делиться не будет.
– Тогда что же делать? Ведь видел же кто-то этого незнакомца?! Ну хоть бы эта секретарша! Я тебе говорю, Танк. Носом чую, но тот тип на фото, что Библиотекарь показывал, и шантажист как-то друг с другом связаны.
– И с чего же ты решил?
– Да все очень просто. Происходит прокол, совершенно непонятный. Энергия для прокола ткани взята совершенно варварским способом, и на горизонте появляется параллельщик, которого даже самые высоколобые заучки идентифицировать не могут. Почти сразу после его появления Григория Митина начинают шантажировать, а чуть погодя происходит загадочное преступление, в котором принимает участие его сын, Сергей. По-моему, все и так ясно.
– Мне бы твою уверенность, – невесело покачал головой Танк. – Знаешь, что на твои пинкертоновские доводы тебе Библиотекарь ответит?
– Ну?
– Ну, допустим, прокол и мужик с сотней лиц – это не более чем совпадение. По всему миру ежедневно проходит до десятка незаконных проникновений в обход площадки, и способы, которые скрывают личность нарушителя, день ото дня все более изощренные. Шантаж олигарха тоже не особо интересный случай. Журналист упоминал, что его кто-то сильно приподнял за уши в момент награбления основного капитала, и неудивительно, что тот доброжелатель захотел вернуть должок. Ограбление банка сынком богатого папаши тоже не бог весть какая зацепка. Да, странно, не спорю, но по поводу долгов и наркотиков информация более чем туманная. Это по каналам Мартышева Сергей Григорьевич Митин есть большая умница, а если копнуть посерьезнее, так еще не факт, что скелетами из шкафа не завалит. Тебе достаточно?
– Ага, – радостно закивал Пашка. Казалось, отповедь Танка, предназначавшаяся для того, чтобы остудить пыл товарища, на него нисколько не подействовала. – Так когда пойдем допрашивать секретаршу?
– Завтра пойдем, – устало кивнул оперативник. – На сегодня же добрось меня до отдела и можешь быть свободен.