Под курткой задергался телефон. Вытянув его из кармана рубашки, Пашка с неудовольствием отметил высветившийся на экране городской номер отдела.
– Слушаю.
– Это я, Байт. Ты куда пропал?
– Сам же просил заехать… – опешил Кочетков.
– Ну да, ну да, – зачастил специалист по вооружения. – Но ты завязывай с этим. Сейчас приоритеты выставили. Скинули ориентировку из Москвы. Дуй на площадку приземления во все лопатки и отрабатывай задание. Там тебя Градский встретит и введет в курс дела. Я его лично просил уделить этому как можно больше внимания. Все, отбой.
Кочетков удивленно взглянул на потухший экран мобильника и, пожав плечами, начал спускаться по лестнице.
На выходе он остановился и дружелюбно кивнул Анне Петровне.
– Уважаемая Анна Петровна, я вас сейчас оставлю номер своего телефона. Не сочтите за труд, как только гражданин Савин появится, вы ему о моем визите не сообщайте, а вместо этого наберите меня.
Ситуация складывалась крайне неприятная. Все оперативники были на заданиях, работая либо сольно, либо в группе со следователями МВД, так что Пашка остался один на один с первым самостоятельным заданием и решительно не понимал, что делать дальше.
Впрочем, Байт инструкциями Кочеткова снабдил. Вооружившись подробным мануалом, Драйвер отправился прямиком на прием к Градскому. Старик-ученый встретил Пашку радушно, по-дружески, и, отметая все возражения, приготовил кофе с бутербродами.
– Все равно обеденная пора, – просто пояснил хозяин кабинета, привычно заставленного странными приборами, толстыми фолиантами и кипами распечаток с непонятными для Кочеткова данными.
Немного подкрепившись и подождав, пока Пашка прикончит свою порцию бутербродов, ученый перешел к делу.
– Мне о тебе сообщили, – улыбнулся он. – Признаюсь, я несколько обескуражен. Оперативник ты неопытный, но в сложившейся ситуации выдернуть кого-то из коллег с задания решительно невозможно, а привлекать полевых агентов из других отделов мы не можем…
– Верно понимаете, профессор, – невесело кивнул Кочетков.
– Значит, мне придется составить тебе копанию.
– Со мной пойдете?! – одновременно радостно и удивленно воскликнул Пашка, однако Градский только добродушно улыбнулся.
– Нет, конечно нет, молодой человек. Я слишком стар для подобных мероприятий и совсем не уверен, что мое изношенное сердце выдержит переход, хоть и штатный, а вот по межпространственному передатчику я с вами общаться смогу.
– А разве это возможно?
– Да. Конечно, канал связи нестабилен, и качество ее зависит от многих факторов, но возможность связи есть. Как, вы думаете, мы работаем со схожими отделами в других параллельных вселенных? Неужели в гости друг к другу ходим?
Последняя фраза показалась старику чрезвычайно остроумной, и он разразился на удивление звонким, заразительным и беззлобным смехом, спровоцировавшим улыбку на Пашкином лице.
– Я буду постоянно на связи, помогать вам. Подключу аналитический отдел, специалистов по криминалистике, оружейному делу, геополитике и прочим премудростям, хоть как-то способным помочь нашему делу. Вы же будете нашими руками, ногами и прочими частями тела, предназначенными вытащить юное дарование, моего бывшего аспиранта Федора, из той передряги, в которую он, по своей неопытности, умудрился попасть.
Подготовка к операции заняла каких-то три часа, за которые в Пашку всадили больше полулитра различных препаратов, предназначенных для защиты от всех возможных и невозможных заболеваний, сняли кардиограмму, электроэнцефалограмму и взяли несколько пробирок крови, которые унес куда-то местный лаборант.
Дальше Кочеткова отвели в комнату, где среди такого же беспорядка, как у Градского, сидел мужчина помоложе, поопрятнее и явно не такой умник, как старик-ученый, специалист по безопасности переброса и приема легальных мигрантов, о чем свидетельствовала табличка на двери.
– Агент Драйвер, это ваше первое задание за пределами родной реальности?
– Если не считать несчастного случая, – припомнил Пашка, однако мужчина прервал его властным жестом.
– Первое официальное задание?
– Да.
– Тогда слушайте и не перебивайте. Ваше поведение вне есть особый фактор риска, на который мы вынуждены пойти. Отдел шестьдесят два с той стороны выделит вам напарника, на все время пребывания. Об этом мы уже договорились. Они вас проинструктируют и снабдят сводкой событий, а также постараются оказать посильную помощь в расследовании. Вы, со своей стороны, должны придерживаться четкого правила: ни при каких обстоятельствах не встречаться со своим двойником. Последствия такого рандеву могут быть самые плачевные.
– Например?
– Ну, например, полная аннигиляция обоих субъектов, или отторжение инородного тела с последующим выбросом в лимб. Вы, Драйвер, знаете, что такое лимб?
– Ну… – Пашка на секунду задумался, и этого для его собеседника было достаточно.
– Не знаете и не можете знать. Все, кто попал туда, обратно уже не возвращаются. Лимб – это тонкая прослойка между двумя смежными измерениями, куда валится всякий нештатный мусор. Исхода оттуда нет. Попадя в лимб, биологическая субстанция теряет все связи с материнской реальностью, и даже если ее вытащить назад, что еще ни разу толком не вышло, то в своем мире субъект превращается в объект инородный и вынужден провести на медикаментах остаток жизни. Конечный результат не ясен до конца, ибо добровольцев, готовых на себе испытать все последствия данного поступка, пока не выявлено.
Теперь подробнее по самой операции. С собой вы получите узковолновой передатчик, настроенный на волну нашей вселенной. Связь, по мне, отвратительная, но иногда можно услышать вполне четкие инструкции. Рекомендую включать его раз в день для подтверждения своего статуса. Вопросы есть?
Пашка сразу не понял, что обращаются к нему. В голове творился сущий кавардак. Еще несколько недель назад он был простым водителем, потом на правах оперативника-стажера участвовал в поимке человека с тысячью лиц, а теперь он должен быть переброшен к черту на рога, чтобы вытащить вундеркинда. Работка не из легких.
– Нет, – Кочетков решительно тряхнул головой. – В данный момент только панический страх и дрожь в коленках.
– Это нормально, – хозяин кабинета неожиданно и очень по-доброму улыбнулся и, перегнувшись через стол, протянул Пашке широкую ладонь. – Удачи, агент Драйвер. Ни пуха.
– К черту. – Молодой оперативник ответил рукопожатием и с тем распрощался с новым знакомым. Имени его он не запомнил.
Вот он миг, которого Пашка ждал уже несколько месяцев. Наконец ему позволили попасть в святая святых, на площадку переброса, и хоть Танк своим описанием подпортил первое впечатление, но все равно Кочетков испытывал какую-то эйфорию. Описание подходило, но насколько скучно это вышло в рассказе здоровяка, настолько же необычно и интересно оказалось на деле.
Площадка переброса занимала огромное помещение величиной в футбольное поле, большая часть которого, примерно две трети, была заставлена силовыми установками. Как позже объяснили Пашке местные техники, для полноценной операции требуется, чтобы установка была включена постоянно до ее завершения, иначе что-то там раскодируется. Нюансов будущий путешественник уточнять не стал, боясь завязнуть в технических подробностях, коими с большой охотой сыпала местная инженерная братия. Все присутствующие, за исключением Кочеткова, носили белые халаты с бейджами, и только оперативнику позволено было пройти сюда в его повседневной форме.
На самой площадке Пашка снова увидел Градского, который ожесточенно спорил с таким же пожилым мужчиной в халате, правда оппонент профессора имел густую окладистую бороду и был абсолютно лыс.
– Нет, нет и нет! – ревел бородатый, показывая в оскале на удивление ровные и белые, для своего возраста, зубы. – Это решительно невозможно. Если мы будет вести трансляцию сигнала на этой частоте, как, впрочем, и на всех других, мы обесточим половину города. За это, знаете ли, по голове не погладят. Достаточно устройства автоматического возврата. Тревожный приемник готов отреагировать на сигнал в любое время.
– А я вам говорю, коллега, что нам нужен канал! – размахивал руками старик-ученый. – Это беспрецедентный случай. Операции подобного рода, о которых мне лично известно, происходят с максимальным количеством осложнений, и связь с консультантами агенту будет нужна для более качественного выполнения задания. Что же касается дефицита электроэнергии, так дайте команду запустить резервную турбину на момент эксплуатации площадки. Государство от этого не обеднеет, а от потери полноценного полевого сотрудника и гениального молодого ученого, занимающегося секретными разработками в области ядерной физики, очень даже потеряет. Гигаватт в обмен на безопасность? Я думаю, это лучший вариант.
Однако Пашке было не до спора ученых. Все его внимание захватил волшебный мир электронных устройств, о назначении которых можно было только догадываться. Колонны гудящих трансформаторов и генераторов были разделены узкими коридорами, по которым постоянно курсировали техники, то и дело останавливаясь около крохотных мониторов, вмонтированных в колонны, чтобы переписать показания. Площадка переброса, огромная бетонная конструкция, больше похожая на исполинскую шайбу, помещалась примерно посреди оставшегося пространства. Окружали ее бесчисленные провода, тянувшиеся куда-то под потолок, а примерно в трех метрах над самой площадкой к потолку на стальных тросах было подвешено стальное кольцо. От стального кола тоже виднелось ответвление проводов, но этот жгут на фоне кабельных лесов казался тоненькой ниточкой.
Мозговым центром площадки переброса была панель управления, за которой находилось порядка пяти операторов. Точное их количество Пашке определить не удалось, так как они постоянно менялись. Одни вдруг срывались с места и стремительно убегали в мир гудящих столбов, другие, наоборот, неспешно занимали освободившееся место и начинали калибровать установку, снимая данные с планшета. Венцом всего был большой монитор у самого входа, на котором плыла и пульсировала какая-то рябь, а под ней неслась череда цифр, неизвестных обозначений и каких-то замысловатых символов вроде иероглифов.
Пока Пашка с интересом вертел головой, осматривая окружающие его чудеса, Градский освободился и теперь спешил к Кочеткову, активно жестикулируя и что-то говоря на ходу. Слова ученого уверенно заглушал монотонный гул генераторов, так что со стороны казалось, что старик просто разевает рот.
– Ничего не слышу! – Пашка махнул рукой, шагнул вперед и чуть не влетел в тележку с оборудованием, которую толкал куда-то невысокий мужчина в белом халате.
– Куда прешь! – рявкнул тот. – Не видишь, желтая черта? Посторонним не заходить!
Оперативник в первый раз посмотрел под ноги и увидел, что на полу площадки действительно есть четкие цветовые разграничения. Сам бетонный постамент был обведен жирной красной чертой, в нескольких местах переходящей в пунктир. Белые полосы вели от входа прямиком к месту старта, не позволяя свернуть куда-либо. Были еще и желтые, как Кочетков понял, технические полосы, по которым двигался инженерный состав площадки.
– Лобачевский, упертый старый идиот.
Пашка обернулся на голос и увидел, как к нему вплотную подступил Градский.
– Почему?
– Энергию бережет. Планету ему жалко, а сам ездит на дизельном внедорожнике, и ничего, не смущается. Я ему про канал, он мне про резервы. Я ему про важность, он про риск. Такое впечатление, что я со стенкой разговариваю. – И тут же, сверкнув глазами, с места в карьер: – Вы готовы, юноша?
Пашка оглядел зал, бетонный блок посередине и разворошенный муравейник специалистов с некоторой опаской.
– Вроде да, Антон Денисович. Страшновато только.
– Это правильно, это хорошо. – Градский радостно кивнул, схватил Кочеткова за руку и потащил его внутрь красной черты. – Бесстрашными могут быть только клинические идиоты. Существо мыслящее всегда испытывает чувства, и страх – не самое худшее. Он стимулирует, заставляет кровь быстрее бежать по венам, а иногда спасает человеку жизнь. Но что это я, совсем забыл о главном. У вас есть часы?
Пашка удивленно кивнул.
– Замечательно, снимайте. Подарю вам новые.
Пожав плечами, Кочетков расстегнул браслет своих китайских "Касио" и, немного поколебавшись, протянул их ученому. Тот аккуратно их принял и опустил в карман халата, а потом защелкнул на Пашкином запястье узкую черную полосу браслета, на котором неприветливо помигивали красные цифры.
– Чудесная вещь, – прокомментировал он. – Удивительной точности хронометр, по совместительству являющийся тревожной кнопкой. Видите сбоку от циферблата вмонтированные в браслет кнопки?
Пашка перевернул подарок и убедился, что упомянутые манипуляторы на месте, и утвердительно кивнул.
– Одна включает подсветку, вторая для корректировки времени, как на обычных электронных часах, но если обе одновременно зажать на тридцать секунд, то устройство отошлет радиосигнал. Захват площадки переброса сработает, и вас, голубчик, экстренно выдернут из чужого мира в наш, родной. Еще раз повторю, кнопка экстренная, и пользоваться ей нужно только в критической ситуации. Вам все ясно?
– Да вроде как… – оказавшись на постаменте, Кочетков с каким-то сожалением оглядел собравшихся.
– Ну, значит, с богом, – старик-ученый доброжелательно похлопал Пашку по плечу и стремительно ретировался за красную черту. – Вы, Павел, главное, ничего не бойтесь. Все, что могло произойти страшного, уже случилось. На той стороне вас ждут, так что не оплошайте.
Легкое головокружение, крохотный приступ рвоты, и никаких тебе межпространственных туннелей и маячащих позади тебя марионеток.
Те же люди, те же лица. Освещение на площадке и то не изменилось, но все же какая-то неуловимая разница ощущалась. Сразу Пашка и не сообразил, но приглядевшись, заметил, что за красной линией его поджидают сотрудники оперативного состава шестьдесят второго отдела. В толпе он узнал Кали и Библиотекаря. Остальные Драйверу не были знакомы. В голове мелькнула тревожная мысль, а не встречает ли Кочеткова штатный агент Драйвер, однако опасения быстро рассеялись.
Краем глаза Пашка отметил застывших в готовности медиков. От технического персонала их отличало наличие носилок и приготовленные шприцы с инъекциями. Однако головной боли и какого-то особого дискомфорта он не ощущал, поэтому осторожно сделал первый шаг. Ничего не произошло. Все осталось на месте. Голова не закружилась, звуки не изменились, и мир не заплясал вокруг. Второй шаг Драйвер сделал уже вполне уверенно, а на место растерянности пришло ощущение, в котором он с удивлением узнал голод.
– Приветствую вас, агент.
От группы встречающих отделился Библиотекарь и протянул Пашке руку.
– Нам о вас сообщили. Хочу представить вам нашу команду, людей, с которыми вы некоторое время будете работать бок обок. Итак, знакомьтесь, – руководитель указал на стоящую рядом Кали: – Кали, специалист по полевым изысканиям, мастер рукопашного боя. Лучший полевой агент за всю историю отдела.
Пашка улыбнулся и кивнул.
– Наш штатный медик, полевой хирург и специалист по психотропным и отравляющим веществам Варлок. – Крепкий мужик лет сорока с длинными волосами, заплетенными в тугую косу, нахмурился, внимательно изучая пришельца, но руку протянул.
– Автомеханик, специалист по вооружению и штатный связист Руперт.
Рыжий парень в очках смущенно кивнул Кочеткову и осторожно поздоровался за руку.
– Основной агент в поле, ведущий игрок Архангел.
Тут Пашка насторожился. Высокий, белолицый, фактически без бровей, с острыми чертами лица и чуть припухшими красными веками, альбинос Архангел впечатления рубахи-парня не производил, и по сравнению с Танком смотрелся блекло. То, что он Кочеткову не понравился, это мягко сказано. Крохотные глазки, масленый взгляд, заискивающая улыбка, суетливые движения, не вяжущиеся с массивной фигурой и здоровенными плечами. Танк был увальнем, большим добрым медведем из сказки, если будет угодно. Архангел походил на белесую помесь перезрелого подземного паука с пиявкой.
– Ну, что же, – обрадованно кивнул Библиотекарь. – Вот мы и познакомились. Предлагаю вернуться в отдел и разработать стратегию дальнейших действий, ибо ваши коллеги, – тут глава отдела как бы невзначай закашлялся в кулак, – нас не особо посвятили в свои планы. Надеюсь, вы устраните эту чудовищную несправедливость. И да, к слову, вы же прибыли с оружием?
Кочетков утвердительно кивнул.
– Следует сдать, – покачал головой местный шеф. – В данный момент вы выступаете тут скорее как приглашенная звезда, пока я не утряс все формальности. Так что если вы пойдете на встречу и передадите нам ваш табельный ствол без возражений, мы минуем некоторые острые моменты. По рукам?
Вот так вот, с ходу расставаться с оружием Кочеткова не грело, впрочем, откровенным милитаристом он не был, так что особо сильно не расстроился. При любом раскладе вещей ему должны были выделить напарника, а тот, наверное, сможет придумать, что бы такое потяжелей да посмертоносней вручить параллельщику-коллеге.
Привычный для Пашки москвич не смог вместить всю честную компанию, и часть встречающих перекочевала в мерседес. Пашке досталось место на заднем сиденье москвича, за рулем которого Кочетков не без удивления узнал механика Митрича.
– Здравствуйте, – Кочетков осторожно опустился на обитый велюром диван, а повернувший голову Митрич так же дружелюбно кивнул в ответ.
– И тебе не хворать, мил человек. Ты и есть тот чудо-параллельщик, смежный агент, о котором судачат в отделе уже третий день?
– Ну, да, – смущенно кивнул Пашка. – Так и есть. А вы… ну разве вы меня не узнали?
Механик-водитель нахмурил седые брови и с прищуром начал изучать кочетковский портрет. Анализ личности занял некоторое время, по истечении которого резко, но вполне дружелюбно мужик заявил:
– Впервые вижу. Вроде был какой-то ушлый парнишка, на тебя похожий, но что-то с ним приключилось.
Внезапный позыв к рвоте, вспышка головокружения и нарастающая пульсация в затылке обрушились неожиданно, и Пашка поспешил достать из кармана пригоршню флаконов с таблетками. Не разбирая особо, какие от чего, он вытащил по штуке каждой, собрал в горсть и, одним махом закинув в рот, сглотнул. Легче не стало, однако уверенности придало.
Рядом с Пашкой уселся Библиотекарь и, хлопнув дверью, велел:
– Трогай, Митрич. Нам в отдел.
– Сделаем.
Машина рыкнула движком, дернулась и, плавно набрав обороты, ушла с места, оставляя водителя мерседеса в бессилии глотать пыль.
– Вы уж простите моих ребят, – Библиотекарь откинулся на спинку дивана и, обернувшись, с улыбкой на лице наблюдал за пытающимся догнать москвич немецким агрегатом.
– А что они? – удивился Пашка. – Разве что напряженные какие-то.
– И не удивительно. Вы же на нашем языке кто? Правильно – параллельщик, хоть и коллега, а мои ребята на чужом поле пока не играли. Доверия, так сказать, нет.
– И как же его заслужить? Сложно работать, когда на тебя косятся, как на какое-то чудо заморское, и каждую минуту ожидают подвоха.
– Жизнь заставит, заслужите. Вы в курсе предполагаемой операции?