Вайнтрауб принял из рук Берковича коробочку, внимательно ее осмотрел, подцепил ногтем крышку, приоткрыл и понюхал.
- Жидкость, - пробормотал он. - Вязкая.
Через минуту Вайнтрауб так же осторожно закрыл коробочку, поставил ее на стол и спросил Берковича:
- Вы знали?
- Что? - удивился старший инспектор.
- Что яд - здесь?
- Нет, - покачал головой Беркович. - Я только сейчас вспомнил, что говорила Лея…
- Что она говорила? - резко спросил эксперт.
- Она упомянула, что брат - Лея называла Альгарона братом, хотя они, конечно, более дальние родственники, - да, так брат любил добавлять к супам специфические вкусовые добавки. Сам их готовил, никому не давал, никто их никогда и не пробовал. Только показывал издалека - сегодня тоже, по словам Леи, показал, рассказал, из чего сделана приправа, и спрятал в карман. А когда суп был уже разлит по тарелкам, достал из кармана коробочку, набрал оттуда маленькой ложечкой, положил себе в суп…
- Вам это сказала Лея!..
- Я не обратил сначала на эти слова внимания, ведь это означает, что…
- Альгарон сам себя отравил!
- Это невозможно, - сказал Беркович.
- Почему же? - настаивал эксперт. - В этой коробочке - яд.
- Психологически не могу себе представить, - возразил Беркович. - Все, что я успел услышать об Альгароне, говорит об этом… Да и зачем? При всех? Не оставив записки? Нет, поведение совершенно не типично для самоубийцы.
- Вам виднее, старший инспектор, - сухо сказал Вайнтрауб. - Результат вскрытия вы получите завтра, а экспертное заключение по яду… надеюсь, на следующей неделе.
Беркович кивнул. На следующей неделе вернется Рон. Конечно, Вайнтрауб - хороший специалист, но… Не лежала у Берковича душа к этому человеку.
* * *
- Ты все время думаешь об этом… как его… ну, тот, что отравился, - недовольно сказала Наташа.
- Что? - рассеянно переспросил Беркович. - Да, ты права… Не сходится, понимаешь.
- Что не сходится? - сердито сказала Наташа. - Посмотри лучше, что эти ребята выделывают, да еще на льду, даже не скажешь, что не профессиональные танцоры!
- Не мог Моше покончить с собой, - терпеливо повторил Беркович. - Да, яд был только в его тарелке и только в его коробочке для приправ. Да, все, с кем я разговаривал, утверждают, что Моше сам ложечкой взял из коробочки приправу и положил в суп. Тридцать раз да! Но зачем? Все у него в жизни было прекрасно! Бизнес процветал. С женой он развелся, верно, но из-за этого с собой не кончают, и, к тому же, по словам Леи, у него намечалось новое приключение - кто же в это время…
- Может, - осторожно предположила Наташа, - он давал кому-то свою коробочку, и кто-то положил туда яду, а потом…
- Я думал об этом! Но проблема, видишь ли, в том, что с коробочкой Моше в тот вечер не расставался - об этом говорят все гости, подтверждая показания друг друга. Показал издалека - как обычно, он всегда это делал… Либо все они сговорились…
- Почему нет? - ухватилась за эту мысль Наташа.
- Потому, что некоторые - как Кармелла и Лея, например, вообще познакомились только в тот вечер. А что до мотива… Мотив был у одного человека, но именно он отсутствовал, когда…
- Ты имеешь в виду этого… как его… Финкеля?
- Конечно. Я вот что выяснил. Финкель - игрок. Играет на бирже, в подпольных казино, в официальную лотерею и в разные неофициальные, которых не так мало… В карты тоже играет. На него несколько раз жаловались, но ничего доказать не удалось… Альгарон познакомился с Финкелем прошлым летом, и, судя по состоянию банковского счета, тоже начал играть.
- В смысле - проигрывать?
- В смысле - проигрывать, - повторил Беркович. - В прошлую пятницу он снял со счета двадцать тысяч. Наличными. В квартире эти деньги не обнаружены.
- Ты думаешь…
- Вероятно, он проигрывал Финкелю, они часто, кстати, встречались в последнее время - в квартире Альгарона, вдвоем. Играли, скорее всего. И я так думаю, Альгарон поймал Финкеля на жульничестве. Скорее всего, так и было. Возможно, пригрозил, что заявит в полицию. Если бы он это сделал… если бы успел это сделать… у Игаля - он занимается делами о мошенничествах - было бы достаточное основание, чтобы Финкеля задержать и предъявить, наконец, обвинение.
- Ну, знаешь! - пожала плечами Наташа. - Лучше быть обвиненным в мошенничестве, чем в убийстве.
- А разве я могу обвинить Финкеля в убийстве? Как? У него - и только у него! - железное алиби.
- Ну-ну… - пробормотала Наташа. - Ловкий человек этот Финкель. Но если он хотел убрать Альгарона, почему не сделал это, когда приходил к нему…
- Тогда его уж точно обвинили бы! О чем ты говоришь? Он должен был обставить все так, чтобы на него не смогли бы пасть подозрения!
- То есть, ты подозреваешь Финкеля только потому, что никаких подозрений против него быть не может!
- Выходит, так… - уныло произнес Беркович и щелкнул пальцами.
- Да, - сказал он. - Я понял.
- Что понял? - удивилась Наташа.
- Как он это сделал!
- Финкель? Но ты же сам говоришь, что…
- Конечно, его не было в квартире в тот момент, когда начали есть суп. Но за полчаса до того он стоял напротив Моше и произносил тост. И все взгляды были обращены…
- К нему.
- Нет! Все смотрели за окно, потому что Финкель сказал: "Смотрите, какой прекрасный вечер! Пусть и жизнь Моше будет такой же прекрасной…" И все повернулись к окну. Коробочка - открытая! - стояла на столе перед Моше.
- А Финкель стоял у противоположного края стола, - пожала плечами Наташа.
- Это меня и сбивало с толка, - кивнул Беркович. - Я думал: как он мог положить капсулу… Он не положил: он ее кинул. Как баскетболист кидает мяч в корзину и получает очко. Извини, Наташа, мне нужно на некоторое время…
- Конечно! - воскликнула Наташа. - Опять то же самое. Ты уходишь, как только начинается моя любимая передача! Ты это нарочно?
Но Беркович уже вышел.
* * *
Рон Хан прилетел из Штатов, полный впечатлений, он и подарки привез, Берковичу - водяной пистолет. Для Арончика, конечно.
- Эфраим мне рассказал о деле Альгарона, - сказал Хан, когда друзья спустились в кафе на первом этаже управления и заказали по чашке кофе. - Так тебе удалось доказать, что убил Финкель?
- Конечно, - кивнул Беркович. - Как я и думал: он отвлек внимание гостей и кинул капсулу в коробочку с приправой, которую сам же и попросил Альгарона показать. А потом ушел. Капсула быстро растворилась, и когда через полчаса Альгарон положил приправу в суп, яду там было столько, что отравить можно было всех гостей и остальных жильцов дома в придачу.
- Но как ты доказал? Наверняка Финкель не держал дома ничего, что могло бы…
- Ничего. Но в юности он играл в баскетбол, а навыки…
- Это косвенная улика.
- Конечно. Во время допроса он курил - по моему разрешению, - и, когда докурил сигарету, я показал ему на маленькую пепельницу, которую поставил у своего локтя, и он…
- Попал, естественно. Но это тоже косвенная улика, верно?
- Конечно. Плюс деньги, которые он положил на свой счет, будучи уверен, что алиби освобождает его от подозрений. Плюс показания тех, кого он обыгрывал.
- Косвенные улики, - повторил Хан.
- Количество которых создает новое качество, - сказал Беркович. - Но есть и прямая улика. Куда, по-твоему, отправился Финкель, когда ушел со дня рождения?
- Куда же? - заинтересованно спросил эксперт.
- Никуда! Он побродил вокруг дома - его видели соседи, - а потом вернулся и стал смотреть в окно. Хотел увидеть своими глазами, как… Понимаешь?
- И его видели?
- Конечно. Раньше мне и в голову не приходило опрашивать соседей - что они могли сказать? А тут…
- Да, - вынужден был признать Хан. - Это серьезная улика.
- Улика, заставившая Финкеля признаться, - сказал Беркович.
СТАРАЯ КУЛИНАРНАЯ КНИГА
Моргана убили поздно ночью, когда во всех соседних коттеджах люди спали. Никто не видел, как вошел и вышел убийца. Никто не слышал шума машины или чьих-то шагов. Следов тоже обнаружить не удалось. Никаких. Если убийца приехал на машине, то на сухом асфальте шины следов не оставили. Не оказалось никаких отпечатков пальцев, кроме пальцев самого Джулиуса Моргана и его сестры Жаклин, каждый день приходившей к брату, чтобы помочь по хозяйству.
Тем не менее, понятно было, что Морган знал убийцу, поскольку, похоже, сам открыл ему дверь в поздний час. Во всяком случае, вошел убийца в дверь, и при этом не сработала система сигнализации, а на дверном замке не было никаких следов взлома.
Убийца прошел в кабинет (самая дальняя комната под лестницей, ведущей на второй этаж), а может, хозяин сам его туда и провел. Здесь они, возможно, о чем-то поговорили, но ничего не пили и не ели. Морган сидел за письменным столом, а убийца зашел ему за спину и ударил по затылку бронзовой Эйфелевой башней, стоявшей на одной из полок с книгами, дисками и художественными альбомами, которые хозяин собирал всю жизнь.
Морган повалился головой вперед, а убийца, оставив его умирать, принялся осматривать ящики письменного стола, затем перешел к шкафам и стеллажам - это было понятно, поскольку все вещи стояли и лежали не на своих местах. Искал ли он что-то конкретное? Скорее всего - нет, ему, похоже, нужны были наличные деньги и драгоценности. Удовольствовался убийца тремя тысячами шекелей, взятыми из верхнего ящика письменного стола, и бриллиантовыми запонками, которые он снял с рукавов рубашки, висевшей в платяном шкафу. Больше ничего не пропало - во всяком случае, если, опять же, верить Жаклин Морган, которая лично сняла со счета по просьбе брата именно эту сумму и принесла ему деньги вечером, а он при ней положил пачку в ящик стола. Что до запонок, то Жаклин видела их тем же вечером, когда проветривала одежду.
- Посмотрите внимательно, - десятый раз повторял старший инспектор Беркович, - может, еще что-нибудь пропало? Книги, например? Здесь ведь редкие издания, верно?
- Редкие, - в десятый раз повторяла Жаклин, перекладывая с места на место тяжелые тома и маленькие томики. - Брат коллекционировал кулинарные книги, хотя сам был к еде абсолютно равнодушен. Я ему сто раз предлагала: давай, говорю, приготовлю тебе что хочешь по этим рецептам, да я и по своим могу, а он никогда не соглашался. Не нужно, мол, мне и магазинного супа из пакета достаточно.
Это Беркович уже знал. Действительно, больше половины находившихся на полках книг составляли кулинарные сборники на самых разных языках - старший инспектор с удивлением обнаружил несколько книг на русском и даже огромный том пресловутой "Книги о вкусной и здоровой пище" сталинских еще лет издания, с портретом вождя всех народов - хорошо хоть не с вилкой в руке. Кулинарные книги лежали и на столе двумя стопками.
- И никакого другого Вайля, кроме Арона, вы не знаете? - спросил Беркович тоже если в десятый раз, то в восьмой точно.
- Нет, - покачала головой Жаклин. - Да вы у его друзей спросите, у этих кулинаров-коллекционеров.
- Спрашивал, - вздохнул Беркович. - Вайль один, других нет. Но именно он не мог… я хочу сказать…
Он хотел сказать, что Арон Вайль никак не мог убить своего приятеля Джулиуса, поскольку в ночь убийства находился далеко за пределами Израиля - в Гонконге, где участвовал в какой-то специфической конференции по банковскому делу. Вайль был менеджером в крупном отделении одного из израильских банков - уважаемый человек, известный в определенных кругах, женат, четверо взрослых детей. Да, Вайль тоже коллекционировал литературу по кулинарии и, в отличие от Моргана, обожал готовить - на его кебабы и шашлыки приезжали знакомые со всего Израиля. Да, Вайль давно и всем говорил, что за некоторые книги из коллекции Моргана готов убить кого угодно, ну и что? Это же только слова, шутка такая, пусть и не очень остроумная. Нет, с чего бы Вайлю, даже будь он в ту ночь в Израиле, приезжать тайно к Моргану, убивать беднягу, да еще и инсценировать ограбление? Тем более, что, похоже, никакие книги из коллекции не пропали.
Однако… Умирая, Морган нацарапал карандашом дрожащей рукой на листе бумаги одно слово: Wail. Имя убийцы.
"Он жил еще минут десять-пятнадцать, - сказал Берковичу эксперт Хан после того, как провел вскрытие. - Потерял сознание, да, череп ведь был пробит, кровь текла, ты видел… Убийца решил, что Морган мертв, а тот очнулся… должно быть, уже после того, как убийца ушел… и успел написать это слово, прежде чем умер".
"Вайль, - повторял Беркович, - Вайль… Черт, при чем здесь этот Вайль? И почему он написал латиницей, а не на иврите? Ведь родной для него - иврит, а когда человек умирает"…
- Я вам больше не нужна, старший инспектор? - спросила Жаклин, посмотрев на часы. - Вы меня уже столько раз спрашивали… А мне домой надо, муж шиву сидит, я должна быть дома, а вы меня каждый день…
- Да-да, - рассеянно сказал Беркович. - Спасибо, что приехали.
- Вы ведь не думаете, что это Арон… - начала Жаклин.
- Я с ним поговорю, конечно, когда он вернется, - сказал Беркович. - Если он ни при чем, то ему нечего опасаться.
А как Вайль мог быть "при чем", если в ночь убийства (в Гонконге был день, конечно) сидел на заседании, и его видели десятки свидетелей? Почему же, умирая, Морган написал имя этого человека? Если он не убийца, то кто?
- Чье имя мог написать человек, понимая, что жить ему осталось считанные минуты? - сам себя спросил Беркович.
Первое предположение, приходящее в голову: конечно, имя убийцы. Так, во всяком случае, поступали персонажи детективных историй. В жизни же старшему инспектору не приходилось встречаться с подобными случаями, и он вовсе не был уверен, что Морган действительно хотел написать имя напавшего на него человека. Впрочем, это и так очевидно - не Вайль же приходил к Моргану в ту ночь!
Но если это имя не убийцы, то - чье?
Беркович не стал вызывать Вайля в полицию, сам поехал к нему домой. Конечно, не в первый же день после возвращения менеджера с Дальнего Востока, а потом была суббота, и встретились они в воскресенье утром. Вайль принял Берковича в своем кабинете, где на полках, как и у Моргана, стояли, в основном, кулинарные книги.
- Полторы тысячи, - сказал Вайль, проследив за взглядом Берковича. - У нас с Джулиусом было много одинаковых, но есть и раритеты. У меня одни, у него другие…
- За обладание которыми вы готовы были даже убить, - улыбнулся Беркович.
- Послушайте, это же… - возмущенно начал Вайль.
- Нет-нет, я понимаю, что вы говорили не всерьез. Но вот видите, как иногда оборачиваются события.
- Да, - мрачно сказал Вайль. - Ужасно. Но я не понимаю, чем могу помочь… то есть, быть полезен… в смысле…
- Может, вы знаете еще какого-то Вайля? - спросил Беркович. - Ведь почему-то же написал Морган это имя. Даже если он не думал, что умирает. Все равно, понимал, что это важно…
- Нет, - подумав, сказал Вайль. - Среди наших общих знакомых больше нет людей с таким именем или фамилией. Послушайте, вы уверены, что никакие книги не пропали?
- Да, - кивнул Беркович. - Учет у Моргана был поставлен хорошо. Мы нашли в компьютере полный список его книг с указанием даже места, где какая книга должна стоять. Проверили, конечно. Все книги в наличии. Есть несколько лишних - Морган приобрел их недавно и еще не успел внести в каталог. Они лежат двумя стопками на столе.
- Но если их нет в каталоге, - возбужденно сказал Вайль, - то убийца мог…
- Какую-то взять, да? - продолжил фразу Беркович. - Нет, не мог. В блокноте (он тоже лежал на столе) мы нашли список недавно купленных книг, Морган еще не занес их в компьютер. Все на месте.
- Понятно, - пробормотал Вайль.
- Я хотел вас попросить, - сказал Беркович. - Не могли бы вы поехать со мной домой к Моргану? Посмотрите. Вы специалист…
- И может быть, на месте преступления я чем-то себя выдам? - усмехнулся Вайль.
- Зачем вы так? - смутился Беркович. - Вовсе не поэтому. Может, наши эксперты на что-то не обратили внимания. Все-таки они криминологи, а не кулинары…
- Поехали, - решительно сказал Вайль.