- Были такие. Слушай, братан, ты меня поражаешь. Откуда ты все это знаешь? В вашей контрразведке все такие ясновидящие? Или, у вас где-то здесь скрытая камера висит?
Хозяин киоска стал изумленно вращать головой.
- Можно не отвлекаться? - улыбнувшись, попросил я. - Вы знаете этих подростков?
Игорь отрицательно помотал головой.
Я подробно записывал всю сообщаемую им информацию. К концу разговора в моих записях насчитывалось уже восемь человек, которых хозяин киоска не отнес к завсегдатаям этой автобусной остановки. А они, понятное дело, интересовали меня больше всего. Трудно было поверить, что взрывчатку в мусорную урну мог заложить кто-то из тех, кто приходит сюда каждый день.
Вечером, на оперативном совещании, состоявшемся в кабинете у Фаустова, мы подводили первые итоги.
- Взрывное устройство, скорее всего, было самодельным, - на правах старшего группы докладывал Сергей. - Эксперты пришли именно к такому выводу. Мощность взрыва была небольшой, что позволяет рассматривать версии по двум направлениям. Либо это было чье-то баловство, либо этим хотели припугнуть владельца киоска, который стоит возле остановки. Хозяин, гражданин Спорыхин Игорь Вениаминович, по нашей базе нигде не проходит. По словам Артема, который с ним беседовал, он начисто отрицает возможность каких-нибудь разборок.
- Да, - откликнулся я. - Говорит, что никаких обострений с криминальным миром у него не было. Точка у него не самая доходная, так что глаз на нее никто не клал. Он подозревает местных ПТУшников, учащихся железнодорожного училища, которое находится в этом районе.
- Картину утра вплоть до момента взрыва установили? - спросил Фаустов.
- Не окончательно, - ответил Сергей. - Мы пока имеем только подробные показания Спорыхина. Он держит там киоск уже несколько лет, и все те, кто по утрам обычно приходит на остановку, ему знакомы. Он подробно описал человек сорок-пятьдесят, которые были на ней сегодня утром. Правда, восьмерых не опознал. Зрительно он их помнит, но, говорит, что они ему не примелькались. Возможно, они там не живут. На этих восьмерых подозрение падает прежде всего. Мы, на всякий случай, попросили хозяина киоска понаблюдать, не будет ли кто из них еще крутиться в этой округе.
- Это из разряда, что преступника всегда тянет на место преступления? - улыбнулся Фаустов.
- Именно, - согласился Сергей. - На наш взгляд, эту возможность отбрасывать не стоит. Психология есть психология. Сегодня вечером сотрудники районного УВД пройдут по близлежащим домам и поспрашивают, не видел ли кто из людей, чтобы утром кто-то опускал в урну что-нибудь тяжелое, завернутое в пакет. Завтра я поеду в РУВД и ознакомлюсь с собранными показаниями. Может, что и всплывет.
- В общем, мотивы пока не ясны. - резюмировал Фаустов.
- Пока не ясны, - подтвердил Сергей.
- Ищите, ищите, - потребовал наш начальник. - Носом землю переройте, но найдите, кто эту взрывчатку заложил.
Когда на следующее утро я приехал на службу, меня буквально у самой входной двери окликнули напарники. Сергей и Николай сидели в УАЗике, и делали мне знаки, чтобы я присоединился к ним.
- Еще один взрыв, - пояснил Николай, когда я сел в машину.
- Там же? - спросил я.
- Нет, - ответил Сергей. - На этот раз на Матросова. Снова на автобусной остановке, и снова бомба была заложена в мусорную урну.
- Еще одна окраина, только в другом конце города, - задумчиво произнес Николай. - Что-то нашего террориста в центр не тянет.
- И слава богу, - откликнулся Сергей.
Картина, которую мы увидели на улице Матросова, была сродни той, что мы наблюдали накануне. Почерневшая и искореженная мусорная урна, стоящий невдалеке от остановки киоск с потрескавшимися, но не выбитыми стеклами, милицейское оцепление и куча собравшихся зевак.
Увы, но в этот раз пострадавших оказалось больше. На остановке в момент взрыва находилось пять человек. Одного из них, пожилого мужчину, который стоял рядом с урной, в тяжелом состоянии уже увезла "скорая помощь". Четверо остальных, три женщины и один подросток, отделались легкими ранениями, и сейчас пребывали в руках медсестер, которые заботливо накладывали на них бинты. Они хотя и находились в легком шоке, но все же вели себя спокойно. Чего нельзя было сказать о хозяйке киоска, миловидной толстушке с крашеными волосами, которую звали Светлана. Толстушка пребывала в истерике. Она визжала, лила слезы, и ни в какую не желала ни с кем разговаривать. Мы долго пытались убедить ее ответить на наши вопросы. Но толстушка была непреклонна. В конце концов, Сергей не выдержал и в сердцах сплюнул на землю.
- Тьфу ты! Черт с ней. Пошли отсюда, - запальчиво бросил он. - Завтра под ее киоск бомбу заложат, так ей будет и надо.
Мы развернулись и пошли прочь. Но вслед нам раздался истошный вопль.
- Подождите, подождите! Я все расскажу! Что вы хотите узнать? - кричала хозяйка киоска.
Сергей украдкой посмотрел на нас с Николаем и озорно подмигнул. После этого его лицо приняло грозное выражение, и он вернулся к Светлане.
- Вы видели кого-нибудь, кто подходил к урне?
- Видела, видела, - с готовностью закивала та головой. - Какой-то мужик окурок выбросил.
- А больше туда никто ничего не выбрасывал?
- Не знаю, - протянула толстушка. - Я журнал читала, и на урну не смотрела.
- Вы можете вспомнить всех, кто был на остановке с раннего утра? - спросил я.
- Я попробую, - с готовностью откликнулась истеричная хозяйка киоска.
Как тяжело работать с неуравновешенными натурами! Когда я настроился на мысленную волну толстушки, все ее воспоминания прыгали и сменяли друг друга, точно в калейдоскопе. Игорь, с которым я разговаривал накануне, по сравнению с ней, был просто идеальным свидетелем. Он все помнил отчетливо. У этой же мысли скакали с пятого на десятое. Мне с превеликим трудом удалось в конце концов разобрать в них несколько более-менее отчетливых образов, один из которых меня заинтересовал. Он своей сутулой осанкой очень напоминал того субъекта в темно-зеленой куртке, которого я накануне видел в воспоминаниях Игоря.
- А вот вспомните, пожалуйста, высокого, долговязого, сутулого мужчину, который стоял на самом краю, - попросил я. - На нем была темно-зеленая куртка.
- Не помню, - сказала Светлана.
- А Вы напрягите память, - не отставал я.
Светлана нахмурила лоб и задумалась.
- Ну, вроде стоял там такой, - неуверенно произнесла она.
- Что Вы можете о нем сказать?
- Ничего. Я его не знаю.
- Он появлялся когда-нибудь прежде на этой остановке?
Хозяйка киоска пожала плечами.
- Не знаю. Я никогда никого не рассматриваю.
- А Вы не видели, подходил он к мусорной урне, или нет?
- Не знаю. Я журнал читала.
Убедившись, что от эксцентричной Светланы нам больше ничего не добиться, мы оставили ее в покое.
- Ну, что? - спросил меня Сергей, когда мы отошли в сторону.
- Не дает мне покоя этот мужик в темно-зеленой куртке, - сказал я. - И Игорь его вчера видел, и этой особе он сегодня на глаза попался.
Опрос остальных пострадавших ничего не дал. Закончив его, мы подошли к колдовавшим над многочисленными обломками экспертам.
- Самоделка, - пояснили они.
- Вчера на Добролюбова тоже была самоделка, - задумчиво произнес Николай.
Нам стало ясно, что за двумя взрывами, и вчерашним, и сегодняшним, стоит одно и то же лицо. Но нам были по-прежнему не понятны мотивы. Что может быть общего между остановками общественного транспорта на разных окраинах города, которые даже не связаны друг с другом каким-нибудь прямым маршрутом? И какие цели преследует этот неведомый нам пока взрыватель?
Закончив осмотр места происшествия, мы решили еще раз съездить в район вчерашнего взрыва.
Уже знакомый нам Игорь сидел в своем киоске, в котором красовались новые стекла.
- Быстро ты все отремонтировал, - восхищенно сказали мы Игорю, предварительно поздоровавшись.
- А то как, - улыбнулся он. - Работать-то надо. Итак на полторы тысячи вчера товаров уворовали.
Игорь стал рассказывать, кого он заметил на остановке накануне вечером. Когда он упомянул о долговязом мужчине в темно-зеленой куртке, мы с Сергеем и Николаем переглянулись.
- Он ничего у тебя не спрашивал? - спросил Игоря Николай.
- Как же, не спрашивал, - воскликнул Игорь. - Все подробно разузнал. Сильно ли шарахнуло, сколько пострадало, есть ли убитые, что думает милиция. Даже бутылку пива у меня купил. С кириешками.
Закончив разговор с бдительным предпринимателем, мы вернулись в наш УАЗик.
- Этого любителя пива с кириешками надо брать, - произнес Николай. - Чует мое сердце, что это его рук дело.
То, что долговязый субъект в темно-зеленой куртке - именно тот, кто нам нужен, чуяло не только сердце Николая. Я тоже был уверен, что мы напали на след. Интуиция подсказывала мне, что мы на правильном пути.
- Его нужно еще найти, - возразил Сергей.
- Он может крутиться возле остановки на Матросова, - предположил я. - Чтобы снова посмотреть на своих рук дело.
- Ты хорошо представляешь, как он выглядит? - спросил меня Сергей.
- Фигуру - хорошо, - ответил я. - На грифа чем-то похож. Так же сутулится. А вот лицо нет. И у этого, и у той воспоминания насчет лица размытые. Могу сказать только одно, что оно морщинистое.
- Тогда дуй в засаду к очаровательной женщине Светлане, - скомандовал Сергей. - Посиди у нее в киоске до позднего вечера. Авось этот гриф и заявится. Если он придет, проследи за ним, и узнай, где он живет.
- Есть, - печально вздохнул я.
Провести вторую половину дня в обществе капризной дамы с улицы Матросова мне отнюдь не улыбалось. Но лучшего места для засады, чем ее киоск, действительно, было не сыскать.
Светлана поначалу категорически отказалась пускать меня в свои владения. Ей явно не прельщало, чтобы рядом с ней, на очень ограниченном пространстве, уставленном распакованными коробками с разнообразным товаром, находился посторонний мужчина, пусть даже и из контрразведки.
- А если муж заедет и увидит? - эмоционально восклицала она. - Он же что угодно подумать может. Скандалов дома потом не оберешься.
Мне пришлось употребить весь свой запас красноречия, чтобы убедить ее, что мое стремление провести полдня в ее высокочтимом киоске продиктовано исключительно заботой о ее безопасности.
- Есть достоверная информация, что Ваш киоск могут сегодня заминировать, - понизив голос, доверительно сообщил ей я.
- О, господи! - схватилась за сердце Светлана, обильно перекрестилась, и дверь киоска во мгновение ока гостеприимно распахнулась передо мной.
Должен откровенно сказать, что многочасовое сидение в этой душегубке доставило мне одни мучения. Рот истеричной толстушки не закрывался ни на секунду. Мне пришлось выслушать десятки, если не сотни жалоб на зловредных покупателей, ненасытных налоговых инспекторов, грубиянов пожарников, и особенно на ненавистных Светлане представителей санэпидемстанции, которые каждый раз обирали ее, как липку. Моя голова просто раскалывалась от ее трескотни, и я мечтал только об одном: либо чтобы этот "гриф" наконец появился, либо чтобы побыстрее наступило десять часов вечера, время, когда Светлана обычно закрывала свой киоск. К счастью, Всевышний не остался глух к моим молитвам.
- О, а вот, по-моему, и он, - воскликнула толстушка, прервав на полуслове свой очередной жалобный рассказ. - Тот самый, о котором Вы утром расспрашивали.
Я осторожно выглянул наружу. К остановке, не торопясь, и воровато озираясь по сторонам, подходил высокий, худой, немного сутулый мужчина, лет сорока пяти, с морщинистым лицом, одетый в темно-зеленую матерчатую куртку с отчетливо просматривающимися на ней потертостями, и коричневые вельветовые брюки, долгое время не знавшие утюга.
- Это что, бандит? - испуганно спросила Светлана.
- Ну что Вы, - непринужденно ответил я. - Так, мелкий хулиган.
- А выглядит, как натуральный бандюга, - осуждающе покачала головой толстушка.
- Если он сюда подойдет, не могли бы Вы разговаривать с ним как можно непринужденней, - попросил ее я. - Если что будет спрашивать, отвечайте. Хорошо?
- Хорошо, хорошо, - закивала головой Светлана. - Все сделаю, как Вы скажете.
- Вот и отлично, - ободряюще улыбнулся я.
Я передвинулся в угол киоска и постарался расположиться так, чтобы с улицы меня не было видно. Мое предчувствие меня не подвело. Долговязый субъект, осмотрев витрину, заглянул в окошко.
- Слушаю Вас. Что Вы желаете? - расплылась в разлюбезной улыбке Светлана. Видимо, в ее понимании, разговаривать как можно непринужденней означало именно так.
- Бутылку пива "Толстяк", и кириешки, - прохрипел тот.
- Кириешки какие? Со вкусом чего? - уточнила Светлана.
- Да все равно, - ответил долговязый субъект, явно не ожидавший по отношению к себе такой повышенной приветливости. - Давайте хоть эти, со вкусом бекона.
- Пожалуйста, - пропела Светлана, взяла у покупателя купюру, и принялась отсчитывать сдачу.
- А что у вас сегодня утром здесь такое произошло? - как бы невзначай, поинтересовался он.
- Бомба взорвалась, - сообщила толстушка. - В мусорной урне была заложена.
- Да что Вы говорите! - удивленно воскликнул "гриф". От меня не укрылась некоторая фальшь, сквозившая в его голосе. - И много пострадавших?
- Пятеро, - ответила Светлана. - Одного мужчину в тяжелом состоянии увезли в больницу. Я даже не знаю, остался ли он жив. А остальные отделались легким испугом.
- Ай-яй-яй, - покачал головой субъект. - И куда только смотрит милиция? Я больше чем уверен, что они так никого и не найдут.
- Совершенно с Вами согласна, - вздохнула Светлана. - В этой милиции работают одни лентяи и дураки. Они только одно умеют, у честных предпринимателей деньги вымогать.
Долговязый субъект сгреб высыпанную ему на тарелочку сдачу, забрал свое пиво, и отправился восвояси.
Светлана закрыла окошко киоска, повернулась ко мне и прошептала.
- Ну, как? Хорошо я сыграла?
- Замечательно, - ответил я. - Вы просто прирожденный конспиратор.
Толстушка глупо захихикала. Я отвесил ей воздушный поцелуй, и выскочил из киоска. Долговязый субъект шел по тротуару вдоль автомобильной дороги. Я последовал за ним.
Дойдя неспешным шагом до следующей остановки, он сел в подъехавший "ПАЗик". Я бегом бросился к автобусу, и едва успел заскочить в заднюю дверь, прежде чем та закрылась. Передав кондуктору деньги за проезд, и заняв место возле двери, я осторожно стал наблюдать за неизвестным в темно-зеленой куртке. Он спокойно сидел в середине салона и задумчиво смотрел в окно. Я попытался настроиться на его мысленную волну. Увы, это мне ничего не дало. В мыслях долговязого субъекта периодически вспыхивали, и тут же обратно гасли какие-то нечеткие образы, разобрать которые я не мог. За все время поездки мне так и не удалось узнать о нем ничего нового.
Мой "подопечный" жил в центре города, в старом девятиэтажном доме. Если взрывы, действительно, были делом его рук, то его пристрастие к окраинам имело свое логическое объяснение - вряд ли кто станет пакостить в том районе, в котором сам живет. К счастью, дом не был оборудован домофоном, поэтому я вошел туда беспрепятственно. Лифт с долговязым субъектом был уже в пути наверх. Поскольку лифт был старого образца, над ним не висело электронное табло, показывавшее, на каком он находится этаже. Поэтому определять место жительства долговязого мне пришлось опытным путем. Я нажал на погасшую кнопочку вызова лифта, а сам устремил взгляд на секундомер, замеряя, сколько времени он будет спускаться вниз. Получилось двадцать секунд. За такое время лифт поднимается на один из верхних этажей. Я нажал на кнопку последнего, девятого этажа, и стал следить за секундомером. Когда стрелка отсчитала двадцать секунд, я нажал на кнопку аварийной остановки. Двери лифта открылись, и я увидел, что нахожусь на восьмом этаже. На лестничной клетке располагались четыре двери. За какой-то из них жил долговязый. Звонить во все квартиры, чтобы методом исключения определить, в какой именно, я, разумеется, не стал. Светить себя не было смысла. Я запомнил номера квартир, спустился на лифте вниз, дошел до остановки, и поехал в Управление. Караулить долговязого субъекта всю ночь не было смысла. Если он захочет продолжить свои взрывные подвиги, раньше утра он из дома все равно не появится.
В Управлении меня уже ждали Сергей и Николай. Выслушав мой рассказ, Сергей связался с милицией.
- Олейник Дмитрий Иванович, сорока девяти лет, проживает в квартире номер сто одиннадцать, - отчеканил он, положив телефонную трубку.
- Это прямо возле лифта, - заметил я.
- Состоит на учете у психиатора, - добавил Сергей, и многозначительно посмотрел на нас, - по образованию физик, лейтенант в отставке, служил в Афганистане, подрывник, получил контузию, вышел на пенсию по инвалидности.
Николай хлопнул в ладоши.
- В точку.
- Артем, нам тебя сам бог послал, - восхищенно сказал Сергей. - Без тебя мы бы его так быстро не вычислили.
Мы поднялись, и пошли на доклад к начальнику контрразведки.
- Значит, говорите, белобилетник? - переспросил Фаустов, выслушав наш отчет.
- Да, - подтвердили мы.
- Александр Петрович, его надо брать, - добавил Николай, - пока он новых взрывов не наворочал.
- А что ты ему предъявишь? - возразил Фаустов. - У вас есть хотя бы одна улика, которая бы доказывала его причастность?
Мы замялись.
- Вообще-то, нет, - признался Николай.
- Вот то-то и оно, - поднял указательный палец вверх Фаустов. - Наше счастье, если ему еще захочется поразвлечься. Дуйте к его дому, и караульте, когда он появится. А там, действуйте по обстановке. Может, нам удастся взять его с поличным.
Из кабинета начальника контрразведки мы вышли с недовольными лицами. Проводить всю ночь в засаде нам, естественно, не хотелось. Но что делать? Такая уж у нас была работа.
Олейник вышел из дома около семи утра. В правой руке он нес цветной полиэтиленовый пакет, в котором находилось что-то тяжелое. Я растормошил своих напарников, которые дремали на заднем сиденье "УАЗика". Мы приехали сюда накануне поздно вечером, припарковались во дворе рядом с другими машинами, принадлежавшими жильцам дома, и провели здесь всю ночь. Взглянув на удалявшийся "объект", Сергей скомандовал.
- К остановке.
Николай занял место за рулем, завел мотор, и мы поехали. У автобусной остановки мы оказались раньше Олейника. Припарковав машину недалеко от нее, мы стали ждать. "Гриф" появился через несколько минут. Увидев подъезжающий "Икарус", он ускорил шаг. Очевидно, это был нужный ему маршрут. Николай включил зажигание. Олейник залез в автобус, и мы поехали следом за ним.