- Да сейчас родная мать тебя не узнает. Я тебя не узнал - представляешь, как ты изменилась? - Он не Глядя потянулся за одноразовым полотенцем. - А я знал тебя лучше любого другого.
- Постарайся не называть меня Джени, привыкай к Ризе. - Джени сунула флаконы в сумку и взглянула напоследок в зеркало. - Кстати, ты ведь знаешь, что я не говорю на жозефанском.
- Он похож на верхнеголландский.
- Уже легче, спасибо.
Эван повернул дверной замок.
- Справишься с красным цветом? Пока мы доберемся до шаттла, нам от него никуда не деться.
- Ничего, справлюсь. Он, конечно, немного меня взвинчивает, но думаю, все будет хорошо. - Джени подождала, пока Эван сменил табличку над входом, и вышла вслед за ним. - Знаешь, мне это кое-что напоминает. Эван остановился, припоминая, и улыбнулся.
- Ах да, тот спектакль в консульском театре. "Беккет". В антракте женский туалет был занят, ты пошла в мужской и…
- Попросила тебя посторожить дверь. Так мы и познакомились. - Джени похлопала Эвана по плечу. - Ты не разучился сторожить двери.
Это воспоминание их развеселило, и они от души насмеялись. Эван наигранно-торжественно предложил Джени руку, и когда двери лифта открылись, театральным жестом предложил ей войти первой. Другие пассажиры лифта заулыбались. Эта маленькая сцена привнесла разнообразие в их серые дни на АМсуне.
Можно считать, инструкции я получила. Джени прошла в глубину лифта, и Эван протиснулся вслед за ней. Они невольно оказались прижаты друг к другу, и эта вынужденная минутная близость заставила Джени сжаться. Только бы не подать виду.
Кневсет Шера. И дня не проходит, чтобы я не вспомнила… Джени прислонилась к стенке лифта, закрыла глаза, спрятанные за линзами, и сжала в кулак левую ладонь, словно это могло вернуть ей утраченную чувствительность.
- Пусть это будет для тебя чем-то вроде деловой поездки, сочетаемой с отдыхом, - сказал Эван. Он кивнул стюарду, тащившему в ручном скиммере багаж Джени.
Поправка - багаж Ризы. Джени с улыбкой посмотрела вслед стюарду, который исчез за дверью ее комнаты. Ей не верилось, что один человек может утащить одновременно семь огромных кожаных сумок.
- Я распакую вещи, пока вы будете обедать, мадам, - предложил белокурый стюард, услужливо улыбаясь. Джени улыбнулась ему в ответ, вложив в улыбку всю доброжелательность, на какую она была способна, и вернулась в комнату, встретив гневный взгляд Эвана.
- Но не забывай, что отдых в этой поездке не главное. - Он пересек просторную гостиную и плюхнулся в кресло. - Разумеется, я не смогу полностью загрузить тебя работой в течение этих пяти недель, и то, чем ты будешь заниматься в свободное время, твое личное… дело. - Эван сосредоточенно поправил воротничок черной формы и вперил взгляд в стенку напротив.
- Постараюсь свести сексуальные оргии к минимуму, сэр, - спокойно ответила Джени.
- Я вовсе не это имею в виду.
- Я прекрасно знаю, что именно ваше превосходительство имеет в виду. Пользуясь моментом, а также учитывая те ситуации, в которых мне довелось оказаться в прошлом, хочу вашему превосходительству напомнить: если бы я относилась к тому типу женщин, которые думают половыми органами, я была бы мертва еще много лет назад.
- Я… - запнулся на полуслове Эван. Он медленно встал. - Риза, вы весьма красноречиво изложили ситуацию. Приношу свои извинения за то, что смел о вас плохо подумать. Я вас недооценивал.
- Я думаю головой, - продолжала Джени, - и если она подсказывает мне, что можно, - тогда другое дело.
У Эвана отвисла челюсть. Он, казалось, не знал, куда деть руки, пока не засунул их в карманы. Задравшиеся полы пиджака лишили его министерской представительности.
- Обед, - в конце концов выговорил он, - состоится в моей личной столовой. Через час после взлета. У нас будут гости. - Он окинул взглядом светло-коричневый комбинезон Джени, который был ей несколько великоват. Тот самый, который она выпросила в транспортном бюро потерянных вещей. Необходимо соответствующим образом одеться.
- Слушаюсь, сэр! - улыбнулась Джени в ответ на официально холодную улыбку Эвана и проводила его до двери. -
И не забудьте пометить вилки, чтобы я знала, какой когда пользоваться, - добавила она, когда он уже вышел в коридор.
Дверь закрылась прежде, чем он успел что-либо ответить, но с достаточной задержкой, чтобы Джени успела заметить, что Эван не потерял свою трогательную склонность мгновенно краснеть.
От досады Джени легонько стукнула лбом о дверь. Слишком поздно бунтовать. На "Арапаго" уже был включен пред-взлетный блокиратор. Ей придется воспользоваться системой экстренной отмены блокировки. Однажды я это уже делала. Но не на корабле правительственного класса. Здесь же есть ребята из службы безопасности, готовые в любой момент открыть огонь, и Джени не успеет отключить сирену, как превратится в булочку, начиненную пулями вместо изюма.
Ничего, оторвусь на Падишахе. Джени окинула взглядом свою гостиную. Роскошные апартаменты в бледно-желтых и кремовых тонах с множеством полочек и шкафчиков. Джени заглянула было в один из шкафчиков, как вдруг услышала, что дверь отворилась.
- Мадам? - На пороге стоял знакомый стюард с подносом в руках, уставленным выпивкой. - Вам ничего не требуется перед обедом?
Джени приосанилась.
- Нет, спасибо.
- Я подумал, что, возможно, вы пожелаете чего-нибудь выпить.
- Пожалуй. - Джени едва заметно кивнула, всем своим видом давая понять, что не намерена долго продолжать беседу.
- Jeune Mary?
- Угу.
Что это еще за "юная Мари"?
Молодой человек до краев наполнил небольшой стаканчик напитком гранатового цвета и протянул его Джени. Она поднесла стакан к губам, рассчитывая быстро выпить и поскорее избавиться от назойливого гостя, как вдруг ей в нос ударил резкий аромат каких-то ягод.
- Вам нравится, мадам? - услужливо поинтересовался стюард. - Новинка с Сэрры.
- Jeune Магу - это такая ягода, да?
- Да, мадам. Что-нибудь…
- Ничего не нужно. Можете идти. Мне надо переодеться. - Джени с трудом удалось подавить отрыжку, пока стюард собирал свой поднос. Когда же дверь за ним закрылась, она буквально упала на ближайший стул. Внутри все горело. Рука дрожала, роняя на ковер красные капли зловонного ликера. Джени поспешила в ванную и вылила ликер прямо в раковину, открыла краны и не выключала воду до тех пор, пока не осталось и следа запаха.
Эван сам справится. На Падишахе я от него отделаюсь. Он не нуждается в ее помощи, кризис пройдет, и Эван еще покажет, на что он способен. И в политике, и в личной жизни. Нет сомнений, ему удалось куда легче справиться с потерей, чем ей.
Справиться? Куда уж.
Восемнадцать лет прошло, но душевная рана так и не зажила.
Тебе придется горы свернуть, чтобы вывести на чистую воду подонков из Кневсет Шеры, Килиан. Хватит ли у нее силенок?
Джени села на край ванны и расстегнула ботинки. Эван говорит, что стоит попробовать начать все сначала. С другой стороны, его карьера под угрозой, и он готов сказать все, что угодно, лишь бы склонить ее на свою сторону, и умолчать о том, что могло бы ее отпугнуть. Он четко видит перед собой цель, и его волнует только то, победит он или проиграет. Неисправимый прагматик. Еще с тех пор, как он впервые покинул родительский дом, получив должность представителя консульства, какие бы соблазны свернуть с пути истинного перед ним ни открывались, он всегда держал ухо востро.
Итак. Не исключено, что Эван был неискренним с ней, когда говорил, что у нее есть возможность начать все сначала. Тем не менее это не перестает быть правдой. Вся информация о ней хранится на Земле в секретном архиве. Возможно, ей удастся разузнать нечто такое, что поможет ей залечить незаживающие раны прошлого, что она сумеет использовать для помощи Эвану, да и самой себе.
Боже мой, сколько можно играть в благородство. Стоит мне попытаться кому-то помочь, я жестоко расплачиваюсь за это. Все, на Падишахе мы распрощаемся. Джени принялась расстегивать ремни комбинезона. Движения спокойные и уверенные. Но в душе-то все кипит. Эван был прав, двадцать лет - не шутка, и все же он узнал ее без особого труда. Эта мысль не давала покоя Джени. Решение будет принято, а сейчас она должна подготовиться к обеду. И Джени отправилась в спальню, чтобы подыскать в необъятном гардеробе Ризы какой-нибудь представительный наряд, сообразный случаю.
В отличие от апартаментов Джени, убранство переходов и коридоров на "Арапаго" было весьма непритязательным: голые стены из бледно-серого композита, темно-серые полы, поглощающий шум шагов линолеум.
Джени едва поспевала за своим проводником, весьма потрепанным Посыльным Первого Класса, который был определенно проинструктирован доставить мисс Тай к обеду без опозданий. Каждый шаг острой болью отдавался в поврежденном бедре. Выбор наряда оказался непростой задачей. Джени пришлось перемерить кучу шмоток, пока она не остановилась на прилегающем, до пола, темно-синем платье с бретелькой через одно плечо.
Семь чемоданов тряпок - и ни одна не подходит! Джени в очередной раз споткнулась, наступив на подол платья, едва поспевая за ППК, который был куда более разумно обут, нежели она сама. Ее любимые ботинки мирно стояли под кроватью. Нужно отдать им должное, они изрядно истоптались.
Теперь же на Джени были сплошь состоящие из узеньких ремешков серебристые босоножки на совершенно безумном каблуке. Эти не полетели в утилизатор лишь потому, что благодаря их высокому подъему платье не волочилось по полу.
Она была настроена решительно. Если Эван хочет от нее чего-то добиться, пусть выкладывает все карты. Недомолвками она сыта по горло.
Поликоттоновый ремень сумки врезался в обнаженное плечо Джени. Такой выбор дамской сумочки скорее всего шокирует приглашенных, но Джени было наплевать. Есть вещи, которые уважающая себя женщина всегда должна иметь при себе. Например, пистолет. Так что выше голову и вперед. Давненько ей не приходилось наводить на себя такой лоск.
- Мадам, это здесь. Посыльный бесшумно остановился перед раздвижными дверьми, на каждой половине которых был выгравирован герб министерства внутренних дел, и громко постучал. Дверь тут же отворилась.
- Спасибо, сэр, - бросила на ходу Джени и юркнула в ближайший угол как раз в тот момент, как Эван во всем своем великолепии шагнул в зал.
- Вот так-то лучше, - просиял он и протянул Джени руку. - Я это платье сам присмотрел, - добавил он и провел Джени в комнату. - Хочу заметить, у меня превосходный вкус.
Джени одернула платье.
- Слишком узкое.
Эван поотстал, чтобы оценить вид сзади. Джени буквально затылком чувствовала его пронизывающий взгляд.
- Ничуть, - возразил Эван, - просто позволяет убедиться, что у тебя все еще сохранилась талия. Твой предыдущий наряд ее отнюдь не подчеркивал. Я уж было подумал, что ты ее безвозвратно потеряла.
Когда они проходили через гостиную, Эван многозначительно кашлянул:
- Не сказать, чтобы сумочка была выбрана удачно.
- Зануда, - процедила сквозь зубы Джени и прошла вперед. Темно-зеленая обивка мебели с серебристыми вкраплениями прекрасно Гармонировала с дорогими вазами и статуэтками, среди которых были как современные безделушки, так и настоящий антиквариат. Джени хотела было съязвить, что эти апартаменты были куда просторнее тех дыр, которые ей доводилось называть домом, но от запахов, доносящихся из столовой, у нее потекли слюнки. Джени ускорила шаг. Боже, я просто умираю с голоду! Последние месяцы она постоянно недоедала, и ей уже начало казаться, что так будет всегда.
Но стоило им войти в столовую, ее аппетит тут же улетучился. Две пары глаз удивленно смотрели на вошедших. Эван сгреб руку Джени, а та попыталась изобразить на лице жалкое подобие улыбки. Джени узнала присутствующих по многочисленным портретам, развешанным на стенах Гув-Холла! Что ж, возможно, это платье было и не такой уж плохой идеей.
Эван шагнул вперед.
- Риза, позвольте представить вам двух уважаемых сотрудников нашего министерства. - Эван кивнул в направлении высокого темно-русого мужчины в щеголеватом бледно-сером костюме. - Это Дюриан Риджуэй, мой пресс-секретарь.
Джени заставила себя протянуть руку, а Риджуэй искривил губы в некоем подобии улыбки и медленно смерил ее взглядом.
- Очень приятно, мисс Тай. - Его непринужденные манеры контрастировали с холодным блеском голубых глаз. - Я с нетерпением ждал возможности познакомиться с вами. - Он говорил с едва уловимым акцентом, по которому было сложно судить о его происхождении.
Похоже, он с Земли, англичанин, решила для себя Джени. Сначала ей показалось, что он из Ныо-Манкса, но ни один уважающий себя манксианин не появится на людях с экстравагантным бесформенным узлом из пурпурного шнурка вместо галстука. Свернувшийся осьминог, подумалось Джени. Быть может, это следует понимать как проявление чувства юмора?
Кивком Риджуэй пригласил подойти хрупкую девушку, которая буквально затерялась среди мебели.
- Это мой заместитель, Анжевин Уайл.
Анжевин подошла к ним. Ее наряд - облегающее, медного цвета платье из газа в сочетании с туфлями на опасных для жизни каблуках - похоже, также доставлял ей немало хлопот. Где Джени могла видеть это лицо? До боли знакомый малахитовый взгляд, рыжие кудряшки вперемежку с золотистыми прядями, этот упрямый подбородок.
Так вот что. Оказывается, я училась вместе с твоим отцом. Было время, мы с Хэнсеном Уайлом строили грандиозные планы, мечтали горы свернуть. А потом все рухнуло в одночасье. Она ответила на вялое приветствие Анжевин.
Эван пригласил всех к обеденному столу, где уже ждало первое блюдо - призывно поблескивавшие в свете галогеновых ламп овощные пудинги.
- Я рад возможности вас познакомить, - сказал Эван, отодвигая для Джени стул. - Мне кажется, не стоило откладывать знакомство до возвращения на Землю.
- Уж пожалуй, - ворчливо согласился Риджуэй, в свою очередь ухаживая за Анжевин, - тем более что на борту такие документы. - Он кивнул в сторону стоявшего в углу никелированного кейса. - А судно к тому же не обеспечено надлежащей охраной.
Взгляд Джени упал на двойной сенсорный замок кейса, и ее охватил легкий трепет от ощущения причастности к чему-то сверхсекретному. Давненько ей не приходилось иметь дело с бумагами ограниченного доступа.
- Если ты сомневаешься в надежности "Арапаго", дорогой Дюриан, это само по себе большая неприятность. И если "Арапаго" ненадежен… Дюриан, дорогой, от чего мы уж точно не защищены, так это от ворчания всяких перестраховщиков. - Эван пронзил узенькой двузубой вилкой небольшой кусочек золотисто-коричневого желе в форме морской звезды и отправил аппетитно покачивающееся лакомство в рот. - Я ценю твою осторожность, но надеюсь, что и в этот раз ты сгущаешь краски.
- Возможно. - Риджуэй старательно пытался наколоть дрожащий оранжевый шарик, но тот упорно соскальзывал с вилки. - Эти медузы! - Он нервно усмехнулся. - Не знаю, как вы, а я их есть совершенно не умею.
- Она, наверное, испугалась твоего галстука, - вставила Анжевин Уайл, безупречно разделываясь со своей порцией. Она неспешно, умиротворенно жевала, и при этом холодный металлический блеск ее зеленых глаз прекрасно гармонировал с никелированной поверхностью стоявшего рядом кейса.
Эван многозначительно кашлянул и потянулся за своим бокалом.
- Действительно, Дюриан, он несколько шокирует.
Риджуэй потрогал свое экстравагантное украшение и улыбнулся. Одними губами. Мимолетный испепеляющий взгляд, брошенный на Анжевин, обещал основательную взбучку в тесном кругу за звуконепроницаемыми дверьми.
Доченька вся в отца. Джени опустила глаза, чтобы скрыть улыбку. Наконец она почувствовала себя на "Арапаго" в своей тарелке.
Глава 4
Ничто не нарушало мерное течение трапезы. Редкие фразы вспыхивали и гасли. Анжевин, за исключением своего единственного меткого замечания, отмалчивалась. Риджуэй был общителен, но знал меру, в то время как Эван все время ударялся в крайности: то чрезмерная открытость, то подавленность, явившиеся закономерным следствием недостатка сна и щедрых возлияний вин пяти сортов. Он любил хорошее вино, но на его месте, пожалуй, следовало немного себя контролировать.
Сейчас не время, Эван. Держа в руке свой послеобеденный стакан минеральной воды со льдом, Джени оставила троих сотрапезников продолжать беседу, или, в случае Анжевин, слушать. Она полюбовалась картиной, висевшей на стене в кабинете Эвана, и остановилась у строгого портрета министра внутренних дел и его покойной жены. У Эвана был усталый, изможденный вид. Форма болталась на нем, как поникшее знамя. Бледность измученного лица Лиссы контрастировала с траурным платьем. У обоих - ни малейшего намека на улыбку.
- Снимок был сделан почти три года назад, вскоре после гибели детей. - Джени не слышала, как подошел Дюриан Риджуэй. Он держал в руке стакан с напитком ярко-розового цвета, который, похоже, содержал едва ли не смертельную дозу спирта. - Мне кажется, с портретом можно было и подождать. Слишком мало времени прошло, У обоих вид - крашe в фоб кладут. Далеко не тот имидж, который стоило бы распространять по всему Содружеству.
Джени бросила взгляд на открытую дверь столовой. Эван разглагольствовал о чем-то и увлеченно жестикулировал, в то время как Анжевин Уайл смотрела на него немигающим взглядом и кивала, как зачарованная. Попалась, глупышка. Эван еще может произвести впечатление, несмотря на годы. Сколько времени прошло, прежде чему меня выработался иммунитет к подобным штучкам.
- Что и говорить, бедная Лисса, очень своевременно… - Риджуэй состроил циничную гримасу. - Я знаю, звучит Грубо, но это всего лишь часть моей работы - наблюдать, следить, замечать то, что его превосходительство упускает из виду. - Он подошел ближе. Усилием воли Джени заставила себя устоять на месте и даже не шевельнулась, когда он задел ее обнаженное плечо. - Ну а вас, мисс Тай, похоже, ждут большие перемены. Рядовая служащая с Гортензии, и вдруг - на корабле правительственного класса. Но кому, как не вам, понимать, что значит старая пословица… - И он быстро проговорил несколько предложений, в которых Джени мало что показалось знакомым, а понятным - и вовсе ничего.
Servir? Servirat? Сто процентов, это жозефанский. Ее предполагаемый родной язык, на котором она не знала ни одного слова.
- Прошу прощения, мистер Риджуэй?
- Вы просите меня повторить, мисс Тай?
- При вашем акценте от этого будет мало пользы.
Он подошел вплотную, прижавшись грудью к ее левой руке - той самой, бесчувственной. Все, что она ощущала, - это давление. Куда лучше Джени чувствовала его горячее дыхание на щеке.
- Раз вы так не поняли, поймете по-другому. Если содержание досье, которое я собираюсь вам передать, станет достоянием гласности, это будет равносильно извержению вулкана. И если что-то случится с бумагами, пока они будут нахолиться в ваших руках, то я не успокоюсь, пока лично не сотру вас в порошок голыми руками.
- Вы излишне эмоциональны, мистер Риджуэй.