Я склонила голову набок:
- С моей точки зрения, не очень-то.
Ясно было, что он принял Дар и стал вампиром очень рано, скорее всего в двадцать с небольшим. Традиционную черноту его наряда усугубляли еще и сумерки, которые незнакомец соткал вокруг себя, чтобы не так светились бледные руки и лицо. Даже если бы он не проделал при мне гипнотический трюк, отослав прочь Алана, уже одно это умение сгущать тени говорило о том, что вампир очень стар, ему лет пятьсот, никак не меньше. Что касается стиля, незнакомец, кажется, предпочитал классику, а не изобилие черной кожи, к которой так тяготело молодое поколение вампиров. Похоже, что костюм чуть ли не от Армани, но наверняка не скажешь, если не посмотришь на этикетки, а я не намерена подбираться так близко. Совсем наоборот.
- У вас крайне необычные глаза. - Вампир обвел меня взглядом, ощущение было такое, будто тебя заворачивают в плотный шелк.
Проклятущая месма. Я стиснула зубы и попыталась сопротивляться мягкому натиску.
- Фотография на сайте, право же, преуменьшает вашу красоту. Вы гораздо прелестнее наяву... во плоти.
- Пардон, не могу ответить тем же, - процедила я.
Вампир качнул головой:
- Фи, фи, будет вам, Женевьева, не язвите. Вы ведь на самом деле иного мнения. Особенно теперь, ведь я нарочно поджидал вас здесь.
Он шагнул вперед мягко, беззвучно, как пантера.
- И совершенно напрасно, - стальным голосом отозвалась я. - Зря время потратили. Я в полицию иду, а не к вам.
Еще шаг - стремительный, рассчитанный на то, чтобы меня напугать. Я стиснула зубы, но не двинулась с места. Вампир остановился на расстоянии вытянутой руки. Смахнул прядь волос со лба, разглядывая меня с лабораторным интересом.
- Очень интригует, - промурлыкал он, полуприкрыв глаза, так что вид у него сделался таинственным и слегка сонным. - Зачем бы вам ввязываться не в свое дело? Ведь оно явно не ваше.
- А это вас абсолютно не касается, - отрезала я.
- Вот тут вы заблуждаетесь, Женевьева. - Каждое слово падало, как тяжелая медовая капля. - Это меня очень даже касается. Я получил задание довести эту прискорбную историю до логического завершения, которое удовлетворило бы всех ее участников. И ваша... помощь мне ни к чему, я отлично обошелся бы без нее.
Когда до меня дошел смысл сказанного - а учитывая чары вампирского голоса, дошел он не сразу, - я вздрогнула от удивления, такого сильного, что навеянные месмой истома и сонливость отчасти спали.
- Кто вам сказал, что придуманный вами выход устроит всех участников? - поинтересовалась я.
- Кто сказал? Я сам, конечно. - Вампир усмехнулся, блеснув клыками.
Новая волна месмы - он хочет, чтобы я согласилась с его шуткой.
- Ага. - Я кивнула. - Звучит неплохо. - И послала ему сияющую улыбку.
Лицо вампира сделалось довольное, но он и слова вымолвить не успел, как я перестала улыбаться и, подмигнув, язвительно сказала:
- Но все-таки недостаточно хорошо. Однако попытка засчитывается.
Он засмеялся, и отзвук его смеха заплясал у меня в крови, как пузырьки в шампанском. По спине струйкой потек пот, и я передернулась. Как в спасательный круг, вцепилась в ремень сумки и, собрав все силы, попыталась закрыть от вампира свое сознание. Чем больше затягивалась наша беседа, тем сильнее билась жилка у меня на шее, напоминая, что я сейчас уязвимее обыкновенного.
- Женевьева! - Вампир элегантно пожал плечом. - Что мы сейчас предпримем?
- Вы меня спрашиваете?! - поразилась я.
Он кивнул в сторону участка:
- Стоит вам переступить порог, и вы будете совершенно беззащитны.
На миг какая-то часть меня поверила, будто ему это небезразлично. Но я закусила губы и стряхнула наваждение.
- Вы утрачиваете всю великолепную колдовскую защиту, которую столь старательно выстраивали. И играете по-честному. - Он распростер руки.
- Лучше сообщите что-нибудь, чего я не знаю.
- Вам так не терпится предложить свою кровь?
- А вы как думаете?
- Сколько бравады. - Вампир вновь покосился на вход в полицейский участок, как будто его что-то беспокоило. - Но даже вся ваша сидская магия не спасет от некоторых из нас.
- Вы все сказали? А то я пока ничего новенького не услышала.
Вампир вздохнул, изображая сожаление:
- Ступайте домой, Женевьева. Пока еще можете.
- Что, просто взять и уйти? - Я выпустила ремешок сумки и сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Я твердо решила не поддаваться его гипнозу, а ведь он внушал мне, что я и впрямь хочу домой. - Уйти, даже не услышав от вас настоящей угрозы? Ну нет, не дождетесь.
На долю секунды в глазах у него мелькнула подлинная печаль, но тотчас сменилась прежним, надменно-ленивым выражением.
- Угрозы... Принуждение... Насилие... - Каждое из этих слов рассекало ночной воздух как лезвием. - Вы и в самом деле этого жаждете?
Я замерла, не в силах пошевельнуться, онемев, с колотящимся сердцем глядя ему в глаза. Внутренний голос, голос рассудка, кричал мне: "Скорее стряхни наваждение! Прогони его месму!" Но какая-то иная часть меня, отчаянно желала подчиниться и согласиться на все, что бы он ни предлагал.
На моей левой кисти сомкнулись холодные пальцы. Моя рука поднялась, кулак разжался - казалось, по моей собственной воле, но на самом деле, конечно же, повинуясь ему. Мои пальцы раскрылись, как цветочные лепестки под солнцем. Покрасневшие полумесяцы на ладони - следы впившихся ногтей. К ним прилила кровь.
- Вы позволите? - Глаза у него были как черный шелк. И как черный шелк, переливался его голос.
Я покорно склонила голову. Вместо "да" получился только короткий вздох.
Железные пальцы вампира сдавили мне кисть так, что косточки хрустнули. Бледное лицо его исказила ярость.
- Нет, произнеси вслух.
- Да, - едва слышно выдохнула я.
На миг его зрачки полыхнули алым огнем, сердце мое захолонуло от ужаса, но он уже пригнулся к моей руке. Я видела чеканный профиль, темные ресницы, шелковые локоны, точеную ушную раковину и черный самоцвет в бледной мочке. Губы его ласкали мою ладонь, потом вампир сладострастно содрогнулся, и мое тело содрогнулось в ответ. Я прикрыла глаза, и теперь остались только ощущения. Он вылизывал каждую линию на моей ладони и горевшие следы от ногтей тоже. Вот острые клыки царапнули по венам, и холодный ветер коснулся моей кожи.
В наступившей тишине зашуршала листва у меня над головой, да еще неподалеку заржали лошади на конюшне. Я очнулась. Открыла глаза.
Улица была пуста.
Вампир исчез.
Я глянула на свою ладонь. Следы от ногтей исчезли, как не бывало. Но на запястье остались синяки - следы стальной хватки вампирских пальцев. Как браслет. Единственное свидетельство того, что мне все это не пригрезилось.
- Женевьева...
Это ветер донес мое имя.
Я резко обернулась, но... никого не увидела. Все мышцы болели от напряжения и пережитого ужаса. Вот нелегкая!
Я обхватила себя за плечи и внезапно ощутила аромат пряностей и лакрицы, повисший в воздухе. Я старалась не обращать внимания на острую боль неутоленного желания. Почему он исчез? Почему разгневался, когда я предложила ему свою кровь? Ничего не понимаю. Не сходится.
- Мисс Тейлор?
Я опять подскочила и обернулась на голос, на сей раз непризрачный.
Алан Хинкли вышел из полицейского участка мне навстречу. Он что-то сказал, но кровь у меня в ушах шумела так, что я не разобрала ни слова.
Треклятый вампир! Ну, если он возомнил, что запугал меня и я откажусь от своих намерений...
Я глубоко вдохнула, потерла по предплечьям, чтобы согнать мурашки, и вслед за Аланом направилась к полицейскому участку.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Возникли некоторые сложности, - встревоженно сообщил Алан на пороге. - Похоже, сегодня вам тело Мелиссы не покажут.
- Почему это? - спросила я, потом спохватилась: а вдруг вампир все еще управляет сознанием Алана? На всякий случай коснулась руки мистера Хинкли и послала ему магический разряд.
Он так и вскинулся:
- Что вы делаете, мисс Тейлор?
- Так, проверяю кое-что, - буркнула я.
Рука у него оказалась теплая, кожа - слегка шершавая на ощупь, пульс, правда, немного ускорен, но затейливые переплетения мыслей показывали, что гипнотическая хватка вампира разжалась и пропала. Все, что вампир хотел скомандовать, он скомандовал, а Алан уже выполнил.
Я с облегчением улыбнулась и слегка пожала ему руку:
- Давайте вы все-таки расскажете мне, в чем там у них загвоздка.
Алан переплел свои пальцы с моими, будто ища поддержки:
- Вы ведь поможете?
Я высвободилась и дружески похлопала его по плечу:
- Сделаю все, что в моих силах.
На миг у меня возникло искушение обнять его и выложить все как на духу, но я отогнала эту глупую мысль.
Алан заглянул мне в глаза и с отчаянием сказал:
- Бобби - мой сын, больше у меня никого нет. Я бы отдал что угодно, лишь бы...
- Ш-ш-ш!
Меня затопило горячее сочувствие, я приподнялась на цыпочки, осторожно взяла его лицо в руки - и вот по пальцам у меня уже бегут золотистые, розоватые, оранжевые искорки, и ночной воздух полнится ароматом медуницы, и золотые искорки мерцают в зрачках Алана, он успокаивается, тревожные складки на его лице разглаживаются... он молодеет прямо на глазах... вот уже и улыбается.
- Какая красота... светятся... как солнце... - Он запустил руки мне в волосы, потянул меня к себе, и я потянулась к нему в ответ, готовая ответить на поцелуй.
"Отлично, молодчина, Дженни, давай утешь бедолагу!" - саркастически каркнул внутренний голос. Это меня разом отрезвило, и я отпрянула.
"Дура. Что же это я вытворяю?!"
Я резко высвободилась и на всякий пожарный случай отступила еще на шаг. А главное, быстренько погасила все магическое излучение. Потом порылась в сумке, вытащила пригоршню своих верных конфеток и сунула в рот. Неэлегантно, зато поможет успокоиться и восполнить расход энергии после такого выплеска магии.
В голове у меня зазвучал голосок Агаты: "Коли домовой до кого коснется, то как печать останется... на подмогу поспеет".
Я сглотнула полупрожеванные конфеты. Все просто. Алану требовалось утешение, это всколыхнуло во мне жалость, а жалость пробудила магию, полученную от Агги. Но Алан не ребенок, а смешивать свою магию с Аггиной - небезопасная затея, потому что так он, чего доброго, может подпасть под мое Очарование, а уж это мне совсем ни к чему. Чтоб Финна приподняло да стукнуло вместе с его "ремонтом на скорую руку" - теперь я еще сто лет буду расхлебывать побочные эффекты!
Алан слегка качнулся, но устоял на ногах. Потер лоб:
- Так о чем я говорил?
Я с трудом подавила вздох облегчения:
- Вы хотели объяснить, почему полиция не покажет мне тело Мелиссы.
- Ах да. Душеспасители добились судебного запрета на осмотр ее тела, даже патологоанатома не допустили. - Алан открыл передо мной дверь, в его серых глазах снова появилась тревога. - Они подали прошение о том, чтобы пронзить тело колом в качестве предупредительных мер, и заявляют, что Мелисса не могла согласиться на Дар, потому что еще не достигла совершеннолетия. Мой адвокат обещал связаться со своим знакомым судьей, чтобы узнать, что тут можно поделать. - Он похлопал по карману пиджака. - Должен перезвонить.
Душеспасители, они же Охранители душ, - религиозная организация крайне правого толка, восходящая, по-моему, чуть ли не к кромвелевским временам. Душеспасители полагают, что люди, которые становятся вампирами, продают душу дьяволу, так сказать, авансом, на отдаленное будущее. Мелисса уже мертва, и, даже принимая во внимание двухнедельный испытательный срок, за который выясняется, воскреснет укушенный вампиром покойник или нет, все равно сомнительно, чтобы Дар подействовал. Так что, с Мелиссиной точки зрения, разницы уже никакой. Ей в порядке профилактики пронзят сердце, а тело сразу же сожгут и пепел развеют. И если душеспасители добьются своего, то мне будет не на что посмотреть в поисках следов магии, потому что тела-то уже не останется.
Интересно, это совпадение или как?
Я просочилась мимо Алана в двери участка, стараясь больше к нему не прикасаться.
- Мелисса работала на вампиров. Разве у них не принято заранее подписывать какой-то документ в расчете на подобные случаи?
- Она и подписала. - Алан пригладил взъерошенные волосы. - Но Фран, мать девушки, считает, что документ недействителен, потому что Мелисса была несовершеннолетняя. Фран - дама со странностями, но я никогда не предполагал, что она еще и религиозна. Пытался с ней поговорить, но врачи накачали ее успокоительным по горло. - Его прервало чириканье мобильника, который Алан тут же начал искать по карманам. Глянув на дисплей, он с облегчением сказал: - Адвокат.
Опять-таки уж не знаю, совпадение это или нет, но ситуация складывалась не в пользу мистера Марта.
Я отошла в сторонку, чтобы дать Алану возможность спокойно поговорить по телефону. Раньше мне уже случалось раз или два бывать в старом Скотленд-Ярде. Обстановка здесь царила, мягко говоря, не слишком жизнерадостная: с высокого потолка свисали на цепях лампочки под металлическими абажурами-отражателями, пол покрывал унылый серый линолеум, напротив стойки администратора стояло несколько неудобных пластиковых стульев для посетителей. Сейчас два стула были заняты. Словом, если в этом заведении что-то и говорило об уюте и гостеприимстве, то разве что кондиционер.
Я пристроилась под вентилятором, чтобы меня обдуло прохладным воздухом. Из-за стойки высунулась незнакомая мне дамочка-констебль в форме - пухлолицая, в темных кудряшках. Она уставилась на меня вопросительно. В ответ я коротко улыбнулась и показала на Алана: мол, я с ним. Минуту-другую она пристально разглядывала меня, и за это время ее лицо утратило всякое подобие дружелюбия. Неприязненный кивок - и представительница властей вновь вернулась к своим делам.
Милое, приветливое отношение, ничего не скажешь, подумала я, но тотчас мысленно стряхнула чужую неприязнь и решила поближе рассмотреть посетителей.
Первым мое внимание привлек молодой мужчина в наглаженном костюме, с черно-красным крестом на лацкане - значком душеспасителей. На вид лет двадцати с небольшим, ухоженная бородка-эспаньолка, волосы явно высветлены. Он сидел на самом краешке стула и барабанил по замочку своего портфеля, а глаза так и бегали туда-сюда - то на меня, то на Алана.
На соседнем стуле помещался гоблин, похожий на непомерно мускулистого ребенка, - он лениво постукивал о ножки стула пятками, не достающими до пола дюймов шесть, и от ударов лампочки, вделанные в кроссовки, так и вспыхивали алым. Сальные волосы, выкрашенные в черный цвет, густо вились надо лбом, одутловатая, нездоровая физиономия шла пятнами. Темные очки, чтобы глаза не болели от света. Несмотря на малый рост, за ребенка гоблина никто всерьез не принял бы: спина прямая, весь жилистый, плечи широкие, могучие мышцы так и распирали сине-зеленый рабочий комбинезон. Над нагрудным левым карманом виднелся светящийся значок - британский флаг; впрочем, черно-красный крест он тоже носил, а над правым карманом сверкали золотом вышитые буквы "ГСО" - "Гоблинская Служба Охраны". Те же буквы красовались и на внушительной бейсбольной бите, аккуратно обернутой серебряной фольгой, которую гоблин держал на коленях.
Я вся напряглась: ничего себе, это же гоблин-колотун. Я и забыла, что душеспасители предпочитают нанимать именно колотунов, а не гоблинов-охранников, чьими услугами пользуются прочие люди, если дело касается магии или вампиров. Вообще-то, колотунов если где и нанимают, то в КровоСОС-тауне. Я повела плечами, чтобы расслабить сведенные мышцы. Гоблин тут же перевел на меня тусклые глаза и навострил уши - торчком, как у кошки.
Переложил биту с коленей на правую руку, перехватил поудобнее. Потом провел длинным пальцем вдоль носа и на миг прикрыл ладонью рот.
Традиционный гоблинский жест уважения. Так меня, фею-сиду, всегда приветствовали все гоблины, знакомые ли незнакомые ли... Правда, у столичных, лондонских, прикрывать ладонью рот уже считается старомодным.
Я ответила гоблину тем же. Может, он и не различил моего жеста - свет здесь для гоблинских глаз слишком резкий, они лучше приспособлены к подземной темноте - однако, несомненно, почуял его.
Вздохнув, я прижала пальцем упрямо пульсирующую жилку на шее. Все хуже и хуже, и знаю, вскоре уже не получится не обращать внимания. Надолго ли меня хватит? Я не разбирала, что говорит Алан, но по его тону было ясно: адвокат не торопится. Кажется, я ошиблась в своих расчетах: я-то думала, что пулей влечу в полицейский участок, быстренько осмотрю тело Мелиссы и пулей вылечу вон. Надежда на это сдувалась, как пляжный резиновый утенок.
Поймав мой беглый взгляд, душеспаситель сразу же оживился, и лицо его загорелось не сулившим мне ничего хорошего фанатическим энтузиазмом. Вот только этой напасти мне и не хватало! Ладно, по крайней мере при нем есть гоблин, а это немного охладит его миссионерский пыл.
Нет, не охладило. Душеспаситель вскочил и пошел на меня с широкой благосклонной улыбкой.
- Мисс Тейлор, если не ошибаюсь? Нил Баннер, к вашим услугам, - выпалил он.
Гоблин тоже вскочил вслед за клиентом.
Я невольно отшатнулась. Вот обалдуй этот Баннер! Похоже, не удосужился прочитать руководство, прилагавшееся к гоблину-охраннику.
- Как я рад знакомству, мисс Тейлор! - вскричал душеспаситель.
Я попятилась еще на шаг:
- Взаимно... э-э-э... взаимно.
Кудрявая дежурная высунулась из-за стойки, издевательски улыбнулась и опять уселась, пропав из виду.
Очень, очень теплое отношение.
Я протянула руку, торопясь остановить душеспасителя:
- Вам бы лучше сесть, мистер Баннер, а то ваш гоблин разволнуется.
Дурак Баннер так рвался пожать мне руку, что, похоже, не услышал.
- Мне сказали, что вы придете, и я надеялся, что вы не откажетесь со мной побеседовать.
Да чтоб тебя! Он вот-вот пожмет мне руку. Я попятилась и едва не уперлась лопатками в дверь какого-то кабинета, но, прежде чем Баннер успел до меня добраться, гоблин перехватил его за кисть и дернул назад.
Я, как человек опытный, застыла, вытянув руки по швам и развернув их ладонями к гоблину: мол, убедись, я безоружна. А сама не сводила глаз с его биты, сверкающей серебряной оберткой.
Пасть гоблина растянулась в ухмылке. На сточенных черных зубах сверкнули зеленые стразы. Так собака щерит зубы, предупреждая, что сейчас бросится. Люди глубоко ошибаются, толкуя подобные ухмылки как знак расположения. Комбинезон и значок говорили о том, что этот гоблин ходит под Беатрисой, гоблинской королевой. Ее подданные обычно народ тренированный и проворный.
Вот только к чему на нем стразы? Меня это обеспокоило.
- Не трогать, - прошелестел гоблин едва ли не шепотом.
Баннер удивленно захлопал глазами, посмотрел на гоблина, потом на меня.
- Не трогать? - переспросил он. - Позвольте, но почему?
- Он вас защищает, мистер Баннер, - терпеливо объяснила я, по-прежнему держа руки на виду у гоблина. - Гоблины-охранники все понимают буквально. Вы его наняли, и он делает свою работу.
- Но я нанял его на защиту от магии и вампиров, вы-то тут ни при чем.