- Я и так создавала им массу проблем своей дислексией и тем, что, как я утверждала, слышала какие-то голоса.
Йон свернул с шоссе, и они принялись кружить по проселкам, оставляя позади мелкие деревушки, холмы и перелески. После того как некоторое время они ехали по дороге, пролегавшей между обширных зеленых полей, Йон плавно снизил скорость. Достав из ящика между сиденьями какой-то листок, он искоса на него посмотрел.
- Где-то здесь должен быть съезд налево, - сказал он и, наклонившись вперед, приблизил лицо к ветровому стеклу. Проехав еще несколько сотен метров, он остановил машину. По левую сторону от дороги действительно видны были глубокие следы от колес, идущие через поле к видневшейся вдалеке купе деревьев. Рядом с этим ответвлением стояла табличка с цифрами 59.
Они переглянулись.
- Готова? - спросил Йон.
- Вполне, - ответила Катерина.
Йон повернул руль, и "мерседес" медленно поехал по колеям. Под колесами было столько рытвин и бугров, что о быстрой езде не могло быть и речи; даже при продвижении в подобном черепашьем темпе Йона и Катерину мотало из стороны в сторону, и они то и дело подскакивали на сиденьях.
Метров через двадцать сбоку от разбитой дороги возникла еще одна табличка.
- "Посторонним вход воспрещен", - прочел вслух Йон.
Еще через десять метров они увидели две новые таблички.
- "Частные владения", "О нарушителях будет сообщено в полицию", - зачитал надписи Йон. - По-моему, не слишком-то гостеприимно, да?
- Он знает, что мы направляемся к нему, - спокойно сказала Катерина.
Йон надавил на тормоз и огляделся по сторонам:
- Что ты имеешь в виду? Ты что, его видела?
- Я - нет, а вот он нас слышал.
- Ты уверена? Ведь хутор еще даже не показался.
- Таблички, - сказала Катерина, - они расставлены здесь не только, чтобы отпугивать народ.
Йон посмотрел на нее с недоумением.
- Они - своего рода система сигнализации, - пояснила девушка. - Он слышит, как ты читаешь надписи на них.
Йон несколько мгновений недоверчиво смотрел на нее, пока до него доходил смысл ее слов.
- А-а, теперь понимаю, - наконец сказал он, смутившись. - Извини.
- Все в порядке. - Катерина слегка улыбнулась. - Правда, такие короткие тексты не могут поведать ему о нас ничего, кроме того, что мы приближаемся.
Йон нажал на газ, и они медленно въехали в небольшую рощицу. По обе стороны дороги здесь также стояли несколько табличек, другие были прикреплены к стволам деревьев. Как Йон ни старался их не читать, Катерина все же улавливала некоторые надписи, случайно попадавшие в поле его зрения: "Прохода нет", "Злые собаки", "Частная собственность".
Проехав около сотни метров, они достигли большой поляны, посредине которой стоял крытый соломой крестьянский дом с тремя пристройками. Штукатурка на стенах местами осыпалась, а солома на крыше почти полностью заросла зеленым мхом. Одно из окон было заколочено листом фанеры, а стекла в других выглядели так, будто их не мыли с тех самых пор, как вставили. По краям поляны были в беспорядке разбросаны разнообразные ржавые сельскохозяйственные орудия и механизмы. Некоторые из них уже, по-видимому, отслужили свой век, другими же, вероятно, просто никто не пользовался, и они были брошены здесь догнивать.
Йон направил свой "мерседес" на лужайку перед домом, некогда усыпанную мелким белым гравием, а теперь почти полностью заросшую травой и бурьяном. У одной из боковых пристроек дома стоял серый пикап "вольво".
- Скорее всего, хозяин живет здесь, - сказал Йон, указывая на ту пристройку, возле которой стоял автомобиль. Он подъехал ближе, припарковал "мерседес" рядом с "вольво", и они наконец-то со вздохом облегчения ступили на землю.
Когда стих отзвук захлопнувшейся двери машины, наступила полная тишина. Осматриваясь, Катерина искренне наслаждалась отсутствием звуков. То крыло дома, где, как они решили, проживал хозяин, имело площадь примерно сто квадратных метров, а окна пристройки находились в полутора метрах над землей. Заглянуть внутрь Катерине не удалось: стекла были настолько грязными, что стали абсолютно непрозрачными, либо их что-то закрывало изнутри. Два других крыла дома были в еще худшем состоянии. На одном крыша наполовину провалилась внутрь, а в другом и вовсе отсутствовали оконные стекла и двери.
Йон подошел к крыльцу главной пристройки. На тяжелой дубовой двери висел большой лист с текстом.
- Не читай, - предостерегла Йона Катерина. - Здесь слишком много текста, мы рискуем стать для Тома легкой добычей.
Йон кивнул и отвернулся, пытаясь нащупать дверной молоток. Наконец это ему удалось, и стук эхом повторился во дворе. Йон наклонился к двери и прислушался. В пристройке было тихо. Йон взглянул на Катерину и отрицательно покачал головой. Он снова постучал в дверь, на этот раз немного сильнее.
Катерина подошла к одному из окон и попыталась заглянуть внутрь. Сделать это ей мешала какая-то темная тряпка, закрывающая окно изнутри. Тогда девушка пошла вдоль стены пристанища хозяина, проверяя окна одно за другим, однако все они были закрыты изнутри занавесками и мебелью или заколочены досками и фанерой.
- Эй, есть кто дома? - громко крикнул Йон, стоя перед запертой дверью.
Катерине показалось, будто в пустом оконном проеме пристройки с провалившейся крышей мелькнула тень. Девушка медленно двинулась к этому крылу дома, где некогда, по-видимому, был устроен хлев. Она снова увидела какую-то тень - на этот раз за стеклом, настолько, однако, грязным, что рассмотреть сквозь него кого-либо или что-либо было абсолютно невозможно.
- Йон, - тихо позвала она, продолжая продвигаться к хлеву.
Йон отошел от крыльца и направился к ней:
- Да?
Вместо ответа она кивнула в направлении строения.
Прямо по центру этого крыла располагалась висевшая на ржавых петлях дверь. Некогда, по-видимому, окрашенная в синий цвет, теперь она была такой гнилой и облезлой, что казалась абсолютно серой. Катерина толкнула ее. Медленно, с громким скрипом, дверь приоткрылась.
- Эй! - позвала девушка. - Есть здесь кто-нибудь?
Катерина осторожно ступила на порог, Йон остановился у нее за спиной. Помещением этим уже давно не пользовались по прямому назначению. Стойла были завалены разным мусором, остатками рухнувшей крыши или же заставлены старой мебелью и ящиками.
- Вон там! - вскричал Йон и, отстранив Катерину, шагнул внутрь.
В конце хлева, который примыкал к дому, внезапно открылась дверь. В проеме мелькнул чей-то силуэт, и дверь снова захлопнулась. Перепрыгивая на ходу через ящики и прочий хлам, загораживающий проход, Йон бросился к этой двери. Катерина же повернулась и по двору побежала к хозяйскому крылу дома. В тот самый момент, когда она достигла угла здания, Йон выскочил во двор через узенькую дверцу. Они вместе пробежали вдоль стены дома, завернули за угол и оказались с обратной стороны дома, где никого не обнаружили. Тем не менее они успели услышать звук захлопнувшейся двери. Щелчок замка и стук задвижки свидетельствовали о том, что вход сразу же тщательно заперли.
Йон и Катерина подошли к темной массивной двери, висевшей на мощных металлических петлях.
- Мы просто хотим с тобой поговорить! - крикнул Йон, еще не успев как следует отдышаться.
Хозяин дома хранил молчание.
- Том! - позвала его уже Катерина. - Нам нужна твоя помощь.
Йон забарабанил кулаком в дверь:
- Эй, Том Нёрресков! Мы знаем, что ты там!
Несколько мгновений они напряженно вслушивались.
- Убирайтесь прочь! - неожиданно послышался из-за двери угрюмый и хриплый голос. - Вам здесь нечего делать.
- Мы просто хотели с тобой поговорить, Том, - повторила Катерина.
- Мне с вами не о чем разговаривать. Уходите, или я вызову полицию!
- Хорошо, только скажи - ты действительно Том Нёрресков? - спросил Йон.
- Никакого Нёррескова здесь нет. Моя фамилия Клаусен - так и на дверях написано. Если это все, то убирайтесь!
- Нам известно, что в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году ты сменил фамилию, - сказал Йон. - Мы также знаем, что до этого тебя исключили из Общества, и даже знаем за что.
Несколько секунд человек за дверью никак не реагировал, затем послышалось какое-то неясное бормотание. Катерина и Йон переглянулись.
- Мне кажется, он повторяет слово "исключили", - прошептал Йон.
- О чем вы там шепчетесь?! - крикнул из-за двери мужчина. - Кто вы, черт побери, такие? Что вам здесь надо?
- Мы хотим только поговорить, - второй раз повторила Катерина. - Меня зовут Катерина, со мной здесь Йон Кампелли.
За дверью снова несколько секунд не было слышно ни звука.
- Кампелли?
- Да, Йон Кампелли, - подтвердил Йон. - Я сын…
Его прервал щелчок открывающегося замка. Дверь медленно приоткрылась, и наружу высунулась голова. Длинные волосы и густая борода почти полностью скрывали лицо человека. Широко распахнутые голубые глаза настороженно изучали Йона с головы до ног.
- Кампелли, - снова сказал мужчина и кивнул каким-то своим мыслям.
- Мы хотели… - опять начала было Катерина, однако тут же умолкла, так как дверь неожиданно распахнулась и стоящий на пороге человек посторонился, пропуская их внутрь.
- Входи, Йон, входи. Я должен передать тебе весточку от твоего отца.
18
Йон почувствовал, что ноги его как будто налились свинцом. Не в силах оторвать их от земли, он просто стоял и смотрел на человека, застывшего в дверном проеме. Огромная борода его, седая по краям, спутанная и неряшливая, производила довольно-таки неприятное впечатление. Большой улыбающийся рот с полными губами выглядел в густой бороде как красное отверстие. Сам же мужчина оказался слегка сутулым и исхудавшим, что не могли скрыть даже толстый темно-зеленый свитер и мешковатые вельветовые брюки.
- Проходите, - сказал он, энергично указав куда-то вглубь дома рукой с тонкими костлявыми пальцами.
Йон ощутил, как на плечо ему легла рука Катерины. Сделав над собой усилие, он медленно перешагнул порог и вошел внутрь. Как только он и Катерина оказались в тесной и темной прихожей, Том Нёрресков захлопнул за ними дверь. Стоя в полной темноте, они слушали, как Том тщательно запирает дверь. Воздух в прихожей был спертый и загустевший, как туман.
- Извините, - сказал Том Нёрресков, протискиваясь мимо них. - Сейчас зажгу свет. - И действительно, вскоре под самым потолком вспыхнула тусклая лампочка, озарившая желтоватым светом крохотную прихожую, заставленную картонными коробками всевозможных размеров. - Сам-то я почти им не пользуюсь. Светом то есть.
Он исчез в проходе между ящиками, ведущем, вероятно, в соседнее помещение, где он тоже включил свет. Пройдя следом за ним, Катерина и Йон оказались в большой комнате. Все четыре стены ее были заклеены газетными вырезками, фотографиями и бессчетным количеством желтых карточек с какими-то пометками. Между многими из них были протянуты соединяющие их разноцветные нити, так что вся конструкция напоминала информационную сеть, некий бумажный аналог Интернета. В самом центре комнаты, прямо под яркой лампочкой без абажура, стояло массивное потертое кожаное кресло, а перед ним - пуф, такой хилый, как будто ему только что сделали пункцию. Вокруг кресла с пуфиком на полу в беспорядке громоздились груды книг.
Том Нёрресков провел их в соседнюю комнату, уставленную стеллажами с книгами. Кроме стеллажей там был еще и диван, который, судя по лежащему на нем постельному белью, служил хозяину кроватью. Перед диваном стоял низкий журнальный стол, заваленный томами в кожаных переплетах. Торопливо скомкав постельные принадлежности, Том спрятал их за спинкой дивана, после чего провел ладонью по кожаным подушкам, как будто смахивая с них пыль, и наконец жестом предложил располагаться.
- Садитесь, - сказал он. - Нам о многом нужно поговорить.
Йон и Катерина уселись на диван, а хозяин устроился напротив них на принесенном из соседней комнаты пуфе. При этом он неотрывно смотрел на Йона, и на лице его играла довольная улыбка.
- Так ты говоришь, Лука хотел что-то мне передать? - начал разговор Йон.
Том энергично кивнул:
- Видишь ли, твой отец предчувствовал, что вскоре они доберутся и до тебя. Так вот, он хотел, чтобы я передал тебе сообщение в случае, если с ним самим что-то случится и ты вдруг появишься у меня.
Том покачал головой и улыбнулся еще шире:
- Как же я рад снова видеть тебя, Йон. Ты меня наверняка не помнишь, однако, когда ты был еще маленьким мальчиком, я часто бывал в "Libri di Luca". - Внезапно от улыбки не осталось и следа. - Я очень любил твоего отца. Мы были близкими друзьями, и он единственный, кто навещал меня за последние… ну да, я думаю, за последние десять лет.
- Он бывал здесь? - с изумлением спросила Катерина.
- Приблизительно раз в месяц. Как правило, по воскресеньям, когда магазин не работал.
- Но он никогда ничего об этом не рассказывал, - сказала Катерина.
- Разумеется, нет, - с легким раздражением произнес Том. - Это ведь входило в наш план.
У Йона было так много вопросов, что он не знал, с какого начать. Хоть он и не видел отца много лет, тем не менее его представления о Луке не слишком вязались ни с тем местом, где он и Катерина оказались, ни с сидящим перед ними собеседником. Еще более невероятным представлялось, чтобы Лука имел какие-то совместные планы с человеком, исключенным из Общества библиофилов, о защите которого он так пекся. Ну а в то, что, по словам Тома, отец предвидел его появление здесь, Йон и вовсе не мог поверить.
- Так все же что это за сообщение, Том? - настойчиво спросил Йон.
Том несколько мгновений внимательно рассматривал его своими огромными ярко-голубыми глазами; крючковатые пальцы его в это время непрестанно двигались, как ножки паука.
- Отступись, - наконец коротко сказал он.
- Что? - одновременно вырвалось у Йона и Катерины.
- И что это за сообщение?
- Забудь обо всем, что, как тебе кажется, ты уже знаешь, продай магазин и живи дальше своей собственной привычной жизнью, - добавил Том, сплетая пальцы. - Повернись ко всему этому спиной, уходи и не оглядывайся.
- Но ведь… - начал было Йон.
- Это для твоего же блага, - перебил его Том. - Твой отец больше всего на свете любил тебя. Он так гордился тобой - когда ты получал образование, ездил за границу, строил свою профессиональную карьеру. Он мог часами рассказывать, какой ты талантливый, как прекрасно тебе все удается. Ты знал, к примеру, что он присутствовал на большинстве процессов, в которых ты участвовал? - Он покачал головой: - Нет, конечно же не знал. Однако он бывал там и всегда возвращался такой гордый!
- Что ж, тогда он, видимо, избрал странный способ демонстрировать свои отцовские чувства, - сказал Йон и скрестил на груди руки. - Почему же он мне ничего этого не говорил?
- А ты разве сам еще не понял? - с оттенком досады сказал Том. - Он хотел тебя уберечь. Лука предпочел выглядеть ужасным отцом, нежели потерять сына.
Йон встал с дивана и принялся расхаживать по комнате, глядя в пол и бессильно уронив руки. Он чувствовал легкую тошноту - по-видимому, сказывалось влияние спертого воздуха. И как только можно жить в таком месте? Плотная духота не позволяла даже сосредоточиться. Все вопросы, которые он жаждал задать, внезапно вылетели у него из головы. Вместо них, правда, возникли новые, однако он вовсе не был уверен, что хотел бы услышать ответы на них.
- А что за план ты упомянул? - подала голос Катерина, видя, что Йон по-прежнему занят своими мыслями.
- Прости, но большего я сказать не могу, - ответил ей Том. - Я пообещал Луке передать Йону его совет. После этого было бы неразумно вмешивать Йона в наши дела.
Йон резко остановился и повернулся к Тому.
- А если я не желаю следовать его совету? - возбужденно произнес он. - Кроме того, я и так уже во многое вмешался. Есть люди, которые ждут от меня помощи, а также другие люди, пытавшиеся меня сжечь. Так что, как бы мне этого ни хотелось самому, не стоит уговаривать меня повернуться к этому спиной и продолжать жить, будто ничего не произошло.
- Ну да, ты прав, - согласился Том. - Однако я думал, что тебе будет лучше…
- Мне надоело пребывать в неведении, - перебил его Йон. - Лучше ответь на вопрос, который тебе задала Катерина. Так что это за план?
- О'кей, о'кей. - Бросив встревоженный взгляд на Йона, Том повернулся к Катерине. - Да, так, значит, план. - Он кивнул своим мыслям и продолжал: - План состоял в том, чтобы заставить их обнаружить себя или же, по крайней мере, получить доказательства их существования.
- Кого? - спросила Катерина и покосилась на Йона, который снова начал мерить шагами тесную комнатку.
- В свое время мы называли их Теневой организацией, - сказал Том и усмехнулся.
- Может, расскажешь нам все с самого начала? - попросила девушка.
Том не ответил - только посмотрел на Йона.
- Давай же! - не терпящим возражений тоном едва ли ни приказал ему Йон.
Том безнадежно вздохнул.
- Все это началось с некой идеи фикс, - сказал он. - Поначалу для меня и Луки все это было игрой. Не помню, у кого первого родилась эта мысль, но как-то раз мы предположили, будто наряду с Обществом библиофилов существует еще одна, другая организация, которая действует скрытно, как бы в тени. Эта организация является антиподом Общества библиофилов в том плане, что ее члены используют свои способности главным образом в преступных или же, по крайней мере, в эгоистичных целях. - Том прокашлялся. - Все это было не всерьез, своего рода игрой, в которую играли вдвоем я и Лука. Мы стали просматривать газеты с целью отыскать события, которые подкрепляли бы наши догадки. Найдя что-либо подходящее, мы, подмигивая, демонстрировали друг другу соответствующий материал. "Теневая организация вновь наносит удар", - обычно говорил Лука, с торжествующим видом показывая очередную газетную вырезку о политике, который внезапно резко менял свою точку зрения, или же бизнесмене, предпринявшем какой-то абсолютно неожиданный шаг. - Том улыбнулся. - Разумеется, все это было чистой воды фантазии. Тогда мы, люди молодые, обладали довольно богатым воображением.
Том снова прочистил горло, и Йон подумал, что он, по всей видимости, давно уже столько не говорил вслух.
- Между тем примеров подобного рода событий и совпадений накопилось предостаточно, - продолжал Том. - И в какой-то момент нам стало понятно, что нельзя сбрасывать со счетов возможность реального существования той опасности, следы которой мы интуитивно нащупали. Долгое время мы пытались это игнорировать, однако глаз у каждого из нас был уже настолько натренирован, что мы без труда видели подноготную каждого конкретного случая. А они все накапливались и накапливались, и в конце концов мы вынуждены были признать, что такая организация, по всей видимости, на самом деле существует.
- А что по этому поводу думали остальные? - спросила Катерина.