- Конечно, но тут есть загвоздка. Комиссия имеет широкую, почти неограниченную власть над всем, что связано с магией. Законопроект набит фразами вроде "разумно и честно", это имеет неопределенные границы, а их ничто, кроме здравого смысла и порядочности членов комиссии, не определяет. В том и суть моих возражений в комиссиях правительства, что закон никогда не применяется одинаково. У них есть право издавать приказы, а их слово - закон. В комиссии есть девять членов, предусмотренных на такой случай. Шестеро из них, я думаю, дипломированные маги первого класса. Вряд ли нужно говорить, что несколько неразумных назначений в комиссию превратило это в крепкую самосохраняющуюся олигархию благодаря ее власти на выдачу лицензий.
Салли и Джо пошли повидаться с законодателями, которые, как они думали, могли бы постоять за наш билль, а меня подбросили к зданию парламента. Я хотел послушать кое-какие дебаты.
Я с теплым чувством поднялся по ступенькам здания. Старое, безобразное каменное строение, казалось, имело в себе нечто от стойкого характера американского народа, от решимости свободных людей устраивать собственные дела. Наша текущая проблема выглядела здесь вовсе не такой уж важной, хотя и имеющей ценность, - просто один пример долгой истории общих проблем самоуправления.
Я решил идти в Ассамблею, а не в Сенат, так как Салли сказала, что в Ассамблее обычно более яркий показ. Когда я вошел в зал, там спорили о резолюции по расследованию случая, имевшего место в прошлом месяце, когда трех сельскохозяйственных рабочих вываляли в дегте и перьях. Салли говорила, что это у них по календарному плану на сегодня, но что это не займет много времени, потому что сторонники резолюции и сами не хотят ее. Однако центральный совет сельскохозяйственных рабочих просил об этом, и поддерживающие его члены не могли отказать ему.
Причина, по которой оттягивалась просьба о расследовании, состояла в том, что те рабочие были не людьми, а мандраками, о чем Совет штата не знал, когда просил о расследовании. Поскольку изготовление мандраков есть чернейший вид черной магии и абсолютно незаконен, то нужен был какой-то способ потихоньку прекратить это дело. Использование мандраков всегда встречало противодействие организованных сельскохозяйственных рабочих, потому что мандраки вытеснили человека. По той же причине противились синтетическим рублям и гомункулам. Хорошо известно, что союз столь же не одобряет использование мандраков, миндрагоров и дублей, кроме тех случаев, когда они нужны для целей союза, - пикетчики, подавляющие группы и так далее. Я думаю, они считают оправданной борьбу с огнем. Гомункулы не используются в этих целях, так как они слишком малы, чтобы сойти за людей.
Если бы Салли не натаскивала меня, я бы так и не понял, что случилось. Каждый из членов вставал и в решительных выражениях требовал расследования. Когда все они выговорились, кто-то предложил отложить дело до Большого жюри графства, и все быстро проголосовали за это.
Повестка дня продолжалась. Кто-то сел рядом со мной. Я оглянулся. Это был Джо.
- Не вышло, Арчи, - спокойно сказал он.
- Ну?
- Коренник его партии вынес на рассмотрение тот билль, чтобы угодить определенному блоку избирателей.
Мы вышли, чтобы не мешать дебатам. Я спросил Джо, как случилось, что он так скоро вернулся.
- А он и не касался нашего билля. Сказал, что не может позволить себе идти против ассоциации.
- Значит, все кончено?
- Отнюдь. Мы с Салли сходим к другому сразу после ленча. Сейчас он занят.
Мы пошли в ресторан, где Джо договорился встретиться с Салли. Джо заказал ленч, а я - две банки пива и велел подать их невскрытыми. Я не люблю быть даже слегка под хмельком, хотя выпить не против. Был случай, когда я заплатил за обработанную магом выпивку, а вместо нее получил опьяняющую. Так что давайте невскрытые банки.
Я сидел, глядя в стакан, и думал о том, что сегодня слышал, в частности, насчет предложения запретить всю магию вообще. Чем больше я думал, тем лучше выглядело это предложение. В прежние дни все в стране было хорошо до того, как магия стала популярной и распространилась на торговлю. Во многих случаях это помеха, даже если оставить в стороне наши теперешние неприятности с рэкетирами и монополистами. Я поделился своими предположениями с Джо, но он не согласился. По его мнению, запрет никогда не срабатывает всюду. Все, что можно поставить и чего желают люди, будет поставлено, законно или незаконно. Запрет магии просто приведет к нечестным путям и к черной магии.
- Я вижу отрицательные стороны магии, как и ты, - продолжал он - но это вроде огнестрельного оружия. Ясно, что ружье дает возможность любому совершить убийство и удрать. Но уж раз оно изобретено - убытка не миновать. Единственное, что можно сделать, - это попытаться овладеть им. Но типы, вроде Салливена, не будут тайно носить оружие, чтобы воспользоваться им, они просто возьмут его из рук честных людей. То же самое и с магией. Если ты ее запретишь, ты отнимешь у порядочных людей огромные блага, извлеченные из знаний великой тайны законов, а скверные, вредные тайны, скрывающиеся в черных и красных колдовских книгах, будут тайно продаваться любому, кто согласится платить и не уважает закон. Я не думаю, что, скажем, между 1750-м и 1950-м годами черная магия практиковалась меньше, чем теперь. Возьми, например, Пенсильванию и Юг. Но сейчас мы получаем пользу и от белой магии.
Подошла Салли.
- Я, - сказала она со вздохом облегчения, - нашла путь в кулуарах. "Третий дом" там явно в полном составе. Я никогда не видела их в таком количестве, особенно женщин.
- Какой "третий дом"? - спросил я.
- Она имеет в виду лоббистов, - объяснил Джо. - Да, я обратил на них внимание. Бьюсь об заклад, что две трети из них - синтетические.
- Ты уверен, Джо? - спросила Салли.
- Не вполне. Но Води согласен со мной. Он говорит, что женщины почти все мандраки или еще какие-то андроиды. Настоящие женщины никогда не бывают так безупречно красивы и так послушны. Я послал его проверить это.
- Каким образом?
- Он сказал, что может определить работу большинства магов, способных на этот высокий уровень. Возможно, мы докажем, что все эти андроиды изготовлены "Магия. Инк.", хотя я и не уверен, что это нам поможет. Води отметил нескольких зомби, - добавил он.
- Не может быть! - вскричала Салли, сморщив нос. - Странные вкусы у некоторых.
Они заговорили о политических аспектах, в которых я ничего не понимал, и Салли за это время проглотила весьма солидный ленч, увенчанный мороженым с ломтиком кекса. Но я заметил, что она заказывала из левой стороны меню, где калории исчезали, как алкоголь из моего пива.
Пока они разговаривали, я раздумывал над ситуацией. Когда законопроект попадает в законодательные органы, его первым делом передают на рассмотрение комитету для слушания. Билль Дитворта, АБ-22, был передан комитету Профессиональных Стандартов. Через Сенат этот билль передается помощникам губернатора, а председателем Сената - в комитет Индустриальной Практики.
Нашим неотложным делом было найти поручителя для нашего билля, если возможно, по одному от каждого "дома" и предпочтительно из тех, кто был членом соответствующего комитета. Все это нужно было сделать до того, как билль Дитворта пойдет на слушание.
Я пошел с ними к их возможному второму поручителю. Он был не из Профессиональных Стандартов, а из комитета Путей и Средств, и это означало, что он имеет немалый вес в любом комитете. Это был приятный парень по имени Лютер Б. Спенс. Я видел, что его смутила просьба Салли. И им повезло с ним не больше, чем с первым. Он сказал, что у него нет времени бороться за наш билль, поскольку он сейчас замещает заболевшего председателя своего комитета.
Салли решительно прервала его.
- Видишь ли, Лютер, когда ты в свое время нуждался в поддержке, ты получил ее от меня. Я теперь не могу напоминать человеку о его долгах, но ты вспомни дело о вакансии в Комиссии охоты и рыболовства в прошлом году. А теперь я жду от тебя действий, а не извинений.
Спенс был явно смущен.
- Ну, Салли, пожалуйста, не сердись. Ты взъерошилась из-за пустяков. Ты же знаешь, я всегда готов сделать для тебя все, что могу, но это дело тебе, в сущности, вовсе не нужно, а я должен буду пренебречь такими вещами, которыми не могу пренебрегать.
- Что ты имеешь в виду, говоря, что мне это не нужно?
- Я имею в виду, что тебе нечего печалиться о АБ-22, это предрешенный билль.
Позднее Джо объяснил мне это выражение. Предрешенный билль - это билль, введенный из тактических соображений. Поручители никогда не пытаются ввести его в закон, а просто пользуются им, выторговывая что-то. Вроде "запрашивают" в сделках.
- Ты в этом уверен?
- Ну, я так думаю, - ответил Спенс. - Говорили что-то насчет другого билля, в котором нет таких "жучков", как в этом.
Когда мы вышли из кабинета Спенса, Джо сказал:
- Салли, я надеюсь, что Спенс прав, но только я не доверяю намерениям Дитворта. Индустрия почему-то поддерживает его, это я знаю.
- Лютер обычно имеет точную информацию, Джо.
- Да, не сомневаюсь, но ведь это не совсем по его линии. Как бы то ни было, спасибо, девочка. Ты сделала, что могла.
- Звони мне, если еще что-нибудь понадобится, Джо. И приходи к нам обедать, пока не уехал, ты давно не видел Билла и ребятишек.
- Спасибо.
Джо оставил бесплодные попытки провести наш билль и сконцентрировал внимание на комитетах, поддерживающих билль Дитворта. Он должен был пойти в четыре часа на коктейль-парти, и вернулся в отель в три часа утра с затуманенными глазами и с сообщением. Он разбудил меня и торжественно объявил:
- Дело в шляпе, Арчи!
- Ты убил тот билль?
- Не совсем так. Я не мог бы этого устроить. Но он, вероятно, выйдет из комитета настолько исправленным, что будет неудивительно, если он вообще провалится. Более того, в каждом комитете будут внесены свои поправки.
- Ну и что из этого?
- Это значит, что даже если он пройдет в перспективном "доме", он должен пройти на конференции комитета через разные железные преграды, а затем вернуться для окончательного утверждения каждой палатой. А шансы на это в короткой сессии ничтожны. Так что билль сдох.
Предсказания Джо оправдались. Билль вернулся из комитета с рекомендацией "утвердить" в субботу вечером. Конгресс закрывался за сорок восемь часов до того, как администрация разрешит первое и второе чтение "полагающегося" билля. Иначе говоря, официально это будет только в четверг. Может, это звучит глупо, но я сказал, что перед концом сессии все законодательные учреждения в стране делают именно так.
Главное в том, что в четверг или в субботу сессия иногда переносится на ночь. Я следил, как билль Дитворта поступил в Ассамблею. Он прошел без дебатов, в исправленном виде. Я облегченно вздохнул. Около полуночи ко мне подошел Джо и сообщил, что то же самое произошло в Сенате. Салли была на страже в конференц-зале комитета, чтобы удостовериться в "смерти" билля.
Мы с Джо остались в нашей перспективной палате. Вероятно, этого не требовалось, но зато вселило в нас чувство облегчения. Около двух часов ночи пришел Води и сказал, что Салли ждет нас за дверями конференц-зала. Я сразу забеспокоился.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, - успокоил меня Джо, когда мы вышли. - Все о’кей, Арчи. Салли присутствовала там, когда комитет был отложен на неопределенный срок, не успев проработать этот билль. Все прекрасно - мы победили!
Мы отправились в бар на другой стороне улицы, чтобы выпить на радостях.
Несмотря на поздний час, бар был порядком набит. Лоббисты, местные политиканы, атташе, рой сторонников разных лагерей, заполнявшие здание парламента, пока шли заседания, - все они бродили вокруг, а многие засели в баре, как в самом подходящем месте, где можно было ждать известий об отсрочке.
Нам повезло, что мы нашли стул для Салли, а сами столпились вокруг нее, пытаясь обратить на себя внимание перегруженного работой бармена. Нам удалось сделать заказ, и как раз в это время молодой человек похлопал по плечу клиента, сидевшего рядом с Салли. Тот немедленно встал и вышел. Я толкнул локтем Води - взять стул. Салли повернулась к Джо.
- Ну, скоро будет много свободных мест. Пришли армейские сержанты. - Она кивнула на молодого человека, который повторил свои действия дальше по линии.
- Что это значит? - спросил я.
- Это значит, что они сбежали перед последним голосованием за тот законопроект, которого ждут. Они отправились "позвонить домой", и спикер приказал сержанту послать своих людей арестовать отсутствующих.
- Как это - арестовать? - удивился я.
- Только технически. Видишь ли, Арчи, Ассамблея должна была ждать, пока Сенат кончит с их биллем, и большая часть членов разбрелась кто куда. А теперь надо голосовать, вот их и возвращают.
Толстый мужчина сел неподалеку от нас. Салли сказала:
- Привет, Дон.
Тот вынул сигару изо рта.
- Как дела, Салли? Что нового? Я ведь думал, что ты интересуешься этим биллем насчет магии.
Мы насторожились.
- Да, - сказала Салли. - А в чем дело?
- Ну, тогда тебе лучше идти туда. Там решили голосовать за него сразу же. Ты не обратила внимания на "позвонить домой"?
Мы, наверное, побили все рекорды, когда мчались через улицу. Салли лидировала, несмотря на свою полноту. Я спросил Джо, как такое могло случиться, но он бросил:
- Не знаю, парень. Увидим!
Нам удалось найти место в главном ряду за барьером. Салли подозвала знакомого служителя и послала его к столу секретаря за копией ожидаемого решения. Перед барьером группами собрались члены Ассамблеи. Вокруг стола руководителя партийной фракции сгрудилась плотная толпа депутатов, у стола лидера оппозиции толпа была поменьше.
Служитель принес копию билля. Это был последний из "нужных" биллей, ради которых была созвана сессия, - "Проект мелиорации средних графств", но к нему был подклеен билль Дитворта в своей первоначальной, самой проклятущей форме!
Он был добавлен, как поправка Сената, вероятно, в виде уступки марионеткам Дитворта, чтобы получить взамен их голоса и тем самым добиться нужного перевеса в две трети голосов для того билля, к которому он был подклеен.
Почти сразу же началось голосование. Было совершенно ясно, что лидер фракции получит свои две трети голосов и билль пройдет. Когда секретарь объявил об этом, лидер оппозиции предложил закрыть заседание "на неопределенный срок, что было принято единогласно.
Стук молотка спикера вывел нас из столбняка, и мы поплелись прочь.
Поздним утром мы повидались с губернатором. Это свидание, с трудом втиснутое в переполненную повестку дня, было всего лишь уступкой Салли и лишний раз доказывало, как высоко ценят ее в Капитолии. Губернатор вовсе не хотел нас видеть и не имел для этого времени. Однако он тепло приветствовал Салли и терпеливо выслушал все то, что Джедсон объяснил ему в нескольких словах, почему мы считаем, что на комбинацию билля Дитворта с другим должно быть наложено вето.
Обстоятельства не благоприятствовали нам: дважды губернатора отвлекали телефонные звонки - один от главы финансов, а другой из Вашингтона. Вошел его личный секретарь и положил ему под нос меморандум, на который старик сначала печально глянул, затем нацарапал что-то и отдал обратно. Я бы сказал, что его внимание все время отвлекалось после ухода секретаря.
Когда Джо замолчал, губернатор взглянул на свой блокнот с выражением глубокой усталости и сказал:
- Нет, мистер Джедсон, я не могу выполнить вашу просьбу. Я, как и вы, сожалею, что это дело с регулированием магии оказалось связанным с совершенно другим, но я не могу наложить вето на одну часть, подписывая другую, даже если законопроект включает в себя два абсолютно разных предмета. Я ценю работу, которую вы провели, помогая избранию моей администрации, - сие, конечно, относилось к Салли, - и хотел бы прийти к соглашению, но проект мелиорации… я работал над ним перед своим избранием. Я уверен, что через него большая часть отсталых областей нашего штата решит свои экономические проблемы без дальнейших общественных дотаций. Если бы я думал, что изменения относительно магии и в самом деле нанесут вред штату… - Он сделал паузу. - Но я этого не думаю. Когда миссис Логан звонила мне, мой законодательный совет анализировал билль. Я согласен, что билль не так уж нужен, но он, похоже, добавляет просто чуть больше бюрократизма. Это, конечно, нехорошо, но ведь его полно и в любом другом деле, так что небольшое увеличение этого бюрократизма ничего не сможет изменить.
Я ввязался в разговор, возможно, резко, но был уж слишком взвинчен:
- Но, ваше превосходительство, если бы вы нашли время рассмотреть это дело в деталях, вы увидели бы, какой убыток оно принесет.
Я бы не удивился, если бы он разозлился, но он только указал на кучу бумаг.
- Мистер Фрезер, здесь пятьдесят восемь биллей, утвержденных на этой сессии. Во всех них есть какие-то дефекты. И они жизненно важны для всех или части людей штата. Некоторые из этих биллей длиной в добрую повесть. За девять дней я должен решить, какие из них станут законом, а какие должны ждать рассмотрения на следующей сессии. За эти девять дней ко мне придет по крайней мере тысяча человек по поводу этих биллей…
Его помощник просунул голову в дверь.
- Двенадцать двадцать, шеф. Нам пора идти.
Губернатор рассеянно кивнул и встал.
- Вы извините меня. Меня ждут на официальном завтраке. - Он повернулся к помощнику, достававшему из шкафа шляпу и перчатки. - Речь с вами, Джим?
- Конечно, сэр.
- Минуточку, - прервала его Салли. - Вы взяли свое укрепляющее?
- Еще нет.
- Без укрепляющего вы с одного из таких завтраков не выйдете! - Она нырнула в его личную умывальную комнату и вернулась с аптечной бутылочкой. Мы с Джо поспешно откланялись.
Выйдя, я принялся окуривать Джо рассуждениями о том, как мы бегаем по кругу, и сделал несколько замечаний по поводу болванов, компрометирующих политику, но Джо оборвал меня.
- Заткнись, Арчи! Попробуй поработать по всему штату вместо мелкого бизнеса, и увидишь, легко ли это.
Я заткнулся.
Води ждал нас в коридоре здания конгресса. Он был чем-то до крайности возбужден. Он выбросил сигарету и кинулся к нам.
- Смотрите! - сказал он.
Мы взглянули по направлению его пальца и увидели двоих выходящих из больших дверей. Один был Дитворт, а другой - хорошо известный лоббист, с которым он работал.
- А в чем дело? - спросил Джо.
- Я остановился здесь, за телефонной будкой, прислонился к стене и достал сигарету. Как вы можете видеть, в этом большом зеркале отражается низ лестницы. Я смотрел туда, чтобы увидеть вас, и заметил, что этот лоббист Сеймс спускается один, а жестикулирует, словно с кем-то разговаривает. Меня это заинтересовало, и я выглянул из-за будки, чтобы видеть не его отражение, а его самого. Он был с Дитвортом. Когда я снова посмотрел в зеркало, Сеймс опять был один. Дитворт не отражается в зеркале!
Джедсон щелкнул пальцами.
- Демон! - сказал он изумленно. - Вот уж не думал!