– Еще как можешь, – спокойно возразил Джиллиан, усаживаясь на кушетку рядом с мальчиком. – Ты справишься и без нее. Только попробуй. – Но Джиан упорствовал. Джиллиану пришлось признать, что сын унаследовал от Ауры не только черные волосы, но и ее упрямство. – Пожалуйста, хотя бы попытайся…
Тут Джиллиан понял: мальчик настаивал на присутствии Тесс, потому что хотел, чтобы Джиллиан спас ее от Шарлотты.
– Если ты беспокоишься о своей подруге, – снова начал он, – не переживай: уже через пару часов она будет рядом, – осторожно пообещал Джиллиан. – Я освобожу ее, как только заснут слуги. – Поднявшись, он подошел к мальчику и протянул ему руку. – Ты ведь давно узнал меня, хитрец! – Лицо Джиана едва заметно просияло, словно он изо всех сил сдерживал улыбку. Мальчик осторожно кивнул. – Может, хотя бы пожмешь мне руку?
Напускная неприязнь исчезла, но Джиан все же не забывал об осторожности. Он несмело протянул маленькую ручку отцу. Пожав ее, Джиллиан подумал: не обнять ли ему сына? Нет, еще рано. Хоть Джиллиан ему и отец – для мальчика он пока чужой. Лучше поскорее сделать то, ради чего он пришел, и снова исчезнуть из жизни Джиана. Как когда-то исчез из жизни Ауры.
Джиллиан придвинулся поближе к мальчику.
– Расскажи, как было дело.
Большую часть он уже знал. Оставаясь незамеченным, Джиллиан провел в замке целый день. Открыл отмычкой дверь чердака, затем снова запер. Подслушал разговоры слуг и узнал, что Шарлотта затащила Тесс в подвал. И все же Джиллиану хотелось узнать все подробности от Джиана. Тот по порядку стал рассказывать обо всем с самым невозмутимым видом, причем такими словами, которых Джиллиан никак не ожидал услышать от семилетнего ребенка.
Все как следует разузнав, Джиллиан сказал, что пойдет выручать Тесс, и что мальчику придется какое-то время побыть одному. Кивнув, Джиан повернул ключ в замке, выпустил отца и тут же захлопнул дверь.
Джиллиан потихоньку спустился на первый этаж: ничего подозрительного. Слуги, ночевавшие в замке, давно разошлись по комнатам. Потайная дверь в камине была закрыта, из подвала не доносилось ни звука. Джиллиан всерьез забеспокоился о девочке.
Но для начала он решил побывать у двери Шарлотты и послушать, что делается там. Тишина. Минуту спустя Джиллиан вернулся в мрачный холл замка. Нащупал кочергой потайной механизм. Задняя стенка камина поднялась с тихим скрипом. Джиллиан зажег свечу, шагнул в камин и спустился по узкой лестнице. Повернув за угол, он очутился в сыром подвале. Пол был покрыт соляной коркой: видно, сюда время от времени попадала морская вода. Это и неудивительно, ведь подвал находился ниже уровня моря.
Девочка, поджав колени, сидела у стены, блестевшей от сырости. Ее дыхание было слышно издалека. Вытаращив глаза, Тесс молча уставилась на Джиллиана. Тот ласково взглянул на нее и протянул руку, чтобы помочь подняться, но малышка помотала головой и встала сама.
– Я пришел помочь тебе, – начал он. – Я…
– Папа Джиана, – тихо перебила его Тесс.
Удивленно кивнув, Джиллиан взял девочку за руку и повел к лестнице.
– Здесь есть тоннель, – прошептала она. – Он ведет к башне. Я была там и видела весь замок!
– Ты ходила в тоннель? – недоверчиво спросил Джиллиан. – Там же темно!
– Мне тоннели нравятся.
Тут он вспомнил, что девочка выросла в подвалах Хофбурга. Подземные ходы и тоннели для нее – дом родной. Но все же она вела себя слишком уж спокойно для ребенка, которого заперли в подвале, – как будто давно поджидала освободителя. Неужели их связь с Джианом столь сильна, что девочка узнала о приходе Джиллиана еще до того, как он спустился в подвал?
Они поднялись по лестнице. Джиллиан задул свечу и выглянул в холл: ни Шарлотты, ни слуг не видно. Держась за руки, они с Тесс вышли из устья камина, оставив потайную дверь открытой.
Через несколько минут Джиан отворил им дверь с рельефом пеликана. Увидев Тесс, мальчик облегченно вздохнул, но ничего не сказал. Похоже, Джиан и Тесс понимали друг друга без слов. Дети смотрели на Джиллиана, будто ожидая, что же будет дальше. А может, они и теперь все знали наперед?
Джиллиан впервые смутился.
– Мы вместе отправимся в путешествие, – нерешительно начал он.
– Но ведь когда мама вернется, она будет нас искать, будет беспокоиться, где же мы! – совсем по-взрослому нахмурился Джиан.
– Мы оставим ей письмо, чтобы она не переживала.
Джиллиан понимал, как сильно будет волноваться Аура, но отказываться от своего плана был не готов. К тому же Аура может поехать за ними следом, если захочет.
– Куда же мы поедем?
Джиллиан улыбнулся, чтобы приободрить детей.
– Вы любите горы? – ласково спросил он.
– Я их никогда не видел, – ответил Джиан.
– А я видела, – вмешалась Тесс. – Мы проезжали горы на поезде.
– Ну вот, и снова увидишь.
Джиан все еще хмурился, а вот Тесс заметно повеселела. Джиллиан ненадолго оставил детей и сел за стол писать письмо Ауре. Он изложил только самое важное, а в конце письма рассказал, где и как найти его и детей. Джиллиан не сомневался: как только Аура прочтет письмо, она тут же отправится вслед за ними. И вынужден был признаться себе, что именно об этом и мечтает.
За прошедшие семь лет Джиллиан трижды побывал в замке: подсматривал, подслушивал, но ни разу себя не выдал. Охранники, которых недавно наняла Аура, его не заметили. Однажды Джиллиан даже провел в замке два дня подряд. Больно было наблюдать за повседневной жизнью Ауры, а самому оставаться в стороне, не имея возможности разделить с ней все радости и горести. Но Джиллиан был связан клятвой.
И вот сейчас, спустя семь лет, его обучение окончено. Теперь он сможет заговорить с Аурой, когда они снова встретятся, даже обнять, если, конечно, она этого захочет. Ведь для нее Джиллиан мертв. Остались лишь смутные воспоминания о нескольких днях, проведенных вместе.
Джиллиан сходил в детскую, наскоро собрал теплые вещи и уже через пятнадцать минут снова спустил ялик на воду. Он греб, дети молчали. Джиан смотрел назад, на замок, Тесс – вперед, на материк.
Пять дней морского путешествия остались позади. Наутро шестого дня в первых лучах солнца из темноты показалось побережье Грузии. Около одиннадцати часов утра "Воеводина" причалила в порту Сухум. От капитана пассажиры узнали легенду: именно тут находилась легендарная Колхида, куда в поисках золотого руна приплыл Ясон с аргонавтами, здесь же он встретил Медею, дочь царя Ээта.
Сухум располагался на берегу широкой бухты. Несмотря на холодный ветер, последние два дня задувавший, казалось, со всех сторон, здесь чувствовался субтропический климат. Вдоль береговой полосы тянулась длинная цепочка пальм, за ней начинался город. От берега тянулись совершенно прямые улицы, между ними была путаница переулков; тут и там примостились маленькие домики. На востоке, в окружении красно-коричневых крыш, возвышалась Сухумская гора, покрытая густым лесом, а за ней виднелись вдали острые заснеженные вершины Кавказских гор.
Аура и Кристофер сошли с корабля по узкому трапу. Местные встретили их громкими криками, два десятка человек разом набросились на них: каждый норовил выхватить багаж. Со всех сторон сбежались торговцы тканями и пряностями, размахивали руками, совали под нос лотки с товарами. Казалось, тут можно купить что угодно – от резных поделок до серебряных кубков. Несколько человек увязались за ними, предлагали показать город, один даже говорил по-немецки.
Капитан посоветовал Ауре и Кристоферу гостиницу недалеко от порта, которая при ближайшем рассмотрении оказалась крошечным трактиром, где на первом этаже сдавались две комнаты.
– Только для иностранцев! – подчеркнул хозяин, не уточнив, что его цены никому из местных просто не по карману.
Впрочем, комната была чистой, еда вкусной, а хозяин вел себя исключительно любезно. Получив щедрые чаевые, он разговорился. От него Аура и Кристофер узнали, что несколько недель назад здесь побывала небольшая группа путешественников, говоривших по-немецки. Они наняли провожатых и направились в горы. Аура и Кристофер не сомневались: это был Лисандр и его свита. Однако, когда Аура поинтересовалась, видел ли хозяин среди них светловолосую девушку, тот помотал головой.
– Девушку со светлыми волосами тут бы все запомнили! – с ухмылкой пояснил хозяин.
Чуть позже Кристофер рассказал Ауре про краску для волос, которую когда-то подарил Сильветте. Как знать – может, она и по сей день красится в черный цвет.
Они сказали хозяину, что тоже планируют поездку вглубь страны, и он тут же посоветовал им проводника.
– Ее зовут Мария Калдани, – начал он. – И она говорит на вашем языке. Она родом из Ушгули – это высоко в горах, выше ни одного села в Сванетии нет. Там Мария знает каждый камушек, каждую расщелину. – Хозяин хрипло рассмеялся. – Да что там – каждого горного козла! Когда она здесь, заходит ко мне каждый вечер. Можете познакомиться с ней прямо сегодня, если хотите.
Ауру подкупила откровенность, с которой хозяин рассказывал о Марии.
– Учтите, она дорого просит за свои услуги. Нужно торговаться.
До вечера они отдыхали в комнате, рассуждая о Лисандре, Морганте и цветке Гильгамеша, пока Аура не задремала. Вскоре Кристофер разбудил ее, мягко тронув за плечо.
Они вышли в общий зал, и хозяин трактира указал на столик у двери, где сидела, склонившись над миской кукурузной каши, девушка лет двадцати с небольшим. Аура засомневалась: не ошибся ли хозяин? Кристофер, наоборот, захотел поскорее с ней познакомиться, в глазах появился блеск. "Неужели ему так не терпится отправиться в путь?" – удивилась Аура.
Мария Калдани, несомненно, была привлекательна. Ростом намного ниже Ауры и далеко не так изящно сложена, но хороша естественной красотой. Тонкие черты лица, карие глаза с огоньком, каштановые волосы, перехваченные лентой на затылке. Ауре показалось, в Марии есть нечто цыганское. В ее взгляде удивительным образом сочетались хитрость и смелость, недоверчивость и страсть.
Сванка давно приметила Ауру и Кристофера, но хозяин сам проводил их к ее столику, явно рассчитывая на чаевые. Однако Аура так на него взглянула, что он поспешно ретировался.
Мария предложила им сесть. Аура сказала, что они намерены отправиться в горы. Неторопливо доев кукурузную кашу и сделав большой глоток вина, сванка наконец подняла взгляд и посмотрела на Ауру.
– Куда именно вы хотели бы попасть? – спросила она на чистейшем немецком языке.
Аура хотела было ответить, но Кристофер ее перебил.
– Откуда вы так хорошо знаете наш язык? – с горящими глазами выпалил он.
– Сюда приезжает много немцев, – улыбнувшись, ответила Мария. Они так и не поняли, что значит "сюда": в Сухум или в Сванетию. – Мой дед родом из города Гамбурга, – продолжала Мария. Звук "г" она произнесла немного с придыханием. – Он был моряк.
– И часто местные женщины сближаются с иностранцами? – поинтересовался Кристофер.
– Нет, довольно редко. – Хитрая улыбка мелькнула на губах Марии, резкие черты лица немного смягчились. – Моя бабушка всегда мечтала о светловолосом ребенке. Проведя ночь с дедушкой, она прогнала его прочь. – Мария расхохоталась. – И все же родился сын – мой отец – с волосами цвета воронова крыла.
– Но если ваш дед сразу же уехал, – недоверчиво начала Аура, – то как же вы выучили немецкий?
Кристофер строго посмотрел на сестру, словно хотел сказать: "Да оставь ты ее в покое".
Ауру это лишь рассердило.
– Очень просто, – ответила Мария, вздернув брови. – Бабушка его прогнала, но он так влюбился, что уже через несколько месяцев вернулся, отказался от службы на корабле и сделал ей предложение. Она заставила деда поклясться, что он поедет с ней в горы и будет разводить коз.
– И он поехал? – удивился Кристофер.
Мария кивнула.
– Уже через два года коз у него стало больше, чем у любого другого пастуха в Ушгули.
– Извините, – перебила Аура, – мы все же пришли не за этим. Если договоримся, то у нас будет уйма времени, чтобы поделиться семейными преданиями.
– Вы правы, – согласилась Мария. – Но вы так и не ответили: куда именно хотите отправиться?
Мгновение Аура колебалась. Не рановато ли открывать карты? И все же едва ли у Лисандра повсюду свои люди.
– Мы ищем одну старинную крепость или монастырь.
– В горах их десятки. Можете описать подробнее?
– Мы знаем только, что здание восьмиугольное.
– Как вы сказали? Восьмиугольное? – Мария просияла. – Я знаю такую крепость. – Она усмехнулась. – Очень хорошо знаю.
– И?..
– Я могу вас туда отвести.
– И много вы возьмете за свои услуги? – спросила Аура, нахмурившись.
– Какими деньгами вы собираетесь платить?
– Марками, фунтами – как вам удобнее.
Мария откинулась на спинку стула, заложив руки за голову.
– Сто марок в день. Триста – когда доберемся до цели. Ну и потом, когда вернемся в Сухум целыми и невредимыми, еще триста.
– Это просто грабеж! – выпалил Кристофер. Впрочем, непохоже было, что он очень возмущен.
– Десять в день, – предложила Аура. – И пятьдесят на месте.
Тяжело вздохнув, Мария наклонилась вперед, облокотившись на стол.
– Девяносто. И за это вам придется выслушать историю.
– Не думаю, что…
– Вы собрались в Сванетию, – перебила Мария Ауру, – имейте же терпение, послушайте кое-что о моем народе. Может, это легенда, а может, и самая настоящая правда – как посмотреть.
Мария жестом попросила хозяина принести еще три бокала вина.
– В те времена, когда сваны боролись с русскими, высоко в горах жили два старика-пастуха. Одного звали Ника, другого – Зика. Они решили, что помогут своей родине, только если убьют царя. Но оба знали, что во дворец им не пробраться, а потому придумали отчаянный план.
Пастух Ника отрезал себе ухо, а пастух Зика тем же ножом выколол себе глаз. Вдвоем они добрались до русской границы и разошлись в разные стороны. Вскоре после этого Нике встретился коршун. Коршун спросил его: "Кто это сделал с тобой, пастух Ника?" Тот ответил: "Я сам отрезал себе ухо, а пастух Зика выколол глаз".
Коршун так изумился, что сам стал рвать на себе перья. Потом он встретил в небе стаю воронов. Они спросили у него, что произошло. Коршун ответил: "Пастух Ника отрезал себе ухо, пастух Зика выколол глаз, а я выдернул себе все перья".
Вороны стали спорить о том, что произошло с пастухами и коршуном; они рвали друг друга когтями и клевали до тех пор, пока в живых остался всего один ворон. Он сел на ветку дуба. Дуб спросил, что произошло. Ворон печально ответил: "Пастух Ника отрезал себе ухо, пастух Зика выколол глаз, коршун выдернул себе все перья, а мы, вороны, поубивали друг друга".
Дуб так удивился, что вытянул ветки высоко-высоко в небо, и они угодили прямо в грозовую тучу. В тот же миг в дерево ударила молния, и вместе с ним сгорел почти весь лес. Лисица, спасаясь бегством, испуганно спросила, почему же случилась такая беда, на что горящий дуб ответил: "Пастух Ника отрезал себе ухо, пастух Зика выколол глаз, коршун выдернул себе все перья, вороны поубивали друг друга, а наш лес загорелся".
С горя лисица отгрызла себе хвост. Вскоре она повстречала в большом саду царевну. Та спросила, что произошло, и лисица ответила: "Пастух Ника отрезал себе ухо, пастух Зика ослепил себя, коршун потерял все перья, вороны жестоко расправились друг с другом, лес горит, а я откусила себе хвост".
Испугавшись, царевна выронила золотой кувшин, и он разбился на тысячу осколков. Она заплакала и побежала к матери. Царица ужаснулась, увидев дочь в слезах. Задрожав, она спросила, что произошло, и услышала в ответ: "Пастух Ника отрезал себе ухо, пастух Зика ослепил себя, коршун выдернул себе все перья, вороны истребили друг друга, лес сгорел, лиса себя изуродовала, а я разбила золотой кувшин".
Царицу охватила такая скорбь, что она выбросилась из окна вместе с дочкой. Когда царь узнал об этом, он, объятый горем, вынул из ножен длинную саблю и перерезал себе горло – как о том и мечтали пастухи Ника и Зика, когда пасли в горах своих коз.
Мария одним глотком осушила кубок и сказала:
– Мы, сваны, всегда были своенравным народом. Никто из горцев не сопротивлялся русским так долго и отчаянно, как мы.
– Если ваш народ так коварен, – отвечала Аура, – пожалуй, нам лучше остерегаться вас, Мария. И не соглашаться на ваши условия вот так с ходу. Пятнадцать марок в день. – Она невозмутимо улыбнулась и протянула сванке руку.
Рассмеявшись, Мария пожала ее.
– Только что вы наняли лучшего проводника на всем Кавказе.
– Другие проводники в порту говорили о себе то же самое.
– Они врали. А я никогда не вру.
Аура робко отхлебнула из своего кубка. Вино оказалось превосходным – сухое и необычайно крепкое. Не выпуская кубок из рук, она наблюдала, как Кристофер пристально смотрит на Марию. Та не отводила взгляда, но ресницы ее подрагивали. Может, не такая уж она жесткая и неприступная, какой хотела казаться?
– Мы собираемся выехать рано утром. Сможете достать трех лошадей до рассвета? – громко и отчетливо произнесла Аура.
– Само собой, – ответила Мария и назвала цену, за которую у себя на родине Аура могла бы купить три пары лошадей вместе с экипажами.
Нехотя согласившись, она встала из-за стола.
– Еще кое-что, Мария. Возможно, когда мы доберемся до места, нам понадобится… помощь. Нужны будут люди.
– Люди? Вооруженные?
– Пожалуй.
– И это не проблема, – тут же заявила Мария. – Заглянем в мою деревню – крюк совсем небольшой. Там я найду для вас людей.
Мария ничуть не смутилась, как будто подобные просьбы здесь – в порядке вещей. Аура немного испугалась. Даже Кристофер, похоже, был озадачен. Кто знает, какие еще сюрпризы готовит им эта страна?
– А люди надежные? – недоверчиво спросила Аура.
– Это вопрос цены. – Голос Марии прозвучал немного оскорбленно. – Хорошо заплатите – получите надежных людей. Сколько человек вам нужно?
– Надеюсь, не больше двадцати.
– Вы их получите. Таких же хитрых, как пастухи Ника и Зика.
Аура снова испытующе посмотрела на сванку, затем отвела взгляд. Она устала, все вокруг поплыло перед глазами. Аромат кальянов, которые курили несколько посетителей, вдруг показался более удушливым, голоса – слишком резкими. Аура решила, что это из-за вина.
– Я иду спать, – заявила она, искоса взглянув на Кристофера.
Тот не сводил глаз с Марии.
– Доброй ночи, Аура, – сказал он, поднимая кубок.
Джиллиан остановил лошадей, когда лесная дорога привела к каменной арке. Сорванные с петель ворота валялись на земле, из-под них во все стороны торчала трава. За аркой дорога была выложена бревнами, между ними пробивались сорняки и колючки.
– Нам придется оставить лошадей здесь, – сказал Джиллиан детям, спрыгивая с козел. Джиан что-то шепнул Тесс, та тихо засмеялась.