Книга была сильна, Таши это понимал. Даже сейчас, когда он почти не контактировал с ней, она сопротивлялась. Буквы плыли перед глазами, любой другой человек давно бы потерял волю и рассудок, прикоснулся хотя бы пальцем к тонко выделанным страницам и стал рабом. Но некроманта такими вещами было не сломить. Он медленно читал, понимая, что второго раза может и не быть. Лично он не станет подвергать себя такой опасности.
Некроманты не отличаются брезгливостью. Они работают по локоть (а то и по шею) в крови, дерьме, грязи, они изо дня в день видят то, от чего стошнило бы даже гиену. И все равно Таши было мерзко. Отвратительное ощущение, когда читаешь – и понимаешь, что это просто сухие отчеты об опытах. А ведь за каждой строчкой чья-то смерть, а то и не одна. И наилучшая методика сдирания кожи для создания голема человеческой плоти, и солома для набивания кожаного чучелка, обязательно ячменная, другая хуже… это ведь испытывалось, и не один раз…
Когда Таши закончил чтение, его едва не рвало. И от отвращения к себе, и от того, что приходилось постоянно отбивать атаки Книги на свой разум. Неудивительно, что отец попался. Если бы сам Таши не знал, чего ждать, ему бы тоже пришлось плохо…
Наконец некромант закрыл Книгу, засунул ее обратно в мешок и задумался.
Хранить ее здесь нельзя. А вот что с ней сделать?
Уничтожить?
Вариант. Есть несколько способов, он их знает. Первый – огонь. Второй – морская вода. Третий – земля. Вопрос в другом. Эта Книга накопила много сил. Много боли и злобы. Много крови пролилось на ее алтарь. Уничтожить ее необходимо, но при этом он неминуемо засветится сам. Если не принять мер предосторожности. На такой выброс темной силы, который она даст, сбегутся все хоши Тивараса и окрестностей.
Сначала Книгу надо ослабить. Потом сжечь. И если…
Таши усмехнулся.
Как с ней поступить, он знает. И у него есть все необходимое, спасибо древним листэрр, сохранившим лабораторию в неприкосновенности.
Некромант с хрустом потянулся и направился к полкам. Где-то здесь он видел змеиную кожу, киноварь и земляное масло, или кровь… Самое приятное, для этого даже много сил не потребуется.
День у некроманта ушел на выполнение сложной схемы защиты. На столе была расстелена змеиная кожа, киноварью, смешанной с земляной кровью, на ней были начертаны нужные символы, потом все это было аккуратно постелено в шкатулку из белого дуба, и Таши по возможности осторожно закрепил кожу. На крышку шкатулки тоже будут нанесены символы. Теперь осторожно подхватить пинцетом Книгу – и на стол ее.
А теперь…
– Шеесс аарша Раш, шарра’ашш, лайершее…
Слова падали в тишину схрона. И так же осторожно некромант выполнял свою работу. Землянной крови было не так много, поэтому он не мог пропитать каждую страницу. Он налил ее в стеклянный сосуд подходящей формы, подхватил Книгу и опустил внутрь. И содрогнулся. Словно по ушам ударил вопль ярости.
Книга определенно не хотела погибать, но кто б ее спрашивал.
– Шеесс аарша лайшаре Раашш…
Земляная кровь медленно, преодолевая сопротивление Книги, под неумолимый речитатив некроманта впитывалась в страницы. Мужчина чуть улыбался. Работа ему нравилась. Да, он некромант, ну так не всем же садовниками и ювелирами быть…
Наконец ритуал был закончен, и Таши вытер пот со лба.
Раньше было так: в черной маслянистой жидкости плавала Книга. Сейчас Книга беспомощно лежала на дне, а жидкость была прозрачная как слеза.
Таши перевернул обложку пинцетом. Отлично…
Страницы были угольно-черными, и прочесть на них ничего было нельзя. Что и требовалось.
Теперь осторожно выловить и перенести в шкатулку.
Книга сопротивлялась. Но намного слабее. Таши был осторожен и избегал даже мельчайших капелек жидкости, которые так и стремились попасть на штаны или хотя бы на сапоги – нет уж. Не надо.
А теперь закрыть шкатулку – и той же киноварью, на крышке…
Все было закончено только к следующему вечеру. И Книга, намертво закрытая, была закопана вместе с сундуком глубоко под схроном. Оттуда не выберется в ближайшие несколько лет. А потом, когда сильно ослабеет – скорее всего, лет через пять-десять, – надо будет достать ее и сжечь. Но это потом, потом…
А пока – отдыхать.
Таши растянулся в полный рост на лежанке в лаборатории. Да, не очень удобно и явно предназначено для кого-то хвостатого, ну и пусть! Он бы сейчас и на гвоздях заснул…
И снилась ему Каирис. Невероятно красивая, в белом платье и с белыми цветами в волосах. Как ей пошли бы жемчуга – белые, с золотистым отливом…
Для Каирис этот день тоже прошел своеобразно. А именно – заявился дядюшка. Обрадованная хоть такой возможностью отомстить, Лелиин смердела сплетнями, как уборная миазмами. И уже через день весь город знал, что леанти – вертеп разврата, Каирис Каллан беременна от своего постояльца, а тот, бедный, и рад бы сбежать, да не может. Потому как злобные Адаланы пообещали найти его и расправиться. А чтобы все было шито-крыто, еще и Лейру приставили…
Смысла в этих сплетнях было не больше, чем в лягушачьем кваканье, и то лягушки полезнее. И надо сказать, было множество людей, которые, услышав такое, вертели у виска пальцем. Вы, любезнейшие, не с ума ли посходили?
Но были и те, кому сплетни были выгодны. И они старались вовсю.
Сплетни ползли, дядюшка услышал – и явился.
Каирис, как на грех, была занята. Привезли товар – и девушка все проверяла лично. Ланти в зернах, пряности, специи, приправы, несколько новых сервизов взамен разбитых, ткань для штор, скатертей и портьер… все свалилось в один день – и девушка просто изнемогала. Хорошо хоть леанти взяла на себя Лейри. Но все полученное надо было принять, проверить, пересчитать, оплатить…
Поставщики, знаете ли, снисхождения к девушкам не имеют и дрянь подсунут с большим удовольствием.
Пока Каирис забраковала один из сервизов, в котором нашла дефект глазури. С первого взгляда чашки были почти совершенны, но легкая желтоватая тень явственно говорила, что после того, как в них три-четыре раза нальют кипяток, чашки изнутри покроются трещинами.
– Вот это забрать и заменить. Показывайте ткань.
– Будем разворачивать?
Приказчик спрашивал обреченно. Каирис пожала плечами:
– Разумеется, будем.
В этот момент и настиг ее дядюшка Ройн.
– Каирис Каллан, мне надо с тобой поговорить.
– Надо – говори. – Каирис рассматривала ткань на просвет. – Я тебя рада видеть. Как тетя? Девочки?
– Все очень за тебя переживают.
Каирис резким движением рванула ткань. Та затрещала, но выдержала. Зато затяжки прошли по всей длине куска.
– Это тоже заменить. Еще раз подобное повторится – разорву договор с вашим хозяином. Я же сказала, мне нужна плотная ткань, я готова за нее платить – но за нее, а не за залежалый товар, который он решил мне спихнуть. Дядя, ты меня не подождешь в зале?
Ройн поджал губы, но вышел. Дело превыше всего, и ему это было понятно. Пусть Каирис и девушка, но это же не повод разорять ее леанти, а она разорится, покупая некачественное.
По счастью, долго ему ждать не пришлось. Оплатив все сервизы, кроме одного, и отправив приказчика к торговцу за тканью, Каирис взялась за пряности и специи. Тут все было более чем в порядке, зерна ланти горчили на языке, холщовые мешочки были должным образом обработаны, а выборочная проверка дала отличные результаты. Так что Каирис расплатилась и направилась к дяде.
– Что случилось, дядюшка?
– А обязательно что-то случилось?
– А просто так вы меня не навещаете. Ни ты, ни тетя с девочками…
Каирис не грустила, она просто сообщала общеизвестный факт. Семья матери не любила ее отца, теперь она и ее не любила. Ну и не надо, не больно-то хотелось. Переживем.
– Мирдис никогда не нравился ланти. – Дядя сообщал это так, что Каирис даже чуть ощутила себя виноватой. Вот, вместо того чтобы кружева плести или одежду шить, на крайний случай стирать с утра до ночи, она неженским делом занимается. Старается сберечь отцовское наследство. И ей это нравится! И папе бы наверняка понравилось.
Да, не сразу, да, он бы поворчал, но потом обязательно оценил. Что умел бывший наемник, так это воздавать людям должное. Раньше "Белая птица" была обычным трактиром. Этакий старый вояка, в кольчуге и с мечом. Сейчас же мелькнул шелковый плащ, скрыл на миг фигуру, а когда поднялся, оказалось, что вояка обернулся прехорошенькой девушкой.
Но суть воина не поменялась. Леанти, несмотря на драпировки и шелка, отчаянно сражалось за свое существование. И сдаваться Каирис не собиралась. Не в этой жизни!
– Я ей сочувствую. – Получилось чуть резковато. – Итак?
– О тебе по городу идут плохие слухи.
– Слухи ходили, ходят, будут ходить – на всех не угодишь. И что?
– Шепчутся, что ты беременна от своего постояльца.
– Шептались уже… родов, жаль, не дождались. Я чиста перед Четырехликим, дядя. И могу в любой момент свидетельствовать под присягой, что между мной и Таши ничего не было.
Дядя нахмурился. С клятвами в храме не шутили и с клятвопреступниками тоже. Значит, Каирис не врет. Но…
– Каирис, ты понимаешь, что тебе надо будет выйти замуж.
– За такого, как Хейно? Или, не дай Четырехликий, Арусион?
Дядя фыркнул. За таких и он бы дочерей не отдал. Один, говорят, от храма не отходит, второй – от кабака, в котором собираются люди… своеобразных наклонностей…
– Нет, девочка. Но рано или поздно, так или иначе…
– Так не за кого, дядюшка.
– А как этот постоялец к тебе относится?
Разговор сам собой перетек из распекательного в родственный. Шел-то дядя ругаться, но, если Каирис поклялась, – тут не поспоришь. Лгать девочка не станет. Не такими вещами, во всяком случае. А получив решительный отпор, дядюшка благополучно стушевался.
Каирис от себя такого не ожидала. Но прошло время, многое поменялось. Раньше она была папиной дочкой, сейчас же сама стала принимать решения, от нее зависели люди, она за многое отвечала… тут беззащитной не останешься – сожрут. Поневоле кусаться начнешь. Так что дядюшка был жестко поставлен на место и оказался в положении человека, напавшего на бедную девочку.
– Ко мне… как к сестре, подруге…
– Ты ему нравишься?
– Не знаю.
– А вот он тебе нравится. – Глупцом дядя точно не был.
– И что с того?
Дядя вдруг улыбнулся очень по-доброму. Тепло так…
– Кай, ну ты ведь умная девочка. Неужели ты не сможешь пару раз улыбнуться парню? Он ведь наверняка и не знает, как ты к нему относишься…
– Дядя…
Дядя погладил ее по голове. Неловко, неуверенно, но все-таки…
– Подумай, девочка. Хотелось бы видеть тебя счастливой…
Сплетни расползались…
Лейри примеряла свадебное платье. Шить его, естественно, она решила у матери Шарта. Дурь сыночка ведь никак не влияла на материнское мастерство.
– Эх, когда же мой Шарти женится, – вздыхала женщина, подкалывая шелк цвета слоновой кости с золотистым узором.
– А не собирается?
– Ну, Лелиин милая девочка…
Лейри фыркнула. Ссориться с женщиной не хотелось, но назвать Лелиин вежливо язык не поворачивался. Да и сама Имтира отлично понимала, что подобрал ее сынок. Просто старалась не выносить сор из избы.
Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… и этим все сказано.
– Если бы у нее еще язык за зубами держался…
– У кого?
В дверях стоял Шарт и без стеснения разглядывал Лейри. Девушка стесняться и не подумала – все закрыто тканью, так что пусть облизнется. Приподняла толстенную косу, чтобы Имтире было удобнее уложить и заколоть складку. Булавок не хватило, женщина извинилась и на минуту вышла.
– У твоей куклы.
– Лелиин?
– Разумеется! Шарт, ты болван или прикидываешься? Лелиин при всех ляпает такую глупость про Каирис, а ты молчишь и даже ее не одернул…
– Этим ты занялась. И зря, кстати.
– Да неужели?
Те, кто знал девушку получше, предпочли бы промолчать. Но Шарт не настолько тесно с ней общался.
– Она как ребенок – непосредственная и наивная.
– Да неужели? – Теперь иронию в голосе Лейри нельзя было не услышать.
– У нее была тяжелая жизнь, но это ее не испачкало. Надеюсь, ты способна это понять.
– Я на многое способна. Кстати, ребенком называть твою девку не советую. От детей она уже три раза избавлялась. Не веришь мне – спроси лекаря Тавруша с Лекарской улицы.
– Что?!
Лейри фыркнула:
– А ты не знал? Да не волнуйся так, это было еще до тебя. Наверняка от твоего ребенка она избавляться не станет.
Попала не в бровь, а в глаз. Шарт побледнел и покраснел одновременно. Первое – лицом, второе – ушами. Лейри усмехнулась.
– Если хочешь, приходи на мою свадьбу. Но один, без твоей девки. Авось присмотришь кого. Да и знакомые Аландра будут, сможешь насчет работы узнать. Не век же кабаки охранять?
Шарт кивнул, о чем-то задумавшись. Вернулась Имтира, и процесс примерки продолжился. Лейри вздохнула.
Сколько ж хлопот с этой свадьбой!
Таши вернулся домой рано утром. И день закрутился своим чередом.
Работа, забота, девочки…
Что не понравилось некроманту, так это взгляды, соединяющие его с Каирис. Самые разные. Внимательные и насмешливые, сочувственные и ехидные, понимающие и колючие…
– Сплетни не утихли?
Лейри покачала головой. Таши вздохнул.
Да, наверное, надо уезжать. Пусть будет больно, тошно, но ведь только ему, не девочкам, они забудут… А лет через десять он вернется к Тиварасу, чтобы уничтожить Книгу. Но в город не войдет.
Ни за что…
Не сможет увидеть их счастливыми… ее счастливой с другим. Есть предел и стойкости некроманта!
Он уйдет и оборвет все нити дружбы, тепла, привязанности, любви… уйдет, чтобы никогда не возвращаться к чужому счастью и чужим могилам. Уйдет…
– Наверное, мне надо уехать.
– Что?! Куда?!
Лейри откровенно была в шоке. Сказав про сплетни, она надеялась, что Таши примет правильное решение, но не ожидала такой грусти и безнадежности на его лице. И такого решения тоже не ожидала.
– Обратно… извини, Лей. Мне надо побыть одному.
Таши вышел из-за стойки и направился во флигель. Посидеть, собраться с силами, начать укладывать вещи…
Лейри едва не взвыла. А потом помчалась к подруге.
Если сейчас этому балбесу разрешить сбежать…
Выслушав Лейри, Каирис побледнела как молоко.
– Значит, я ему не нужна.
– Что?! – взвилась Лейри. – Ты вообще соображаешь?!
– Лей, что я соображаю? Насильно мил не будешь…
– Не насильно! Дура! – В таком бешенстве Каирис свою подругу давно не видела. – Хоть на минуту посмотри на парня! Он тебя любит, просто сказать об этом не может! А ты его еще и оттолкнешь?!
– А если не любит?
Лейри что есть сил вцепилась в руку подруги и потянула ее за собой.
– Пошли!
Каирис и пикнуть не успела, как Лейри вытащила ее в сад, к флигелю. А потом толкнула к окну.
– Смотри!
Таши, опустив голову, сидел на кровати. И столько грусти и безнадежности было в его фигуре, в его позе…
– И ты еще будешь уверять, что он хочет уйти?! Иди к нему!
– Лей…
Сопротивляться подруге сейчас не смог бы и равхианский верблюд. Лей почти силой впихнула девушку во флигель и захлопнула за ней дверь. Огляделась. Чем бы подпереть, чтобы сразу не сбежали?
Ага.
– Динар!
Равха оказался рядом за пару секунд.
– Да, кана…
– Живо, принеси засов.
– Зачем? Там же…
– Таши и Каирис. И если они сейчас не поговорят, второго шанса не будет.
Повторять мужчине дважды не пришлось, объяснять – тоже. Ровно через две минуты засов занял свое место, а равха небрежно оперся плечом на дверь. Сдвинуть его не смогла бы и Лейри.
– Сколько держать?
В карих глазах девушки заплясали искры.
– До утра.
– Н-но…
– Я непонятно сказала?
Равха замотал головой.
– Все понял. До утра.
Лейри довольно улыбнулась.
Договорятся, куда они денутся…
– Что случилось? – Фирт, как всегда, оказался рядом. Хотя даром был не нужен Таши в эту минуту.
– Ничего.
– Ага, поэтому ты, хозяин, выглядишь так, что краше в гроб кладут.
– Тебя забыл спросить.
– А ты спроси. Что-то серьезное?
– Нет. Мы уезжаем.
– Куда?!
– Домой.
– А… – Фирт хотел сказать что-то о Каирис, но некромант оборвал его:
– Пошел вон.
– Но, хозяин…
– Развоплощу.
Произнесено это было так, что Фирт оценил и исчез в стене, пока не нагорело. Жить хотелось даже после смерти.
Таши сидел на кровати, опустив голову. Минуты шли, и его размышления оборвал только хлопок двери. Во флигель влетела Каирис и теперь смущенно оглядывалась по сторонам. Минуту Таши и Каирис смотрели друг на друга. Потом Кай покраснела до кончиков ушей, а некромант отвел глаза и опять уставился в пол.
– Извини. Это Лейри… Я сейчас пойду.
– Лейри?
– Она считает, что нам нужно поговорить…
– О чем?
В голосе некроманта было столько тоски, что сердце девушки пропустило удар. Она подошла, опустилась на колени и попробовала заглянуть некроманту в лицо.
– Лейри считает, что я тебе нравлюсь. Это так?
Таши покачал головой. Говорить он не мог, боялся, что голос его подведет. И кстати, он и не лгал. Каирис ему не нравилась – он любил девушку. А это совершенно разные вещи, нет?
Почему-то Каирис ему не поверила и коснулась руки некроманта.
– Таши, не лги мне, пожалуйста. Ты мне очень нравишься, но…
– Но?
– Девушке неприлично говорить о своих чувствах…
Сердце некроманта забилось словно сумасшедшее. Кровь прихлынула к лицу, и даже ушам стало горячо.
– Кай… милая…
Их глаза встретились. Кто сделал первый шаг? Кто протянул руку?
Они никогда не смогут ответить на этот вопрос, потому что спустя минуту Таши стоял рядом с Каирис на полу, на коленях и целовал девушку так, словно от этого поцелуя зависела его жизнь.
Пусть больше ничего не будет, пусть! Но это – его! Этот миг никто и никогда у него не отнимет.
Для Каирис его напор стал потрясением… секунды на три или на четыре. А потом она ответила некроманту с неменьшим пылом, обнаружив, что у него очень нежные губы и неожиданно сильные руки. А под шалоттой скрывается не дряблое тело, а вполне тренированные мышцы.
Наконец Таши взял себя в руки и отстранил девушку. И вовремя, потому что ее руки пробрались под шалотту, а о его руках не стоило и говорить. Как-никак с женщинами он общался уже больше сотни лет…
– Кай, нам нельзя…
– Почему?
Таши вздохнул. Что он может сделать? Оттолкнуть? Можно попробовать.
– Ты хорошенькая, но это просто желание, не любовь…
Ответом ему была нежная улыбка.
– Врать у тебя не получается.
Абсурд, но Таши на миг оскорбился. Это у него-то не получается?! Да он во вранье живет в пять раз больше, чем она вообще на этом свете! Вот!
– Каирис, между нами ничего не может быть.