Спустя час мой спутник вылезает наверх прислушаться и осмотреться. Возвращается в несколько приподнятом настроении.
– Слушай, тут совсем ничего топать осталось! Давай в темпе прошвырнемся, а?
Ну, поскольку я очень смутно представляю себе, где мы вообще находимся, мне принципиально фиолетово, куда именно топать, лишь бы отсюда уйти. Черт их знает, этих вчерашних деятелей, может, у них взыграет повышенная злобность и мстительность. И решат они порыться в здешних домиках. Лучше уйти поскорее.
– Пошли, раз такое дело.
Путь действительно оказался не слишком трудным и даже не очень далеким. Все же полицейский гораздо лучше меня ориентируется в городе. И вот теперь мы сидим с ним на втором этаже жилого дома и, прикрывшись шторой, разглядываем то место, куда он так стремился. На первый взгляд, ничего необычного. Стандартный бетонный заборчик, какие-то одно– и двухэтажные домики, – что тут такого интересного? Мой спутник поясняет: это ремонтная база Тарковского УВД. А помимо базы, еще и склад материально-технического снабжения.
– Материально-техническая? Это что, запчасти всякие?
– Не только, – качает головой Иван, – тут много всякого добра было. Уж мимо такого лакомого кусочка никто не пройдет.
– Вот это я очень даже хорошо понимаю. Вопрос в том, кто именно мимо не прошел. Не те ли деятели, что управление штурмом взяли?
– Не похоже. Ворота закрыты, никаких следов боя. Посмотри, даже стекла в домах все целые!
Здесь он прав: строения выглядят совершенно буднично.
– Ну, и кто пойдет? Опять мне передовым идти?
– Нет, – качает он головой, – тебя не знают. Могут и шарахнуть на всякий случай. Мне идти надо. Я-то здесь частым гостем был. Меня знают.
Он встает, подтягивает ремешки бронежилета, проверяет автомат.
– Если что, не высовывайся. От коротыша на такой дистанции толку хрен, ни в кого не попадешь, только позицию раскроешь. Уходи. Не лезь мне на выручку. А если все будет в норме, я тебе рукой помашу. Левой – вот так.
Я тоже встаю. Что-то, наверное, надо сказать? Как-то его подбодрить? Ведь вполне возможно, что прямо около ворот сухо протрещит автоматная очередь, и его жизненный путь там же и закончится. А я буду смотреть издали и ничем не смогу помочь.
– Ну, ни пуха тебе!
– К черту!
Он хлопает меня по плечу и спускается вниз.
Снова подхожу к окну и смотрю на серые ворота в бетонном заборе. Минута, другая, и в поле зрения появляется одинокая фигурка. Иван неторопливо идет к забору. Автомат закинут за плечо. У него есть и пистолет, но вряд ли все это оружие сильно поможет ему против нескольких противников. Отчего-то я уверен, что за забором далеко не один человек.
Мой спутник внезапно останавливается. Похоже, что-то кричит. Ветер с моей стороны, и я не слышу слов. Вдруг в воротах приоткрывается небольшая калитка. Людей не видно, никто не показывается на улицу. Но ведь не сама по себе она открылась? Иван входит в калитку, она закрывается за ним. Все, больше я ничего не вижу.
И что теперь? Мне уходить или ждать? Проходит несколько минут, но ворота по-прежнему стоят недвижимыми. Никаких признаков жизни на складах не видно вообще. Да, по-видимому, что-то там у него не срослось. Поднимаю с пола вещи и привычным движением закидываю их за спину. Сидор ложится поверх рюкзачка, к которому сбоку прикреплен коротыш. Я нашел ему удобное место: на моем рюкзачке имеются боковые ремешки. Ранее мне никак не удавалось понять их предназначение. А тут вдруг выяснилось, что ими очень удобно пристегивать оружие. Дробовик на грудь в положении готовности к стрельбе. Все, можно двигаться в путь. Поворачиваюсь к окну и вижу, как медленно приоткрывается калитка. Знакомая фигура появляется оттуда и машет левой рукой.
Глава 10
– Да ты ешь! – сидящий напротив меня Иван пододвигает банку консервов.
А я все никак не могу оторваться от кружки горячего чая. Блин, насколько же это может быть здорово. Вроде бы и не так давно у себя в подвале заваривал чай, а кажется, что прошло неведомо сколько времени.
Пройдя за ворота, я увидел сложенные из мешков с песком заграждения, стоящие поперек дороги бетонные блоки и автомобили. Внутри территория ремонтной базы разительно отличалась от того, что можно было увидеть снаружи. Здесь имелся небольшой, но очень хорошо укрепленный военный лагерь. Именно сюда, как выяснилось, отступили товарищи полицейского. Еще на подходе к зданию управления колонна машин была обстреляна и свернула в сторону ремонтной базы. На все вызовы по рации дежурная часть не отвечала, поэтому решили оставаться здесь. На территории базы имелся дежурный наряд, да и запасы материальных ценностей охранялись вооруженными полицейскими. Всего личного состава набралось порядка сорока человек. В основном, из числа сотрудников полиции. Хотя были просто знакомые, да и приблудившихся тоже хватало. Все не успевшие эвакуироваться гражданские специалисты быстро смекнули, где проще отсидеться. Махнув рукой на все приказы и постановления, бывшие гибддшники в первый же день вскрыли оружейные склады. Вытащив на улицу весь неисправный и ожидающий списания автотранспорт, ремонтники заблокировали этой техникой все подъездные пути так, что никакой таран теперь ворота вынести бы не сумел. Разве что танком, так где его взять?
Запасы на складах имелись достаточно обширные, но продовольствия было явно недостаточно. Хватало формы, запчастей, патронов, но чтобы прокормить такое количество народу, приходилось делать вылазки. Пока все проходило относительно удачно. В случавшихся стычках полицейские брали верх за счет подавляющего перевеса в автоматическом оружии. Патронов не жалели. Здесь хранились почти все запасы городской полиции, и даже при самом неэкономичном расходовании их хватило бы на достаточно долгое время. Причем, палили во всех, особо не заморачиваясь принадлежностью стрелявшего. Поднял ствол – кандидат в покойники! А уж кто ты по жизни, пусть на том свете архангелы выясняют. Тут теперь каждый сам за себя!
– Так что с едой тут херово, – качает головой мой спутник. – Поэтому любые варианты наколок на продовольствие, сам понимаешь, будут восприняты с очень большой благодарностью.
А вот тут у меня кое-какие приятности для них могут быть. Отставляю в сторону кружку с чаем и сообщаю об этом своему товарищу.
– Тогда доедай и потопаем к шефу.
Этим высоким званием именовали здесь бывшего командира роты Тарковского управления ДПС, капитана Веремеева. Невысокий полноватый мужик оказался весьма интересным собеседником. Выслушав сообщение касательно известного мне торгаша, он задумчиво покивал.
– Я так и думал, обязательно кто-то должен подобными вещами заниматься. Пришлось мне в свое время в некоторых горячих точках побывать, и вот что я тебе скажу: всегда и во всех случаях подобные "торговые точки" возникают как бы самостоятельно, но очень быстро. Ясень пень, тут без хитро выебанных дельцов не обходится. А то, что у нас городе такие имелись, – так про то тебе любой опер скажет. За наводку спасибо, снарядим к нему ребят.
– Вас там охранник встретит, Павлом звать. Кувалда по прозвищу. Ну, он его оправдывает полностью. На кулаки посмотрите – дальше вопросов не будет. Ну, и на подходе там всякие веселые ребята ошиваются.
– Бандиты?
– Скорее, шпана. Мимо них так или иначе не пройти. Скажите им, мол, Хищник прислал. Этого достаточно, в стороночку отойдут и мешать не будут. Можете дать им чего-нибудь из снаряги или боеприпасов, так они по гроб жизни благодарны будут. А в разговоре с Павлом сошлитесь на меня. Не скажу, что это лучшая рекомендация, но никакой другой у вас все равно нет.
Капитан хмурит брови.
– Хищник. Это что еще за хер такой?
– Да есть тут один персонаж. Он немного не при делах, и вам мешать точно не будет, но бандюки его уважают.
– Добро, – кивает Веремеев. – Сходим к твоему торгашу. Может, с нами пойдешь? Кучей-то оно проще. Да и безопаснее.
– Нет, – качаю головой. – У меня тут еще дело есть. Найти мне надо деятеля одного. Из ваших, может, кто знает?
– А что за клиент?
– Да он тут раньше наркотой барыжил и леваком всяким приторговывал. Неразборчивый, все подряд берет и всем подряд торгует. Его наркоши местные знать могли. Вот я к одному из них и намылился. А он, падлюка, слил меня этим. Ну, дальше вы и так все знаете.
Капитан некоторое время молчит и что-то обдумывает.
– Ну, за негодяев этих отдельный разговор, мы с ними пока не сталкивались. Иван тут нам рассказал кое-чего, будем думать. А за деятеля твоего надо наших оперов поспрашивать. Есть тут парочка человек, как раз землю обслуживали. Если этот клиент и раньше тут чем-то барыжил, они его точно знать должны.
– Был такой, – кивает мне один из оперов. – Мужик чрезвычайно хитрый, постоянно кликухи менял. Каждые два месяца новые точки открывал. И вообще дядя не из простых. За жопу его ни разу взять не удалось. Клиентура за него горой стояла, никто сдавать не хотел.
– А найти его как-то можно?
– Можно попробовать. Точной гарантии тебе никто из нас не даст, сам понимаешь. Сильно сомневаюсь, что в теперешнем бардаке он расслабился. Думаю, еще более подозрительным стал. А так – да, можно рискнуть. Он всю дорогу около таможни терся, так что вполне возможно, там где-то по сей день обретается.
После беседы с капитаном мне выделили несколько человек провожатых и согласились слегка подыграть. И то хлеб. По большому счету он ничем особенным мне не обязан. Другой вопрос – как они пообщаются с торгашом. Это будет уже совсем другой расклад. Но это еще когда будет. А сейчас Веремеев делает мне своеобразный аванс. Ну, и выказывает свою благодарность за спасение сослуживца. На сегодняшний момент этого более чем достаточно. Ждать от них какого-то особого расположения не за что, хорошо, хоть накормили.
Иван со своей стороны подбросил мне патронов к автомату и к дробовику. А помимо этого презентовал две полезные фиговины: в ремонтной мастерской мне заменили приклад на дробовике – поставили такую же складную гнутую хреновину, на которой сверху имелись гнезда под запасные патроны. А еще он притащил очень интересную систему ремешков, чтобы подвешивать под мышкой пистолет. Удобно получилось, это не мой самодельный карман из старого рукава. Все-таки умеют люди делать интересные вещи. Мой спутник, кстати, много чего полезного за это время рассказать успел. И многому научить.
– Вот тут и жди, – кивает мне на скверик опер. – За этим местом кто-нибудь всегда смотрит. Увидят клиента и подойдут. Дальше уже они тебя поведут. У него порядок такой: покупатель идет всегда один. Будет больше одного – просто никто не появится. Мы тебя ждем тут три часа. Потом уйдем, уж извини.
– Да ладно, блин, что я, не понимаю, что ли? И на том спасибо, мужики!
Опер поворачивается, кивает, и группа сопровождения оттягивается к дальним домам. И хотя я прекрасно понимаю, что никакой помощи они мне оказать не могут, на душе все равно теплеет. Ну, и попутно надеюсь на то, что тот, кто смотрит за этим местом, наверняка срисовал, в чьем сопровождении я появился.
Проходит полчаса. Прохладный ветерок носится по площадке, поднимает пыль и закручивает ее столбиками. Никто пока по мою душу не появился. Значит ли это, что информация, которой располагают опера, устарела? А почему бы и нет, собственно говоря? Все это было актуально до начала бардака, но с той поры много чего поменяться могло. Этого торгаша вообще мог хлопнуть любой из клиентов, одуревших от ломки.
– День добрый!
Оборачиваюсь. Раздвинув ветки декоративных елочек, смотрит на меня худощавый паренек. А вот не надо увлекаться размышлениями на ответственной встрече! Я ведь не увидел, как он подошел. С равным успехом он мог стрельнуть в меня, и моя миссия завершилась бы.
– И вам здравствовать.
– По делам или случайно забрели?
– Товар кое-какой есть, хотел вот предложить.
– Кому, если не секрет?
– Да какие уж тут секреты? – пожимаю я плечами. – Патронов малость имею, лекарства кое-какие… специфические. На такие вещи и спрос особый, не каждый ведь подобным бизнесом занимается? Тут специальный человек нужен.
– Вам повезло, – соглашается паренек, – как раз поблизости такой человек имеется. Только вы ведь в курсе, как к нему подходить надобно?
– Так я один тут стою.
– А товарищи ваши, что у тех домов засели?
– Это охрана. Попросил их хороший человек меня до этого места проводить и назад подождать. Со мной вместе они ходить не собираются, такой задачи у них нет.
Паренек понятливо кивает.
– А как звать-величать того хорошего человека? Может, из знакомых кто? Так я привет ему передам через вас.
На секунду задумываюсь. Никаких постоянных клиентов этого торгаша я, разумеется, не знаю. Назвать какое-нибудь имя от балды чревато: я не знаю, в каких отношениях может находиться торгаш именно с этим персонажем.
– Место это мне Миша Дронов указал.
– Дрель?
– Не скажу, ибо этого его прозвища не знаю. Он мне исключительно по фамилии известен. Знакомы мы давно и не раз друг другу помогали.
Паренек на некоторое время замолкает. Наклоняет голову, словно бы прислушиваясь. И только тут я замечаю у него тоненькую прозрачную трубку, идущую от левого уха под воротник. Так это наушник такой! Он рацию слушает! Видел я подобные штуки, когда к нам большие шишки из холдинга приезжали, у них тогда вся охрана с подобными прибамбасами бегала.
– Да, есть такой человек, – подтверждает встречающий. – Правда, давненько он у нас не появлялся. Здоров ли?
– Ну, позавчера точно здоров был. И даже разговаривал вполне внятно и членораздельно. Я ему оставил кой-чего для поправки здоровья.
– Понятно. Ну, а сопровождающих вам кто выделил? По нынешним временам услуга недешевая!
– И такой человек есть, Хищником кличут. Я оказал ему услугу небольшую, вот он со мной и расплатился.
Парень кивает. Видимо, вопросов у него больше нет. Делает приглашающий жест.
– Прошу. Надеюсь, сопровождающие понимают, что за вами ходить не следует?
– Ну, я тоже не вчера родился. Да и Мишка меня предупреждал на этот счет. Они будут на месте.
Встречающий больше ничего не говорит, поворачивается и спокойно топает через площадь. Поправляю дробовик и иду следом.
Ну, можно сказать, часть задания выполнена. Клиент есть и работу продолжает. Все прочее будет дополнением к уже имеющейся информации. Но не поворачиваться же восвояси!
Покинув площадь, мы углубились в узкие улочки старого города. Здесь, на границе жилой застройки и промышленных предприятий, новых домов не строили – район был не престижным. Улицы были разными: узкими и широкими, относительно чистыми и основательно замусоренными. Все интересы тут крутились вокруг таможни и товаров, которые через нее проходили. Поэтому во множестве присутствовали различные складские помещения, в настоящее время никем не используемые. Тут практически не имелось населения, а тем немногим оставшимся жителям было явно не до уборки прилегающих территорий.
Сворачиваем во двор, входим в подъезд, и перед нами открывается дверь какой-то квартиры.
– Оружие оставьте, – поворачивается ко мне провожатый.
– Все?
– Желательно. Дробовик с автоматом – во всяком случае.
Оглядываюсь. Позади нас, слева от входной двери, стоит парень с обрезом. Ствол на меня пока не направлен, но… И чуть сбоку, так, чтобы не перекрывать линию стрельбы, расположились еще двое – тоже с оружием. У них из оружия только пистолеты. Кладу на стол дробовик, отстегиваю от рюкзачка коротыша. Вопросительно смотрю на сопровождающего.
– Мне бы не хотелось выказывать вам столь очевидное недоверие, но…
Выкладываю еще и пистолет.
– Рюкзак тоже смотреть станете?
– Нет. Но у вас еще и нож есть: из-под жилета видны его ножны.
– Этот? – и я отвожу в сторону полу жилета. – Его тоже снять?
А вот тут он замялся! Вопрос так и вертелся у него на языке, но вслух он так ничего и не сказал.
– Нет. Больше ничего не нужно. За всем, что вы оставили здесь, присмотрят. Не волнуйтесь, ничего не пропадет – у нас все честно.
В его руках появляется повязка.
– Глаза, что ли, завязать?
– Да.
Мы спускаемся вниз, под ногами хрустят какие-то камешки. Это явно не стандартный тоннель. Здесь сыро, я просто всей кожей чувствую повышенную влажность. Поворот, скрип двери – под ногами твердый пол. Здесь существенно суше и чуток теплее.
– Можно снять повязку.
Относительно узкая, но достаточно длинная комната. Под потолком ярко горят лампы. У них тут электричество? Мы находимся в дальнем конце комнаты, сопровождающий – справа за моей спиной. А передо мной за канцелярским столом сидит неопределенного возраста мужчина в куртке и брюках полувоенного покроя. На голову у него накинут капюшон, голова наклонена вниз, так что я плохо вижу его лицо.
– Вы хотели меня видеть. Зачем?
– У меня есть что предложить на продажу.
– У многих есть. Но я не принимаю здесь всех подряд.
– Не буду спорить. Наверняка у вас есть на то причины.
Вот тут мужик поднимает голову и пристально смотрит на меня. У него немного странное лицо: скулы, обтянутые кожей, пронзительные, заглядывающие в душу глаза, тонкие губы и острый нос. Внешность его вызывает неприязнь.
– Да, у меня есть причины не общаться с очень многими людьми. Я веду дела только с теми, кого знаю достаточно давно, либо с такими клиентами, за которых может кто-то поручиться. Вас я не знаю. Кто может поручиться за то, что вам можно доверять?
– Как я понимаю, моих слов вам совершенно недостаточно? Я называл имя вашему человеку, и он подтвердил, что оно вам известно.
– Какое именно?
Ого! А мои выдумки, похоже, начинают работать! Я не раз применял подобный фокус в прошлом. Сообщаешь оппоненту некоторые хорошо известные и проверенные факты, а попутно забрасываешь еще что-нибудь, с неочевидной, мягко говоря, достоверностью. И оппонент просто на автомате хавает все сразу.
– Ну, Дронова вы знаете? Это ваш старый клиент.
Худощавый некоторое время молчит.
– Я бы сказал, он слишком старый клиент. И уже успел допустить ряд ошибок, которые не делают ему чести. Так что это не лучшая рекомендация.
– Вы отказываете ему в доверии, потому что он начал работать с теми людьми, которые вам неприятны?
А вот тут мужик встает. И оказывается ростом повыше меня. За спиной что-то металлически щелкает. Сопровождающий взялся за оружие?
– Простите, вас это каким образом затрагивает? Это исключительно мое дело! И я настоятельно не советую совать туда нос. Никому!
Вместо ответа я расстегиваю жилет и отвожу в сторону полу.
– Дать в руки?
Собеседник некоторое время стоит молча. Потом опускается на свое место.
– Откуда это у вас?