Некоторое время они молча смотрели на сумку: длинную, тяжелую, черную, всю в коричневой легкой трухе. Кузьма, улыбаясь, сказал Рите:
- Откроешь? Доверяю.
- Нет-нет! - отступила она, все еще опасаясь неудачи. - Это ты нашел!
Пожав плечами, Кузьма склонился над сумкой и потянул за молнию. Та раскрылась, обнажив ряд уложенных друг на друга брезентовых мешков. Рита, вспомнив, наконец, зачем она здесь, дрожащими руками достала из перекинутой через плечо сумочки фотоаппарат и защелкала затвором. День хотя и клонился к концу, но света пока хватало.
Кузьма вытащил одну из брезентовых сумок, на окантованной металлом горловине сорвал пломбу, раскрыл. Рита сквозь объектив камеры видела, как он осторожно извлек наружу толстую черно-зеленую пачку и показал ей.
- Доллары! Видишь, почернели по краям, но сохранились неплохо. Ну конечно! - он хлопнул свободной рукой себя по лбу. - Силы у него хватало, и он запечатал сумкой дупло. Так садоводы их глиной замазывают. Воздух перестал поступать, гниение прекратилось, а дерево подняло ее выше. Посмотри, вода внутрь не поступает, вентиляция есть, сумка из натурального материала… Как в банке!
- Они нормальные? - спросила Рита, осторожно беря у него пачку. - Деньги были холодные и слегка сырые. - Не пропали?
- Сгодятся! Процентов десять, ну, пятнадцать, иностранный банк за комиссию при обмене возьмет, а может и без этого обойдется. Вот так, Рита! Мы их нашли. Тебе приходилось хоть раз держать в руках более полутора миллиона долларов? Есть шанс!..
Они еще долго фотографировались у черной сумки - пока не закончилась пленка. Другие брезентовые сумки Кузьма запретил открывать, поэтому одни те же пачки долларов они по очереди держали в руках, улыбаясь в объектив, а потом Рита сделала несколько крупных планов: пачки долларов в руках на фоне белого снега. Наконец Кузьма аккуратно сложил деньги и закрыл сумку. Рита хотела нести ее сама и сразу же отказалась: сил хватило только на то, чтобы оторвать эту неподъемную тяжесть от земли. Кузьма без лишних слов забрал баул, присев, надел его ручки на плечи на манер рюкзака и поднялся на ноги.
- Отнеси инструмент в машину и выезжай на дорогу. Я буду ждать тебя там, - велел он. - А то сторож нас не поймет. Работники природоохранного комитета могут ходить в лес с топором и лопатой, но возвращаться с сумкой… Еще звякнет в милицию, и если нас с тобой по пути заметут с такими деньгами…
* * *
Обратной дорогой они почти не разговаривали, каждый по-своему, переживая случившееся. Только у самого города, Рита, закурив в очередной раз, осторожно спросила:
- Скажи, ты ведь мог никому не говорить об этой сумке?
- Мог, - коротко ответил Кузьма, не отрывая взгляда от дороги.
- И мог бы сам приехать туда, найти?..
- Мог бы сам, мог бы с тобой, - спокойно сказал он, все также глядя на дорогу, - мог бы забрать себе, и ни одна живая душа не узнала бы. Тем более, что этих денег уже нет, их давно списали и закрыли дело. Ты это хотела спросить?
- Да, - кусая губы, сказала Рита. - Тогда почему?
Кузьма пожал плечами:
- Ты ведь все равно не поверишь, что бы я не ответил.
- Почему? - обиделась Рита.
- Тогда я спрошу тебя. Ты бы как поступила?
- Не знаю, - ответила Рита. - Но они пришли к тебе. Тебе и отвечать.
- Я всегда хотел иметь много денег, - задумчиво сказал Кузьма, - и мечтал о том, чтобы у меня их было много. Я тебе рассказывал вчера, как я жил в молодости, лишний раз сходить в кино себе позволить не мог. Деньги дают независимость и свободу, а это очень важно для человека. Лет пять назад я бы, пожалуй, не сомневался. А сейчас не могу. Хочу, чтобы все мои деньги были честными. Старый стал, наверное.
- Какой ты старый! - возмутилась она.
- Потому что не могу взять эту резаную бумагу, из-за которой уже убили двоих и одного ранили. Это кровавые деньги, Маргарита, они никому не принесли радости, и не принесут. Понятно?..
- Понятно! - кивнула она и замолчала.
…В городе Кузьма остановил машину на окраинной улице и достал мобильный телефон. Рита молча смотрела, как он набирает номер, подносит к уху трубку. Так замечательно начавшийся день заканчивался и заканчивался удачно, но ей почему-то было нерадостно.
- Добрый вечер, это я, - услышала она голос Кузьмы. - Все нормально, я их нашел… В багажнике лежат… Зачем? Они семь лет без охраны пролежали, подождут еще полчаса. Возьму такси. Диктуй адрес и номер…
Закончив разговор, он повернулся к ней.
- Дальше я на такси, Рита. Не надо, чтобы ребята из Службы видели нас вместе.
- Ну как же?.. - она не нашлась.
- Дело сделано, договор выполнен. Или я что-то забыл?
Она медленно покачала головой.
- Но что ты вся нахохлилась, как воробышек? Даже волосы на голове поднялись! - он осторожно погладил ее по голове и засмеялся. - Ты действительно не голубь, а воробышек. Жалко расставаться?
Она кивнула.
- И мне тоже. Столько всего было за эти день и ночь… Спасибо тебе за стол и кров, за… - он помедлил, - за внимание, с которым ты меня слушала. Я уже давно ни с кем так не говорил. И знаешь? - он, улыбаясь, крутанул головой. - Если бы кто-либо сказал мне вчера, что я столько расскажу о себе, да еще кому?
- Можешь не волноваться! - хрипло отозвалась Рита. - Я не собираюсь об этом писать.
- Да хоть бы и собиралась! - пожал плечами Кузьма. - Что с того? Я не о том. Вот думаешь о человеке плохо, ругаешь его, а потом случайно поговоришь по душам… Извини за это меня.
- Это ты меня извини!
Рита осторожно обняла его за шею и коснулась губами его губ. Он ответил, но не так, как прошлой ночью, а вежливо и мягко.
- Я тебя хочу попросить…
- Пожалуйста! - торопливо отозвалась она.
- Не публикуй мою фотографию. Там, где лицо. И имя тоже не надо.
- Почему? - удивилась она. - Ты же вернул государству такие деньги!
- Поэтому и не надо. Не хочу, чтобы на меня показывали пальцем.
- Как скажешь.
- И еще. Служба не знает, что я ездил с тобой, поэтому лучше, если материал выйдет, когда все закончится.
- Что закончится? - не поняла она.
- Вся эта история. Эти двое ведь еще где-то бродят…
- Хорошо! - торопливо согласилась она, только сейчас осознав смысл его слов. - А как я узнаю, что все в порядке? - она специально не повторила его "кончится".
- Я позвоню.
- Обещаешь?
- Чтоб мне сгореть! - воскликнул Кузьма.
- Тьфу на тебя! - возмутилась Рита.
- Значит, все будет в порядке, - засмеялся Кузьма, взялся за ручку дверцы и вдруг, передумав, неожиданно обнял ее.
- Знаешь? - хотя в машине были только они одни, он почему-то шептал ей на ухо: - Это была обалденная ночь. Я до сих пор не могу поверить, что это действительно было со мной. Ты просто чудо, воробышек!
Очумев от неожиданности, Рита не заметила, как он выбрался из машины и вытащил из багажника тяжелую сумку. Она пришла в себя, когда он уже волок ее по тротуару, махая рукой проезжавшим машинам. Одна из них со светящимся на крыше фонарем с цифрами телефонного номера, притормозила, и выскочивший из нее водитель помог Кузьме уложить сумку в багажник.
Рита рванулась ехать следом, но тут же поникла. Ехать было нельзя. И незачем…
Часть вторая
Вознесение
9
В президентском номере отеля "Столица" под высоким потолком, богато украшенным лепниной в стиле "ампир", завтракал человек. На мраморной доске овального стола перед ним стоял поднос, застланный белоснежной льняной салфеткой, на салфетке покоились: тарелка с овсяной кашей, высокий стакан с грейпфрутовым соком и еще одна тарелка, поменьше, с тоненькими ломтиками хлеба, накрытыми салфеткой. Человек, который не спеша ел кашу, не притрагиваясь к хлебу, был, можно сказать, молод - в том самом золотом возрасте, когда мужчине можно дать и сорок лет и тридцать пять - как кому нравится. Поджарое тело постояльца президентского номера без всякого намека на животик, гладкая, ухоженная кожа лица и аккуратно подстриженные, прямые темные волосы без следов седины склонили бы случайного наблюдателя, окажись он сейчас в номере, ко второй цифре. И только заметные морщины на лбу и холодный взгляд карих глаз, которым он без всякой цели время от времени окидывал обстановку номера, говорили о том, что по правде и сорок будет мало. Одет постоялец был в голубую сорочку и брюки цвета маренго, из-под воротника сорочки сбегал к пряжке кожаного пояса дорогой шелковый галстук в мелкий красный горошек на темно-синем поле. Пиджак, такого же, как и брюки, цвета, висел на спинке соседнего стула.
Покончив с кашей и допив сок, постоялец отодвинул в сторону поднос и придвинул к себе газету. Развернул. Почти всю первую полосу ее занимал снимок мужских рук, держащих развернутые веером толстые пачки денег. Заголовок вверху кричал: "Свыше 1 600 000 долларов, которые числились украденными, возвращены стране!" Подзаголовок ниже уточнял: "Оппозиционной газете" удалось то, что не смогли сделать все наши правоохранительные органы в течение семи лет!".
Постоялец президентского номера покачал головой и развернул газету. Некоторое время внимательно читал. Затем достал из кармана висящего на стуле пиджака ручку и стал делать отметки на полях. Несколько абзацев в конце статьи он обвел целиком и, отложив ручку, перечитал их снова.
"Как стало известно нам из достоверных источников, - сообщала неизвестная постояльцу Маргарита Голуб, - с возвратом денег история с наследством Ломтева-Слайса не кончилась. На свободе оставались двое убийц Ломтева, которые жаждали заполучить найденные К. деньги, и угрожавшие ему накануне пистолетом. Их пребывание на свободе не только ставило под угрозу жизнь случайно втянутого во всю эту историю К. (вся вина его заключалось в том, что он впустил к себе офис больного Ломтева-Слайса и побеседовал с ним, не зная, что снаружи того ждут убийцы). Была и большая вероятность того, что убийство Ломтева останется нераскрытым, ибо, как мы уже сообщали, преступники являлись иностранцами и в любой момент могли беспрепятственно покинуть страну.
Поэтому по просьбе К. в его офисе тайно была устроена засада. Сотрудники спецгруппы "Штандарт" притаились в пустых комнатах (К. по телефону предупредил свой персонал, чтобы не выходили на работу).
Охотники за долларами не заставили себя долго ждать. Они перехватили К. у дверей офиса утром, когда он шел на службу. Как мы уже сообщали, это были двое мужчин: один высокий, рыжий, с внешностью громилы, другой темноволосый, невысокого роста. Приставив к груди К. пистолет, они на ломаном английском потребовали немедленно возвратить им "баул" с деньгами, который, по их словам, Ломтев-Слайс украл у них.
К. ответил, что "баул" находится в офисе и пригласил агрессивных гостей пройти в его кабинет. Там он достал из-под стола найденную вместе со мной сумку (только деньги в ней предварительно были заменены на резаную бумагу) и водрузил ее на столешницу. Как только один из бандитов открыл сумку, в кабинет с криками "Стоять! Руки вверх! Не двигаться!" ворвались бойцы "Штандарта".
Но преступники были настороже. Один из них, рыжий, открыл огонь. Первый выстрел предназначался К., и только чудо уберегло его от верной смерти: пуля вонзилась в стену рядом с виском. Второй пулей бандит ранил в плечо спецназовца, но сам в следующий миг был убит наповал метким выстрелом товарища раненого. Пуля попала громиле прямо в глаз. Другой бандит сопротивления не оказал, был закован в наручники и доставлен в следственный изолятор Службы, где сейчас, вероятно, дает показания. Так что, вполне возможно, нас ждут новые подробности этого сенсационного дела. Хотя, по большому счету, ничего нового для себя читатели "Оппозиционной газеты" уже не узнают…"
- Это ты зря! - вслух произнес постоялец непонятно в чей адрес, снял с пояса мобильный телефон и набрал номер. - Заходи! - бросил он одно слово неизвестному собеседнику и водрузил телефон на прежнее место.
Почти тут же в дверь номера постучали, и внутрь проскользнул высокий широкоплечий человек с обритой наголо головой. Человек был грузен, но двигался очень легко. Неслышно ступая толстыми ступнями в мягких кожаных туфлях по ковру, устилавшему номер, бритый подошел овальному столу и замер.
- Читал? - спросил его постоялец, двигая газету по мрамору.
- Читал, Михаил Михайлович, - склонил голову вошедший.
- Значит в курсе. Остается еще пару дней обождать, и здесь все сделают и без нас. Найдут то, что еще не нашли, вернут государству, потом в газетах об этом напишут. А мы с тобой прочтем… Почему упустили Слайса? - вдруг ледяным тоном спросил тот, кого назвали Михаилом Михайловичем, и спросил так, что голый затылок стоявшего покрылся росой.
- Мы контролировали Европу, и никто не думал, что он решится вернуться сюда. Это же самоубийство.
- А вы, конечно, такого даже представить не могли! - жестко сказал Михаил Михайлович. - Слушай, кто из нас в Службе двадцать лет отмолотил? Вам не читали лекций о нестандартном поведении объектов? Не учили их искать?
- В Европе у нас все границы на контроле, информация в течение суток, а здесь… - бритый запнулся, - он к тому же на поезде въехал, а на железнодорожных переходах Служба всегда тормознутая…
- А вы, значит, очень быстрые, - в упор глядя в глаза ему, сказал Михаил Михайлович, - тогда хвались! Вы здесь уже сутки.
- Вот! - Бритый достал из кармана, развернул и положил на стол несколько листков. - Копии записей Слайса.
Михаил Михайлович быстро пробежал их глазами, снова аккуратно сложил и сунул в карман. Спросил:
- Искали Пчелу и Голубя?
- На это надо месяц, - вздохнул бритый.
- Слайс управился за четыре дня. Пока вы в Европе клювом щелкали. Ангела хоть нашли?
- Ищем!
- Ну конечно! - саркастически развел руками Михаил Михайлович. - В этом городе полно людей с фамилией Ангел!
- Нет ни одного, - торопливо доложил бритый. - Но есть человек, недавно поменявший свое имя. Теперь он Ангел. Через полчаса я буду у него.
- Только аккуратно! - поморщился Михаил Михайлович. - Чтоб без этого… Нам, может быть, еще несколько дней здесь. Лучше деньгами.
- Как скажете! - склонился бритый.
- И еще, - Михаил Михайлович придвинул газету и постучал по ней пальцем. - Я хочу встретиться с этим К.
- Может, она его придумала? - предположил бритый, которому новое задание, как было видно, пришлось не по душе. - Так делают, когда не хотят раскрыть источник в органах.
- Вряд ли, - задумчиво произнес Михаил Михайлович, - такие факты придумать трудно. Он последним видел Слайса. Почему тот пошел к нему? Слайс рассказал ему о деньгах, и этот К. по примитивной схеме, которую к тому же у него потом украли, нашел их. За полдня! Ты бы нашел? - взглянул он на бритого и махнул рукой. - Неделю бы по лесу рыскал вместе со всей своей гоп-компанией. Но это еще не все. Он одним ударом убрал этих двух из Аненербе, от которых и мы прятались. Рискнул, конечно, но разом! Непростой парень. Я хочу его видеть.
- Полдня, - вытер голову платком бритый.
- Полдня? - произнес Михаил Михайлович уже знакомым ледяным тоном (бритый испуганно спрятал платок в карман) и достал телефон. Перевернув газету и поглядывая на текст в рамочке, набрал номер. - Здравствуйте, редакция! - голос постояльца стал приподнято радостным. - Это начальник управления инкассации банка "Родина" Василий Иванович Петров. Хочу поблагодарить вашу корреспондентку Маргариту Голуб за замечательную статью и гражданский подвиг. Да, соедините, пожалуйста, - пока в наушнике телефона играла музыка, Михаил Михайлович еще раз глянул на бритого - да так, что тот попятился. - Доброе утро, Маргарита! - прежним тоном сказал он в микрофон, - это Василий Иванович Петров, начальник управления инкассации банка "Родина". Спасибо вам за то, что вы сделали, за вашу статью и гражданский подвиг. Нет, нет, это подвиг, не скромничайте. А вы знаете, что вам причитается премия за находку? Да, по закону. Мы уже готовим документы. Нужны только данные вашего спутника, которого вы не назвали. Он ведь действительно существует? Я так и думал. Молодец парень, герой, можно и к правительственной награде представлять. Да. Хорошо, хорошо, пусть решит сам. Но я должен, просто обязан человеку спасибо сказать. Хотя бы телефон! Да, записываю, - Михаил Михайлович нажал кнопку на телефоне. - А спросить его как? Кузьма Иванович? Большое вам спасибо!
Михаил Михайлович положил телефон на стол и глянул на часы.
- Три минуты!
Бритый стоял, потупив взор.
- Машину к подъезду! - скомандовал Михаил Михайлович и взял телефон. - И к обеду - с докладом!..