- Его обычное место - посадочная площадка, - ответил аэронавт, - и он отвечает за то, чтобы дым и пар свободно выходили наружу из всех воронок корабля. Однако, в таких больших кораблях, как наш, летающих на огромной высоте, по протяженной системе внутренних труб циркулирует подогретый воздух, поддерживающий комнатную температуру в каждой каюте. Трубы достаточно широки именно для того, чтобы мальчик мог пролезть по ним, и чистильщик воронок должен очищать их от накапливающей грязи и влаги.
- Чертовски горячая и тяжелая работенка!
- Конечно. Но не сравнить с чисткой каминов. - Лоулесс обратился к Суинбёрну. - Вы, наверно, по собственному опыту знаете ужасную жизнь трубочистов. Можно сказать что те, кто получил работу чистильщика воронок, схватили фортуну за хвост.
- Не думаю, что даже такое повышение полностью оправдывает слово "фортуна", - ответил Бёртон. - Чистильщики воронок обычно эмоционально и физически изуродованы годами бедности и жестокости. Жук делает все, что в его силах, защищая своих ребят, но он не может изменить общественный строй. Улучшить жизнь трубочистов мы можем только фундаментально изменив способ распределения капитала. Мы должны поднять рабочие массы из трясины бедности, в которой они тонут со времени основания Империи.
Он посмотрел на Корнуэлла Льюиса, который пожал плечами и заявил:
- Я - министр обороны сэр Ричард. Моя задача - защищать Империю, а не исправлять то, что неправильно.
- Защищать или распространять дальше, вместе со всем ее злом, сэр?
Монктон Мильнс прочистил горло.
- Спокойнее, спокойнее, Ричард, - мягко сказал он. - Сейчас не тот случай, верно?
Бёртон закусил губу и кивнул.
- Прошу прощения, сэр Джордж - я сказал не подумав. После заговора Тичборна я очень чувствителен к такого рода вещам.
Корнуэлл Льюис открыл было рот, но его прервал Суинбёрн, внезапно заоравший:
-Что? Что? Мир сошел с ума? Как я мог вылакать свое бренди с такой скоростью? Клянусь, я едва пригубил!
Бёртон, нахмурившись, посмотрел на своего помощника.
- Алджи, пожалуйста вспомни, что ты Аполлон, не Дионис, - посоветовал он. - Попытайся регулировать количество выпитого.
- Регулировать? Регулировать? Что за чушь ты несешь, Ричард? Никто не пьет более регулярно, чем я!
Поэт ошеломленно посмотрел на пустой бокал, и потребовал у официанта новый. За его спиной Бендиш и Бредлаф с трудом подавили смех.
- В любом случае, - сказал Гуч, - когда мальчики приедут, наш экипаж будет полон. - Он вытащил лист бумаги, лежавший между страницами записной книжки. Вот полный список, сэр.
Лоулесс взял заметку, прочитал ее и одобрительно кивнул.
- Могу ли я тоже посмотреть список, капитан? - спросил Бёртон.
- Конечно.
Королевский агент взял листок и внимательно прочитал его.
Командир: капитан Натаниэль Лоулесс
Первый помощник: Уильям Сэмюэл Хенсон
Второй помощник: Вордсворт Прайс
Рулевой: Фрэнсис Г. Уэнэм
Помощник рулевого: Уолтер д'Обиньи
Штурман: Седрик Плейфэр
Метеоролог: Артур Бингхэм
Главный инженер: Дэниел Гуч
Инженер: Гарольд Бладман
Инженер: Чарльз Хендерсон
Инженер: Сирил Гуденаф
Инженер: Джеймс Боллинг
Главный такелажник: Гордон Чемпион
Такелажник: Александр Пристли
Такелажник: Винфорд Дэу
Кочегар: Уолтер Джеррард
Кочегар: Питер Этеридж
Истопник: Томас Бидл
Истопник: Гвин Рис-Джонс
Чистильщик воронок: Роналд Велберген Уильям Корниш
Чистильщик воронок: Майкл Дрейк Тобиас Треднидл
Стюард/хирург: доктор Бернаби Квайнт
Помощник стюарда/хирурга: сестра Садхви Радхавендра
Квартирмейстер: Фредерик Батлер
Помощник квартирмейстера: Изабелла Мейсон
Юнга: Оскар Уайльд
- Надеюсь, Язва оправдал мою рекомендацию? - спросил Бёртон у капитана.
- Язва?
- Юный мастер Уайльд.
- А. Подходящее прозвище - очень остроумный молодой человек. Сколько ему лет? Двенадцать?
- Пару месяцев назад он отпраздновал девятый день рождения.
- Бог мой! Совсем маленький. Сирота?
- Да. Вся его семья погибла во время ирландского голода. Он зайцем доехал до Ливерпуля, оттуда пешком до Лондона и с тех пор продавал газеты.
- Ну, должен сказать, я впечатлен его усердием. Капитану винтокорабля приходится иметь дело с невероятным количеством бумаг, и этот молодой человек в мгновение ока собрал их все, разложил по местам и постоянно обновляет. О таком я даже не мог мечтать. Более того, я заметил, что когда бы я ни сказал "торопись", он уже бежит. Я совсем не удивлюсь, если в один день мистер Оскар Уайльд станет капитаном своего собственного корабля. - Пальцы Лоулесса пробежали по бороде. - Сэр Ричард, а что с этими тремя юными дамами? Случалось, что в экипаже бывали женщины, но уверены ли вы, что поступаете разумно, взяв в экспедицию сестру Радхавендру? Африка - достаточно трудное место даже для мужчины, не правда ли? И, надеюсь, вы не забыли о чертовых каннибалах? Не сочтут ли они ее лакомым кусочком, искушением, которому невозможно сопротивляться?
- Да, действительно, условия там суровые, знаю по себе, - ответил Бёртон. - Однако сестра Радхавендра родилась в Индии и обладает естественным иммунитетом ко многим из тех болезней, которые набрасываются на европейцев в Африке. Более того, ее медицинские навыки просто исключительны. Я бы очень хотел, чтобы она участвовала в моих предыдущих экспедициях. Уверяю вас, что она будет хорошо выглядеть всю дорогу до Казеха; там я собираюсь оставить ее с нашими арабскими хозяевами, а мы, все остальные, отправимся пешком на север к тому месту, где, предположительно, находятся Горы Луны.
- А каннибалы?
Уголки рта Бёртона слегка изогнулись.
- Есть несколько племен, которые на пиру, посвященном победе в битве, едят человеческую плоть, в ритуальных целях. Однако этот обычай далеко не так распространен, как рассказывают сказки. Если вы хотите найти народ, где каждый день едят ноги или руки, вам надо отправиться на другой край света в Колувай, маленький остров на юго-востоке Новой Гвинеи. Тамошние папуасы очень счастливы, когда европейцы появляются на их обедах - и не гостями. Вероятны мы для них на вкус как свинина.
- Уф! Лично мне больше нравится каре ягненка на косточке! - ответил Лоулесс.
- Вы оставите ее с арабами? - прервал капитана Корнуэлл Льюис. - Можно ли им доверять в делах с прекрасным полом?
Бёртон раздраженно прищелкнул языком.
- Сэр, если вы верите лживой пропаганде вашего собственного правительства, дело ваше, но, несмотря на клевету, циркулирующую в коридорах парламента, я никогда не видел в арабском народе что-нибудь меньшего, чем невероятная благожелательность, вежливость и исключительное благородство.
- Я только предположил, что достаточно рискованно оставлять подданную империи в нехристианских руках, сэр Ричард.
- Христианских? Значит, вы отрицаете все открытия Дарвина? Или вы верите, что ваш бог любит некоторые народы больше, чем другие?
- Я использую это слово по привычке, как синоним для цивилизованных, - запротестовал Корнуэлл Льюис.
- Тогда я утверждаю, что вы не считаете арабов цивилизованным народом, хотя они изобрели современную математику, хирургические инструменты, мыло и духи, ветряные мельницы, коленчатый вал и великое множество других вещей; хотя они сообразили, что Земля - сфера, вращающаяся вокруг солнца за пятьсот лет до того, как ваша христианская церковь подвергла Галилея пыткам за ту же самую идею.
Министр обороны недовольно поморщился.
- Это напомнило мне, Ричард, - сказал Монктон Мильнс, - манускрипт, который мы обсуждали - персидский трактат.
- И что?
- Я нашел перевод, который ты искал. - Он подошел к Бёртону и взял его за руку. - Он в библиотеке. Пойдем, я покажу тебе. Извините, джентльмены, мы ненадолго.
И прежде, чем Бёртон смог возразить, его вытащили из группы и потащили через толпу гостей к двери.
- Что за чертов трактат? - пробормотал он.
- Необходимая выдумка, чтобы убрать тебе с поля боя, - прошипел Монктон Мильнс. - Что за муха тебя укусила? Почему ты накинулся на Льюиса как бешеная собака?
Они вышли из комнаты, прошли через гостиную, миновали маленькую толпу, собравшуюся в холле, и остановились около большой дубовой двери. Монктон Мильнс вытащил из кармана замысловатый ключ, повернул его в замке и, после того, как они вошли внутрь, тщательно закрыл за собой дверь.
Это и была его знаменитая или - как кое-кто говорил - скандально-знаменитая библиотека.
Монктон Мильнс указал на большое кожаное кресло недалеко от камина и буркнул.
- Садись.
Бёртон подчинился.
Монктон Мильнс подошел к буфету, вынул из него бутылку и наполнил два бокала. Потом подошел к Бёртону и протянул ему один.
- Сделан из Торига Насьональ, урожай 1822 года - один из лучших портвейнов, когда-либо произведенных в Португалии, - прошептал он. - Стоило мне целое состояние. Не пей его одним глотком. Смакуй его.
Бёртон поднес стакан к носу и вдохнул аромат. Потом попробовал напиток, чмокнул губами, откинулся на стуле и посмотрел на Мильнса.
- Мои извинения, дорогой друг.
- Избавь, мне они не нужны. Мне не хватает объяснения. Черт побери, Ричард, я видел тебя злым, я видел тебя проигравшим, я видел тебя бешенным от восторга и пьяным в стельку, но никогда раньше я не видел тебя таким нервным. В чем дело?
Бёртон посмотрел на свой бокал, на мгновение замолчал, потом вздохнул и посмотрел в глаза другу.
- Они делают из меня марионетку.
- Кто? Как?
- Чертовы политики. Посылают меня в Африку.
На лице Монктона Мильнса появилось удивление. - Но ты же сам этого хотел!
- Не в такой обстановке.
- Какая еще остановка? Забросай меня камнями, если ты не схватил удачу за хвост! Королевское географическое общество было решительно настроено против тебя, но Пальмерстон - сам премьер-министр! - протянул тебе руку. Ты получил шанс на Нил, возможно последний, и ни одна экспедиция не была так хорошо подготовлена и профинансирована, даже Генри Стэнли! Так почему же ты жалуешься, и твои переменчивые глаза пылают огнем? Объясни!
Бёртон оглянулся, посмотрел на стены, заставленные книжными шкафами, на эротические статуэтки, стоявшие в постаментах в нишах, одернул пиджак и смахнул пушинку с рукава, глотнул из бокала, и, недовольно, опять посмотрел на Монктона Мильнса.
- Да, верно, я давно хотел вернуться в Африку и закончить то, что начал в пятьдесят седьмом, - сказал он. - Раз и навсегда найти исток Нила. Вместо этого меня посылают найти и привезти назад чертово оружие!
- Оружие?
- Черный алмаз. Один из Глаз нага.
- Что это такое? Как алмаз может быть оружием? Я не понимаю.
Бёртон резко наклонился вперед и схватил друга за запястье. В его темных глазах зажглось пламя.
- Мы знаем друг друга много лет, - сказал он слегка охрипшим голосом. - Я могу полностью доверять тебе, ты сохранишь тайну, верно?
- Конечно. Даю слово.
Бёртон сел прямо.
- Ты помнишь, как рекомендовал мне хиромантку графиню Сабину?
Монктон Мильнс утвердительно крякнул.
- Сейчас она работает на Пальмерстона. Ее талант к ясновидению просто удивителен. Она способна в подробностях увидеть будущее - но не наше.
Хозяин дома нахмурился, глотнул из бокала, отставил его в сторону и потер рукой щеку, случайно размазав красный грим арлекина, окружавший левый глаз.
- А чье?
- Нет, ты не понимаешь. Я имею в виду не то будущее, которое ожидает меня, тебя и всех в этом мире.
- И что же это за другое будущее? - недоуменно спросил Монктон Мильнс.
Бёртон какое-то время выдерживал его взгляд, потом тихо ответил:
- Этот мир, это время, в которое мы живем, - не те, которые должны быть.
- Не те... Ричард, ты говоришь чертовыми загадками!
- Помнишь, как примерно восемнадцать месяцев назад всех охватила истерия - люди начали видеть Джека-Попрыгунчика слева, справа и посреди?
- Да, конечно.
- Это была не выдумка газетчиков. Он был настоящий.
- Шутник?
- Даже не близко. Это был человек из будущего. Он предпринял путешествие из 2202 года в 1840, чтобы помешать своему предку, которого, как и его, звали Эдвард Оксфорд, выстрелить в королеву Викторию. Его миссия закончилась сокрушительным провалом. Благодаря его вмешательству неумелая попытка убийства удалась. Она изменила историю и, более того, вычеркнула его из его собственного времени.
Монктон Мильнс неподвижно сидел с расширенными от удивления глазами.
- Он попытался сбежать с места убийства, - продолжал Бёртон, - но его странный костюм, в котором находилось устройство, помогавшее ему путешествовать по времени, был поврежден юным констеблем, которого мы с тобой хорошо знаем. На самом деле сейчас он здесь.
- К-кто?
- Уильям Траунс. Тогда ему было восемнадцать. В результате его вмешательства Оксфорда бросило в 1837, где его подобрал и выходил Генри де ла Пое Бересфорд.
- Безумный маркиз?
- Да. Во время болезни Оксфорд смутно намекал на изобретения будущего. Эти намеки и привели к основанию каст технологистов и либертинов, а также их ответвлений, что и привело нас на дорогу, целиком отличную от той, по которой нам следовало идти. История драматически изменилась, как и люди, ибо сейчас мир предлагает им такие возможности и вызовы, с которыми иначе они бы никогда не столкнулись.
Монктон Мильнс удивленно покачал головой. - Ты... ты... ты что, рассказываешь мне одну из твоих сказок из "Тысячи и одной Ночи"? - спросил он. - Надеюсь, ты говоришь не всерьез?
- Еще как всерьез! Все это - абсолютная правда.
- Очень хорошо. Я... я должен попытаться победить свою недоверчивость и дать тебе высказаться. Продолжай.
- Пойманный в ловушку в своем далеком прошлом Оксфорд начал сходить с ума. Он и маркиз - сам по себе почти сумасшедший - состряпали план, согласно которому Оксфорд должен был восстановить будущее, восстановив свою родословную. Для этого Оксфорд совершал короткие прыжки во времени, пытаясь найти одного из своих предков, несмотря на то, что уже поврежденная машина времени быстро изнашивалась. Один из таких прыжков привел его в 1861 год. К этому времени Бересфорд объединился с Чарльзом Дарвином и Фрэнсисом Гальтоном. Они решили схватить Оксфорда, завладеть его костюмом - машиной времени - и использовать его для создания отдельных историй, вылепленных так, чтобы подходило им всем, и таким образом манипулировать всеми нами. Мне пришлось убить их всех, в том числе Оксфорда, чтобы защитить мир от их безумных планов.
Потрясенный Монктон Мильнс какое-то время глядел на Бёртона. Его рот молча двигался, потом он сумел пробормотать:
- Это... это превосходит все сказки, Ричард. Все знают, что Дарвина убили религиозные экстремисты!
- Фальшивая информация, сочиненная правительством. Лучше выпей еще стакан этого великолепного портвейна. Я должен рассказать тебе еще очень многое.
Монктон Мильнс, забыв о своем собственном совете Бёртону, проглотил вино одним глотком. Взглянув на пустой стакан, он встал, подошел к буфету и вернулся с бутылкой.
- Вперед, - сказал он, наполнив бокалы.
- Графиня Сабина может видеть другую историю - первоначальную - значительно яснее, чем нашу, возможно из-за того, что никакое решение, которое мы принимает здесь, не влияет на ту. Истории достаточно разные, но есть одна вещь, которая является общей для них обоих - грядущая война. Ужасная война, которая охватит весь мир и уничтожит целое поколение мужчин. Вот почему премьер-министр хочет завладеть африканским алмазом.
- Война? Боже мой. И что он такое, этот алмаз? Почему он так важен? И как он связан с Джеком-Попрыгунчиком?
- Ты слышал о легендарных нагах? - спросил Бёртон.
Монктон Мильнс нахмурил лоб.
- Я... да... в некоторых оккультных текстах вроде говорится о них. Не были ли они некоторым видом дочеловеческой расы?
- Да. Их изображения вырезаны на Ангкор-Ват. Там они изображены как семи - или пяти - головые рептилии.
- И?
- Очень давно, когда планета была молодой, в ее атмосферу влетел аэролит - гигантский черный алмаз. Там он взорвался, разделившись на три части. Один кусок упал на Землю в Южной Америке, второй в Африке, а последний - на Дальнем востоке. Вокруг мест падений наги построили свои цивилизации. Они обнаружили, что камни обладают совершенно особым качеством: могут сохранять и удерживать даже самые слабые электрические поля, которые генерирует мозг живого существа. Используя камень, наги соединяли свои сознания вместе, образуя единый интеллект.
- Даже если что-то из этого правда, откуда ты это знаешь?
- Потом поймешь, - ответил Бёртон, потом продолжил, тихим настойчивым голосом. - Человеческая раса начала войну против нагов и полностью истребила рептилий. И алмазов больше никто не видел вплоть 1796 года, когда сэр Генри Тичборн нашел южноамериканский камень.
- Тичборн?
- Да. Он привез его домой и спрятал под своим особняком. В первоначальной истории он оставался там до времени Эдварда Оксфорда, и был обнаружен только тогда, когда снесли Тичборн-Хаус. Оксфорд разрезал большой камень на маленькие и использовал их для создания машины времени. Оказавшись в прошлом, он создал парадокс - осколки оказались в двух местах одновременно: в его костюме и, как куски целого, под поместьем. Парадокс вызвал странный резонанс между ними, дотянувшийся даже до двух еще не найденных алмазов и заставивший их испускать странный, едва слышный звук. В результате в Камбодже был обнаружен дальневосточный камень, разбившийся на семь частей много тысяч лет назад, в тот момент, когда люди победили нагов.
- У меня кружится голова, - прошептал Монктон Мильнс.
- Не только у тебя, - ответил Бёртон. - Кроме того резонанс пробудил к жизни до того спящую часть человеческого мозга - медиумные способности. Такова графина Сабина и эта русская женщина, Елена Блаватская.
- Та самая, которая в прошлом году уничтожила развратников?
- Она самая. Она украла два камбоджийских камня и, используя их, заглянула в будущее.
- В наше или другое?
- Наше. А там, в этом будущем, в 1914 году другой русский, Григорий Распутин, смотрел назад, на нас.
- Почему?
- Он предвидел, что Великая война, бушевавшая в его время, приведет к разорению и смерти его любимой России. Он решил посмотреть на события, приведшие к конфликту, и нашел их здесь, в 1860-ых.
Монктон Мильнс прищурил глаза и посмотрел на друга.
- Ты имеешь в виду нашу роль в американской войне?
- Нет. Мировая война столкнет нас с объединившимися немецкими государствами, так что, по-моему, недавний исход евгеников в Пруссию, который возглавили ботаник Ричард Спрюс и мой бывший коллега Джон Спик - вот искра, которая зажгла пламя.
- И этот парень, Распутин, заметил перебежчиков за работой? С какой целью?