– Ты сказала, гости? Ах, да. Мердок!
Я вскочила и ругнулась шепотом, уже роясь в шкафу. Он же обещал за мной заехать.
– Не только, – недовольно возразила Дис. – Госпожа Ядвига тоже… почтила нас своим присутствием.
Я выбранилась уже вслух.
Только этого не хватало!
* * *
"Дежавю!" – мрачно подумала я, заглянув в гостиную.
Тот же диванчик, полумрак от задернутых штор, темноволосая пара… Совсем как Ярый и Роза вчера.
Но стоило моргнуть, как мнимое сходство исчезло.
Мердок в своем строгом костюме казался глыбой льда, зато маму окутывало облако алого шифона, похожего на языки пламени.
Вот кого следовало назвать Розой – эту царственную красавицу в красном. Понятия не имею, почему бабуля в свое время решила назвать дочь Ядвигой. "Битва противоборствующих" – это поэтично и не без намека, только мама ни с кем биться не желала.
– Доброе утро, домовой, – сухо поприветствовал Мердок, обернувшись на скрип двери. – Сколько времени вам потребуется на сборы?
Под его ледяным взглядом я остро ощутила, что стою босиком и в одном халате.
– Доброе, – буркнула я, переступив голыми ногами. – Постараюсь вас не задерживать.
Мама мгновенно оценила обстановку и тут же перехватила инициативу.
– Мердок, ну не будьте букой! – проворковала она, погладив тонкими пальчиками пиджак на его груди. – Вы так строги с моей девочкой! Анна, детка, ты опаздываешь на работу. Беги, милая, тебе надо поторопиться, чтобы привести себя… в порядок.
В последнем слове звучало явственное сомнение. Ну как же, я преступно манкирую уходом за собой. Зато маму в этом не упрекнешь: это ее профессия, в конце концов. На косметологию ее слабенького дара хватало с лихвой.
– Мама, что ты тут делаешь? – спросила я напрямик.
Поколебалась немного и прошлепала к креслу. Села, одернула задравшиеся полы халата и вынула пачку с последней сигаретой.
– Милая, но как же я могла не прийти?! – театрально ужаснулась мама. – Ведь пропала наша бабусечка!
Я поморщилась – неуместное сюсюканье раздражало – и прикурила.
Сигаретный дым мгновенно прояснил мне мозги.
– А откуда ты знаешь, что она пропала?
– Но, милая, – мама прижала руку к по-фамильному пышной груди, – ведь об этом писали в газетах!
– А ты читаешь газеты? – удивилась я, стряхивая пепел в позаимствованную из сервиза чашку. – Я думала, ты уважаешь только женские журналы типа "Элениэль".
Мердок чуть заметно поморщился.
– Не только, – обиженно надула губы мама. – Ну ладно, мне позвонили… Да не важно!
Мы с Мердоком обменялись понимающими взглядами, и я чуть заметно пожала плечами. Пусть расспрашивает, мне-то что? Самой интересно, откуда вдруг выплыла информация об исчезновении бабули. Мы-то сведениями с газетчиками точно не делились, тогда кто?
– Как раз напротив, – возразил Мердок. – Нам весьма любопытно узнать, кто и каким образом об этом дознался.
Мама нервно рассмеялась.
– Ой, да какая разница!
Спасла ее вновь открывшаяся дверь.
При виде сестренки (конечно, в одной коротенькой рубашке!) я хмыкнула, а Мердок нахмурился и подобрался. Бедняга. Такая концентрация Стравински на метр квадратный кого угодно доведет до сердечного приступа.
– Всем привет, – Розочка прикрыла зевок ладонью. – Мама?! А что ты тут делаешь в такую рань?
Как говорится, не в бровь, а в глаз!
Роза шагнула через порог, а из-за ее плеча выглянул любопытный господин Немо.
– Ииииии! – вдруг завизжала мама, тыча пальцем в несчастного зомби. – Убери-и-и-те. Уберите это!
Я от неожиданности закашлялась.
Роза застыла в дверях, хлопая дивными очами, господин Немо зажал уши руками и спрятался за ее спину, Мердок смотрел на вазу с сиренью, явно прикидывая, не вылить ли воду из нее на голову истеричной дамочки, однако пока воспитание побеждало…
А мама все верещала.
Я вздохнула, встала и с наслаждением закатила ей пощечину.
– Ой, – как-то по-детски сказала мама, прижав ладонь к пострадавшему месту.
Главное, что заткнулась, наконец.
– Роза, выйди, пожалуйста, – велела я. – Забери с собой господина Немо и попроси Дис подать чай.
– Ладно, – сестренка так похоже на мать надула губы, что я только вздохнула.
– Сядь, мама! – с нажимом продолжила я. – И объясни, что за истерики?
– Анабель, как тебе не стыдно! – всхлипнула мама, глаза которой мгновенно наполнились слезами. – Так обращаться с родной матерью!
Я снова вздохнула и раздраженно смяла пустую сигаретную пачку.
Мама виртуозно умела сделать так, что проще согласиться, чем вынести ее упреки и рыдания. Я многое могла ей сказать, но зачем? Это только увело бы разговор в сторону, и она добивалась именно этого.
– Домовой, – вмешался Мердок и взял маму под локоть, – нам всем следует успокоиться. Госпожа Ядвига, прошу вас, присядьте.
Мама позволила себя усадить и прижала к глазам платочек.
– Я так испугалась. Так испугалась! – лепетала она, и роскошная грудь вздымалась в глубоком вырезе платья. – В этом доме все так ко мне жестоки!
Я поморщилась и отвернулась. Вопросов к маме у меня накопилось немало, но задавать их прямо сейчас бесполезно.
Мердок наблюдал за представлением с интересом, и даже кивал в нужных местах.
Шоу испортило появление хмурой Дис, которая так брякнула подносом об стол, что мама подпрыгнула и прижала руку к груди.
– Ах, вы меня так напугали! – укоризненно проговорила она и, уже Мердоку: – В наше время так тяжело найти хорошую прислугу…
Дис окинула ее недобрым взглядом и вышла, показательно хлопнув дверью. Сколько помню, они с мамой бесконечно цапались. До открытой войны не доходило только потому, что мама слишком редко здесь появлялась.
Мердок, как истинный джентльмен, налил маме чаю.
– Вы такой милый, – проворковала она, держа чашку обеими руками, как маленькая девочка, и захлопала густо накрашенными ресницами.
Мердок дернул уголком рта и заложил руки за спину (подозреваю, борясь с желанием ее придушить).
– Надеюсь, вы пришли в себя? – вежливо спросил он.
– Да, спасибо, – мама отставила чашку и завлекательно ему улыбнулась, разом отбросив роль милой девочки. – Вы такой заботливый!
И похлопала его по коленке.
На мгновение у Мердока стало такое выражение лица, словно у него заныли зубы.
Пора его спасать!
– Мама, – вмешалась я, – объясни, пожалуйста, с чего такая истерика? Ты знала господина Немо?
Она нехотя повернулась ко мне и снова надула губы.
– Нет, конечно. Что за глупости? Но это ведь ужасно! Зомби в нашем доме! Ах!
– А откуда ты узнала, что это зомби? – осведомилась я, постукивая пальцами по подлокотнику. – На нежить он совсем не похож, да и видела ты его всего несколько секунд.
– О, – мама сморщила нос. – Но ведь от него воняет!
– Хм? – я принюхалась.
В воздухе висело горькое ядовито-кокетливое облако миндального запаха – любимые мамины духи – напрочь забивающее даже сигаретный дым.
– Ах, ты такая нечуткая! И не понимаешь, каково мне, – мама тут же разобиделась. – У меня тонкое обоняние, и этот ужас… это было невыносимо!
– И все же, – вмешался Мердок, как и все мужчины, не выносивший разговоров о женских переживаниях, – кто именно вам рассказал о пропаже Марцелины Стравински?
– Ах, ну одна знакомая. Какая разница? – отмахнулась она и повернулась ко мне. – Милая, надеюсь, ты сообщишь мне, если появятся новости о маме? А теперь простите, мне уже пора! Пока-пока!
И упорхнула, как диковинная бабочка, оставив вместо пыльцы с крылышек запах духов.
– Фух, – я налила себе крепчайшего чая, в который бухнула целых три ложки сахара. С моим образом жизни о калориях можно не переживать.
Мердок прошелся по комнате, задумчиво потер переносицу и взглянул на меня.
– У вас весьма любопытное семейство, – заметил он вежливо.
Я фыркнула.
– Да уж. Могу вас еще с папой познакомить.
– Хм, – кашлянул он и посмотрел на меня с сомнением. – Простите, я полагал, что ваш отец давно умер.
– Само собой, – пожала плечами я. – Но его череп могу показать.
Мердок мое щедрое предложение не оценил.
– Благодарю, – не дрогнув, церемонно ответил он. – Пока воздержусь.
Вот они, мужчины! Их не столько пугает череп отца, как само знакомство с родителями девушки. Во всяком случае, пока еще никто не пожелал встретиться с моим семейством.
А Мердок кремень, даже мама с Розочкой его не сломили…
– Как хотите, – усмехнулась я и допила чай. – Так с чего сегодня начнем?
– С обыска, – он извлек из кармана бумаги. – Ознакомьтесь. И, Стравински, прошу вас… оденьтесь прилично!
Я только пожала плечами. Любой каприз для дорогого начальства…
* * *
Следующие несколько часов заставили меня начать по-настоящему уважать Мердока.
Розочка вилась вокруг него, как оса возле банки с вареньем; Дис недобро смотрела и похлопывала ножом по ладони; гремел по блюдцу Чандлер, до которого наконец дошла новость об обыске…
Но Мердок видел цель и на пути к ней не замечал препятствий.
Жаль только, что толку от этого оказалось чуть. Как ни бился Мердок, найти что-то подозрительное ему так и не удалось…
С расстройства он как раз обшаривал кухню, хотя вряд ли бабуля стала бы что-то там прятать, когда в прихожей задребезжало блюдце.
Я с сомнением посмотрела на сосредоточенного Мердока (он даже снял пиджак и закатал рукава рубашки!), который изучал баночки с крупами, потом перевела взгляд на экономку.
Дис недобро наблюдала за чужаком, который осмелился вторгнуться в ее владения, и так зыркнула в ответ, что оставлять их наедине я откровенно побоялась.
Звонящий оказался настойчив: трезвонил и трезвонил, пока Мердок не выдержал:
– Вам лучше ответить, Стравински.
Я пожала плечами. Хочет рисковать – его дело…
– Алло, Анна Стравински слушает, – произнесла я, хлопнув ладонью по ходящему ходуном блюдцу.
– Домовой! – пророкотал встревоженный низкий голос. – Это вы?
– Я, – согласилась я, на ощупь нашаривая пуфик, и села. – Что случилось?
Можно было не сомневаться, что стряслось что-то серьезное. Тролли не стали бы дергать меня дома без веской причины.
– Ар-р-рестовали Сидор-р-рова. Он пр-р-росил вам позвонить!
* * *
Райотдел гудел, как растревоженный улей.
Вход оцепила охрана, на которую напирал табор орков в полном составе.
Слепило солнце, визгливыми голосами кричали орчанки, скалились ручные василиски…
Сумасшедший дом!
Еще на подходе какая-то бойкая орчанка схватила меня за рукав и дыхнула в лицо дешевым табаком.
– Ай, красивая, дай погадаю! Всю правду расскажу!
Я попыталась высвободиться, но она держала цепко.
– Не уходи, красивая! Где судьбу свою искать, не знаешь. И что за гадина лютая злобу на тебя затаила, тоже не знаешь!
Я усмехнулась: знакомые песни.
Жаль, что моя форма вчера осталась в кабинете, иначе гадалка бы совсем по-другому запела. А так простая юбка-карандаш и легкомысленная блузка ее не насторожили, вот и решила поживиться.
Что-то орки обнаглели. Под самым носом у полиции же!
Хотя магия внушения у них слишком слабенькая, спустя четверть часа ни один эксперт следов не найдет, и они умело этим пользуются.
А гадалка все пыталась заглянуть в глаза, поймать взгляд… Дура.
– Отпусти, – попросила я негромко. – Иначе я тебе судьбу безо всяких карт расскажу. Как там у вас говорят – дорога дальняя, казенный дом?
– Ай, ай, что такое говоришь? – визгливо возмутилась орчанка. – За что грозишь? Я же предупредить тебя хотела, красивая! От зла уберечь!
– Ну-ну, – хмыкнула я, вынимая удостоверение.
Она отшатнулась и выругалась вполголоса.
Вид корочек подействовал на орков, как охранный круг на умертвие. Они мигом отхлынули на приличное расстояние, и я пробилась сквозь толпу к ступенькам.
– Зря ты, красивая, не захотела узнать, кто на тебя зло затаил! Гляди, пожалеешь! – бросила гадалка мне в спину.
Я только пожала плечами. Даже сумей она действительно сказать правду, толку-то? Полиция не использует предсказания. Очень соблазнительно, например, узнать, где планируется очередной налет, сколько соучастников и чем вооружены. Только вместо нормальной информации мы получим что-то вроде "рядом с пиковой дамой". И попробуй, угадай, о чем речь!
При виде хмурого Потапыча я искренне удивилась.
– Доброе утро! – я попыталась улыбнуться.
– Доброе, – буркнул он, так хлопнув журналом посетителей, что на подставке задребезжал записывающий кристалл.
Похоже, старый медведь не в настроении. А мне как раз нужны кое-какие сведения.
– А почему опять дежуришь? – спросила я. – Вроде выходной должен быть.
Потапыч мотнул головой и прорычал:
– Орки! – насупился, отвернулся и спросил напряженно: – Ну, чего еще надо?
Я понимающе кивнула. Задержание орков – головная боль для всего отделения. С этих сталось бы пойти на прорыв, чтобы отбить своих. А сменщик Потапыча – простой человек, который мало что может противопоставить орочьему внушению.
Поколебавшись, я все же спросила напрямик:
– Тут некоего Сидорова приняли. Не в курсе, кто и за что?
– А тебе зачем? – неприветливо осведомился он.
– Так мой же человек, – вздохнула я. – Ну Потапыч, выручай, а? Опять эти следаки на моих улицах хозяйничают. А меня даже в известность не ставят!
Хмурая мина на грубоватом лице дежурного сменилась неподдельным сочувствием. Вот она – солидарность нижних чинов!
– Да у этого Сидорова вроде не первая ходка, – вздохнул Потапыч. – МакНаг его из зубов не выпустит.
– МакНаг?! – поразилась я. – Я думала, опять Стэллочка подсуетилась.
– Да ты что! – отмахнулся он. – Стэллочка со вчера даже не появлялась. А змея с утра из дома выдернули, вот он и злобствует.
Я только вздохнула. М-да, и что теперь делать? Тактика борьбы со Стэллочкой уже отработана, а молодой наг – совсем другое дело.
Неназываемый, как не вовремя Мердок проявил характер! Просила же поехать со мной, так нет, уперся рогом, мол, он должен закончить обыск, и до тех пор хоть трава не расти.
Надеюсь, Дис в мое отсутствие не отрежет ему что-нибудь нужное… Хотя на его защиту наверняка грудью встанет Розочка.
Я даже прижмурилась, вообразив это в красках…
Ладно, Неназываемый с Мердоком! Сам нарвался, пусть сам и спасается. Обойдусь и так.
– А звякни МакНагу, ладно? Скажи, я с ним поговорить хочу. Буквально пять минут.
Знакомство у нас шапочное, но почему бы не попробовать?
И все же интересно, неужели у Стэллочки дело забрали?..
* * *
– Можно? – спросила я, заглядывая в обшарпанный кабинет.
Ничего не скажешь, разительный контраст с обиталищем Мердока!
Дешевая мебель, собранная с бору по сосенке из разных гарнитуров. Перекошенный стол, под ножку которого был заботливо подложен потрепанный томик УК. Колченогие стулья, чуть-чуть недотягивающие до гордого звания антиквариата. Шкаф, в недрах которого виднелись залежи пожелтевших от времени бумаг. Сизые окрашенные стены, лет сорок назад наверняка бывшие нежно-голубыми. Окно, лишенное даже намека на жалюзи или занавеску.
И жара, от которой над ярко горящими светильниками колыхалось марево.
– Заходите, гос-с-с-пожа С-с-с-травински! – радушно прошипел молодой змей. – Прис-с-с-аживайтесь.
Хотя не такой уж он молодой – наги с возрастом становятся все более похожими на обычных людей, а от человека МакНаг отличали только глаза с вертикальным зрачком, маленькие уши и чуть заметный рисунок чешуек на скулах.
– Спасибо, – я прикрыла за собой дверь и с сомнением изучила предложенные стулья. Ладно, не будем обижать хозяина.
Я осторожно опустилась на более-менее приличное сиденье.
– С-с-с-лушаю вас-с-с! – напомнил МакНаг, чуточку нетерпеливо шевельнувшись в кресле.
И все же он довольно молод – пластика движений тоже нечеловеческая.
Я не стала ходить вокруг да около.
– Сидоров, которого вы сегодня задержали…
– Не я, – поправил наг педантично. – По моему приказу.
– Какая разница? – вздохнула я. – В общем, я хотела бы узнать, в чем вы его подозреваете.
– Подозреваю? – повторил он задумчиво, вперив в меня змеиный взгляд. – А ос-с-с-нования для вашего любопытс-с-с-тва?
– Личный интерес, – развела руками я. – Если это имеет отношение к делу Кукольника или пропаже мадам Цацуевой…
– Нет, – покачал головой он. – Никакого. Прос-с-с-то кража с-с-с проникновением.
– Жаль, – вздохнула я и встала. – Спасибо, это все.
– Пос-с-с-тойте, – прошипел наг, когда я уже взялась за ручку двери.
Я нехотя обернулась.
– Да?
– И вы ни о чем больше не с-с-с-прос-с-с-ите?
– А зачем? – пожала плечами я и украдкой промокнула мокрый лоб. Это не кабинет, а парилка! – Ладно бы малолетка какой-нибудь по глупости влип. А Сидорову это не впервой. Раз уж он опять попался, мое дело как домового – написать ему положительную характеристику… – я подумала и поправилась: – Точнее, нейтральную. Жалоб от соседей не поступало и все такое.
Признаю, в глубине души я чувствовала себя немного виноватой, что так и не добралась до Сидорова. Хотя я давно разуверилась в эффективности душеспасительных бесед. Разве что с новичками, которые повелись на легкий заработок и блатную романтику, а вора-рецидивиста таким точно не проймешь.
Не понимаю, на что рассчитывал Сидоров?
– Он прос-с-с-ил о вс-с-с-трече с-с-с вами, – совсем тихо прошипел МакНаг. – Обещал взамен вс-с-с-е признать. Между нами, доказательс-с-с-тва там бесс-с-с-порные, но мороки у меня будет намного меньше, ес-с-с-ли он не с-с-с-танет брыкатьс-с-ся.
А вот это уже вообще ни в какие рамки. Если Сидоров надеялся, что я его "отмажу", то не стал бы бросаться такими обещаниями…
Странно.
– И вы приняли его предложение? – поинтересовалась я осторожно.
– Конечно, – наг наблюдал за мной из-под полуприкрытых век. – Вы же с-с-с-оглас-с-с-итес-с-с-ь?
Я только вздохнула. А разве была альтернатива?