– Откуда мне знать? – пожала округлыми плечами Мурка и поправила лямку сарафана. – Но Басюн в городе недавно, так что если чего у них раньше и было, то не тут. Родила она точно от оборотня, а вот от кого? Зорька со мной не откровенничает, а Васька, ее сын, к нам уже с год не заглядывает.
В томном кошачьем голосе звучало искреннее сожаление.
– А что вы вообще можете сказать о Зарине Ясной? Ну, как вы можете ее охарактеризовать?
– Упертая, – подумав, заявила Мурка, лениво рассматривая свои длинные ногти. – Скрытная очень. Даже с моей мамой не общалась почти, хоть ей и предлагали помощь. Сложно женщине одной вырастить котенка, понимаете?
– Понимаю, – медленно кивнула я и встала. – А домашний адрес ее не подскажете?
– Лесная, двадцать один, квартира вроде бы седьмая, – даже не задумавшись, выдала она. – Найдете, это двушка на втором этаже. Я там раз или два была.
– Что ж, благодарю за помощь. Вы нам очень помогли.
Она безразлично пожала плечами и гибко потянулась.
– Дверь захлопните.
– Конечно. До свидания.
Она не ответила, уже явно обо мне забыв. Свернулась клубочком и, кажется, задремала на солнышке.
Стараясь ступать потише, я направилась к выходу.
Не зря у Басюна с женой не ладится. Особенно если это его сын… Как бы покопаться в их прошлом?
И, задумавшись, я чуть не столкнулась с высоким мужчиной, который буквально ворвался в клуб.
Скользнув по мне безразличным взглядом, он уверенно двинулся к той самой комнате. А ведь впечатляющий экземпляр: русоволосый битюг со сбитыми кулаками, свернутым набок носом и порванным ухом.
Я остановилась на крыльце, пытаясь хоть немного отряхнуть юбку и заодно принюхиваясь к рукаву кителя – сильно несет кошатиной или сойдет?
И уже захлопывая дверь, я услышала из глубины дома радостный рев: "Мурка! Ты ж мой котеночек!"
* * *
Я сидела на лавочке у памятника, любовалась рекой, курила и думала.
В порту грузилась баржа, из кафе на берегу доносилась музыка, но приглушенный шум почти не мешал.
Такая безмятежная жизнь: голуби, мамаши с колясками, петунии да тюльпаны на клумбе, блестящая гладь Бирюзой…
Щурясь от яркого солнца, я смотрела на воду, которая отсюда выглядела обманчиво неглубокой.
Где же ты, бабуля? Кто смог так долго тебя удерживать?
И что мне теперь делать с этой версией, которая на глазах обрастала деталями и доказательствами?
Интересно, для чего это мог затеять Басюн? Банально ради денег, чтобы откупиться от надоевшей жены и начать новую жизнь? У оборотней вроде с разводами сложно… Или у него какие-то другие мотивы? Месть, власть?
Я тряхнула головой и со злостью раздавила окурок.
Да какая разница? Мердок прав. Сейчас главное схватить этого Кукольника за… в общем, схватить. И дело даже не в сокровищах.
На совести Кукольника минимум один труп, да еще и заложники. Даже если бабуля не у него, похищение им мадам Цацуевой можно считать доказанным…
В речной глубине вдруг взвился водоворот. Плеснула вода, блеснула на солнце чешуя… и все стихло.
А я вспомнила еще об одном деле. Обещания ведь нужно выполнять!
Так, который час? Только три. Времени еще предостаточно.
Я выбросила пустую сигаретную пачку, в который раз безуспешно попыталась отряхнуть юбку и направилась к речному вокзалу…
Заглянув по дороге в сувенирную лавочку, я потопталась у кассы, но от соблазнительной идеи прокатиться на теплоходе отказалась.
Не до прогулок сейчас.
Сгодится просто бегущая вода…
Увязая каблуками в песке, я спустилась на пляж, игнорируя грозные таблички: "Закрыто!" и "Купание запрещено".
Окунаться я не собиралась, только присела на корточки, опустила руку в зеленоватую воду и закрыла глаза.
"Русалки Раздвоенный Хвост и Блестящая Чешуйка! – позвала я мысленно. – Вас ждет Анабель Островная. Придите!"
Мердок все же молодец, выяснил настоящие имена русалок. Образы и клички тут не годятся, паспортные данные тоже не всегда. Я вот по документам – Анна Стравински, а на деле…
Я чуть не вскрикнула, когда моего плеча кто-то коснулся.
Покачнувшись, я обернулась рывком, чуть не загремев в пахнущую тиной воду.
– Госпожа, – встревожено спросил мужчина в форме. – С вами все в порядке?
– Конечно, – вымученно улыбнулась я, нащупывая в кармане удостоверение. Открыла не глядя и сунула постовому. – Домовой Стравински. Здесь нахожусь по заданию.
– Простите, – он отступил на шаг. – Я не знал.
– Ничего страшного. Спасибо за заботу.
И, улыбнувшись еще раз, вновь повернулась к реке. Вовремя.
Вода плеснула, чуть не забрызгав меня, и из глубины вынырнули две подружки – русалки.
– Звала, Анабель? – спросила та, что с бусиками.
Вторая наморщила нос – похоже, кошками от меня несло ощутимо.
– Звала, – согласилась я, отряхивая руки, и вынула из кармана подарок. – Вот, это вам.
Русалка ловко поймала брошенный мешочек и вытряхнула на ладонь несколько ниток бус.
– Спасибо! – выдохнула вторая, зачарованно уставившись на яркие пластиковые шарики.
– Да не за что, – отмахнулась я. – Я же обещала.
– А второе обещание? – та, что с бусиками, подняла на меня взгляд.
– С этим не так просто, – призналась я, поправляя волосы.
– Не захотел? – тоскливо вздохнула русалка.
– Нет-нет, – запротестовала я. – Ихтиар-то как раз очень хотел, просто у него возможности нет.
– И что так? – русалка куда-то спрятала подарок и посерьезнела.
Пришлось все рассказать…
– Ну вот, – всхлипнула та, что с бусами. – Почему мне так не везет?!
– А что ему будет? – спросила ее более практичная товарка.
– Не знаю, – призналась я честно. – Пока сложно сказать. Все зависит от того, насколько сильно он в это вляпался. Ну и, понятно, признает ли он вину и все такое. Навскидку… В самом лучшем случае, условный срок, а в худшем лет до десяти.
– Много, – покачала головой русалка. – Ладно. Спасибо. Думать будем.
Махнула рукой, уцепила подружку за локоть и скрылась в глубине…
* * *
Дом доктора Ясной оказался в старой части города.
Тенистые дворики, скамейки, детская площадка… Словом, рай для мамочек и пенсионерок.
Заготовив на всякий случай легенду о консультации по делу, я несколько минут звонила в дверь, но так никто и не отозвался.
Я осмотрелась и уверенно направилась к беседке в тени лип, где как раз отдыхали три дамы весьма почтенного возраста, как выразился бы Мердок.
Вряд ли они расскажут мне что-нибудь интересное, но попробовать стоит.
Заслышав мои шаги, бабульки умолкли и уставились на меня явно подозрительно.
– Здравствуйте, – вежливо сказала я, остановившись в нескольких шагах.
– Здравствуй, милочка, – кивнула седым пучком благообразная старушка с вязанием в руках. – Ищешь кого или дело какое?
– Дело, – созналась я, разведя руками, и привычно вынула удостоверение. – Домовой Стравински.
– Наш домовой – мужчина! – заявила она твердо. – А ты, милочка…
И смерила выразительным взглядом мои "вторичные половые признаки", нагло выпирающие под кителем.
Я попыталась обезоруживающе улыбнуться.
– Так я же не ваш. Я тут ненадолго, только узнать кое-что.
– Ну-ну, – бабулька отложила спицы, которыми орудовала не глядя, и опустила на нос очки.
Почтенные пенсионерки тщательно изучили мои документы, только что на зуб не попробовали.
– Спрашивай, раз так, – разрешила вторая бабка, ради такого дела даже закрыв толстенную кулинарную книгу (причем по-моему, она ее не читала, а правила – все поля испещрены пометками!).
– А ты по чью душу? – заинтересовалась третья, на вид совершенный одуванчик. – Если из-за этой проститутки Машки, то вот что я тебе скажу… Помню, работала я на хлебозаводе, году эдак в пятидесятом, так там у нас такая же шалава была…
– Помолчи, Потаповна! – прикрикнула та, что с вязанием, и повернулась ко мне. – Так что, милочка, чего тебе тут понадобилось?
– Доктор Ясная, – призналась я откровенно. – Знаете такую?
– Само собой, – степенно отозвалась пожилая кулинарка, переглянувшись с подругами. – Как не знать? А чего стряслось-то? Натворила она чего или как?
Что-то заставило меня соврать:
– Нет-нет! Я по поводу ее сына. Он к нам на работу устраивается, вот мне начальство и поручило характеристику на него составить.
Ложь была так себе, шитая белыми нитками, но ничего более связного в голову не пришло.
– А, это дело нужное, – подобрела бабка со спицами. – Васька парень хороший, умный такой, почтительный. И учится вроде хорошо.
– Только не дело, что он на этом своем кладбище днюет и ночует! – вставила вторая.
Я встрепенулась. Неужели след?! И спросила с деланной небрежностью:
– На Капустяном вроде бы?
– Ну да, – бабка подобрела, убедившись, что я в курсе. – Хороший мальчик. Старается, маме помогает.
– Мужик растет! – поддакнула кулинарка.
– Только что ни говорите, бабы, не дело это! – вставила и так долго молчавшая третья бабулька. – Говорю вам, из семьи она мужика уводит! А на чужом горе своего счастья не построишь. Помню вот…
– Никшни, Потаповна! – шикнула бабуля со спицами, явно выполняющая роль неформального лидера. – Хорошая она, Зарина. Несчастливая только.
– Хорошая! – уверенно подхватила кулинарка. – Вот, помню, разболелось у меня колено, так она мазь какую-то дала, и прошло ведь!
"Надо бы раздобыть фотографию Кота Ученого, – подумала я, внимая дружным восторгам пенсионерок. – А интересно, они вообще в курсе, что Ясная – патологоанатом?"
Хотя не исключено, что и такой блат им бы понравился… В их возрасте это уже актуально.
– А вон и они, кстати! – ворвался в мои мысли бодрый голосок бабульки-одуванчика. – Докторша с сыночком.
Я медленно обернулась, тихо радуясь, что стою в тени липы.
Доктор Ясная как раз рылась в сумочке в поисках ключей, а нагруженный покупками сын поднимался по ступенькам.
Вот он обернулся на какой-то шорох…
Что и требовалось доказать!
* * *
Я проторчала в пробке целый час и теперь безнадежно опаздывала.
От остановки я почти бежала. Уф, еще немного. Бег на каблуках – то еще удовольствие, особенно в почти новых туфлях…
На подходе я замедлила шаг, пытаясь хоть немного отдышаться. Теряете форму, домовой Стравински!
Чаще надо тренироваться. Как говорится, наши полицейские на работу на такси не ездят.
Редчайшее исключение из этого правила меня уже дожидалось.
Удивительно еще, что Мердок обходится без шофера и лимузина. Вон сидит на лавочке с видом королевы в борделе.
Я невольно заулыбалась.
– Опаздываете, домовой Стравински! – заметил Мердок сухо и демонстративно взглянул на свои дорогущие наручные часы. – Уже на восемнадцать минут. Почти на девятнадцать!
– Простите, – довольно формально извинилась я. – Проблемы с транспортом. Зато у меня новости.
– М-да? – Мердок приподнял бровь, встал и принялся отряхивать брюки. – Надеюсь, они в самом деле настолько важны, что оправдывают ваше опоздание.
Неназываемый, какой же он все-таки зануда!
– Чай будете? Кажется, еще оставались бутерброды и шоколадные кексы… – предложила я через плечо, ковыряясь ключом в замке.
Мердок вошел за мной следом, запер дверь на засов (и правильно, не хватало только очередных жалобщиков!) и повернулся ко мне, сложив руки на груди.
– Слушаю вас, Стравински.
Я вздохнула. Интересно, что так испортило ему настроение?
– Включите чайник, пожалуйста, – попросила я смиренно.
Пожалуй, курить пока не буду – не стоит дразнить дракона в его пещере.
Мердок нахмурился, однако просьбу выполнил.
– Вы раздобыли что-то действительно впечатляющее? – поторопил он, когда я зарылась в стол в поисках съестного.
Я вздохнула, смиряясь с судьбой, и задвинула ящик.
– Если кратко… Тот оборотень, который сторожит Капустное кладбище – это сын доктора Ясной. И, думаю, его отец – наш Басюн.
Мердок принялся прохаживаться по кабинету, заложив руки за спину.
– Вы уверены, Стравински? – поинтересовался он, вышагивая туда и обратно. – Разумеется, я не сомневаюсь в вашей компетентности, однако убеждены ли вы, что ошибка исключена?
Я пожала плечами.
– Документы я не видела, так что все возможно. Но юноша очень похож на Басюна, прямо одно лицо. Кстати, Басюн вообще-то не скрывает свою связь с Ясной. Может, это не имеет отношения к Кукольнику. Но уж очень все сходится, согласитесь!
– Соглашусь, – неохотно признал Мердок, наконец остановившись возле моего стола. – Весьма подозрительные обстоятельства.
– А вы что узнали? – жадно спросила я.
Интересно все же, что его так гнетет?
По хмурой мине Мердока не скажешь, что он рад моим удачным поискам. Вряд ли он так расстроился из-за Басюна. И мы ведь заранее знали, что замешан кто-то из своих.
– Ничего особенного, – отмахнулся он. – Разве что убедился, что вряд ли к этой истории причастен Стэнли.
– Почему? – спросила я, тщательно скрывая облегчение.
– Весьма затруднительно практиковать некромантию после наложения Звезды Авида, – пояснил он ровным тоном.
– О-о-о, – потрясенно протянула я. Блок на некромантию, надо же! – Постойте, он же при мне пытался упокоить Немо!
– Вероятнее всего, намеревался воспользоваться артефактом, – пожал плечами Мердок. – Блок на нем подлинный, и документы на сей счет тоже в порядке. Поэтому примем за аксиому, что с зомби управлялся не Стэнли.
– Слава Неназываемому! – вздохнула я.
– Увы, относительно господина Ульва особыми успехами я похвастать не могу, – продолжил Мердок тем же безразличным тоном. – Однако есть и хорошие новости. Господин Сидоров очнулся благодаря вмешательству вашей сестры.
– Отлично, – я сбросила под столом туфли и на мгновение прикрыла глаза.
Какое блаженство!
– Немедленно отправляемся к нему, – заметил Мердок, испортив мне весь кайф. – Это действительно срочно.
Чайник громко клацнул. Пожалуй, сделаю я лучше кофе. Этот день тянется так долго, и еще неизвестно, чем и где закончится.
Поминая про себя неугомонного Мердока незлым тихим словом, я нехотя влезла в опостылевшие туфли и поковыляла к чайнику…
* * *
Этим вечером рецидивист Сидоров очень напоминал цыпленка.
Во-первых, его лицо еще отливало нездоровой желтизной, а во-вторых, госпожа Соловьева хлопотала вокруг него, как курица-наседка.
– Ванечка, может, тебе еще бульона принести? Или молока?
– Чаю, – хрипловато ответил Сидоров, натягивая одеяло повыше.
– Доктор не разрешил, – растерялась заботливая невеста. – Я водички тебе принесу, ладно?
И упорхнула, бросив на меня неприязненный взгляд.
– Говорят, – как бы извиняясь, заметил Сидоров и потер саднящее горло, – я очнулся благодаря очаровательной девушке…
– Это моя сестра, – пояснила я, опускаясь на стул у его постели. – Видно, Розочка произвела на вашу невесту неизгладимое впечатление.
– Именно, – он разгладил складки одеяла.
– У нас не слишком много времени, – заметил Мердок, останавливаясь за моей спиной. – Так что предлагаю поговорить по существу.
– Как скажете, – Сидоров сгорбился. – Клянусь вам всем святым, меня подставили. Я обещал Лиле завязать, и намеревался сдержать свое обещание. А тут вдруг… Обидно же!
– То есть вы не крали? – строго спросила я. – Откуда же на месте преступления ваши следы? Только не говорите, что все подделали и подбросили!
– Да нет, – он глубоко вздохнул. – Думаю, вы отлично понимаете, что никто не хочет брать на работу рецидивиста. А я ведь в самом деле намеревался исправиться! Домом обзавестись, работой, детишками…
В голосе Сидорова послышалась глухая тоска.
Надо же, он правда хотел бросить воровать! Интересно, это влияние невесты или просто подкрадывающаяся старость и загубленное по тюрьмам здоровье?
– Понимаю, – вздохнула я. – А почему вы не пришли ко мне?
– Полагал, что вы считаете меня конченым человеком и не станете со мной возиться, – признался он хмуро. – Вот и мыкался по вакансиям, получая везде от ворот поворот. Однажды меня зазвал к себе сосед, Ихтиар, и начал соблазнять весьма денежным заказом…
– И? – подбодрила я, чуть подавшись вперед. – Что дальше?
– Я отказался, – будничным тоном сказал Сидоров. – Я дал слово Лиле и не собирался его нарушать. Сказал почти в шутку, что охотно бы согласился на законную работу, если бы он ее предложил…
– И он предложил? – догадалась я. – Позже?
Сидоров кивнул.
– Спустя несколько дней. Речь шла о небольшой подработке. Требовалось завести и перегнать на другую площадку сломанный экскаватор. В указанном месте меня встретил мужчина, который представился хозяином.
– Гном? – быстро уточнила я.
– Нет, – покачал головой Сидоров. – Человек, около сорока. Очень худой, долговязый. И я ничего дурного не заподозрил. А когда вернулся домой, водяной мне прислал записку. Мол, ты попался, теперь или делай, что говорят, или пойдешь снова по этапу. И постскриптум, что в полицию обращаться не стоит, там есть свой человек.
Мы с Мердоком переглянулись.
Как говорится, ларчик просто открывался.
– А что вам вообще предлагали? – осведомился Мердок. – Посвящали ли вас в суть предстоящего дела?
– Лишь в общих чертах, – повел угловатыми плечами рецидивист. – Требовалось проникнуть в дом и вынести артефакт.
– И что вы предприняли? – отрывисто спросил Мердок.
В голосе его слышалось явственное напряжение. С чего бы?..
Постойте… Я тряхнула головой, в которой никак не умещалась простая и очевидная мысль. Неужели Сидорова пытались подрядить влезть к нам домой? Или в офис бабули? Или мы с Мердоком вообще ошибаемся, и к этой истории Кукольник не причастен?
– Я собирался пойти к вам, – хмуро признался Сидоров. – Однако сразу побоялся, решил расспросить того тролленка. Он ведь в курсе этой истории и общался с вами.
– То есть, – медленно произнесла я, – вы хотели выяснить, не продалась ли я Кукольнику?
– Поймите, я ведь не знал, как поступить! – Сидоров саданул небольшим, но крепеньким кулаком по одеялу. – Поэтому и опоздал. Вернулся домой, а там меня уже ждали.
Дверь в палату распахнулась, и влетел недовольный врач.
– Больному нужен покой! – с порога строго заявил он.
– Будьте любезны, доктор, еще два вопроса, – попросил Мердок негромко и вновь повернулся к Сидорову. – Кто вас отравил, вы также не имеете представления?
Тот покачал головой.
– Меня… кхм, в уборную повели. По возвращении обнаружил на столе передачу от Лили.
– Полагаю… – начал Мердок.
– А откуда Ихтиар это все знал? – не выдержала я.
Сидоров посмотрел на меня, как на умственно отсталую, и даже сбился на блатную речь:
– Он же стукач! Все об этом в курсе. Лягушек своих и червяков везде посылает, вынюхивает…