* * *
– Боюсь, ничего мы здесь не обнаружим, – признал Мердок спустя долгие два часа.
– Да уж, – я потерла ноющий затылок и распахнула настежь окно.
От красно-черного интерьера уже гудела голова и резало глаза. Как можно в таком жить?!
– Вы можете быть свободны, – бросил Мердок понятым и подошел ко мне.
Я молча смотрела в темень за окном, чуть разбавленную сиянием проспекта поодаль. Скоро начнет светать, и спать уже некогда. Хотя вряд ли я смогла бы уснуть.
Ярый тоже исчез, оставив свет только в прихожей. Вроде бы он говорил, что хочет прихватить из дому что-нибудь из Розочкиных вещей и попытаться взять след.
Странное чувство – мы с Мердоком словно одни во всем мире. Романтика, чтоб ее!
Мердок, к счастью, о моих мыслях не подозревал.
– Стравински, – произнес он с неловкостью и положил руку мне на плечо. – Мы их непременно найдем. Обещаю.
Сглотнув комок в горле, я усмехнулась.
– Спасибо, но не надо меня утешать. Что будем делать дальше?
Мердок вздохнул.
– Думаю, вы не согласитесь отправиться домой и немного отдохнуть?
– Правильно думаете, – я прикрыла глаза.
Руку он так и не убрал, и это странным образом успокаивало. Даже курить почти не хотелось – только открыть глаза и обнаружить, что все это мне приснилось.
– Тогда нам стоит направиться в РОВД, – предложил он и взял меня за локоть.
– Конечно, – я понизила голос. – Только сначала скажите. Вы подозревали… Ядвигу, ведь так? Почему?
"Маму" выговорить не получилось.
Он молчал, и я оглянулась на него.
Плотно сжав губы, он смотрел куда-то вдаль.
– Мердок? – окликнула я тихо.
Он на мгновение смежил веки.
– Видите ли, Стравински, – начал он медленно, – на нее многое указывало. Легкомысленная особа, которая ведет весьма вольный образ жизни. Разъезды, любовники, посторонние доходы… Согласитесь, за всем этим легко замаскировать что угодно. К тому же она удивительно часто стала появляться в вашем доме. Такая настойчивость выглядела подозрительно.
– Согласна, – я вновь потерла затылок. Надо по дороге остановиться у круглосуточной аптеки, прикупить что-нибудь от головы, а заодно стимуляторами затариться. Иначе я долго без сна не выдержу. – Только почему вы не сказали это раньше?! Может, тогда бы Роза… Ладно, это не важно. Что еще?
– Разумеется, вы помните, что возле дома Цацуевой обнаружили следы лишь вас и зомби?
– Ага, – я кивнула и поморщилась. – И еще Хельги, но он не в счет.
– Мы предположили, что отпечатки могли быть зачищены, – Мердок вдруг привлек меня к себе и осторожно снял заколку с волос.
Я вздрогнула и затаила дыхание.
– Однако могло быть и другое объяснение, – продолжил он, бережно массируя мне затылок. – Ведь ауры близких родственников весьма схожи… На эту мысль натолкнули меня вы, Стравински.
– Я? – растерянно переспросила я, чтобы хоть что-то сказать.
Мысли разбегались, как тараканы. Хотелось просто закрыть глаза и блаженствовать.
– Разумеется, вы, – Мердок остановился, не убирая рук. – Помните, на кладбище вы сказали, что талант Розы не должен воздействовать на мертвых?
– М-м-м, – протянула я, пытаясь собраться. – Да, что-то такое помню… И что?
От его дыхания на шее шевелились волоски – щекотно и дразняще.
Мердок глубоко вздохнул – и отстранился.
– Привязанность зомби к хозяину могла перенестись на близких хозяина, которые обладают схожей аурой. В обычных обстоятельствах такого не происходит, однако тут могли сыграть роль особые способности Розы. Понимаете?
– Ага, – я обхватила себя руками, вдруг ощутив, что от окна тянет прохладой. Зато в голове заметно прояснилось. – Постойте, но ведь мама не может быть некромантом! Она же тоже дракон, хоть и… хм, неполноценный.
– Однако ничто не мешало некроманту передать ей права управления зомби, – пожал плечами Мердок.
– М-да, – выговорила я, оценив перспективы. – Честно говоря, о таком я не подумала. Хотя нет, все равно. Не могу представить маму с зомби, – я пролепетала, копируя мамины сюсюкающие интонации: – Ах, это так… ужасно, так отвратительно! – И уже нормальным голосом спросила: – Вы можете такое представить?
– Разумеется, могу, – невозмутимо ответил Мердок и вдруг скупо улыбнулся. – Признаюсь, я тоже долго не мог поверить, узнав, из какой гадости производят зелья, которыми пользуются косметологи.
– Да уж, – через силу усмехнулась я. – Улитки, пиявки, эмбрионы…
– Вот именно, – согласился он уже без улыбки. – А Ядвига постоянно имеет с ними дело. Поэтому, боюсь, вам потребуется изыскать более уважительные причины. Брезгливость тут определенно не годится.
Я помолчала.
– Значит, мама?.. Но зачем ей?
– Боюсь, пока мы можем лишь предполагать, – в негромком голосе Мердока звучало сочувствие. – Возможно, она решила помочь возлюбленному либо же ей попросту предложили значительную денежную сумму…
– Не складывается, – перебила я. – Мы же вроде бы решили, что Кукольник не стал бы нанимать кого-то со стороны. А насчет возлюбленного… У Басюна и так есть жена и любовница, а Чандлер вообще примерный семьянин!
– Стравински, не будьте так наивны, – вздохнул Мердок. – Согласитесь, имея одну любовницу, вполне можно завести вторую. Особенно если речь идет о… хм, коте. А верный муж однажды может не устоять перед соблазном. Никто от этого не застрахован.
– Ну… наверное, – неохотно признала я и обернулась к дорогому начальству. – Ладно, спасибо за объяснения. Поехали в райотдел?
– Разумеется, – после паузы произнес он и протянул руку.
Я замерла… Но он лишь притворил окно, чуть не касаясь моего плеча.
* * *
При виде нас молоденький дежурный в райотделе просиял.
– Следователь Мердок! Вам сообщение!
И протянул замусоленную, покрытую жирными пятнами бумажку. Бутерброды он в нее заворачивал, что ли? Видно, впопыхах записал на первом, что попалось под руку.
Мердок бросил на нее единственный взгляд, и его хмурое лицо просветлело.
– Едем, Стравински!
Он сунул мне записку и рванул обратно на улицу. Я уже на ходу прочитала: "Роза в первой городской больнице. В порядке. Дис".
На мгновение прикрыла глаза от нахлынувшего облегчения… и чуть не пропахала носом асфальт.
– Осторожнее! – Мердок заботливо придержал меня за плечи.
– Спасибо, – пробормотала я.
И заметила в окошке полного любопытства дежурного.
Завтра нас ждут очередные сплетни.
А, к Неназываемому! Не впервой…
Мердок пронесся по больнице ураганом.
Он словно заранее знал, кому улыбнуться, кому нахмуриться, а кому и удостоверение под нос сунуть.
А я чуть не приплясывала от нетерпения, так хотелось поскорей увидеть сестру и убедиться, что с ней все хорошо.
Оказалось, что Розу доставили в больницу без сознания и документов, так что с родственниками связались, когда она очнулась.
От негромкого скрипа двери Роза открыла глаза и чуть шевельнула лежащей поверх одеяла рукой.
– Привет.
Под дивными зелеными очами залегли тени, личико бледное, темные волосы всклокочены.
Розочка выглядела такой маленькой, такой несчастной, – и все равно очаровательной.
– Привет, – сдавленно проговорила я в ответ. – Как ты?
– В порядке, – она с трудом улыбнулась обветренными губами. – Меня ограбили, представляешь?
Я медленно покачала головой и опустилась на стул у ее постели.
– Что ты помнишь? – мягко спросила я, взяв ее за руку.
– Да ничего такого, – она поднесла вторую ладонь ко лбу. – Мы ходили по магазинам, потом решили перекусить в кафе. Я взяла сок и салат, а потом… не знаю! Проснулась уже тут. Представляешь, у меня все забрали: сумочку, цепочку, даже сережку из пупка!
Глаза Розы влажно блестели.
– Не переживай, все будет в порядке, – я сжала руку сестры и, наклонившись, чмокнула ее в лоб. – Врачи говорят, ты скоро поправишься.
– Забери меня отсюда, – попросила Роза, как маленькая девочка. – Пожалуйста.
– Обязательно, – пообещала я, вставая. – Как только разрешит доктор. У тебя всего лишь небольшое отравление, это ненадолго.
По словам врачей, ей подлили что-то вроде клофелина – малоприятно, но не опасно.
Хорошо еще, что бессознательную Розу обнаружили патрульные, а не какие-нибудь пьяные отморозки!
– Бу! – она надула губы и тут же, поморщившись, поднесла руку ко рту. Сглотнула тяжело и крепко зажмурилась.
Я беспомощно оглянулась, и меня тут же отодвинула в сторону медсестра – само воплощение компетентности.
– Больной вредно долго разговаривать! – заявила она, набирая в шприц какую-то жидкость.
Розочка разве что под одеяло не спряталась. Она с детства ненавидела уколы.
– А может лучше микстуру? – попросила она со слабой надеждой. – Я боюсь!
Медсестра пропустила жалобу мимо ушей. Вынула вату, пузырек со спиртом и направилась к кровати Розы.
Молча стоявший рядом Мердок подтолкнул меня к выходу.
– Потерпи немного, – попросила я торопливо. – Я постараюсь скорее забрать тебя домой, обещаю!
Роза неуверенно кивнула, не отрывая взгляд от медсестры с ужасным шприцом. Жалобно пискнула, когда иголка проткнула кожу…
И тут в палату ворвался ураган. Точнее, огненный вихрь.
Под пылающим взглядом Ярого бедная медсестра попятилась.
– Больной нужен покой! – напомнила она.
Это прозвучало бы куда серьезнее, не срывайся так ее голос.
– Брысь! – рявкнул Ярый, и побледневшая медсестра ринулась прочь из палаты.
Роза смотрела на него во все глаза.
– Что ты тут делаешь? – тоненьким голоском спросила она.
Он тяжело опустился рядом с ней на постель и погладил разметавшиеся по подушке волосы Розы.
– Тебя спасаю.
И вдруг легко подхватил ее на руки.
– Не думаю, что это разумно, – подал голос Мердок.
– Розе нужен врач, – поддакнула я, не рискуя, впрочем, приближаться.
Дракон явно был не в себе – спалит не задумываясь.
Глаза его горели шалым недобрым огнем, а волосы потрескивали и змеями шевелились вокруг головы.
– Моё сокровищ-щ-ще, – прошипел он Розе и вспрыгнул-взлетел на подоконник.
Жалобно задребезжали оконные рамы, распахнутые одним рывком… и кто-то на улице отчаянно завизжал.
Было от чего: в начинающем светлеть небе парил огненный дракон, держа в лапах беспомощное тело невинной девы…
Когда пять минут спустя в палату ворвались полусонный охранник с парочкой докторов покрепче, Ярый уже давным-давно скрылся.
Я как раз успела закрыть окно, а Мердок – застелить постель (наверное, он не выносил даже вида беспорядка).
Группа поддержки растерянно остановилась, а охранник дрожащей рукой навел на Мердока пистолет (по виду, газовый).
Следователь с сомнением посмотрел на эту, с позволения сказать, угрозу, и продемонстрировал удостоверение.
– Ой, – охранник зарделся и заметался, не зная, куда девать оружие.
И в конце концов спрятал его за спину.
Еще бы ножкой шаркнул.
– А куда подевалась пациентка? – спросил один из докторов, огненно-рыжий и конопатый.
– Ее жених забрал, – я развела руками.
– А говорили – дракон? – доктор подозрительно прищурился.
– Ну что поделать, если ее жених – дракон и есть? – я улыбнулась. – У каждого свои недостатки!
* * *
Я торопливо, взатяг, курила на крыльце больницы.
В голове полная каша, в чувствах сумятица.
– Значит, и правда мама, – сказала я, не глядя на Мердока.
– Вероятно, – согласился он. – Однако в этой истории пока имеется множество прорех.
– Например? – вяло спросила я.
Мердок отодвинулся и пояснил:
– Например, неясно, кому и зачем потребовалось привлекать внимание к семейству Стравински, если в преступлениях Кукольника замешан один из членов семьи?
– Я подумаю об этом позже, – пообещала я, раздавив окурок каблуком. – Честно говоря, голова вообще не варит.
– Отдыхайте, Стравински, – вздохнул Мердок. – Пойдемте. Я попросил вызвать нам такси.
Я кивнула, смяла опустевшую пачку и бросила ее в урну.
– Говорят, – сказала я невпопад, – что драконы – ужасные собственники.
– Именно так, – Мердок чуть заметно улыбнулся. – Мало что может так разъярить дракона, как посягательство на его сокровища.
– Да уж, – я усмехнулась.
Почему-то теперь первым делом при слове "драконье сокровище" вспоминались вовсе не груды золота и россыпи драгоценных камней, а моя милая сестренка.
"Кажется, Ярый влип!" – с иронией подумала я, спускаясь по ступенькам…
* * *
Дома Розочки ожидаемо не оказалось.
– Ну и денек! – с чувством сказала я и со стоном облегчения стянула туфли.
Ах, какое блаженство!..
– С Розой все в порядке? – поинтересовалась Дис, теребя бигуди.
Немо не сводил с меня глаз и ловил каждое слово.
– Вполне, – рассеянно отозвалась я и босиком пошлепала на второй этаж.
Рассказывать не хотелось. Думать тоже. Эх, сейчас бы задрыхнуть до полудня! Мечты, мечты. На часах уже почти пять, а значит, спать оставалось часа четыре – к десяти мне велено быть как штык в кабинете Мердока.
Розу мы нашли, но это еще отнюдь не конец. Еще надо отыскать бабулю и мадам Цацуеву, прижучить Кукольника и вернуть драконам похищенные артефакты…
Работы – непочатый край!
Я взялась за перила… И остановилась так резко, что Дис чуть не уткнулась носом мне в спину.
– Немо! – окликнула я, обернувшись. – Ты говорил, что мама… Ядвига хотела тебя забрать, так?
– Ага, – зомби энергично закивал.
– А она говорила, зачем?
– Покупки нести, – буркнула Дис. – А то ей не по чину.
Я перевела взгляд на нее, и гномка повысила голос:
– Да, я за ней присматривала, и что? Шастает тут повсюду, высматривает! Столько лет носа не казала, а теперь так и кружит, так и кружит… Тьфу!
Я прикусила изнутри щеку и, отодвинув экономку, помчалась вниз. Надеюсь, он уже добрался домой?
Торопливо отстучала на блюдце номер.
– Мердок у аппарата, – отозвался знакомый усталый голос. – Слушаю вас.
– Это Анна Стравински, – представилась я поспешно, боясь забыть, что хотела сказать. – Помните, Немо сказал, что… Ядвига, – на имени матери я непроизвольно спотыкалась, – в общем, она очень хотела его забрать?
– Разумеется, – подтвердил Мердок сухо.
– Значит, это неспроста! Не зря же раньше Стэллочка его захапать пыталась, а теперь и Ядвига. Думаю, Немо как-то может вывести на Кукольника, и тот это знает. Надо только понять, как. И я почти уверена, что Ядвига могла бы почуять бабулино сокровище. Поэтому она сюда и шастала!
Слова путались в голове, а язык ворочался с трудом.
– Идите спать, Стравински, – велел Мердок мягко. – Вам не помешает что-нибудь успокоительное.
И короткие гудки…
– Дис, будь другом, налей коньяка! – попросила я, раздраженно звякнула блюдцем и поплелась-таки в спальню…
* * *
К десяти я примчалась в райотдел.
Кофе плескался где-то на уровне ушей, зато пропали апатия и тупая тяжесть в голове.
Я на ходу кивнула все тому же молоденькому дежурному и направилась к турникету.
– Домовой, подождите! – окликнул меня дежурный. – Передайте, пожалуйста, следователю Мердоку, что к нему пришли! А то он на звонки не отвечает.
– Кто? – я обернулась. – В смысле, кто пришел?
В холле сидели только две девушки в одинаковых свободных сарафанах.
– Не узнаешь? – широко улыбнулась одна, откинув с лица длинные выбеленные волосы, и встала.
Захотелось протереть глаза.
– Раздвоенный хвост? Блестящая чешуйка? Что вы тут делаете?!
– Тебя ждем, – вторая русалка принялась накручивать на палец очень знакомые бусы.
Ее волосы тоже заметно посветлели, но все равно слегка отливали зеленцой.
– Ходатайство у нас! – сообщила первая важно.
– И записочка! – пискнула вторая.
– Так, – я помотала головой. – Давайте помедленнее. Во-первых, как вы тут оказались?
– А что – нельзя? – усмехнулась первая.
– Я имею в виду, так далеко от водоема, – уточнила я. – Да и ног у вас раньше не было.
– Так то раньше, – та, что с бусами, застенчиво опустила глаза. – А теперь есть!
– На срок не больше шести часов в сутки, – вздохнула первая. – Дорого, конечно, но качественно.
– Зато не мокрохвостые! – приосанилась вторая. – Мы теперь – двоякодышащие, вот! Пусть даже в кредит.
– И еще придется постоянно увлажняющий спрей для жабр покупать!
– Заклятие? – я наконец начала соображать. – Чтоб получить человеческий облик? Но зачем?!
– А кому мы нужны в нашей реке? – рассудительно вздохнула первая.
– А так у Ихтиара жить сможем, – потупилась вторая.
Я поневоле усмехнулась. Да, обстоятельно девушки подошли к устройству личного счастья, ничего не скажешь!
– Так Ихтиару же грозит срок, – напомнила я. – Неужели ждать будете?
– Лучше, – серьезно ответила первая и протянула мне чуть попахивающую рыбой бумагу.
Я быстренько ее просмотрела. Надо же, ходатайство о передаче водяного Ихтиара на поруки трудового коллектива реки Бирюзовой!
Если у русалок все получится, то у Ихтиара есть шанс избежать ответственности за свои фокусы. Конечно, если его участие ограничивалось слежкой и прочей мелочевкой.
– И когда вы только успели? – покачала головой я. – Я же только вчера после обеда вам обо всем рассказала.
Русалки синхронно вздохнули:
– Замуж захочешь – и не так раскорячишься!
За перегородкой сдавленно засмеялся дежурный, мигом вернув меня в реальность.
– Понятно, я передам следователю, – кивнула я и свернула бумагу рулончиком. – Подождите тут.
– Постой! Еще же записка! Вот! – и та, что с бусиками, сунула мне в руку клочок газеты.
Только три слова, торопливо накарябанные чем-то похожим на карандаш для губ:
"Спасите меня! Цацуева".
– Где вы это взяли? – медленно спросила я, чувствуя, как внутри поднимается знакомый злой азарт.
– Так в клинике же! – захлопала глазами русалка. – Мы в очереди сидели. Разговорились с одной, вот она и попросила вам передать.
– Еще и обрадовалась так, чуть не плакала, как про вас услышала! – подхватила ее подруга.
– А с какой стати вы ей обо мне рассказывали? – не поняла я, осторожно, как величайшую драгоценность, пряча бумажку в сумку.
– Ну… – та, что с бусиками, зарозовелась. – Мы же рассказали, зачем туда пришли… Про Ихтиара и все такое.
– А она говорит, мол, спасайте, девочки! Чуть не в ноги нам упала!
– Клиника, говорите? – я похлопала себя свернутым в трубку ходатайством по ладони. – Название и адрес помните?
– А как же! – вскинулась та, что с бусиками.
– Ближайшие пять лет мы его точно не забудем, – вздохнула первая. – Пока долг выплатим.
Вот она, драма нашего времени! Замуж в кредит…