– В тюрьме или в больнице уже поздно.
– Испугался, бедненький!? За шкурку свою высококвалифицированную!
Никон остановился, посверлил язвительницу взглядом, силясь что-то сказать. Махнув рукой, заспешил дальше.
– Что, стыдно? Привык на порядочных буржуев работать. Все чинно, по порядку. Перспектива служебного роста. Хорошая зарплата. Мы вас всех тут вылечим. Вы только следуйте нашим правилам. А тут такой беспорядок. Ай-ай-ай. Надо срочно в кустики. Парниша зассал.
Преследование юной наркоманки выводило Никона из себя. Вцепилась словно клещ. Неужели ради возможности снова поиграть со своим балансом? Прохожие оборачивались на пронзительный надрывающийся голос на секунды и спешили дальше, сетуя на сложную жизнь и невоспитанную молодежь. Никон шагал торопливо, пока очередные встречные не заслонили дорогу.
– Молодые люди, у вас проблемы? – прохрипел худощавый из-под надвинутой на глаза кепки.
Автоматически, пытаясь обойти преграду, Никон бросил:
– Нет проблем.
– А вот и есть! – взвизгнула нагнавшая Юля.
Обойти двоих не получалось. Никон остановился.
– Мы обязательно поможем вам их решить, – снова прохрипело из-под кепки. – Пройдемте с нами.
– Не стоит, – по инерции отмахивался Никон.
– Пройдемте! Там и узнаем, что сколько стоит.
Двое подхватили Никона под руки и поволокли к дороге. Юля осталась наблюдать за происходящим со стороны. Никон упирался, но руки были прочно блокированы. Откуда-то появился третий и принялся подталкивать в спину. Когда Никона затолкали в припаркованный подальше от фонаря высокий внедорожник, Юля уже смеялась тут.
– Не ссы парниша! – повторила девушка приевшуюся фразу. – Все будет хорошо!
– Мы Вас, молодой человек, надолго не задержим.
Водитель говорил тоном спокойным и примиряющим. Создавалось впечатление – жесткие клокочущие звуки и слова исходят откуда-то из легких. Никон старался вглядеться в лицо, но в темноте салона смог различить лишь крупный профильный нос и тяжелый подбородок.
– Вам нужно лишь посмотреть одно интересное кино, внимательно нас выслушать и сделать выводы. Леша, покажи человеку кино.
Протянул хриплому в кепке планшет с уже запущенным фильмом. Тот передал планшет Никону. Знакомая картина.
Диван, чайный столик, картины на стене. Никон и Юля мило беседуя, отпивают из чашек. Юля, улыбаясь, теребит ремешок халатика, как бы колеблясь не развязать ли его. Вдруг девушка пододвигается, берет Никона за руку, что-то вдохновенно говорит. Никон смотрит прямо в камеру, потом достает планшет. Кадр сменяется. Никон нависает над конвульсирующей и стонущей Юлей, тыча в глянцевую пластину. Уходит, оставив девушку извиваться на диване. Конец.
Никон понял: влип, увидев уже первые кадры. Весь фильм размышлял, что делать. Поняв: сопротивляться пока бесполезно, решил узнать ответы на пару загадок из первоисточника.
– Интересно. С участием Мартина такое кино у вас есть?
Пауза. Ответ отрицательный. Клокочущий голос приступает к этапу объяснительному.
– Эта юная милая девушка пожаловалась нам. Говорит – ты ее обижаешь. Используешь служебное положение, чтобы проводить свои садистские эксперименты. Домогаешься, издеваешься. Мы пока не стали привлекать закон. Мы сами своего рода – закон, поэтому решили разобраться с этим самостоятельно. У нас нет времени вникать в подробности. Этих страшных кадров достаточно. Сделаем так. Ты больше не будешь ее обижать. А будешь слушаться. Ты понял?
Никон не ответил. Хриплый в кепке больно надавил чем-то острым в ребро.
– Понял, – выдохнул Никон, когда боль стала невыносимо ощутимой и потекло что-то теплое и липкое.
– Повтори, что ты понял?
– Что я не буду обижать эту девушку.
– И?
– И буду слушаться.
– Кого слушаться?
– Ее.
– Вот и хорошо. Больше мы вас не задерживаем.
Никона спешно вытолкнули из душного салона. Оставили на пыльной промозглой обочине с неприятным ощущением от стекающего под рубашкой липкого и теплого киселя. Погода теперь не казалась такой хорошей. Изрядно противный, промозглый осенний вечер и есть уже совсем не хотелось. Чувство, что его беспомощную тушку, с каждым оборотом часовой стрелки, все больше и больше затягивает в жадную и бездонную пасть воронки обстоятельств, терзала и плавила перегретый мозг. Даже коин не помогал. Где же Паула, когда так нужна ее доброта? Как же холодно и пусто! Не вспомнить ли об универсальном и общедоступном транквилизаторе и антидепрессанте всех времен и народов – продукте жизнедеятельности дрожжей?
Глава 27.
Об этом следовало поговорить сразу. Никон не придал значения, забыл, забил. Юная гедонистка показалась ему случайным, отягощенным низменными страстями и оттого, не способным к сложному планированию, персонажем. А вот и нет. Сергей Петрович и не подумал предупредить о том, что ею могут руководить люди, заинтересованные, корыстные и опасные. Или не знал, или схитрил. Полученный по телефону от следователя ответ Никона удивил. Он оказался немного пьян и сильно зол. Обвинил Никона в своих проблемах и заявил, что начистит морду при встрече. Это не остудило намерение Никона настоятельно потребовать аудиенции. Встреча произошла на нейтральной территории. В том же кафе, что и в прошлый раз.
Первыми словами следователя прозвучали хмельные проклятия:
– Ты, сволочь, зачем этого ворюгу на меня навел?
Никон, уже подготовленный безопасниками Мнемонета, удар держал:
– Ничего я не рассказывал.
– Не ври, мразина!
– Меня допрашивали люди из СБ. С применением инструментальных методов. Я говорил им тоже самое. Они мне верят.
– Хрень – ваши методы. Эдик с микросхемой у меня все материалы спер и с радаров пропал. Вот и все ваши методы.
– Откуда спер?
– Откуда спер!? Из кабинета! – кривляясь, зло и возбужденно проныл следователь. – Из сейфа, между прочим, закрытого. А не из ящика стола, как эти соплежуи говорят.
– Его ищут?
– Как ты его найдешь? Коин его вообще выключен. Он или мертв или…
Следователь запнулся, придумывая альтернативу страшному финалу воровской карьеры. Ничего не сообразив, уронил голову на руки и принялся причитать.
– Работаешь себе, работаешь. А потом появляются дебилы, которые творят хрен знает что, и тебя обвиняют в сотрудничестве с организованной преступной группировкой.
– Вот об этом я как раз и хотел поговорить.
– Ты еще и поговорить об этом хочешь? Хотите ли вы об этом поговорить?!
Следователь дополнил алкоритм решения навалившихся на него проблем новыми деталями. Пиво действовало успокаивающе и это оказалось кстати, но, в то же время, способность отвечать на вопросы таяла с каждой минутой.
– Вы знали, что Юлия Ведерникова, к которой вы меня заслали, связана с бандитами?
– Я хотел это узнать, – ответил честно. – Спасибо.
– А Вы хотите узнать, чего мне это стоило?
– Чего? Пришлось пить с ней шампанское? Или она тебя совратила?
– Намного больше. Я нарушил одно из самых строгих правил Мнемонета. И этим меня теперь шантажируют бандиты.
– И что ты хочешь от меня?
– Чтобы Вы с этим разобрались. Чтобы вы объяснили в службе безопасности, что попросили меня пойти навстречу Юле и нарушить инструкции.
– А ты знаешь кто такие ваши эти СБ-шники?
– Немного.
– Это ребята непростые. Они работают не только в службе безопасности Мнемонета. В разведке они еще работают. Агенты, мать их за ногу.
– Что это меняет?
– То, что вы с вашим Мнемонетом – все уроды. И начальство мое, которое ходит перед ними строем, тоже уроды. Предатели. Ты понимаешь что значит это слово?
– Понимаю.
– Нееееет, не понимаешь. Если бы понимал, то не работал бы в своем долбанном Мнемонете.
– Хватит уже оскорблять. Вы поможете разрулить ситуацию?
– Уже не могу. Меня отстранили от дела. И, возможно, отправят на пенсию. Обращайся теперь к своим безопасникам.
– Я не могу это сделать, пока Вы не подтвердите, что просили меня, так сказать, идти навстречу Юле.
– А я не могу это подтвердить, – вразвалочку, крутя стаканом перед Никоном, протятул следователь. – Я и так уже, типа, ошибок наделал. Ты хочешь, чтобы меня быстрее на пенсию отправили?
– Не хочу. Мне-то что делать?
Сергей Петрович подобрался. Посерьезнел. Попытался сосредоточиться.
– Бандиты, говоришь? Чего хотят?
– Хотят того же, что и Вы.
– Дожили. Общество выздоравливает! Выпьем же за это!
– Да, вот, не надо. Они хотят, чтобы я ходил к этой наркоманке и выполнял все ее требования. То есть, давал возможность экспериментировать с обратной связью.
– Так и ходи. Ходи. Она же тебя не съест.
От последних слов передернуло. Фраза уже слышанная в другой, не очень приятной обстановке, теперь заставляла напрягаться.
– Да, вот, не уверен. И, по закону – это статья.
– Добудь доказательства, что тебя принуждали.
Пьяный советчик выдал удивительно трезвую мысль. Опыт не пропьешь, подумал Никон. А сам-то гад не хочет быть таким доказательством.
– Как?
– Видео сними.
– Видео с Юлей ничего уже не даст. А с бандитами ничего не получится. В машине, с шилом между ребрами, особо не поснимаешь.
– Даже так. Хорошо, – следователь опять попытался собраться. – Снабжу тебя такой мааааленькой камерой. Сначала поснимаешь у своей подружки. Потом сделай так, чтобы опять встретиться с бандитами. Позвонишь. Я за тобой послежу и тоже поснимаю. Узнаем, кто это такие. Потом будем думать. Годится?
– Годится.
На этом и разошлись. Следователь остался в тягостных раздумьях о справедливости и коррупции с еще одним бокалом пива. Никон ушел в тягостных раздумьях о новой встрече с людьми, тыкающими шилом в ребра.
Глава 28.
Юля вынырнула приветлива, как ни в чем не бывало. Втянула Никона в прихожую, помогла разоблачиться. Поспешила к дивану, кинув на ходу через плечико:
– Ну что парниша, готов к новым экспериментам?
Никон задумался о видео, которое снимал камерой, вклеенной в свитер в районе правой ключицы. Радостная девушка, одной фразой намекающая о том, что эксперименты уже были и продолжатся теперь. Решил с самого начала играть в свою пользу.
– Никаких экспериментов не будет!
– Как же так? Такой приятный вечер. Можно хорошенько развлечься. Поверь, сегодня будет веселее, чем в прошлый раз.
– Нет. В прошлый раз я пришел по просьбе людей, которые расследуют смерть Мартина, – наигранно выразительно произнес Никон.
– И как?
– После беседы с твоими друзьями, становится понятно, что ты в этом замешана.
Юлия притихла. Прислушалась. Искоса сверля прищуренными серыми глазами, протянула:
– Никон, тебе плохо объяснили?
– За применение колюще-режущих вы еще ответите.
С выдохом констатировала:
– Парниша страх совсем потерял. То боится за шкурку свою квалифицированную, то не боится. Фиг поймешь. Или память короткая или уровень эндорфинов зашкаливает. Думаю, без ребят тут не разберешься. Согласен?
Юля дотянулась до стекляшки телефона, принялась искать номер. Никон ловко выхватил у нее телефон, вытащил аккумулятор и спрятал в карман.
– Я с твоими бандитами разговаривать не буду.
– Даже так?! А если придется?
Юля покосилась на полки, где, согласно ракурсу первого видео, должна была стоять камера.
– Я сообщаю региональному координатору о шантаже и ваших требованиях. У меня есть доказательства – первый раз произошел по просьбе уполномоченных лиц. Вас будут судить.
– А ты не боишься последовать за Мартином?
– Так, значит, это вы его убили? И за это ответите.
Нимфетка опять покосилась на полки. Никон старался туда не смотреть. Ждал момента, когда можно будет пойти и просто найти ее. Вдруг дернула мысль о том, что Юля совсем не боролась за телефон. Не выхватывала. Не кричала о нарушении личного пространства. Прямой эфир?! Никона ударило током. Если это так, то скоро здесь будут ребята с шилом. Кинулся к полкам. Стал переворачивать вещи и книги в поисках камеры. Нашел серую коробочку с маленьким объективом и антенной.
– Стоять! – крикнула Юля из-за спины.
Никон быстро обернулся. Зацепился взглядом за черную маленькую дырочку. По спине, от копчика к затылку побежал табун тараканов. Замер, чтобы их не распугать и не вылавливать потом из неожиданных мест. Перевел дыхание, в поисках подходящих слов. Настенные часы тикали назойливо громко и противно, отсчитывая минуты секунд. Юля испытующе молчала, неуклюже щуря глаз. В прихожей раздался громкий, в сложившейся ситуации, теперь, далеко не мелодичный звонок. Все кончено!? Друзья спешат на помощь!? Сработал ориентировочный рефлекс. Джулия повернула голову. Никон, совершенно не думая о последствиях, словно его подстегнули горячей вожжой, сделал перекат вперед. Кувыркнулся, как сотни раз делал это когда-то на тренировках. Подкатился под высоко поднятый ствол. Раздался выстрел. По пояснице больно чиркнуло, как если бы ударился, кувыркаясь, об угол стола. Травмат! Инерция завершила свое дело. Оказавшись снова на корточках и пряча голову за локтем и ладонью, вслепую толкнул девушку рукой. Получилось. Взвизгнув, та упала на спину, размахивая рукой с пистолетом. Никон руку поймал и пистолет забрал.
– Придурок! – выкрикнула Юля, барахтаясь на диване. – Тебе крышка.
– Не хрен травматами размахивать, – огрызнулся Никон, тяжело дыша. – Все, пока!
Побежал в прихожую. Быстро впрыгнул в ботинки. Зашнуровывать не стал, да и не успел бы. Юля притащила стул и попыталась со всей дури швырнуть. К счастью, стул ловить не пришлось. Рядом стояла ажурная этажерка, которой получилось закрыться. Никон оттеснил нападающую к дверному проему. Опрокинул оказавшийся кстати шкаф. Завершил баррикаду, подвернувшейся мебелью помельче. Мелькнула мысль о занимательном кино, которое сегодня удалось снять. За глазком маячила знакомая кепка. Выключил свет, нащупал ручку, распахнул дверь. Выпустил в грудь визитеру две пули. Не разглядывая результат, понесся по лестнице на свежий воздух.
Ближайшую остановку маршрутки обошел дворами, опасаясь преследования. В такси набрал следователя и сбивчиво рассказал о произошедшем. Сергей Петрович пристрастно выругался и, назвав свой адрес, приказал срочно ехать к нему.
– Камеру давай! – рявкнул первым делом.
– Из свитера или с полки?
– Да мою сначала давай.
Никон, поковырявшись в плече, извлек маленькую булавку. Положил рядом с ноутбуком. Запустилось копирование.
– Хорошо вы там порезвились. Прямо бои без правил. В середине даже поболеть хочется за даму.
– Что делать?
– Сиди у меня пока. Домой тебе нельзя.
– А со второй камерой что делать?
Никон поставил на стол серую коробочку с антенной.
– Ну, давай и ее посмотрим. Может, еще что интересное есть. Домашнее видео с участием Мартина и молоденькой девицы. Как тебе?
– Не удивлюсь.
Разъемов на коробочке не оказалось. Она обнаружилась как устройство Wi-Fi. Для подключения потребовала пароль. Никон заторопился:
– Надо разобрать. Если там есть отдельная флешка, можно прочитать с нее напрямую.
– Подожди. Лучше я спеца нашего призову. Он быстро взломает.
Спец приехал, на удивление, быстро. Полноватый, лысый, в очках. Не размениваясь на пустые разговоры, схватил серую коробочку. Покрутил в руках. Осмотрел со всех сторон. Прикинул вес.
– Корпус герметичный, дюралевый или титановый. Зарядка аккумулятора индукционная. Похоже – не заминирована. Попробуем взломать.
Достал из кейса минидрель. Вставил фрезу. Спилил крышку. Быстро нашел на плате память. Подпаялся. Подключился. Запустил копирование.
– Ну что там? – заторопился Петрович.
– Приборчик интересный. Кроме беспроводной сети, снабжен приемопередатчиком широкого диапазона. В магазине такой не купишь. Спецзаказ.
– А с информацией что?
– Сотня гигов. Есть видео. Много каких-то баз данных. Видео посмотрим сразу. С базами надо разбираться. Интересно будет скопировать всю систему целиком в эмулятор. Похоже – это больше, чем просто камера.
Скопировать не успели. В прихожей раздался звонок. Одновременно с ним зазвонил и телефон Никона. Номер незнакомый. Голос регионального координатора Никон узнал сразу. Тот вежливо просил:
– Никон, открой, пожалуйста, дверь. Нам нужно поговорить.
Петрович мотает головой. Набирает что-то на своем ноуте.
– Я не могу Вам открыть. У меня нет ключей.
Петрович крутит пальцем у виска. Махает рукой, мол, делай что хочешь. Никон, помотав головой, разводит руками.
– Ты там один?
Вопросительный взгляд. Петрович кивает.
– Один. А Вы один?
– Нет, я с нашими безопасниками. Мы решили, что у тебя проблемы и приехали помочь. Хочешь, мы сломаем дверь?
Петрович в панике что-то показывает на экране ноутбука и пытается шептать. Никон всматривается, узнает безопасников. Они держат наготове оружие.
– Не надо. Здесь сигнализация. Я не знаю кода. Приедет милиция.
– Милиция нам не нужна, – вздыхает Говард. – Надо поговорить. Подойди к двери пожалуйста.
Петрович показывает, чтобы Никон у двери не стоял, а сел и спрятался в дверном проеме, ведущем в туалет. Теперь Никон крутит пальцем у виска. Выполняет требование. Петрович тоже прячется за углом.
– Вы меня хорошо слышите?
– Да, – отвечает региональный уже без телефона, – что произошло дома у Юли Ведерниковой?
– Она требовала от меня обратную связь. Угрожала пистолетом.
В дверном замке что-то щелкает и скрежещет.
– Как ты поступил?
– Ушел.
– Молодец. Ты рисковал жизнью ради принципов нашей организации. Когда мы изучим обстоятельства, твоя кандидатура будет предложена на должность супервайзера.
– Спасибо.
–Ты узнал, зачем ей была нужна обратная связь?
– Для кайфу, наверное. Говорила об эксперименте. Еще она связана с бандитами.
– Хорошо. Как же нам открыть дверь? Куда ушел хозяин квартиры? Ты можешь позвонить и попросить, чтобы он тебя открыл?
Петрович подает непонятные знаки. Никон отвечает:
– Сказал, что вернется поздно. Уже звонил. Не берет трубку.
– Глупая ситуация.
Петрович подполз с ноутбуком и показал картинку. Один из безопасников возился у двери. Когда Петрович уполз, Никон встревожено спросил:
– Что вы там делаете с замком?
– Пытаемся открыть своими силами.
– Может быть не надо? Давайте поговорим завтра.
– Нам надо поговорить сегодня.
– Приедет милиция.
– Мы успеем уйти.
– Я так не могу. Это квартира моего…
Замок щелкает. Дверь открывается. К этому времени во всех комнатах лампочки уже выкручены.
– Почему Вы сидите на полу, Никон?
– Болит нога.
– Хорошо. Сидите, если Вам так удобно, – двусмысленно улыбается Говард. – Расскажите, пожалуйста, что Вы нашли у Юлии?
– Ничего.
Безопасники с пистолетами осторожно пробираются мимо Никона вглубь квартиры.
– Дело в том, что мы уже беседовали с ней. Она говорит – Вы забрали у нее одну вещь. Где она?
– Какая еще вещь?
– Такая серая увесистая коробочка.
– Вот эта?