Вот оно как… Получается, и Сиара, и Хакир замечали, что мой брат сильно устает, и случалось это не постоянно, а периодами. Знать бы, с чем эти периоды связаны!
Локи, продолжавший дурачиться за стеклом, сделал вид, что он аквариумная рыбка. Мог бы и не отвлекать от серьезных мыслей, зараза!
– Иногда мне кажется, что Леону тоже было некомфортно из-за того, что я джинн, – вздохнул Хакир.
– С чего ему должно быть некомфортно?
– Джиннов многие считают обманщиками. Это, разумеется, стереотип, появившийся из-за того, что нас путают с другими видами – с теми же ифритами, например, или с трикстерами. Но это как в анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли, а история неприятная. Так же и с джиннами: если попросишь кого-то привести пример, чем ему джинны так насолили, он не ответит, однако предпочтет держаться подальше, просто на всякий случай.
– Не похоже на Леона!
Мой брат был главным идеологом презумпции невиновности: он верил, что человек хороший, пока этот человек ему нож под ребра не всаживал. Образно выражаясь, конечно.
Думаю, с нелюдями была та же история.
– Как знать, как знать, – задумчиво произнес Хакир. – Должна же быть причина, по которой в ночь, когда ему стало совсем плохо, он пошел не ко мне, а на крышу!
В этот момент Локи, которому окончательно надоело меня ждать, драматично спрыгнул вниз. Вот ведь позер! Между прочим, он не разбился бы, даже если бы был живым. Кто-то должен научить его терпению.
– И много у Леона друзей, которые теперь винят себя в этом? – поинтересовалась я.
– Вряд ли. Проблема не в нем: он отлично ладил со всеми. Просто многие нелюди так себя любят, что им и в голову не придет себя обвинить. Король не допускает ошибок и все такое. Думаю, только Леон знал, почему он это сделал. Жаль, что мертвецы не говорят.
Некоторые очень даже говорят – трындят без умолку, я бы сказала. Вот к такому мертвецу мне и предстояло отправиться теперь.
Я попрощалась с Хакиром и подождала, пока он вернется в свое отделение. Мне не хотелось, чтобы он сразу после нашего разговора увидел, как я выбегаю в сад, мало ли что этот джинн навоображает! Но когда он вернулся к работе, я стянула белый халат и покинула больницу.
Локи ждал меня у розовой аллеи – устроился на вершине куста, прямо на крупных бархатистых соцветиях. Бабочка, блин! Если бы он все еще был живым, куст бы, понятное дело, сломался под его весом. Но Локи нашел преимущества в призрачном существовании и вовсю наслаждался ими.
– Рада видеть, что ты пришел в себя, – сказала я.
– Да все и было нормально!
Он хотел сделать вид, будто ничего не случилось. Не было ни внезапно появившихся способностей, ни стеклянного взрыва, ни последовавшего за ним побега. В этом был весь Локи: не только он умел угадывать мои мысли, я тоже кое-чему научилась.
Когда ему становилось трудно или больно, он предпочитал со всем справляться сам. Потому что, видимо, так привык, – он ведь упоминал, что всю жизнь прожил в одиночестве. Этот трюк он хотел проделать и сейчас, да только я не позволила.
Если мы замнем проблему, она все равно напомнит о себе, но позже, в самый неподходящий момент. Так нельзя… Я и без того обидела его.
– Я правда хочу узнать, как ты.
– Прекрасно все! – отмахнулся Локи, но на меня он в этот момент не смотрел.
– Если продолжишь врать мне, ничего не выйдет.
Я развернулась и направилась прочь, но не к больнице, а в сторону акациевой рощи. В такое время на пляже и в сосновом лесу было слишком много гуляющих, а там всегда царили тишина и покой – то, что надо сейчас.
Я не хотела разговаривать с ним, пока он валялся на кустах и делал вид, что все прекрасно. Локи больше не был навязчивым духом, который своевольно вперся в мою жизнь. Он помогал мне, он спас меня, я не могла делать вид, что этого не было. А значит, не могла и позволить ему строить все новые стены между нами.
Как я и ожидала, он догнал меня – просто появился рядом со мной в окружении золотистого сияния.
– Зачем тебя туда понесло? – удивился он, кивая на рощу.
– Нет особой причины, просто там никого нет.
– И не напрасно!
Это точно. В небольшом особняке из темного камня располагались, пожалуй, худшие из отделений – морг и отделение безнадежных пациентов, по сути, хоспис. Одни тамошние "постояльцы" были мертвы, а другие не сильно от них отличались. В этом отделении царила такая мрачная атмосфера, что его вынесли в отдельное здание, а интернов туда не посылали. То есть, я могла там постажироваться, но на добровольных началах. А мне этого как-то не хотелось: в моем мире с недавних пор и так слишком много смерти, больше мне не надо.
Поэтому я двигалась не к темному особняку, а вдоль границы рощи. Это позволяло мне любоваться на потрясающе красивые белые цветы и вдыхать их тонкий аромат, не глядя при этом на морг.
Локи был мрачнее тучи, однако это как раз понятно.
– Чего ты добиваешься? – осведомился он.
– Правды.
– Какой еще правды?
– О том, что с тобой происходит и как тебе помочь.
– Ты серьезно считаешь, что все так просто? – поразился он.
– Практика показывает, что в основе самых сложных проблем обычно лежат очень простые вещи, но не все утруждаются до них докопаться.
– Интересная у тебя практика была, – хмыкнул Локи. – Но тут она не сработает, потому что я и сам не могу сказать тебе, что со мной произошло и происходит сейчас.
– Не можешь или не хочешь?
– Не могу, – отрезал он. – Мне бы кто об этом рассказал! Предполагается, что когда ты умираешь, все косяки заканчиваются. А у меня какой-то маразм только начался!
– Но ведь ничто не происходит без причины…
– Только не надо со мной статусами из социальных сетей разговаривать, а?
Быстро он начал злиться! Похоже, все это влияло на него сильнее, чем я предполагала. Мне не хотелось, чтобы его сила проявила себя еще раз, – например, свалила тут все деревья, было вы неприятно, – но отступить я не могла. Мне банально не хватило бы смелости вывести его на этот разговор еще раз!
– У моего брата были причины остаться здесь призраком, – спокойно сказала я. – Я знаю, что он меня любил. Он должен был понять, как его смерть повлияет на меня, и остаться – хотя бы ненадолго. Но его нет.
– И к чему это сейчас?
– К тому, что причина, по которой ты не поддался смерти, должна быть гораздо серьезней, чем то, что произошло с Леоном.
– Да у меня вообще причины нет!
Такого просто не могло быть. С тех пор, как он исчез, я собирала материалы о призраках, только об этом и читала. Данные часто расходились, подавались по-разному, но одно в них было неизменно: ни одна мертвая душа не остается в мире живых без причины.
А то, что происходило с Локи, требовало не просто причины, а целой миссии. Не призрак, не полтергейст, нечто новое, застрявшее между мирами… ну как такое могло случиться просто так?
– Подумай, – настаивала я. – Найди то, что может быть причиной!
– Где же я такое должен искать?
– Не знаю… Я-то еще живая! В своей смерти, например. Думаю, тогда это и началось, как и история любого призрака.
– Ты живая, но все равно претендуешь на звание эксперта? – фыркнул он. Но я знала, что ему не весело, взгляд, устремленный на меня, был раздраженным.
– Да ни на что я не претендую! Я просто хочу помочь.
– Брату своему помоги!
Ау, а это уже больно! Хотелось ответить колкостью, я всегда так делала – а на этот раз сдержалась. Ему сейчас хуже, чем мне, а зверь, загнанный в угол, нападает.
– Я пытаюсь помочь Леону так, как могу, это здесь не при чем. Помощь ему не означает, что мне больше ничего не важно.
– Я важен или любопытен? Это большая разница!
Все-таки хорошо, что мы отошли подальше от розовой аллеи – разговор перешел на повышенные тона. А поскольку Локи никто не видел, со стороны это смотрелось так, будто я стояла и орала в пустоту.
– Не пытайся перевести стрелки на меня, не я виновата в том, что с тобой случилось!
– Ты в этом абсолютно уверена?
– Это еще что должно означать?!
Локи на секунду прикрыл глаза, словно стараясь взять себя в руки. Ответил он уже спокойнее:
– Это ничего не должно означать. Расследуй смерть своего брата, ты ради этого прибыла в Эпиону. С остальным я справлюсь сам.
– Опять замыкаешься в себе… Что плохого в моей помощи?
– То, что для меня любая помощь бесполезна.
– Ты этого не знаешь!
И тут он не выдержал. Локи, стоявший теперь передо мной, начал меняться – и это были страшные перемены.
На его теле появлялись глубокие раны: вырвано ребро, рука переломала в двух местах и из рваной кожи торчат дробленые кости. С ноги снята большая часть мышц. Живот вскрыт, и там, за лоскутами рваной одежды, проглядывают внутренности. Лицо изуродовано почти до неузнаваемости: щеку просто срезали, обнажились мышцы, глазница сколота, и глаз весь на виду, он больше не закрывается… Даже половины этих ран хватило бы, чтобы убить его. А он не только получил их, он почувствовал все без исключения – я видела эхо того страдания в его взгляде.
От неожиданности я не смогла скрыть свой ужас, крикнула, закрывая лицо рукой, и отступила на шаг назад. Конечно, это было неправильно с моей стороны – друзья так не поступают. Но я ничего не могла с собой поделать, слишком неожиданно это произошло, слишком страшно было видеть его таким.
Кровавый образ продержался всего несколько мгновений, потом Локи снова стал прежним – и вместе с тем другим. Он, кажется, видел меня насквозь, и бесполезно было доказывать, что кричала я от удивления, только и всего.
– Ты спрашивала меня, больно ли это, – умирать, – он говорил медленно, ровно, не сводя с меня глаз. – Если и больно, то я не почувствовал. Существует определенная черта, максимум боли, над которой уже невозможно подняться. Я дошел до этой черты, и когда я понял, что умру, я приветствовал смерть. Она должна была все прекратить! У меня не было причин бояться ее, я ведь сказал тебе правду: я никому не был нужен, и мне никто не был нужен. Для таких, как я, смерть заканчивает не самую плохую, но, в общем-то, бездарную жизнь. Так ведь я не умер!
– Локи…
– Это не мое имя, – жестко прервал меня он. Как будто я была виновата в том, что он отказался называть мне свое настоящее имя! – Поэтому не думай, что знаешь меня, ты даже не представляешь, кто я такой. Но это и к лучшему, ведь я призрак, которому не повезло. Вместо смерти я получил… вот это. А что – это? Не жизнь, не смерть, а так, прожженное время. Говорят, что после смерти все получают по заслугам. И за какие же заслуги я получил такое? Но я привыкаю – я ко всему привыкать умею. Я начинаю верить, что все под контролем. Не очень хорошо, как-то безнадежно, но под контролем же! Пока не появляешься ты.
– Я ничего не делала, ты сам нашел меня!
– Да не находил я тебя, я тут ко всем обращаюсь, зная, что они меня не видят! Ты была чужой, я сказал тебе об этом, а ты неожиданно ответила. И вот после нескольких недель общения с тобой я – полтергейст, хотя бы наполовину. Это снова неправильно, как и то, что я застрял здесь после смерти. Я уже ничего не понимаю и не знаю, что будет дальше. А как только я убеждаю себя, что нужно плыть по течению и просто ждать, принимая судьбу такой, какая она есть, вылезаешь ты со своим сочувствием и якобы помощью. Ты ничего не знаешь, Дара, поэтому в мою жизнь, пусть и загробную, не суйся. Я понятия не имею, что со мной происходит, но я разберусь с этим без тебя!
Глава 15
Король зомби
Я ведь и правда хотела помочь, а получила холодную войну. Локи больше не исчезал, но он мелькал вокруг меня с видом униженным и оскорбленным. Я не хотела обращать на него внимание – а не обращать не получалось, и я здорово злилась на себя за это. Дело с расследованием и так шло по очень условному пути (пунктиром намеченному, я бы сказала), а тут еще и сосредоточиться не получалось.
Разговаривать с Локи было бесполезно, он уже ушел в себя, и, если ему что-то не нравилось, он просто испарялся. Подозреваю, что многие мужчины дорого бы заплатили за возможность исчезать при неудобном разговоре. Но теперь, когда с таким пришлось столкнуться мне, это не забавляло.
Чтобы отвлечься, я сосредоточилась на работе, однако и тут не все было гладко. Вилли Ричард Пак смотрел на меня как монарх, которому швырнули в лицо горсть тыквенных семечек. Он по-прежнему был убежден, что я решила увести его денежного пациента. У меня и мысли такой не было, но упертый хобгоблин уже объявил меня врагом. Поэтому я с нетерпением ждала, пока закончится практика в хирургическом отделении, и пользовалась каждой возможностью ускользнуть из больницы.
Так что когда Сиара попросила меня зайти в донорское отделение и отнести туда бланки с заказами от хирургов, я даже обрадовалась. Доноры жили отдельно ото всех остальных, в небольшой аккуратной башенке, и туда Пак точно не совался.
Я уже знала, что доноры – это важнейшая часть той маленькой пищевой цепочки, которую представляла собой Эпиона. Они были основой, кормившей всех. Не буквально, конечно, потому что их жизням ничто не угрожало. Но без них межвидовая больница долго не продержалась бы.
Дриады тут жертвовали кровь, которая входила почти во все кровоостанавливающие препараты и подходила большинству видов. Вампиры предоставляли плазму, из которой потом создавались целебные мази – очищенные, разумеется, без вируса вампиризма как такового. Грустное существо ламасу, похожее на корову с крыльями и человеческим лицом, то и дело роняло слезы в хрустальную чашу, и слезы эти ценились дороже золота. Златорог, умевшая превращаться в тонкую белокурую девушку, отращивала дополнительные кости для пересадки другим существам и создания протезов.
Некоторые виды становились донорами постоянно, другие были редкими гостями в Эпионе. Одно я могла сказать точно: эта часть здешней медицины была совсем не похожа на то, что я знала в мире людей.
Все доноры прибывали в кластер добровольно. Кому-то платили, и неслабо, кому-то просто хотелось сделать доброе дело, а может, искупить былые грехи. Эти существа были мне симпатичны, поэтому в донорское отделение я входила без страха и сомнений. Обычно я надолго там не задерживалась: передавала заказы, забирала документы; органы и ткани перевозились медсестрами в специальных контейнерах, мне бы их никто не доверил. Вот и теперь я отдала бумаги Сиары дежурному врачу и собиралась уходить, но тут меня окликнул знакомый голос.
– Да это же доктор-человек! Какие гости в нашем доме! Давно не виделись… Дара, кажется?
Обернувшись, я увидела Андреаса Габриэля собственной персоной. Наши пути больше не пересекались, и я была уверена, что он уже покинул Эпиону. Но нет, он все так же жил в этом мире – и, судя по катетеру в руке, оставался донором. Вот только что полезного можно было взять у зомби?
– Как насчет прогулки? – очаровательно улыбнулся мне он.
Гулять мне не хотелось, не то настроение было, как не хотелось и оставаться наедине с зомби. Но какие у меня альтернативы? Возвращаться в хирургическое отделение, где Пак снова будет пялить на меня свои маленькие злобные глазки? Да и потом, я знала, что Андреас не нравится Локи – который устроил мне очередной бойкот и не пошел со мной в донорское отделение.
Если у меня появился шанс на такую маленькую безобидную месть, почему бы им не воспользоваться?
– Без проблем, – кивнула я. – Денек не самый худший.
– Господин Габриэль, скоро процедура, – нахмурился дежурный врач.
– Перенесите на час позже! – отмахнулся Андреас.
– Как вам будет угодно.
Я знала, что с донорами обращаются по-разному. На кого-то могли и прикрикнуть – если платили им много и могли легко их заменить. Но перед Андреасом врач разве что на колени не упал. Это было любопытно!
Когда мы вышли из башни, я заметила:
– Да ты здесь в почете! Что, король зомби – и правда особа голубых кровей?
– Ты знаешь мой вид? – удивился он. – Кто меня сдал?
– Да так, слух дошел… Но если тебе от этого легче, я не знаю твой вид. Мне просто сказали, что ты – король зомби, и все. Я о таких никогда не слышала – чтобы у зомби были короли!
– По-моему, ты сейчас представляешь что-то не то, – покачал головой Андреас. – Типа в короне и мантии, который управляет сворой безумных зомби?
Да.
– Нет, конечно! Я просто никогда о таком не слышала, вот и не знаю, как реагировать.
– Начнем с того, что король зомби – это не должность. Это просто подвид зомби, который, кстати, намного младше основного вида. Короли зомби появились после Средневековья, обычные зомби – до.
Сначала мы двигались по дорожке, но потом свернули на траву. Здесь это не запрещалось, что хочешь, то и делай – Эпиона цвела круглый год. Но я заметила, что этим путем тут обычно не пользовались.
Я то и дело оглядывалась по сторонам, чтобы проверить, не появился ли рядом Локи. Однако он, похоже, все еще куксился и на меня, и на весь белый свет.
– Своим рождением, если можно так выразиться, обычные зомби обязаны неудачному сочетанию магии и природы, – продолжил Андреас. – Неправильные заклинания, противоестественное скрещивание видов – и пожалуйста, готово проклятье, которое распространяется как вирус. Именно с его помощью появились первые зомби, и точно так же эта зараза вспыхивала вновь. В этом плане, зомби очень похожи на вампиров, но они гораздо опасней.
– Почему? Они сильнее?
– Нет, глупее, и это серьезная проблема. Вампиры могут не отличаться высокими моральными принципами, но они неплохо соображают. Они знают, почему им нужно контролировать свою численность, почему нельзя есть всех подряд, почему надо скрываться. Зомби не понимают ничего, у них одна забота: брюхо набить. Увидел жертву – сожри жертву. Не успел сожрать жертву – обрати жертву. Видишь? Все просто.
– Не назвала бы я это простым! – поежилась я. – Если все так, как ты говоришь, почему зомби-апокалипсис не настиг нас еще пару веков назад?
– За это человечество должно благодарить два обстоятельства. Первое – зомби очень любят мягкие ткани жертв, но мозги для них – особое лакомство, тот орешек, за которым они и носятся.
– То есть, легенды не врут?
– Не во всем, по крайней мере. Если зомби удается добраться до мозга, жертва уже не встанет. Для зомби этот орган очень важен – они ведь живые мертвецы, а не бессмертные! Второе обстоятельство – то, что не все зомби могут обращать людей в себе подобных. Только некоторые из них это делают, и они ничем не отличаются от других ни внешне, ни умом. До сих пор неизвестно, почему так получается, но лично я предполагаю, что это что-то генетическое. Так что из десяти зомби, только один, условно говоря, будет реальной проблемой. Если магам или охотникам удавалось избавиться от него, уничтожение остальных становилось вопросом времени. Одну вспышку гасили – до следующей, пока кто-нибудь не вляпывался в старое проклятье.
Мы дошли до конца розовой аллеи, но в общежитие заходить не стали. Вместо этого мы свернули в сторону от здания, в светлую березовую рощу. Там я никогда не была, поэтому возражать не стала. Правда, меня несколько насторожило то, что в этом чудесном месте никого, кроме нас, не было, но кто их поймет, нелюдей этих!
– Значит, тебе не повезло столкнуться с заражающим зомби? – полюбопытствовала я. – Я ведь не думаю, что ты родился таким.