Слова прозвучали достаточно старомодно, но вовсе не показались мне из-за этого смешными. По коридору, увешанному охотничьими трофеями, почти касаясь макушками ноздрей гигантских лосей и концов слоновьих хоботов, мы дошли до двери, возле которой горничная взялась за ручку и, прижавшись спиной к стене, окинула меня быстрым испытующим взглядом. Она уже было открыла рот, чтобы потребовать продемонстрировать ногти, но воздержалась. В голове у меня пронеслось десятка полтора вариантов шутливо-агрессивного поведения, но я (видимо, старею) подавил в себе дух противоречия и послал девушке легкую улыбку, а она тихонько вздохнула. То ли мне показалось, то ли это действительно был сочувственный вздох?
Я вошел в комнату.
Миссис Гроддехаар сидела на диване оттенка бутылочной зелени, покрытом толстым и густым, словно шерсть мериноса, плюшем. Спинку и бока украшали снежно-белые кружева, наверняка швейцарские или польские. Сбоку - столик, несомненно работы мастерской Джинсона. Мягкий свет струился из ламп фирмы "Хомикл". И - боже мой, всё остальное, все без исключения- просто шик!.. Кабинет был столь прекрасен, что я с трудом оторвался от созерцания обстановки и обратил внимание на миссис Гроддехаар. Несмотря на то что она сидела, я заметил, что она высокого роста, худая и хрупкая; испещренные коричневыми пятнами руки лежали на ручке трости. Наверняка за нее - за трость, а не за миссис Гроддехаар - можно было купить участок амазонского леса вместе с индейцами и рекой. Густые седые волосы были тщательно расчесаны и уложены, и, насколько я в этом разбираюсь, - без каких-либо питательных шампуней, фиксаторов, лаков и так далее. Хозяйка была одета в идеально белую блузку, отчего она казалась чуть голубоватой, с кружевными манжетами и воротником, синий жакет из тонкой замши и такую же замшевую юбку.
Словно раздраженная моей нерешительностью, миссис Гроддехаар протянула руку. Я вдруг сообразил, что не помню, как положено целовать руку даме - держа ее в правой руке или в левой, и потому лишь осторожно ее пожал.
- Может, мне всё же стоит нанять себе парикмахера? - спросила она. - Впрочем, в моем возрасте это пустая трата времени, а мне жаль каждой минуты, потраченной на всевозможные глупости. - Она показала рукой на кресло: - Садись, юноша.
Я погладил себя по макушке; старушка должна была заметить мою лысинку, особенно когда я сел. Таких не бывает у юношей.
- Итак. - Она ударила тростью о пол. - Кто-то меня обкрадывает, - сказала она. - Как же я этого не выношу, - поведала она доверительным тоном, на мгновение сжав некрашеные губы. - Всегда ненавидела воров и не намерена терпеть этого и сейчас.
- Вот только… - попытался я ей возразить, просто так, для собственного душевного спокойствия. - Я… - С удивлением я обнаружил, что мой голос дрожит. - У вас старая телефонная книга! - выпалил я.
- Ну и что? - Она опустила бровь и слегка повернула голову. - Если фирма столько лет существует, то это, надо полагать, лишь подтверждает ее надежность.
Дав мне время усвоить сказанное, она снова ударила тростью о пол. Не знаю, чем отличались эти два удара, но после второго открылась дверь, и в них появилась девушка-горничная.
- Кофе? - спросила миссис Гроддехаар.
- Да, пожалуйста.
Ха! Оуэн Йитс, гроза убийц! "Да, пожалуйста". Как у тети на именинах…
- Ты меня слушаешь, молодой человек?
- Да, конечно.
- Что-то вид у тебя рассеянный… - обеспокоенно сказала она.
- Должен признаться, обстановка немного смущает… - услышал я собственный голос.
- Может, рюмочку коньяку?
- Нет.
И это сказал я?!
- Куришь?
- Да.
- А что?
- "Голден гейт".
- Как раз то, что надо, давай! - потребовала она. Я угостил ее сигаретой и протянул зажигалку. Она с наслаждением затянулась и выпустила большое облако дыма.
- Если что - это твоя, юноша, - показала она на сигарету, которую держала в руке.
Я кивнул и тоже закурил.
- Пойдем. - Она встала, опираясь на трость, но, когда я попытался подать ей руку, отрицательно покачала головой: - Когда я перемещаюсь, меня труднее найти.
Она подвела меня к другой двери; я на цыпочках обошел хозяйку и открыл ее. За дверью находился громадный зал, размером с половину футбольного поля, с паркетом и витражами на окнах, которые можно было бы разглядывать часами. У стен стояли десятки стеклянных шкафов, в которых, как я без труда понял, находилась мечта почти каждого, за исключением меня, американца: шапочки, перчатки, туфли, майки и трусы, и всё это для бейсбола. И открытки, сотни, тысячи, а может быть, десятки тысяч открыток.
- Кто-то опустошил эти два шкафа, - сказала миссис Гроддехаар, показывая на одну из стен. С сигареты упал столбик пепла. Я глубоко вздохнул.
- Раз уж это я курю, то, пожалуйста, не стряхивайте пепел на пол, а то меня прислуга расстреляет, - вполголоса проговорил я.
- Займемся экспонатами, - ответила хозяйка, нисколько не смутившись.
- Я в этом не разбираюсь, - пожал я плечами. - Чувствую, это нечто весьма впечатляющее, но я, к сожалению, исключение - бейсбол меня совершенно не интересует.
- Так же, как и меня, - сказала она, нисколько не удивившись. - Пойдем. - Она потащила меня за руку к ближайшему шкафу. К счастью, в нем находились не трусы и носки, а только открытки. - Могу тебе перечислить: это Маурициус, а это Ди Маджио, а это Сенивола, а это Стан Кузински, Волак, Мило Дривач, О'Хара и так далее. Кроме того, есть еще обширная коллекция автографов: Бад Свир, Лэнни Цукерман, Хюрли, Бромберг…
Оглядевшись вокруг, я наткнулся взглядом на вазу; она выглядела не слишком впечатляюще, к тому же стояла отдельно, на подставке, а не в витрине. Дав понять миссис Гроддехаар, что внимательно ее слушаю, я быстро метнулся в сторону и схватил вазу, после чего подставил ее под сигарету хозяйки, а затем стряхнул пепел сам. Поблагодарив меня кивком, она продолжала:
- …Лайсек, Сэтердей, Пьоджи, Карневал, Уайт - Уайт Эрни, а не тот увалень Джо, - уточнила она.
- Ну, это ясно, - кивнул я.
Она замолчала и посмотрела на меня:
- Ты, случайно, не издеваешься?
- Нет, но я в самом деле не вполне понимаю…
- Ладно, - прервала она меня, уже не в первый раз. Я вполне мог представить, сколько мне понадобится многоточий, чтобы передать на бумаге наш разговор. - Который час?
- Без двенадцати одиннадцать.
Скрипнула дверь. Миссис Гроддехаар ловко швырнула сигарету в вазу и повернулась.
- Телефон, мэм. - Горничная присела в полупоклоне, а затем направилась к нам, неся в вытянутой руке телефонную трубку. Она подала ее хозяйке, та отошла на три шага и прошипела:
- Слушаю?
Горничная слегка повернула голову ко мне и прошептала:
- Эта ваза стоит почти шестьсот тысяч, не разбейте. - Прежде чем я успел что-либо ответить, миссис Гроддехаар рявкнула:
- Нет!
Сунув трубку в руку девушке, она подтолкнула горничную к двери.
- Как я и ожидала, - обратилась она ко мне, - они здесь… Прошу прощения… Столик и стулья сюда, будем пить кофе! - крикнула она вслед девушке, затем снова повернулась ко мне: - Каждую пятницу, примерно в половине двенадцатого, кто-то что-нибудь крадет - перчатки, мячи с автографами, шапочки со следами пота какого-нибудь Мэтьюса…
- Не понял. Вы знаете, в какое время произойдет кража, и не можете этому помешать?
- Именно так, - словно с легким удивлением, кивнула она. - Сам скоро увидишь, юноша.
Судя по выражению ее лица, мне предстояло увидеть нечто весьма интересное.
- Как я говорила - эти экспонаты меня совершенно не возбуждают, но я терпеть не могу… Ах да, это я тоже говорила!
Дверь открылась, и вошла целая процессия - двое пожилых камердинеров и три девушки, которые мгновенно поставили в указанном хозяйкой месте столик и два креслица, расставили кофейный сервиз, наверняка из… Где и когда делали лучшие в мире сервизы?
Мы сели. Увидев пепельницу, я отдал вазу одной из девушек и с облегчением закурил новую сигарету. Прислуга исчезла из поля зрения. Я налил кофе миссис Гроддехаар и себе. Уже один аромат напитка обещал, что здесь мне понравится.
- Кроме того, - добавила миссис Гроддехаар, - они пугают мою прислугу.
Возможно, она подумала, что если я не в состоянии оценить ее коллекцию, то без особого рвения возьмусь за дело, и потому присовокупила еще и человеческий фактор. Нет, это глупо - миссис Гроддехаар не могла себе даже представить, что кто-то осмелится не исполнить должным образом наложенные ею обязательства. Просто к краткому списку прегрешений воров она прибавила еще один.
- И как это происходит? - спросил я, отставив чашку.
- Сейчас увидишь, - пообещала она.
Меня несколько удивило, что она не спрашивает: "А оружие у тебя есть?" Ведь через несколько мгновений ее должны обокрасть, а что должен делать нанятый ею детектив - сидеть и смотреть? Шутка? Обман страховой компании? Попытка увильнуть от наследников?
У стены что-то загрохотало, словно торопившийся куда-то ребенок сбежал по лестнице, затем послышался мрачный, но достаточно мелодичный звук рога. Я положил сигарету и медленно, без шума, встал. Мы были в зале одни. Я молчал, затаив дыхание, миссис Гроддехаар замерла с поднесенной ко рту чашкой. Над витриной в дальнем углу воздух начал колебаться, словно в жаркий день на пустынном шоссе. Я машинально потянулся за ремень сзади, но сегодня там ничего не было. На цыпочках я двинулся в сторону витрины. До нее было столь далеко, что на полпути мне пришлось перейти на бег, иначе я добрался бы туда только на следующей неделе. Хотя, с другой стороны, спешить было некуда - витрина стояла на месте, возле нее никого не было, царила полнейшая тишина. Еще раз раздался скрип, затем звук трубы или рога, и тут стеклянные дверцы витрины опустились вниз, а внутри нее начали подпрыгивать и исчезать из виду какие-то открытки, открытки, открытки…
Я бросился туда, где на моих глазах творился грабеж, но не успел. Может, это и к лучшему, поскольку мне было некого и не за что хватать. Когда до витрины оставалось несколько шагов, стеклянные дверцы вернулись на место, а колебания воздуха прекратились.
Всё.
Когда я затормозил, чтобы не налететь на витрину, это уже был лишь обычный стеклянный шкаф, и ничего больше. Только внутри он был пуст. Из нескольких десятков открыток остались четыре или шесть. Я тупо вглядывался в стеклянные полки. Насколько тупо, можно было увидеть по собственному отражению.
Повернувшись, я отправился в обратный путь. Мне пришло в голову, что, если я не поспешу, остынет мой великолепный, отменный, гениальный кофе. Однако у самого столика я остановился как вкопанный. Какая-то мысль возникла у меня в голове и тут же исчезла, оставив после себя лишь запах, легкий привкус…
Ну да, конечно!
Звук! Сигнал рога. Пастушеский рожок! Я вспомнил, что, когда из будущего появлялся Гайлорд, за мгновение до этого слышался звук пастушеского рожка. Потом что-то гудело или скрипело, почти так же, как и здесь.
Я щелкнул пальцами и сделал два шага.
- Неужели ты что-то уже знаешь, юноша? - достиг моих ушей вопрос хозяйки. Прежде чем я успел похвастаться, она добавила: - Если так, то ты действительно стоишь двадцати долларов. - Видимо, она заметила что-то в моем взгляде, поскольку спросила: - Что-то не так? Я спрашивала своего адвоката, он сказал, что такова дневная ставка. Плюс обычная премия, за успешное выполнение задания.
- Прошу прощения, кто ваш адвокат?
- Берхардт & Берхардт. - Она слегка нахмурилась и повторила: - Что-то не так?
- Их контора перешла во владение Олдеманна четырнадцать лет назад, - пробормотал я. - Когда же вы его спрашивали?
- Ох… - Она что-то посчитала в уме. - Лет восемнадцать или двадцать назад, но ведь доллар не слишком с тех пор упал?
- Да, - с трудом прохрипел я.
Я вдруг почувствовал, что с трудом сохраняю серьезный вид. Больше всего я боялся, что обижу ее и она отберет у меня недопитый кофе. Быстро сев, я отпил глоток.
- Ну? - поторопила меня миссис Гроддехаар.
- Я не вполне уверен, - признался я, - но у меня есть одна догадка. Основательное подозрение насчет того, каким образом совершаются кражи. Хуже будет с исполнителями - они могут оказаться вне моей досягаемости. Вернее, они уже находятся вне моей досягаемости, - уточнил я.
- Почему? - спросила она столь резко, что простой отговоркой было не обойтись.
- Их здесь нет, - уклончиво ответил я.
- Ха! - фыркнула она. - Понятное дело. Ведь это не я и не мои люди. Никого другого здесь нет.
- Они врываются сюда на несколько секунд, хватают что-нибудь и сматываются.
- Привести собак? - Она озабоченно наклонилась ко мне.
Покачав головой, я допил кофе, достал сигареты и угостил хозяйку.
Мы закурили. Облака дыма поплыли к потолку, освещаемые лучами рахитичного солнца.
- У меня пока еще нет определенной идеи, - сознался я. - Но, без ложной скромности, могу сказать, что это промежуточное состояние, после чего какая-нибудь идея появляется довольно скоро. И чаще всего верная.
- У тебя неделя времени, - сказала миссис Гроддехаар, но, видимо, поняла, что ее слова прозвучали как ультиматум. - Я имею в виду, что до сих пор кражи происходили только по пятницам, - пояснила она.
- Да, понимаю. - Взвесив все "за" и "против", я потянулся к кофейнику; хозяйка кивнула, я налил себе и сделал глоток.
- Можешь меня ввести в курс дела?
- Гммм… - промычал я, думая, как увильнуть от ответа. - Это не…
- Не думай, что я боюсь…
- Нет, я не об этом. Речь идет не о каких-то чудовищах…
Она захихикала. Я замолчал, глядя на нее.
- Что касается чудовищ… - Она фыркнула и прикрыла рот рукой. - Некоторые из тех, кто здесь работает, сказали бы, что если я не хочу видеть чудовищ, то мне следует разбить все зеркала.
Я попытался притвориться, что мне не смешно, и отхлебнуть кофе, но я мог невольно хмыкнуть и облить кофе хозяйку. Так что мы культурно и не слишком долго посмеялись.
- Ну хорошо. До следующей недели я выдержу, - сказала она.
Я не осмелился ее похвалить и лишь кивнул.
- Хочешь уже сегодня получить гонорар, юноша? Может быть, аванс?
Так и просилась на язык фраза: "Что бы я стал делать с такой кучей денег?", но я удержался и лишь покачал головой:
- Нет, подождем. - Я встал. - Ага! Сколько было этих краж?
- Четыре. Сегодня четвертая.
- Вы заметили какие-нибудь закономерности?
- Да. Всё просто и ясно: в первый раз исчезли мячи, самые ценные. Во второй - перчатки, тоже самые ценные из коллекции мужа. В третий раз были плакаты, а сегодня открытки.
Я огляделся. Что еще можно тут забрать? Майки. Шлемы. Туфли. Билеты. Кубки. Биты. Биты!
Да, именно они.
Я бодро улыбнулся. Миссис Гроддехаар встала и шагнула ко мне:
- У тебя уже что-то есть, юноша?
- Есть… - я хотел сказать "сорок с лишним лет за плечами", но произнес другое: - Одна идея.
- Превосходно, - похвалила она, обхватила себя руками и потерла плечи.
- Если что-то произойдет, звоните. Я тоже буду держать вас в курсе.
Наклонившись, я поцеловал ей руку. Непонятно откуда и как, но горничная знала, что я собираюсь уходить, - она уже стояла в дверях и минуту спустя вывела меня на улицу. Джозеф отдал мне честь. Я сел в машину и, как только она тронулась с места, протянул руку к бару и налил себе на три пальца виски.
То, что мог предложить мне мой домашний бар, было намного, намного хуже.
* * *
"Комбо" Брэйквуда отъехал от моего дома как раз в тот момент, когда из-за поворота показалась передняя часть "роллс-ройса" миссис Гроддехаар. Я стоял над тщательно упакованной в герметичные мешки грудой имитаций бейсбольного снаряжения.
- Что ты в них напихал? - спросил я Брэйквуда несколько минут назад.
- Лучше, если… - Он немного подумал. - Впрочем, тебя эта информация всё равно не повергнет в ужас, поскольку ты в этом не разбираешься.
- Именно, - кивнул я, хотя очень не люблю признаваться в каком бы то ни было невежестве.
- Ну так вот, там смесь производных бутилового сельсен-меркаптана и этилового меркаптана плюс еще несколько добавок, но… Что?
- Вроде гнилой капусты в супе из канализации?
- Ну!
- Тогда, похоже, как раз это мне и надо. Спасибо. - Мы пожали друг другу руки, затем Брэйквуд сел в машину и уехал.
Джозеф поспешил мне навстречу.
- Разрешите, сэр? - Он протянул костлявую руку, намереваясь вырвать у меня связку бейсбольных бит.
- Э-э! - отказался от помощи и одновременно предостерег я. - Нет, спасибо, я сам справлюсь.
Джозеф мелкими шажками побежал впереди меня к "роллс-ройсу", открыл дверцу и отдал честь с еще большим рвением, чем на прошлой неделе. Я аккуратно уложил в машину постукивающий, словно ксилотон, сверток и расположился на сиденье сам. Проверив, надежно ли закрыт мешок, я слегка шевельнул бровями в знак того, что можно ехать. Джозеф явно только того и ждал, и мы тронулись в путь.
Два дня назад я выволок из гаража "бастаад" и проехался от своего дома до… Ну, до того места, где должен быть поворот на… какую-то улочку, ведущую в сторону Ходден-парка. В ту сторону я ехал сорок три минуты, причем отнюдь не до конечного пункта маршрута. Обратно я возвращался подавленный и злой, не раз нарушал правила и доехал до дома за тридцать шесть минут. Почему в таком случае на свою первую и пока единственную встречу с клиенткой я ехал с Джозефом двадцать минут с небольшим? Я видел часы "роллс-ройса", те самые, знаменитые, заглушающие своим тиканьем шум двигателя. Было девять сорок, столько же показывал и мой "касаверас". Я слегка потянул носом воздух, но в тихом нутре автомобиля это прозвучало подобно японскому гонгу.
- Желаете аптечку? - спросил Джозеф. Прежде чем я успел ответить, стенка возле бара разошлась, и из нее выдвинулась маленькая, но весьма богато снаряженная аптечка. Я покачал головой. Мне не удалось заметить, что сделал Джозеф, но аптечка тут же вновь ушла в панель. Я потянулся к радиоприемнику и тут кое о чем вспомнил.
- Сколько человек работает у миссис Гроддехаар?
- В доме тридцать шесть, в загородном имении еще восемнадцать.
- Мы едем в имение? - уточнил я.
- Нет, в дом, сэр.
- Хорошо. Тридцать шесть. Есть среди них кто-то новый? Работающий недавно?
- Вы шутите? - Он повернулся и уставился на меня, словно я предложил ему прогуляться с расстегнутой ширинкой.
- Ведь я же сам видел, - настаивал я, - молодых девушек…