* * *
Касательно убийства Колевановых следователь посеял в душу профессора определенные сомненья. И впрямь, подумал он, не надо бы нам тут, на "Икс-икс-икс-плюс", занимать безоговорочно только одну оправдательную относительно Колевановой позицию, разумнее выслушать обе стороны – может, и впрямь Ксения в деле замешана? Но, как бы то ни было, он, в традициях российской интеллигенции, все-таки более сочувствовал той, что сидит в тюрьме, нежели, наоборот, обвинял.
Все равно это дело не волновало его, конечно, с той же силою, как убийство собственной супруги. Известно, своя рубашка ближе к телу – а по вялой реакции Склянского он в очередной раз убедился, что официальное следствие рьяно расследовать смерть Линочки после его наводок все равно не бросится. С другой стороны, зачем оно теперь, коли душегуб, если верить Брячининову, пребывает в потустороннем мире?
Весь день на канале Остужев занимался текучкой и ждал ночи.
А когда она наступила, поднялся в спецаппаратную, подключил свою установку и первым связался с покойным свидетелем Брячининовым. Тот, увы, оказался лапидарен и ничем не порадовал: "Пообщаться с убийцей мне пока не удалось".
Следом ему на пятки в спецаппаратной наступала съемочная группа корреспондента Макса Острого (Возницына), которому Чуткевич с барского плеча пожаловал тему убийства Колевановых – и не только пожаловал, но и отодвинул все прочие шоу и группы, чтобы дать репортеру дефицитное время загробных эфиров.
Общаться с мертвецами (или хотя бы быть непосредственным свидетелем этого) было морально тяжело. Но все равно Остужев остался в спецаппартной. Он считал себя крестным отцом темы убийства Колевановых и хотел довести историю до конца.
Вдобавок его присутствие на прямых эфирах с загробным миром часто служило катализатором для разнообразных полезных или парадоксальных научных идей, из которых вырастали порой новые исследования или разработки. Так и в этот раз. Потустороннюю связь с мужем Ксении, первой несчастной жертвой – Вадимом Колевановым, техники установили неожиданно быстро, и ученый в очередной раз отметил закономерность: невинно убиенные оказываются на небесах гораздо более доступными реципиентами, чем прожженные негодяи. Профессор сделал пометку в своем блокноте. Следовало по данной теме подкопить эмпирический материал и провести настоящее исследование относительно того, как все в загробном царстве организовано. Хоть мертвые, как один, категорически отказывались обсуждать эту тему, но по обмолвкам, недомолвкам, а также техническим данным – кого лучше слышно, с кем легче связаться – можно будет, если свои наблюдения систематизировать, сделать определенные выводы.
Корреспондент скороговоркой представился и переспросил духа, находящегося по другую сторону линии связи:
– Вы Вадим Колеванов?
– Да, это я.
Обитатели потустороннего мира давно не выказывали никакого удивления, когда их вызывали с Земли – видимо, сведения об этом быстро распространились в загробных сферах.
– Вадим, я хотел бы узнать о последних часах или даже минутах вашей жизни.
– Спрашивайте.
Ввиду того, что велась телевизионная запись (а впоследствии эфир собирались включить в программу), слова призрака дублировал актер. Обычно артисты работали добросовестно – и в этот раз тоже: Волосин достал в соцсетях материалы, на которых звучал голос покойного, и постарался подделаться под него.
– Скажите, что вы видели, когда вас убивали? – Корреспонденты, работающие на канале "XXX-плюс", никогда не терзались по поводу того, что задают резкие или неудобные для собеседника вопросы. Если кто-либо из них вдруг начинал самоедствовать или, хуже того, миндальничать при разговоре, места на телевидении Чуткевича ему не было.
– Практически ничего я не видел, – ответствовал дух.
– Но что-то вы все-таки помните?
– Что помню? Я сплю. Вдруг раздается какой-то резкий звук. Открываю глаза, в полусне. Передо мной силуэт. Лица не видно.
– Он, этот силуэт, был один?
– Да, один.
– Мужчина или женщина?
– Мужчина.
– Что было дальше? – влезал в душу Возницын-Острый.
– Я попытался вскочить – но тут же последовал резкий удар. Я почувствовал боль в груди. Потом – в шее. Ощутил, как вытекает очень много крови. Потом голова закружилась, и я упал. А потом – темнота. Навсегда. Она наступила довольно быстро.
– Значит, вы не знаете, кто вас убил?
– Представления не имею.
– Вы бы узнали его?
– Не думаю. Он ведь в маске был. Мужчина. Наверное, молодой.
Корреспондент переменил тему:
– А вы знаете, что теперь в вашем убийстве обвиняют вашу жену, Ксению Колеванову?
– Да, знаю.
– Что вы думаете по этому поводу?
– Что это глупость. Несусветная.
– Считаете, она никак не замешана?
– Уверен.
– Что вы можете сказать в ее оправдание?
– Мы любили друг друга. У нас сын. Ей незачем было меня убивать.
– Вы знаете, что ее также обвиняют в убийстве ваших родителей и бабушки? И уверяют, что мотивом стало то, что она теперь – опекун многомиллионного состояния, которое отойдет вашему несовершеннолетнему сыну?
– Да, я знаю. Но говорить об этом подло. И обвинения высосаны из пальца.
– Вы не замечали – незадолго до вашей смерти, может быть, поведение вашей супруги изменилось? Она с кем-то встречалась? Сговаривалась?
– Нет, ничего подобного не было.
Журналист поблагодарил убиенного за правдивые ответы. Связь оборвалась, и тут корреспондент сказал в микрофон, под занавес, гнусность (с точки зрения Остужева):
– Что ж, и все-таки, быть может, не случайна поговорка, что мужья узнают обо всем самыми последними. – И продолжил тему: – А теперь на прямой связи с нами – Ирина Колеванова, мама убиенного Вадима Колеванова, который только что был в нашем эфире. После рекламной паузы – оставайтесь с нами!
Затем он взялся мучить своими вопросами мать. И она, а в дальнейшем отец Колеванов показывали примерно то же: убийца был один, молодой мужчина, лица не видели, был в маске. Невестку они оба не подозревали.
А вот бабушка, Регина Дмитриевна, придерживалась иного мнения.
– Им нужен был код нашего сейфа. Они пытали меня, – говорила она мрачно.
– Они – это кто?
– Я видела два силуэта. Один – да, мужчина в маске. И еще один.
– Он был рядом с мужчиной?
– Нет, просто мелькнул.
– Мелькнул – где?
– За открытыми дверями.
– И это была ваша невестка?
– На сто процентов судить не могу. Мне было не до нее. Но, кажется, она.
"Она врет?" – черкнул корреспондент на листке бумаги и протянул Остужеву. Тот яростно помотал головой и написал ниже: "Призраки никогда не лгут!"
А Регина Дмитриевна Колеванова продолжала:
– И еще она, эта женщина, вроде бы спросила мужчину: "Скоро?" Но я не уверена, потому что мне было очень больно, и я мечтала, чтобы все как можно скорее кончилось.
Даже столь беспардонный человек, как журналист канала "Три икса-плюс", не решился мучить бабушку дальнейшими расспросами и свернул эфир.
Когда продюсер скомандовал, что съемка закончена, Макс Острый приступил к Остужеву и начал убеждать, что с делом все обстоит совершенно неоднозначно, и ему позарез надобно встретиться, под камеру, с его источником из Следственного комитета – следователем Склянским.
Так как корреспонденты канала были товарищами цепкими и липучими, да и помог ему Возницын-Острый немало, когда они раскручивали дело об убийстве Линочки, профессор обещал, что следаку позвонит и постарается уговориться о записи прямо на завтра.
* * *
Что и сделал из своего дома, с утра.
На удивление – в последнее время Склянский вообще был подозрительно покладистым и добрым – тот согласился встретиться перед объективами и даже ради этого лично прибыть на канал. Может, ему понравилось красоваться перед камерами? Или он какую другую цель преследовал?
Остужев немедленно – за утренним кофе – позвонил корреспонденту Возницыну-Острому и сообщил радостную весть.
– Отлично! – хищно промолвил тот. – Мы его разделаем.
* * *
В тот же день, в обеденное время, следователь прибыл в офис "Икс-икс-икс-плюс". Был он в прекрасном расположении духа и слегка снисходителен: я, мол, настоящим делом по жизни занимаюсь, а вы тут, со своими мертвяками да телешоу, в бирюльки играете.
Они заняли одну из студий – разумеется, не связанную со спецаппаратной и артистами, потому что никакого контакта с загробным миром в данном случае устанавливать не собирались. Но в остальном все шло по-серьезному: на Склянского надели петличку, то есть микрофон, девушка-гример его припудрила, два оператора заняли позиции за камерами, режиссер устроился у монитора, корреспондент – напротив своей жертвы. В углу, вдали от света софитов, засел никому не видный, не слышный Остужев. Он по-прежнему продолжал считать тему убийства Колевановых своей, кровной.
Журналист начал с места в карьер:
– Почему вы содержите под стражей молодую женщину, маму малолетнего ребенка Ксению Колеванову?
Но Склянского подобным напором было не испугать.
– Потому что у Следственного комитета имеются все основания полагать, что гражданка Колеванова является соучастницей группового, совершенного с особой жестокостью убийства своего мужа и других родственников.
– Она в этом призналась?
– Нет, пока нет.
– Почему вы тогда так считаете?
В этот раз следователь не стал, в противовес вчерашней личной беседе с Остужевым, толковать о женской психологии, согласно которой Ксения должна была, дескать, сначала разбудить мужа, а не выбираться из спальни, чтобы углядеть, кто ходит вокруг особняка. Нет, Склянский сказал совсем о другом:
– Мы изучили биллинг мобильного телефона гражданки Колевановой, а также ее электронную почту за месяц, предшествовавший убийству. И я должен заявить следующее: практически каждый день она в рабочее время, когда ее супруг Вадим Колеванов не находился с нею рядом, связывалась с одним и тем же телефонным номером.
– Кому он принадлежал? – хищно выпалил журналист.
– Минуточку терпения. Кроме того, с электронного адреса, принадлежащего Ксении Колевановой, а также с ее мессенджеров практически каждый день отправлялись послания одному и тому же адресату. Эти сообщения в мессенджерах, а также эсэмэски отправителем, то есть гражданкой Колевановой, впоследствии уничтожались, однако нам удалось восстановить их, и мы выяснили, что практически все они носят весьма интимный характер. Далее: нами было установлено, что адресатом этих писем, месседжей, эсэмэс-сообщений и звонков являлось одно лицо, а именно – бывший сожитель Ксении Игорь Варенников. Кто он такой? Наркоман. Задерживался за хранение наркотиков. Неоднократно проходил соответствующее лечение, в том числе за рубежом.
– Хорошо, – перебил Возницын (Острый). – Охотно допускаю: вы, возможно, установили факт супружеской неверности Ксении Колевановой и даже то, что ее возлюбленный некогда злоупотреблял наркотиками. Но это ведь не значит, что она совершила убийство, не так ли?
Склянский выглядел и держался совершенно хладнокровно.
– Пойдем дальше. Мы сочли, что имеются достаточные основания, чтобы задержать Варенникова. Изъяли его телефон. Проверили биллинг. Установили, что они неоднократно встречались с Ксенией в дневное время – чаще всего в отеле с почасовой оплатой "Эйфория".
– Обычный адюльтер, за это не сажают.
– Погодите. Согласно тому же биллингу, Варенников три раза за последний месяц бывал в окрестностях загородного дома Колевановых, того самого, в котором произошли убийства. Вы скажете, случайность? Или, может, гражданин Варенников присматривался к будущему месту совершения преступления?
– Это еще не доказательство.
– Согласен, доказательство косвенное. Но имеются и прямые. Девятого июля сего года, в ночь убийства, автомобиль, принадлежащий на правах собственности гражданину Варенникову, был зафиксирован видеокамерой, находящейся в трех километрах от места преступления. Зафиксирован дважды. В два часа тридцать четыре минуты ночи, когда он ехал по направлению к загородному дому Колевановых, и в четыре двадцать восемь, когда следовал оттуда. Как заключили судмедэксперты и показала сама Колеванова, в промежутке между тремя часами пятнадцатью минутами и тремя сорока пятью были совершены убийства.
Макс Острый в ходе интервью волей-неволей становился стороной оправдывающейся. Он парировал:
– Это тоже не прямая улика. Мало ли, зачем и куда ездит автомобиль! Да и был ли Варенников в своей машине? На камерах ГИБДД обычно не видно, кто конкретно управляет.
– И все-таки, исходя из вышеизложенных улик, судья избрал меру пресечения в отношении гражданина Варенникова в виде содержания под стражей. И в ходе первого же допроса Варенников стал давать признательные показания.
– Человек мог оговорить себя под давлением.
Остужев знал, что Возницын-Острый – парень хваткий. Корреспондент не защищал Варенникова – тот ему, как, впрочем, и остальные фигуранты дела, был до лампочки. Просто специально задавал вопросы поперек собеседнику, поддерживая в телеинтервью градус напряжения.
– Оговорить – мог, но! Он не оговаривал. Очень у него все показания убедительными и складными получаются. Да вы приходите на суд, сами услышите.
– Если только Варенников в итоге не откажется от своих слов – как часто бывало после того, как обвиняемый побывает в лапах полиции или Следственного комитета.
– Не откажется. Потому что, помимо мотивов и планирования группового убийства, гражданин Варенников раскрыл, куда он дел орудие преступления – нож. А именно: выбросил в реку Синичку. Для поисков орудия мы уже задействовали водолазов. Одежду, в которой он совершал убийства, Варенников сжег, однако мы изъяли его автомобиль, и с ним сейчас работают криминалисты. Нож с кровью и ДНК жертв, а также следы крови и ДНК убитых в автомобиле заподозренного гражданина – это, согласитесь, прямые и непосредственные улики.
– Но они ведь пока не найдены?
– Это вопрос времени. Вдобавок обвиняемый показал, где расположен тайник, в котором он спрятал похищенные из дома Колевановых деньги и драгоценности. В ближайшее время мы изымем награбленное.
– Пригласите на операцию нашу съемочную группу, – подсуетился журналист.
– Что ж, можно устроить, – вальяжно откликнулся Склянский.
– А что показывает Варенников по части мотивов убийства?
– Они состояли с Ксенией Кординой в интимной связи с две тысячи восьмого года, и длилась она с перерывами четыре года. Затем их отношения прервались, и Кордина вышла замуж за одну из будущих жертв – Вадима Колеванова. У них родился сын. Однако впоследствии, полтора года назад, в январе две тысячи восемнадцатого, подозреваемая снова встретилась с Варенниковым. Как он уверяет, первая встреча произошла по ее инициативе. Интимные отношения между ними возобновились. Ксения, со слов обвиняемого, жаловалась, что муж ее не любит, не понимает. Она мечтала уйти от него и связать свою судьбу с Варенниковым. Он соглашался – останавливал их только финансовый вопрос. И тогда в голову Колевановой пришла мысль о преступлении. У преступников имелось две цели: во-первых, сейф, где семейство Колевановых-старших хранило деньги и драгоценности. А во-вторых, после смерти всех взрослых представителей семьи единственным наследником их немаленького состояния действительно становился несовершеннолетний сын Колевановых, а Ксения делалась его опекуншей. В итоге она стала сообщницей и наводчицей, а совершить убийства планировал Варенников. Чтобы задуманное удалось, убийцам потребовалось собрать всю семью мужа под одной крышей и затем, разом, расправиться с ними. Удобный случай подвернулся девятого июля. Ксения заранее рассказала своему сожителю, как проникнуть в дом. Он изучил подъезды к поселку и разработал подходы к месту преступления. В дальнейшем все происходило так: гражданка Колеванова спряталась в бойлерной, а Варенников последовательно убил всех ее родственников. У бабушки, Регины Дмитриевны, он выпытал код от домашнего сейфа и похитил оттуда драгоценности и деньги.
– А Ксения – она призналась в содеянном?
– Пока нет, но мы ведем с ней работу.
После интервью Склянский выглядел победителем – да он и в самом деле был победителем.
Групповое резонансное убийство раскрыл – раз.
Подковыристого журналиста отбрил – два.
В самом выгодном свете себя и свое учреждение представил – три.
Но корреспондент, Макс Острый, он же Максим Возницын, оказался не в обиде – аж приплясывал на месте, чувствовал, какая сенсационная история на него свалилась. Скороговоркой поблагодарил Склянского и немедленно умчался – монтировать передачу в эфир.
Следователю после своего очевидного успеха под внимательным прицелом телекамер хотелось поговорить. И он обратился к единственному знакомому здесь человеку – Остужеву.
– Помню, помню о вашей новой идее, – величественно пророкотал он. – Что вашу супругу убил, дескать, наемный киллер.
– Это не моя идея, об этом мне сама Линочка сказала.
– Да-да, будем работать в этом направлении.
И в очередной раз Петр Николаевич особенно остро понял, что все это – только отговорки, и ничего, ничегошеньки не сделает Склянский ради того, чтобы раскрыть убийство его жены, – кроме разве что нескольких ленивых формальных тело-движений. Успеха, во всяком случае, он вряд ли добьется.
И в данной ситуации, как и во многих других в нашей стране, спасение утопающих становилось, как говорится, делом рук самих утопающих. Так что никто, кроме него самого, Остужева, в том, чтобы добиться истины, не заинтересован. Никто к ней не стремится, и никто ее не алчет.
…Но той же ночью профессору удалось выйти на связь непосредственно с убийцей его жены.
Прошло две с половиной недели