Я проследил за его взглядом и увидел на виртуальной сцене рядом с лектором Далилу.
- Под Салли Энн которая косит, - уточнил мой чипанутый сосед. Глаза его уже были закрыты - наслаждался зрелищем. Я проверил и убедился: за спиной мэра больше нет провокаторских лозунгов; что в реале, то и в виртуале - изображение незнакомого мне девайса, а поверх него надпись: "Дримодем".
- …найдено средство для устранения противоречия между основными слоями синтообщества, - бархатно рокотал мэр, - но предстоит ещё много работы, прежде чем средство сможет стать доступным широким массам. Мы предлагаем вам, господа студенты, внести свою лепту в общее дело. Нет сейчас более насущной задачи, чем обеспечение прочной базы для объединения расколотого противоречиями общества. Именно вы можете…
Тип, карабкавшийся по лестнице, наконец-то нашёл себе место и перестал стонать. В аудитории стало тихо. Публика тысячеглазо таращилась на Далилу. Та сидела, улыбаясь всем и каждому, по правую руку от мэра. Ростик говорил стоя.
- Кодировщики и защитники, я уверен, сделают своё дело, но особенно почётная роль отводится тестировщикам, поэтому я сегодня пригласил сюда лучшую студентку факультета тестирования.
- Далила в мэрии? В Верхнем Городе? - спросил я Нику.
- Как видишь, - коротко ответила та.
- И теперь, - разливался певчей птицей мэр, - я хочу торжественно вручить ей первый серийный экземпляр дримодема как символ нашей общей надежды на социальное согласие. Это, не побоюсь громких слов, волшебное устройство - квинтэссенция наших общих усилий, вершина достижений передовой науки, поставленной на прочную коммерческую основу…
- Я знаю, чё за девайс, - объявил вдруг мой сосед слева, не открывая глаз.
- Да? - оживилась Ника и, придвинувшись ко мне, вытянула шею от любопытства. - Ну! Говори же, что это за штука? Ничего, Дрю, ты мне не мешаешь.
Я-то ей не мешал, это да. А вот мне было не очень удобно. Она навалилась на меня, даже жарко стало. Любопытство - качество неплохое, если знать меру, но у Ники всего слегка в избытке, за что ни возьмись.
- Дримодем. Нам на психотехнике показывали, - ответил чипанутый. - Универсальный беспроводной дуплексный широкополосный модулятор-демодулятор. Не толкайся, мешаешь.
- Это не я, - сказал я и попытался водворить Нику на место, но та всё лезла с вопросами:
- Ну и что? Зачем он? И что за название - дримодем?
- Дримы, знач, показывает, - пояснил флегматично знаток психотехники. - Чё-то вроде чипа, токо в голову вживлять не надо. Чё ещё в нём волшебного, я не догнал. Ну, дуплексный, так чё теперь? А чипы - симплексные. Главное - широкополосный. С дуплексом возни больше - два потока ж защищать. Апстрим и даунстрим.
- Два потока? - задумчиво переспросила Ника. Потом вернулась на своё место, бормоча под нос: "Беспроводной… Вход и выход… Демонстратор мечт… Защита…"
Сами понимаете, пока Ника расспрашивала моего соседа, я не видел, что происходило в кабинете мэра. Но там мало что изменилось. Далила всё так же сидела, кукольно улыбаясь всему амфитеатру, а мэр вещал:
- Я надеюсь, что договор, который ваша соученица подписала с корпорацией "Дримодем", будет продлён. Не исключено, что вы присутствуете при зарождении новой престижной профессии, для которой уже существует название - дриммастер.
- Мастер-мечтастер, - саркастически вставила Ника. Я только отмахнулся с досадой, глядя во все глаза на Далилу.
- Тестировщики только примеряют на себя мир, созданный не ими и не для них. Дриммастеры будут творцами, а не подопытными кроликами! - гулко гремел под потолком амфитеатра голос мэра. - Они не примерять будут несовершенный виртуальный мир, а перекраивать его в полном соответствии с нашими чаяниями и надеждами. Дримодем - пропуск в мир нашей мечты. Эта девушка…
Далила поднялась с кресла.
"…шка" - раскатилось и смолкло под потолком гулкое эхо. Стало тихо.
- Взяла мой блеск для губ, - раздражённо проговорила Ника.
- Тш-ш, - прошипел я и сжал ей руку.
- Она прекрасна, как мечта, - продолжил мэр. - Я уверен, она станет хорошим дриммастером и её мечты станут реальностью для миллионов. С надеждой на будущее и большим чувством вручаю ей…
Мэр пропал из поля зрения видеокамер, потом вернулся с немаленькой коробкой и какими-то бумагами. Он договорил:
-…вручаю ей дримодем.
Я неотрывно следил, как Далила взяла из рук мэра подарок, потом подписала договор, пользуясь коробкой как столом, и вернула бумаги мэру.
- Договор, - провозгласил он, показывая листки залу. - Пропуск в виртуальный мир. Ваша соученица стала первой, но с этой минуты начат отсчёт новой эры. Сначала только самые достойные из вас получат право подписать соглашение с корпорацией, но…
Шум прокатился по залу, разросся, потом кто-то выкрикнул: "Дримодем!" Его поддержали, мгновение - и весь зал заревел: "Дри! Мо! Дем! Дри! Мо! Дем!" В голове моей всё смешалось: Далила с коробкой в руках; Верхний Город; мечты, ставшие реальностью; творцы и кролики, - из всего этого получилась невразумительная сверкающая каша. Восторг толпы чипанутых наэлектризовал меня. Стыдно признаться, но я завопил вместе со всеми. "Дри-мо…" Нет большего дурака, чем восторженный дурень.
Экстаз пошёл на убыль, только когда Ника отобрала у меня свою руку. Выдернула. Оказывается, я всё ещё стискивал ей кисть, причём, надо думать, сильно - в глазах у неё стояли слёзы.
- Дри-мо-дем, - проговорил я по инерции, но уже тише. Губы Ники, лишённые блеска, дрожали.
- Поздравляю вас, Далила! - бархатно прогудел мэр, голос его на миг перекрыл крики.
Я глянул туда и взревновал. Поздравления поздравлениями, но зачем лезть целоваться?
- Ломака, - проговорила Ника, потирая руку. Я так и не понял, меня она имела в виду, мэра, дарившего улыбки направо и налево, или Далилу. Та отступила в глубь сцены и скромно склонила голову. Коробку с дримодемом прижала к груди обеими руками.
- Извини, - сказал я Нике и погладил ей пальцы.
- Ничего, - еле слышно выдохнула она. - Смотри туда, ещё пропустишь что-нибудь.
Я послушался. Однако пропускать было нечего, сцена опустела, над соплом фантомайзера рассеивалось лёгкое облачко пара. Что произошло в кабинете мэра дальше, никто из нас не увидел - лекция по социологии закончилась на час с лишним раньше положенного срока.
Народ потянулся к выходу, возбуждённо галдя. У дверей образовались пробки, в густой толпе перемешались чипованные и нечипованные граждане, синтеты и естеты. Ника выбралась в проход и стала спускаться, не глядя, иду я за ней или нет. "Чем-то обидел её опять", - подумал я и позвал:
- Ника! Подожди, пока народ рассосётся!
Но она только плечами передёрнула. Я заметил, - ищет кого-то. И тут же выяснилось, кто был ей нужен.
- Бенито!
Я поспешно скатился следом за Никой Нэйм. Нельзя оставлять её одну, всё-таки она полезла в свару из-за меня. Это я так думал, на деле всё обернулось по-другому.
Вождь естетов ещё сидел в первом ряду, возя пальцем по экрану своей навороченной "таблетки". Ника остановилась в шаге от него и спросила:
- Что вы за спектакль здесь устроили?
- А? - вздрогнул Беня. - Спектакль?
- Только не изворачивайся! - прошипела Ника. Я понял, что она в бешенстве, причём не я тому виной. Она стояла, уперев в бёдра сжатые кулачки, против Бенито (глаза их были примерно на одном уровне) и слова не говорила, а выплёвывала:
- Вы! С ним вдвоём! На пару!
В глазах Бенито мелькнуло понимание, он ухмыльнулся кривовато и не слишком весело. Я не понимал ничего. С кем вдвоём? Он ответил:
- Думаешь, это была совместная промоция? Ошибаешься. Он опять оставил меня с носом.
- Враньё! Ты эти сказки своим олухам будешь рассказывать! - горячилась Ника. Я на всякий случай подошёл ближе. Олухов поблизости заметно не было, но предводитель их вполне мог посчитать себя обиженным.
- Мои олухи, девочка моя…
- Я не твоя девочка.
- Мои олухи, - буркнул Бенито, - тоже больше не мои олухи. Говорю же, старик меня опять столкнул с дороги. Видишь?
Бенито указал на пустые скамейки.
- Кого? - не поняла Ника.
- В том-то и дело, что никого. Кто-то из них получил письмо от мэрской корпорации. И они всем скопом потянулись заключать договоры. Может быть, они правы.
Бенито вздохнул и стал запихивать "таблетку" в чехол, продолжая цедить сквозь зубы:
- Они теперь давятся в очереди за дримодемами, а старик тем временем развлекается с этой смазливой подстилкой у себя в Верхнем. С лучшей студенткой. Дриммастер! Новая профессия! Самая древняя.
Тут я сообразил, о ком он, и на какое-то время забылся. Когда опомнился, в руках у меня был воротник Бениной стильной рубашки; её хозяин дёргался, хватаясь за край столешницы. Оказывается, я стал вытаскивать его наружу прямо поверх ряда. Переклинило просто, это со мной бывает.
- Да оставь же его! - пищала Ника и пыталась оттащить меня. Сзади кто-то спросил глубокомысленно и довольно громко: "Чего это они?" Смех, да и только. Я бы рассмеялся, если б не был так зол. Глупое положение. Всё-таки я выпустил Беню, и тот сполз обратно. Показалось мне, сейчас он полезет в драку, но нет. Бенито уселся, как будто ничего не произошло, и глянул на меня надменно.
- Видишь, Ника? - проговорил он слегка придушенным голосом, глядя при этом не на неё, а на меня. - Твой дружок беспокоится о чести дамы. Рыцарь ордена Непорочной Златокудрой Афрокожей Девы. Господи, в каком дерьмовом мире мы живём! Вокруг одно злобное дурачьё. Ещё немного, и я решу, что старик прав, и тоже подпишу договор.
- Мир от этого лучше не станет, - сказала Ника, пытаясь влезть между нами. - Дримодем - та же чиповка, только без чипа.
- Нет, не та же, - возразил Бенито. - Ты ничего не поняла, как всегда. Слышала, же? Он дуплекс, а не симплекс. Старик в чём-то прав. Мир надо изменить.
- Тебе бы только мир менять, - фыркнула Ника. Ей удалось-таки оттеснить меня в сторону. Справившись с этим непростым делом, она потащила меня под руку прочь, но на ходу добавила, обернувшись к Бене:
- Яблочко от яблоньки… Я понимаю, почему ты так неравнодушен к Далиле.
И больше ничего. Что она имела в виду, я понял гораздо позже, иначе не дал бы увести себя так просто.
В лифте мы молчали. Несколько слов, сказанных о Далиле, беспокоили меня больше, чем мне самому хотелось. О чём думала Ника, не знаю. Я вспомнил о ней, только когда добрался в своих размышлениях до начала разговора с Бенито. Получалось, Ника знала о нём гораздо больше, чем я. Откуда? Что-то похожее на ревность опять шевельнулось во мне, я удивился даже. Ника мне друг, не больше. При чём здесь ревность? Я искоса глянул на девушку, которая вела меня куда-то под руку. Губы плотно сжаты, уголок рта - книзу. Ника Нэйм думала о чём-то неприятном, от этого лицо её показалось мне особенно некрасивым.
- Ты знала Беню раньше? - спросил я. - Чего это он тебя своей девочкой назвал? Слушай, куда ты меня тащишь?
Мы давно вышли из лифта на первом этаже, Ника волочила меня к выходу. Она натянуто улыбнулась, толкнула меня к турникетам и, только оказавшись по ту сторону вертушки, ответила:
- Мы учились вместе в реалскуле. В одном классе. Я и он. Бенито всё ещё не сжился с мыслью, что я больше не его девочка.
- А ты что об этом думаешь? - спросил я, удивляясь самому себе. Какое мне дело, а?
- Я ничего больше об этом не думаю, с тех пор, как поняла, чего он хочет от нас от всех.
- От кого это - всех? Слушай, скажи, куда ты меня тащишь?
Мы уже были снаружи, в университетском парке. Вообще-то студенту нечего делать в городе, - в университетском здании есть всё, что ему нужно; чипанутый он или нет, без разницы. Годами можно на улицу не показываться. Я и не выходил бы. Если честно, чувствовал себя неуютно: всё время почему-то казалось, что за мной следят, даже в парке. Боялся снова попасть к тем ребятам, которые выманили меня из дому и чуть было не чипанули.
- Если я говорю "всех", я имею в виду всех. Тебя в том числе, - заявила Ника. - А веду я тебя сюда.
И она подтащила меня к парковой скамейке. Я огляделся - пусто в парке и тускловато по-осеннему - и сел на краешек. Ника устроилась рядом, откинулась на изогнутую спинку лавочки, скрестила руки на груди, покивала и продолжила:
- Мне нужно поговорить с тобой. До начала пары ещё целый час.
"А, - думаю, - ну, тогда ладно". И спросил, чтоб поддержать разговор:
- И чего Бене от меня нужно?
- Того же, чего ему нужно от меня.
"Привет, - думаю, - вот бы никогда не подумал, что Бенито педик".
- Ему только этого от всех и нужно, точно как его отцу.
"Ну вот, - думаю, - отец у него тоже… И вообще, мне до них дела нет, что до отца, что до сына".
- Он долго морочил мне голову, - продолжала Ника, - но когда я это поняла… Всё. Он считает себя величиной, но для меня он - ноль. Как и его отец, кем бы он ни был.
"Опять отец. Да чихать мне с мокротой на отца Бенито, если тот у него есть".
- От любви до безразличия полшага, - провозгласила Ника, тряхнув головой. Прядка прямых чёрных волос упала на лоб. Я заметил - щёки у Ники опять покраснели. Кожа светлая, заметно очень.
- От безразличия до ненависти ещё полшага, - заявила она. - А обратно дороги нет.
"До ненависти", - отметил я с удовлетворением. Чему так обрадовался, сказать не могу. Мысль, что предметом ненависти Ники стал Беня, пришла позже.
- Он-то думал, я буду в полном восторге, узнав, кто его отец. А я… Я всех их ненавижу, а его отца - особенно. Из-за него…
Тут она осеклась и глянула на меня виновато.
- Так кто его папаша? - спросил я равнодушно. В конце концов, у всех есть какой-то там отец, даже у айдиотов, если вдуматься, только им от этого не легче.
- Знаешь, я не хотела бы говорить. Это будет как-то… подло, что ли. Он мне одной сказал. Может, он вообще соврал. Знаешь, бывает такое - врут, чтобы понравиться.
"Знаю-знаю, - подумал я. - Сам такой. Чего только не нагрузишь ради благого дела". Всё верно, я как-то одной дурочке в чате втирал, мол, я - сын мэра. Повелась. Чуть до вирта не дошло дело, я вовремя слился. Ник даже пришлось тогда бросить, чтоб отцепилась.
- И вообще, хватит, - сказала Ника Нэйм, убрала волосы со лба и села прямо, сложив руки на коленях. "Всё-таки юбка у неё коротковата. Ни в чём меры не знает", - подумал я.
- Хватит об этом, я о другом хотела. Знаешь, Дрю, был бы ты мне безразличен, никогда бы не стала спрашивать. Зачем тебе всё это? Зачем универ, зачем факультет тестирования? Чего ты вообще хочешь?
Я чуть было не сказал ей. Так вдруг захотелось сказать кому-нибудь, от чего прячусь! Что из дому сбежал не из-за Салли. Не будь Салли, было бы что-нибудь другое.
Понимаете, очень мерзко, когда с самого детства вас пихают со всех сторон, как шарик в пинболе, чтобы уложить в дырку. В ту, на которой побольше нулей нарисовано. Пынь-пынь-пынь, дзынь! Вы уже в дырке. Слыхали о профориентации? За пару месяцев до моего бегства Система выдала мне эту хрень. Рекомендации. С первого сентября начиная, предки собирались пристроить меня в полном соответствии с этими самыми рекомендациями. Я чуть было не ответил Нике, когда спросила, чего хочу: "Хочу, чтобы меня оставили в покое. И дали жить, как я хочу, а не как решила Система". Но скажи я ей это, и пришлось бы выложить всю правду об Андрее Нетребко. И я стал грузить по полной программе. О том, что жить не могу без виртуального мира. Что быть тестером - моя детская мечта. А теперь вот - дриммастером не отказался бы стать. Что Верхний крут, и я туда хочу. Что… Да я сам уже не помню, что нёс. Несу, а сам вижу - Ника никнет. Глаза потускнели, плечи ссутулились. Снова прядь волос на лбу. И чего-то стало мне вдруг гнусно, будто дряни какой-то набрал полон рот. Я вяло пожевал последнюю враку, выплюнул её и заткнулся. Помолчал немного и говорю:
- Фигню я нёс. Извини.
- Зачем? - спросила она. Гляжу - глаза у неё блестят. Но не от удовольствия, это точно. Я сглотнул, хотел ответить, но Ника меня опередила:
- Верхний Город, небоскрёбы с зеркальными гранями, коптеры - как стрекозы. Небо, облака. Красиво. Я понимаю. И вирт тоже… Но есть же вот это. Смотри.
Я проследил за её рукой. Что значит - это? Ну, парк. Фонари, скамейки. Старые деревья. Замусоренные вялой листвой дорожки. Наглые белки. Тускло всё. Осень в Нижнем Городе - не самое лучшее время. Мертвенный свет цедится сверху, холодно.
- Эти деревья, - говорила Ника, - росли здесь, когда Верхнего ещё не было. Они помнят солнце и дождь.
Да, тут она права, сто процентов. Чего-чего, а дождя в Нижнем Городе не бывает никогда. Разве что проблемы с перекрытием, но тогда это не дождь, а целый водопад, башку может снести струёй. Деревья, даже если и помнят что-то такое, теперь вполне довольны. Вон рядом с каждым шланг, чего ещё нужно?
- На городе свет клином не сошёлся. Зачем он тебе, Дрю? В мире много что есть кроме городов.
"Что есть? - думаю. - Дурацкие рисовые поля и синтокомбинаты?"
- Есть горы, - говорила Ника. - Леса. Моря есть где-то и океаны. В них острова.
"Чего это она?" - подумал я. Узкая ладошка Ники Нэйм лежала у меня на плече. И смотрела Ника Нэйм на меня странно.
- Звёзды ночью бывают, - сказала она, придвинувшись, и положила мне на плечо голову. Я сидел на краешке скамьи, как истукан.
- Кроме того, здесь есть я, - сказала Ника Нэйм. - А в Сети меня нет.
Я почувствовал… Нет, тепло её тела - само собой. Она же прижалась ко мне, как тут не почувствовать? Запах. Я, кажется, говорил вам, что запахи - моё слабое место. В том смысле, что почти их не чувствую. Вернее, до того самого времени не чувствовал и не очень-то по этому поводу печалился. Начхать было, по правде говоря. И вдруг - запах. Но я не обратил на него внимания, просто стало мне спокойно, как ни разу до того не бывало. И Верхний Город показался мне глупой выдумкой, а уж Сеть - тем более. Идите, думаю, вы все в задницу с Системой вашей, мэром хакнутой во все порты, с бениной матери яйцеголовым сыном, с нанофабриками вашими и дерьмодемами, с мастерами-мечтастерами и с мечтами их…
И тут бипнул мой налокотник. Пришёл от кого-то мэйл. Стараясь не потревожить Нику (голова её всё ещё лежала у меня на плече), я поднял руку и глянул на экран. Резкий, неприятный запах. Неживой. Никогда раньше не обращал внимания, как пахнет от мозга-эмулятора.
- Что там, Дрю? - лениво поинтересовалась Ника. Голова на моём плече шевельнулась. И снова тот запах. Я никак не мог понять, что это пахнет так - палые листья? Спокойно, живо.
- Мэйл пришёл, - ответил я.
- Письмо? - Ника подняла голову и отстранилась. В глазах скрытое беспокойство. "Она не хочет показать, что ей любопытно, от кого мэйл", - сообразил я.
- Вот, смотри, - я подсунул Нике экран и только после этого заметил в заголовке слово "Дримодем". И не только в заголовке.