Часть вторая МОСКВА-"ВАВИЛОН"
Глава первая ИСПЫТАНИЯ. УДАРЫ СУДЬБЫ
Выйдя из поезда на Белорусском вокзале, я испытала самый настоящий шок. Я никогда ещё не видела сразу так много народу в одном месте. Мне почти девятнадцать, а я лишь только раз в жизни была в Москве, да и то в далёком детстве, когда вместе с классом ездила на экскурсию. Боже мой! Какая же я деревня… К вящему стыду, должна признаться, я понятия не имела, что такое метро. Я приехала совершенно одна, и некому мне было что-то подсказывать и водить за ручку. Наверное, я вела себя не очень адекватно, растерянно разглядывая мужчин и женщин, снующих мимо меня нескончаемым потоком. Наш-то городишко совсем маленький - за час можно обойти вдоль и поперёк. А здесь - столько людей, и вряд ли кому-то из них есть дело до перепуганной провинциальной девушки в потрёпанных джинсах и бейсболке. Хотя мне почему-то казалось, что все вокруг только и делают, что пялятся на меня и подсмеиваются надо мной, видя, как я дико озираюсь по сторонам, словно Тарзан, попавший из джунглей в центр Манхеттена.
Мне всё же удалось подавить симптомы назревающей панической атаки и взять себя в руки. Расстегнув рюкзак, я достала карту Москвы, заблаговременно купленную в газетном киоске Велижа. Ужасная паутина, как в ней разобраться?
Отойдя на несколько метров от вокзала, я увидела знак "М". Наверное, это и есть метро.
В подземном переходе какой-то дядька без ног, одетый в старые лохмотья, просил милостыню. Я порылась в кошельке и… неожиданно увидела, что ноги-то у него, оказывается, есть и всё с ними в порядке. Он лишь поджал их под себя, выставив наружу муляж культи. Я усмехнулась про себя и побрела дальше по переходу. Выйдя вновь на улицу, я подумала о том, стоит ли мне сразу поехать в институт или прежде перекусить в каком-нибудь кафе, и выбрала первое. Надо позвонить в приёмную комиссию, уточнить проезд, но, как назло, у меня не оказалось мелочи.
- Простите, а вы не подскажете…
- Скажите, а где находится…
- Будьте добры…
- Извините… Да чёрт… - я чуть не упала, наступив на свой развязавшийся шнурок.
Положив рюкзак на ближайшую скамейку, я нагнулась над кроссовкой. Повернулась - а его и нет. Мой рюкзак исчез! Только удаляющиеся спины двоих парней на роликовых коньках. У одного из них в руке, естественно, мой рюкзачок. Я бежала за ними, сколько могла, но они оказались быстрее и сумели скрыться, юркнув в какую-то подворотню.
- О, проклятье! - вырвалось у меня. - Там же все мои деньги, документы… - бормотала я в отчаянии, стоя посреди улицы. Кто-то толкнул меня и не извинился.
Я всплакнула на скамейке в скверике, но люди по-прежнему не замечали моего горя и продолжали течь нескончаемыми муравьиными потоками в разных направлениях. Но не могу же я сидеть здесь вечно в ожидании неизвестно чего. Я сунула руку в карман джинсов и вытащила бумажку с номером той странной девушки, которую повстречала на автостанции, когда навещала бабушкину родственницу.
Не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, я подошла к тому "безногому" нищему в переходе и попросила у него три рубля на таксофон. Он посмотрел на меня как на чумную и сказал довольно грубо: "Так сама заработай. В чём проблема-то?" Я, вероятно, всё ещё пребывая в шоковом состоянии, вызванном внезапной кражей моего имущества, встала рядом с ним и протянула руку, но мне никто не подавал.
Я догадалась снять бейсболку и, держа её в руке, стояла так, опустив глаза и сгорая от стыда. Нищий недовольно покосился на меня, но ничего не сказал.
Проходящий мимо небритый мужчина в пиджаке с заплатками на локтях порылся в кармане и положил в мою кепку пятьдесят рублей. Я решила, что это Ангел пришёл ко мне на помощь, и угасшая было надежда вновь проснулась в моей душе.
- Нет-нет, мне только рубля три, позвонить подруге…
- У меня нет мелочи. Бери, и всё тут! - мрачно буркнул он.
- Спасибо вам…
- Да не за что, и… всякое бывает, - пожав плечами, мужчина отправился по своим делам.
Внезапно чья-то проворная рука выхватила у меня полтинник.
- Плати за место! - раздался гнусавый голос за спиной. Я повернулась и увидела "безногого" попрошайку, сейчас вполне твёрдо стоящего на своих собственных двоих.
- Ах, так! Вы симулянт! Немедленно отдайте!
- Эй, мужик, я всё видел, верни ей деньги, - потребовал небритый мужчина, неожиданно вернувшись. - Ну-ну, давай, или я тебе сейчас и вправду все ноги переломаю. А смотри-ка, вон тут сколько мелочи, - он порылся в коробке нищего. - На, возьми, - и сунул мне ещё горсть монет. А тому швырнул десятку: - Я разменял.
С трудом найдя единственный работающий таксофон, я достала из кармана листок с номером телефона незнакомки с автовокзала. А больше в этом городе звонить мне было некому. Немного поколебавшись, я набрала номер. После серии гудков мне ответил автоответчик. Я сделала ещё несколько попыток дозвониться, но они оказались безуспешными, и в итоге автомат сожрал все мои монетки. Мне хотелось кричать от отчаяния.
Когда я выходила из телефонной кабинки, на моё плечо легла жёсткая рука. Я вздрогнула и резко обернулась, невольно сжав кулаки.
Оказалось, это милиционер. Он был довольно низок ростом - почти на полголовы ниже меня.
- Могу я взглянуть на ваш паспорт? - скучным голосом произнёс он, оглядывая мою фигуру каким-то липким, неприятным взглядом.
- Ой, как вы кстати! - обрадовалась я. - Пожалуйста, помогите мне. У меня украли все мои вещи.
- Вот как? - язвительно спросил он.
- Да. Я приехала всего-то меньше часа назад. Я едва с электрички сошла, но не успела и шагу ступить, как…
- Что, красавица, ищем в столице? - прервал он мои жалобы. Мне не понравился его тон. Похоже, он меня совсем не слушал и, кажется, его совершенно не интересовала история моего ограбления.
- Я приехала поступать в институт… Только и всего.
- Хм… И что же, прям так сразу и в Москву? Неужели в вашем родном "Мухосранске" совсем нет никаких учебных заведений? ПТУ, например?
- Нет! - мой голос предательски зазвенел от обиды.
- Ну тогда пошли, разберёмся.
- Куда?
- В гостиницу тебя отвезу, - недобро лыбился он. - "Метрополь" называется, слыхала о таком?
Мне не оставалось ничего другого, как покорно проследовать за ним и сесть в милицейскую машину. Тревожные предчувствия усилились. Кажется, я влипаю из одной мерзкой истории в другую со скоростью света.
В отделении милиции было полным полно каких-то оборванных бродяг и полутрезвых типов с лицами, похожими на один большой синяк. Одни из них сидели на лавочке вдоль стены, другие томились в зарешёченном углу. Моё сердце дрогнуло.
- Можно мне позвонить? - почти шёпотом попросила я своего провожатого. - Я знаю, что один звонок мне всё-таки по закону положен.
- По закону, говоришь? - усмехнувшись, спросил тот.
Он подвёл меня к окошку дежурного, который что-то писал в журнале, где мне всё же милостиво было позволено воспользоваться своим правом одного звонка. Милиционер взял телефонный аппарат со стола дежурного и, вытащив его вместе со шнуром через окно, поставил передо мной.
- Звони, - сухо разрешил он. - Но только один звонок.
Я набрала номер. Гудок, ещё один… Господи! Снова включается этот чёртов автоответчик: "пожалуйста, оставьте своё сообщение". Я в полной прострации положила трубку и растерянно посмотрела на милиционера.
- Ну что? Неудачно? - ехидно спросил он. Я вздохнула и ничего не ответила.
- Что будем шить? - поинтересовался дежурный, наконец обращая на нас внимание, но все ещё не поднимая головы от своей замусоленной тетрадки.
- Попрошайничество в черте города, отсутствие документов. К девкам её пока подсади, там видно будет. А вообще, она не в моём вкусе. Тебе - как?
- Да нет же! - возмутилась я. - Всё совсем не так! Это меня обокрали, я пострадавшая, и я хочу написать заявление!
Дежурный оторвался от журнала и с интересом посмотрел на меня. Но этот взгляд мне был знаком и присущ людям явно нехорошим, готовым использовать любую возможность, включая своё служебное положение, чтобы получить лёгким путём то, чего они не могут добиться честными способами. Он откровенно раздевал меня глазами.
- Ну что? Может, всё-таки договоримся? - совсем уже неофициальным тоном предложил он.
- Каким образом? - насторожилась я. Кажется, до меня начал доходить смысл его "предложения".
В моём родном Велиже не было такой милиции. Я всегда считала, что милиция призвана защищать интересы граждан, а не попирать их права. Скольким ещё моим подобным наивным убеждениям предстоит подвергнуться разрушению?
Лейтенант продолжал сверлить меня бесстыдным взглядом.
- Ну это… ты - мне приятно, я - тебе, ну… Не сообразительная, что ли? - он вышел из своего закутка, играя связкой ключей на пальце.
- Вы не в моём вкусе, - последовал мой презрительный ответ. Я хоть и поняла, что к чему, но твёрдо решила не терять чувства собственного достоинства, что для человека, находящегося в моём положении являлось довольно проблематичным.
- А ну, пошли! - рявкнул он и, грубо схватив меня за локоть, потащил куда-то по коридору.
В клетке, а иначе её не назовёшь, сидело пять сонных девушек, одетых во что попало, будто их забрали сюда прямо из бани или бассейна.
- Курить будешь? - спросила одна из них, с лицом, разукрашенным разводами от туши, едва за мной захлопнулась решётчатая дверь. Всё её облачение состояло из короткого махрового халатика.
- Нет…
Как ни странно, девушки оказались довольно душевными, несмотря на слишком явный характер их "профессии". Потеснившись, они уступили мне место на жёсткой неудобной лавке, внимательно выслушали мою историю и даже посочувствовали, напоследок дав очень ценный совет: ни в коем случае не связываться с "волками позорными".
Вскоре девушек выпустили. Всех пятерых. Пришла их сутенёрша и пересчитала по головам, точно курица цыплят.
- Эта не моя, - сказала "мамка" хриплым прокуренным голосом, кивнув на меня. - Хотя… - она пригляделась ко мне с интересом профессионалки. - Слышь ты, красотка, - окликнула она меня. - Тебе восемнадцать есть уже? Хочешь к нам? Ты вроде очень даже ничего. Отмыть тя, приодеть, и будешь примой в нашем театре любви. Что скажешь?
- За эту сто баксов, - предупредил лейтенант.
- Нет, спасибо, - отказалась я. - Я уж сама как-нибудь…
- Ну, как знаешь. Красивая ты, хоть и дикая. Видно, что не порченная… А то подумай. Может, контакты оставить? Неплохо заработаешь подъёмных.
Я молча покачала головой.
Когда путаны ушли, стало совсем тихо. Только было слышно, как жужжит перегорающая лампочка в коридоре.
Надо выбираться отсюда. Стоило так много часов трястись в поезде ради того, чтобы угодить в этот обезьянник?
Я решительно встала с лавки и подошла к решётчатой двери.
- Эй! Кто-нибудь! - крикнула я в пустоту. - Откройте! Мне надо в туалет! Я не могу больше терпеть!
Скрипнула дверь, и в коридоре раздались шаги.
- Не передумала? - зловеще улыбаясь, спросил лейтенант.
Я стояла, держась руками за решётку, и молча смотрела на него. Он медленно шёл по коридору, позвякивая связкой ключей. Для меня оказалось достаточно всего несколько секунд, чтобы увидеть то, что надо. Моё внимание привлёк маленький камушек на выходе из почки, - его зазубренные неровные края повредили ткань выходного отверстия, и уже начиналось воспаление.
Я изо всех сил впилась взглядом в этот камушек, сдвинула его с места и резко повернула в мочеточнике на 180 градусов. Самодовольная улыбка моментально соскочила с лица дежурного, уступив место страдальческой гримасе.
- Ой! - охнул он и согнулся пополам. - Матерь божья!
- Что это с тобой? - спросил кто-то из служащих, выглядывая в открытую дверь.
- Ой-ёй-ёй! - заныл лейтенант, становясь на четвереньки.
Я безжалостно продолжала вертеть камешек в разных направлениях, сильно до крови раня стенки мочеточника, потом стала продвигать его к уретре - как я знала из курса анатомии, одному из самых болезненных мест у мужчин. Лицо дежурного приняло тёмно-серый цвет.
Это тебе за моё унижение, придурок!
- Скорую! - простонал он, ложась на пол и теряя сознание.
Меньше чем через час меня освободили. Появился хмурый, невыспавшийся человек в штатском и открыл "клетку".
- А где лейтенант? - невинным голосом поинтересовалась я у него.
- Камень у него пошёл, - мрачно ответил тот. - В больницу отвезли.
- Понятно…
- Выходи, - буркнул он, буквально вытолкнув меня из камеры, и бросил к моим ногам рюкзак.
- Твой?
- Ага.
Я лихорадочно осматривала содержимое рюкзака. Слава Богу, папка с документами на месте, мои нехитрые пожитки тоже, только вот денег не наблюдалось и обратного билета…
- А где мой кошелёк деньгами? - спросила я у "штатского".
- Ты шутишь? Его не было.
- Значит, не было… А почему меня выпускают?
- За тебя внесли выкуп.
- Кто? - изумилась я.
- Твоя сестра, - он кивнул на высокую молодую женщину в тёмных очках, стоящую возле стенда с фотографиями уголовников. Голову её покрывал чёрный платок, и всё её остальное одеяние также было чёрным, словно она только что приехала с похорон.
- Моя… - но "моя сестра" уже кинулась мне на шею, обняла и едва не задушила в своих объятиях, не давая мне и пикнуть.
- Пойдём, - женщина легонько ущипнула меня за руку, незаметно поднеся палец к губам.
- Подождите-ка, мне ещё нужно вернуть мои деньги, - заупрямилась я.
- Забудь о деньгах. Их не вернуть. Даже глупо думать о том, что воры любезно оставили тебе твои сбережения.
- Похоже, это действительно так, - с горечью согласилась я.
- Кто вы? - спросила я, едва мы оказались на улице.
- Доброжелательница. Тебе ведь нужна была помощь? На определителе номера у меня высветились звонки.
- Точно! Простите, что я вас побеспокоила. Дело в том, что я никого не знаю в этом городе и мне не к кому было обратиться, - внезапно я спохватилась: - А как вы узнали, что меня забрали в милицию, и причём - именно в этот участок?
- Как я узнала… как я узнала… - она защёлкала пальцами, словно пытаясь что-то вспомнить. - Ах да! Я же позвонила по номеру, который высветился на определителе, и мне ответил мужчина - представился сотрудником милиции, - вот так я и узнала.
Это походило на правду, но всё равно были некоторые нестыковки в её объяснении. Например, я ведь не оставляла никаких сообщений на автоответчике. Даже если она и позвонила в милицию, то с чего вдруг она решила, что звонки были от меня? Вряд ли лейтенант фиксировал все исходящие звонки и вообще помнил, что я звонила с его телефона.
- Слушай, а поехали ко мне, - предложила она. - Отдохнёшь, расскажешь о своих злоключениях, и вместе придумаем, как тебе помочь.
Не знаю почему, но мои подозрительные мысли вмиг развеялись, и я согласилась. Что заставило меня проявить такую неосторожность и поверить ей? Это до сих пор остаётся для меня загадкой. У неё был приятный голос и внешность, внушающая доверие. Я действительно жутко устала. И потом, никаких других вариантов для меня пока не намечалось, а эта женщина оказалась единственной, кто изъявил желание поучаствовать в моей жалкой судьбе, хотя я и не понимала, какие мотивы побуждали её к этому.
Я смущённо улыбнулась и нерешительно кивнула.
Её машина была припаркована неподалёку, на углу улицы. Тоже, кстати, чёрная. Она сняла чёрный шёлковый платок и очки. Длинные блестящие волосы цвета воронова крыла, как у меня, чёлка почти до глаз, а глаза - ярко зелёные… Странно. Какой-то неестественный, мультяшный оттенок. Мне показалось, что где-то я их уже видела - эти глаза. Вот только не могу вспомнить…
- Да, я люблю всё чёрное, - неожиданно призналась она, словно прочитав мои мысли. - На мой взгляд, самый чистый и благородный цвет из всех остальных. Кстати, будем знакомы, - она протянула мне руку и я машинально пожала её. - Меня зовут Лаура Крисби. А тебя… Ах, ну да, я же знаю.
- Откуда вы знаете моё имя? - снова напряглась я.
- Лейтенант сказал - тот самый, которого ты отправила на больничную койку.
Я внимательно посмотрела на неё и ничего не ответила, пытаясь понять, что же всё-таки за человек находится передо мной, и откуда она может знать такие подробности. Но с тем же успехом можно было пытаться прочесть белый лист бумаги.
- Да ладно, - засмеялась она, весело сверкая зелёными глазами, заметив моё напряжение. - Меня-то можешь не опасаться, да и, вообще, ты всё правильно сделала. Хотя, если бы со мной поступили подобным образом, то вряд ли бы им больница понадобилась. Скорее катафалк.
На улице стояла невыносимая жара с духотой. Когда мы вышли из милиции, я сняла водолазку, но в машине Лаура включила кондиционер на полную мощность, и вскоре у меня уже зуб на зуб не попадал, а ей хоть бы что, несмотря на то, что одета она была гораздо легче, чем я, - прозрачный газовый шарфик на шее и тонкие чёрные перчатки - не в счёт.
Пока мы ехали, я всю дорогу пялилась в окно, как последняя деревенщина. Более всего меня поразило огромное количество машин, движущихся медленнее идущего человека. "Садовое кольцо. Пробки, - пояснила водительница, усмехнувшись. - Ничего, попривыкнешь". Я чувствовала себя крайне неловко, сидя в своих заношенных джинсах и футболке рядом с этой холёной, красивой женщиной в её шикарной машине, но она словно не замечала подобного контраста между нами и относилась ко мне как к равной. Видимо, это тоже не могло не подкупить меня в ней.
Несмотря на автомобильные пробки, мы добрались до её дома менее чем за полчаса. Проживала она на улице Фадеева в девятиэтажном здании старой постройки. В подъезде царила идеальная чистота: сверкающий мраморный пол с ковровой дорожкой, на подоконниках - экзотические цветы в горшках. Лифт с зеркальными стенами, благоухающий запахом сирени, одним взмахом поднял нас на последний этаж. Вряд ли в таких домах живут простые смертные, подумала я. Лаура открыла замок своим ключом и, толкнув дверь, посторонилась, первой впуская в квартиру меня. Жилище её оказалось ещё более впечатляющим, чем запах сирени в лифте и убранство подъезда и лестниц. Просторная с высокими потолками пятикомнатная квартира, обставленная дорогой красивой мебелью. Я с интересом разглядывала причудливую мебель - вероятно, сплошь один антиквариат. По всему огромному коридору, как и в каждой комнате, на стенах висели картины известных художников различных эпох. Хотя, может, это были всего лишь искусные имитации, ведь я не слишком хорошо разбираюсь в живописи. Большие старинные часы с кукушкой громко тикали в конце коридора.
- Эта квартира со всей меблировкой досталась моему покойному мужу от его дедушки и перешла мне по завещанию как единственной наследнице, - объяснила хозяйка, заметив моё любопытство. - Вся мебель - настоящая, конца семнадцатого и начала восемнадцатого века, привезённая из Италии и Испании, и уже дважды реставрированная. И картины почти все в подлинниках, за исключением одной - моего портрета в кухне, который писал для меня самый модный столичный художник. Всё, что находится в этой квартире, - стоит бешеных денег, но меня это совершенно не волнует.