Голоса подтверждения наполнили мостик, а затем ожил громкоговоритель, извещая экипаж "Манты" о переходе на первый уровень боевой тревоги. Капитан развернулся к нам с Аоки - мы скромно застыли у входа на мостик, изо всех сил стараясь никому не мешать.
- Все что мы вашими стараниями получили, Кимэра - боевую тревогу. И повреждения по правому борту. Повезло, что обшивки. Но в нормальной ситуации это недопустимо, и я не должен, вообще говоря, идти у вас на поводу.
- Я вас об этом и не просил. - ответил Аоки. - Высадили бы нас, и разошлись бы полюбовно, а потом я бы вам сообщил.
- И нам надо было бы оставаться абсолютно беззащитными? А потом еще и идти вас забирать? Благодарю покорно! Нет уж, Кимэра, я все-таки вас доведу куда надо и прослежу за вашей сохранностью. Но вы мой должник, так и знайте.
- Как угодно.
- Хм-м! - Сиэль резко развернулся, прошел к поручню помоста и оперся об него. - Все эти ваши авантюры… И отчего я только потакаю вашим капризам?
- Вы сами сказали, я ваш должник.
- Иди уже, Кимэра, вон с моего мостика! - в глазах капитана блестнули какие-то задорные искорки. - И больше здесь не появляйся!
- Уже идем, спешим и надрываемся! - отшутился тот и подтолкнул меня в спину: мол, давай уже, не стой столбом. Я поспешно выбрался в коридор, а Аоки последовал за мной. Дверь за нами еще чуть-чуть постояла открытой и тихо схлопнулась.
- Хочешь конфетку?
Я покосился на выуженную из бездонных, воистину бездонных карманов Кимэры коричневую карамельку в прозрачной самоаннигилирующейся обертке.
- Понял, не дурак. - конфетка скрылась обратно в карман. - Отчего такое лицо?
- Думал много. - пробурчал я, заходя в турболифт и прислоняясь к стенке. Аоки вошел следом и ткнул пальцем в панель у двери лифта, тут же закрывшейся. Турболифт, дернув нас обоих вниз, сорвался с места.
- О чем думал?
- Ну как о чем? О Жизни, Вселенной и Всем Таком, как говорилось у Адамса.
- И как? Все еще сорок два? - турболифт еще раз дернулся, и двери с фирменным лифтовым "дзынь-дзынь" отворились. - Лелуш, а серьезно?
- А серьезно, я много думал над собой и сделал выводы, наверное. Не обращай внимания, короче.
- Рад за тебя. - задумчиво кивнул Аоки. - Ты готов?
- Всегда готов.
- Не сорвешься?
- Ни в коем случае не сорвусь. - заверил его я, предусмотрительно умолчав о том, что для верности приму перед выходом эмоциоподавитель. Совсем чуточку. Не выходит самостоятельно - привьем искусственно, как бы мне не претило такое решение.
Но через свое отвращение надо переступать. Противно? Неприятно? Брезгуешь? Терпи, подонок, терпи! Хуже тебе точно не будет.
Со Вторым мы чуть ли не столкнулись в коридоре: слева кто-то оглушительно чихнул, и я обернулся на звук, встретившись лицом с братом. Тот чихнул еще раз.
- Бедненький. У тебя в кабине трубу охлаждения прорвало, или что? - с поддельным участием спросил Аоки.
- А, ч-ч-черт тебя дери, Аоки! - Лейдзи снова оглушительно чихнул. - Пошутил, называется… Тут за бортом плюс сорок пять, в кабине тридцать один, а у вас тут сучьи кондиционеры.
Он выпятил вперед грудь, демонстрируя нам насквозь промокшую и вонючую от пота майку, которую он носил под расстегнутой и настолько же мокрой жилеткой.
- Вот, полюбуйтесь! Попробуй тут не… пчхи!.. простыть-то! Короче, не задерживайте, я душ принять хочу…
- Интересный симстим получается… а чем тебе душевая в раздевалке не угодила, бро? - резонно спросил я. Лейдзи закатил глаза:
- Ну блин. Она же общая!
- И что? Там все равно днем в дээр-очках никого не найдешь. А ты все равно боишься не пойми чего. О сохранности своей тощей жопы печешься, не иначе…
- Я тебе щас ка-ак… апчхи!.. - попытался пригрозить братец, но махнул рукой и утопал дальше по своим делам. Я пожал плечами. Вообще, хочет мыться у себя - его право, но потретировать генетического родственника - это завсегда.
Послушайте только меня, какими я понятиями оперирую! Я и сам зашелся в смехе, заставив шедшего рядом Кимэру удивленно воззириться на меня.
…Ничего выдающегося не произошло, только лишь прозвучало по громкой связи объявление о прекращении боевой тревоги. Большой иллюминатор кают-компании открылся, а я, сославшись на желание побыть одному, ретировался в свою каюту.
Зря. И я не знаю, за что я так провинился, что мне суждено постоянно сталкиваться с тремя до тошноты знакомыми людьми, но это опять случилось: моим глазам, когда я вошел в каюту, предстала возлежащая на моей кровати Сэа Темпести. Фиолетовая курточка из операторского костюма[33] висела на спинке стула, а высокие сапоги валялись подле кровати; их хозяйка лежала, закинув ноги в чулках одна на одну.
Здесь следовало бы устроить скандал, или хотя бы сразу, с пылу с жару, потребовать от Темпести немедленно выметаться отсюда. Признаться, мне это и хотелось сделать, но я удержал себя.
- Я даже не буду спрашивать, что ты здесь делаешь. - с отсутствующим видом пробормотал я.
- О? - Сэа вскинула бровь в притворном удивлении. - И что же ты будешь спрашивать?
- У тебя не найдется, случаем, цианистого калия? Или чего посложнее, чтобы уж точно не откачали…
- Чего-чего?! - она мгновенно изменила позу, усевшись на кровати и непонимающе уставившись на меня. - Вольфр-Икаруга, ты чего? Откуда рухнул в этот раз, с Восточной Башни?
- Тьху на тебя нейротоксином. - дверь за мной, тихо шурша, закрылась, и я прошел вглубь каюты и уселся на стул. - Знаешь, вот иногда такие моменты бывают, что аж жить не хочется. Идиотские и вторичные, как кино…
- Думать об этом забудь. - категорическим тоном отрезала она.
- Вот еще. Лучше уж от собственной руки, чем в постели от старости.
- Угу, а еще лучше - за штурвалом эш-ка. Думать об этом забудь, я еще раз тебе говорю. Во-первых, какая старость, тебе двадцать исполнилось едва ли два месяца тому назад…
- Ну-ну. А во-вторых?
- Во-вторых, что-что, а твое безжизненное тело я, м-м-м, хочу в самую последнюю очередь. Да-с. И то тогда я тебя своими руками пришью, чтобы ты был еще тепленький. Холодный, липкий и слегка подернутый разложенийцем трупик как-то не в моем вкусе, извини.
Меня передернуло от отвращения.
- Что труп, что не труп, а все равно противно. - высказался я.
- Да ну тебя. Лично мне такая идея нравится, очень даже. - Темпести облизнулась. - Только вот ты несговорчивый.
- А причем тут вообще я? Найди себе охочего до страсти паренька и делай с ним все, что душе угодно, а меня оставь в покое.
- Не-а. - она наставительно подняла палец вверх. - Это сделать никак не возможно.
- Отчего же?
- Дурашка ты. - Сэа плотоядно ухмыльнулась. - Мне же не сферический, абсолютно черный и в вакууме паренек нужен, а ты.
- Ну, допустим я польщен. А отчего же так?
- Так сложилось. - уклончиво ответила она. - Так что вот так. Не испытывал бы ты мое терпение, а?
- А то что?
- А то я тебя все-таки изнасилую. - невозмутимо сообщила она.
- Ты уже давно грозишься. - так же невозмутимо парировал я.
- И когда-нибудь эту угрозу выполню. Не бойся, мне себя не жалко, а тебя - тем более.
- Так а чего же я тут до сих пор рассиживаюсь - целый, невредимый и непорочный - а не валяюсь под тобой на кровати, м-м-м?
- Ты злорадствуй, пока можешь, и не тяни, хм, резину. А то доиграешься, попомни мои слова.
- Хм-м. Ну-ну. Будь по твоему. - покивал я головой. Словам Сэа я не собирался, - пока, - придавать большого значения. Перестанет языком впустую молотить - тогда и будем разбираться. В любом случае, перспектива оказаться с Темпести, да и с кем-либо еще, в одной постели меня привлекала меньше всего. Скорее даже наоборот - отталкивала. Скажем так, секс я не любил совсем не "для галочки"; мне был глубоко противен сам процесс. Было в нем что-то недопустимо примитивное - и от этого еще более отвратительное.
Ну а низведение половой близости до какого-то уж совсем бытового уровня было и вовсе кошмарным. Я не идеализировал древние варварские обычаи восемнадцатого-девятнадцатого века, немыслимые в современном, давным-давно благополучно эмансипированном обществе, но и симпатизировать идее свободной любви я уж никак не мог, по описаным выше причинам.
- О чем задумался-то, мыслитель?
- О своем все. - я бросил взгляд на Сэа, спустившую ноги с кровати и подбирающую один из сапог. - Ты что, уходить уже собралась?
- Ну да. С тобой каши не сваришь, куда уж тут, хи-хи, в постель ложиться… А я и так гостеприимством злоупотребляю, все дела, да и вообще…
- Вообще? - переспросил я, заулыбавшись. - Вообще, да?
- Ну, э-э… Чего?
Я протянул руку и толкнул ее в плечо, заставив Темпести опрокинуться обратно на кровать. Выпущенный хозяйкой сапог глухо стукнулся об пол.
- Сиди, отдыхай, и набирайся сил. - с улыбкой на лице промолвил я. - Сама пришла, а теперь уходить собирается.
- Однако!
- А я сказал - сиди. Потому как все-таки скоро надо будет выходить. А к выходу надо основательно подготовиться…
"Таблеточку принять, например" - подумал я. Но уже про себя: эмоциоподавители - тоже исключительно мое дело, и другим о нем знать незачем. Даже Сэа, хотя ей бы было до лампочки, что я там принимаю и почему.
А может, и не было бы. Но тут уже я не стал бы говорить столь уверенно.
***
Северо-запад области Керман, Нео-Персидское Государство
Воздушная баржа синамуровцев заслонила собой палящее солнце, бросив на выстроившихся в шеренгу эш-ка "Миллениума" благодатную тень. Расположившиеся на ее днище крупнокалиберные пулеметы и рельсотроны развернулись в миллениумовскую сторону, но стрелять не стали, равно как и держать стоящих перед машинами людей на прицеле. Сразу было видно человеческое управление: ИИ стал бы сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Стоящий позади "Мертвая Голова" немедленно по началу стрельбы бы закрыл хозяина огромной рукой - все эш-ка сейчас были активированы и в полностью автономном режиме, за исключением "Нордлюфтцуга" - для гарантии, не более.
К тому же, если бы началась пальба, турели бы быстро нашли цель, и Сигиллайта Инграма Виндикатора бы ничто не спасло. Но, все же, все шло по плану, и никаких "бы" уже не было: люки в днище, ближе к корме, открылись, и из них высадились эш-ка "Синамуры", с грохотом и тучами пыли касаясь земли.
"Кросс Трайфорс", со шлемом, смахивающим на старинную немецкую каску, немедленно снял с крепления на спине винтовку Гаусса и прошел вперед, держа ствол опущеным вниз. Сразу за ним вперед вышел "Маджестик", держащий одну руку на эфесе меча. Следом за "Маджестиком" вышли "Юстикатор" и "Вейл Дементиа".
Люки трех машин распахнулись, и их пилоты выбрались наружу и спустились на посадочных тросах вниз. Четвертая же машина, а именно - "Кросс Трайфорс", так и осталась стоять с пилотом внутри. Тоже для верности.
Пилот "Маджестика" и, похоже, предводитель отряда "Синамуры" прошел вперед и подошел к Виндикатору. Японец, почему-то с красного цвета волосами, в темно-синем летном комбинезоне с иероглифом "Синамуры" поверх сердца. Меч на поясе, с замысловато украшеной гардой и обитой клонированой кожей ската рукоятью, а также подчеркнуто военная выправка его говорили о многом - например, о том, что перед Инграмом стоит не много, не мало, а бывший японский офицер. Да еще и оператор эш-ка, пусть и не один из знаменитых японских "меха-самураев" - те служат государству от самого рождения и до самой смерти, и службу покинуть никоим образом не могут. Так что этот бывший офицер наверняка служил в строевом бронекавалерийском корпусе и славно отличился на службе последней империи мира, раз уж ему и после ухода со службы разрешили носить меч. Уже за глаза Инграм начал проникаться к синамуровцу невольным уважением. Как-никак, военный, пусть и бывший.
- Здраствуйте. Позвольте представиться: Аоки Кимэра, "Синамура Парамилитарис". Мой чин примерно равен армейскому званию подполковника. - сразу же представился японец. - Вы - Сигиллайт Инграм Виндикатор, если я не ошибаюсь?
- Да, это я.
- Рад знакомству с вами. - Кимэра поклонился Виндикатору, который все-таки не решился повторить поклон и ограничился коротким кивком головы. - Надеюсь, что оно будет плодотворным. Вместе со мной здесь мои коллеги - Сэа Темпести и Лейдзи и Лелуш Вольфр-Икаруга. Последний находится сейчас в своем штурмовом комплексе, вы понимаете.
- Безусловно. Мои же коллеги - Грейс Ванкувер, Дональд Мбабе и Хильда Дорнье, находящаяся сейчас за штурвалом своего эш-ка. Я также надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным. Но позвольте задать вам вопрос, мистер Кимэра.
- Спрашивайте, прошу вас.
- Вы ведь бывший военный, верно?
- Верно. Я служил в Пятом бронекавалерийском полку, в Осаке. Принимал участие в… миротворческих операциях в Корее. Покинул службу по собственному желанию. - без утайки сообщил он; хотя утайки тут и не было самой по себе - просто, как подозревал Инграм, бывший офицер не сказал всей правды. - Меч, как вы видите, мне носить разрешили, но теперь я служу семейству Синамура и их детищу, "Синамуре Парамилитарис". Простите меня за откровенность, господин Виндикатор.
- Не беспокойтесь, мистер Кимэра. Нам нужно, боюсь, многое с вами обсудить.
- Да. - Кимэра кивнул. - Прежде всего, я хотел бы принести вам извинения…
Он вновь поклонился Виндикатору в пояс.
- …За недопустимое поведение нашего коллеги несколько дней тому назад, при столкновении с вашей коллегой, госпожой Дорнье. Я прошу вас принять наши искренние извинения.
- Извинения приняты. - тут же отреагировал Инграм. - Это всего лишь небольшое недоразумение, не более.
- Благодарю вас. А теперь, я прошу вас: говорите.
Виндикатор огляделся по сторонам, хотя в этом и не было нужды, вздохнул и начал:
- В начале июня с нашим начальством связались представители Ватикана с выгодным контрактом. Нашей задачей было: в первых числах июля, на предоставленной нам подводной лодке, высадиться на острове Подножие, взять на прицел орбитальный лифт и взять в заложники генерального директора КЭГ. Зачем именно, нам не обьяснили; признаться, мы сначала грешили на желание Ватикана прибрать к рукам орбитальный лифт, непонятно по какой причине. А в результате, благодаря усилиям ваших коллег, мы до лифта и не дошли. Чуть позже нам пояснили, что наличия эш-ка на Подножии не предусмотрели, хотя они вообще ничего не предусматривали. Но платили зато авансом, и по окончании сулили хорошую сумму. Но Вань Чхонли скрылся, и нам приказали двигать сюда и ждать распоряжений. Мол, контракт еще не закончен, все дела.
- А разорвать контракт? - задал вполне закономерный вопрос Кимэра. Инграм только руками развел:
- Начальство ничего и слышать об этом не хотело. Понимаете, у "Миллениума" со средствами, так сказать, напряженка. Почти вся прибыль от операций уходит на покрытие расходов, а долгосрочной выгоды никакой.
- Знакомая ситуация.
- А тут, как видите, и аванс немалый, - простите, если я не буду раскрывать сумму, - а по выполнении еще больше. Но ватикановцы не учли кое-чего. Нас четверых такое положение дел не совсем устраивает. Мы потребовали обьяснений. И тут уже начинается кое-что интересное.
Черноволосый Лейдзи Вольфр-Икаруга подошел поближе, явно заинтересованный.
- Уничтожение секции орбитального кольца было подстроено ватиканской жандармерией. - продолжил Виндикатор, удовлетворенно улыбнувшись при виде удивленного лица Лейдзи. - Это уже точно был не захват - разрушать дорогостоящее астроинженерное сооружение нету резона, особенно если стоит цель захватить его часть, подконтрольную КЭГ. Но представитель Ватикана - один из Крестоносцев Святого Престола - развеял наши сомнения. По его словам, в сегменте было потенциально опасное орбитальное оружие…
- Лазер, верно? - не выдержал Вольфр-Икаруга. Инграм кивнул:
- Вероятнее всего. Чуть позже Крестоносец сообщил, что это оружие могло быть использовано для уничтожения некоей реликвии, которую Крестоносцы охраняют. Он назвал ее Святым Граалем… ну, помните, чаша с кровью из христианской мифологии?
Кимэра и Вольфр-Икаруга утвердительно кивнули.
- Правда, он также обмолвился, что это никакая и не чаша. Даже больше того, воины Господни понятия не имеют, что это такое. Но один-единственный гендиректор КЭГ, да и то уже бывший, каким-то образом может этому не-пойми-чему навредить. Или же это просто месть. Даже в таком случае я несколько побаиваюсь за то, что будет с нами по выполнении условий контракта.
- А они заключаются в..?
- Нам надо добраться до Тегерана и каким-то образом вытащить, цитирую, Чхонли на свет Божий. Что для нас совершенно непомерная задача. К тому же, в Тегеран прибыл "Анубис-Хед", и город напоминает термоядерную бомбу. За пару секунд до взрыва.
- Вот незадача, а ведь мы туда и направляемся… Значит, нам будет по пути? - задумчиво протянул Аоки. - Господин Виндикатор, я вас внимательно выслушал. Но у меня есть единственный вопрос.
- Задавайте. - кивнул тот.
- Есть ли у нас гарантии, что все, что вы сказали - правда?
- Нету. Если устная клятва чего-то еще стоит, я могу перед вами поклясться.
- Излишне. У меня есть идея несколько получше. Ваша деятельность в Тегеране не будет мешать выполнению нашего контракта?
- Скорее всего, нет. Разве что Чхонли запросит убежища у НПГ.
- Которые его сразу же анубисам сдадут. В общем, мы постараемся вам помочь. В частности, подбросим вас до Тегерана. Какой-то день, не факт что в трюме - и вы уже в древней иранской столице.
- Но… - Виндикатор сразу не нашелся, что ответить. Всех остальных присутствующих, похоже, тоже поразила немота от такого предложения.
- Но мы ведь сотрудничаем, господин Виндикатор. А в данном случае выгода обоюдна - и для нас, и для вас.
- В таком случае, вас не затруднит подождать?
- Конечно нет. Обдумайте наше предложение. Спешить нам все равно особенно некуда. - благодушно позволил Кимэра, разводя руками. Инграм кивнул и отошел назад.
"Кросс Трайфорс" все так и стоял с ружьем наготове. Его оператор за все переговоры так и не проронил вслух ни слова.
Инграм развернулся к Грейс и Дональду:
- Ваше мнение?
- Решайте сами, гражданин начальник. - лаконично ответил Мбабе. Грейс промолчала, а "Нордлюфтцуг" ограничился коротким кивком. Виндикатор пожал плечами и развернулся к ожидавшему Кимэре.
Тот удивленно приподнял бровь.
- Вы уже пришли к консенсусу?
- Да какой тут консенсус. Здравый смысл, и не более того, я надеюсь.
- Тогда придется подождать и вам. А как вы думали? - улыбнулся японец. - Эта идея у меня возникла, можно сказать, на ходу…
***
Свободный город Тегеран, оккупационная зона ООН