- Так "Яматецу" обратилась к тебе, чтобы нанять уличных бойцов, - выдохнула она шумно. - Кто возглавляет "Яматецу" в Сиэтле? Все еще Джек Бернард?
- У тебя устаревшая информация. Месяца три назад Бернард получил небывалое повышение. Сейчас он в Киото и наверняка купается в роскоши. На его месте Блейк Худ. Гном и настоящий волшебник. На его фоне Джек Бернард смотрится пай-мальчиком.
- Сколько раннеров охотится за мной?
Модал пожал плечами:
- Блейк любит пустить пыль в глаза. Конечно, он нанял не одного вербовщика.
- Сколько контрактов получил он от тебя?
- Восемь. И он предложил кучу денег, очень много.
Казалось, Слай слышала, как застучала в висках кровь. Восемь высокооплачиваемых раннеров… Наверное, она знала кого-то из них. Как говорится, Сиэтл не такой большой город, чтобы можно было укрыться в его тени. Дело плохо. Профессионалы сентиментальностью не отличаются - люди, которые шли по ее следу, наверняка знали все ее привычки, все ее слабости. "Черт возьми, - подумала она, - я могла беседовать с одним из них сегодня ночью". Она быстро соображала, с кем из членов ее информационной сети говорила по телефону. Их было слишком много.
"Кому, черт возьми, я могу доверять? - спросила она себя, ощущая страх, как застрявший в животе грязный снежный ком. - Никому! Это как заражение крови!"
Слай свирепо глянула на Модала.
- И ты, конечно, доволен теми восемью контрактами, - сказала она с горьким упреком.
- Конечно, - ответил он. - Это бизнес, не так ли? Если б я не согласился, Блейк обратился бы к другому вербовщику, или я не прав?
"Конечно, прав", - подумала Слай, но от этого было не легче.
- И ты начал выслеживать меня сам? - догадалась она.
Он слегка покраснел.
- Так ты была в "Армадилло"… Я уверен: была.
- Но зачем? - крикнула она. - С какой целью ты пришел туда? Хотел сам меня придушить? И положить в карман премию за мою голову?
Модал некоторое время молчал.
- Я не знаю, что собирался предпринять и что думал. - Он тряхнул головой. - Получить премию было бы заманчиво. Десять тысяч, черт возьми, а времена скудные. Но, Бог свидетель, я не знаю, что собирался сделать. Придушить тебя? Предостеречь? Не знаю.
Слай обнаружила, что глядит не отрываясь в его черные глаза. Они были безмятежно чисты, не выражали даже малейших следов страха или каких-либо других эмоций. Это могло быть обманом, но ей так не показалось.
"Но… Дьявол, десять тысяч, десять тысяч нуен премии! Кто-то знает мне цену".
- Почему?.. Почему "Яматецу" охотится за мной? - перевела она разговор на другое.
Эльф пожал плечами.
Гнев вспыхнул в ее груди, почти пересиливая страх:
- Тебе это не интересно?
- Действительно нет. - Модал говорил совершенно спокойно, без всяких эмоций. - Это действительно не важно. Дюжина людей высматривает тебя на улице. Что бы ни случилось, рано или поздно они тебя найдут и прикончат.
Она взглянула на него с изумлением. Произнесенные с другой интонацией, эти слова могли бы означать угрозу. Но Модал произнес их просто, словно комментировал всем известный факт. И от этого смысл слов становился еще более ужасающим.
- Ты сама-то знаешь, в чем дело? - В вопросе Модала сквозило легкое любопытство, не более.
"Думаю, что знаю", - мелькнуло у нее в голове, и Слай почти физически ощутила в кармане вес двух кристаллов с информацией: одного - с персональным файлом Моргенштерн, и другого, заключавшего в себе замкнутый, защищенный паролем файл Луиса. Конечно, это иллюзия: каждый кристалл, даже в футляре, весил меньше перышка. Мгновение Слай чувствовала почти непреодолимое желание довериться Модалу, но тут же ее охватило подозрение. Конечно, нельзя поддаваться чувствам. Он может так же легко вернуться и рассказать "Яматецу", что ей известно.
Она покачала головой.
- Ну да.
Эльф остался равнодушен к ее словам.
Все это, конечно, поднимало другие вопросы. В самом деле, черт возьми, что ей теперь делать? Развернуться и уйти прочь? Возможно. Но, сама того не желая, она дала Модалу знать, что была тесно связана с Терезой Смеланд. Что будет, если он захочет подарить эту драгоценную информацию "Яматецу"? И как они с ней поступят?
Наверное, вот так они и получили Луиса. Она не могла допустить, чтобы нечто подобное случилось с Терезой. Сама Слай могла исчезнуть из поля зрения: нет ничего, решительно ничего, что удерживало бы ее в Сиэтле. Но у Терезы был "Армадилло", и, конечно, она вложила в свой бар кучу денег. Быстро исчезнуть для Смеланд было тем же, что для Слай решиться расстаться с ее пенсионным фондом. Смеланд может унести кое-что с собой - имущество там, деньги, - но ее бизнесу будет положен конец. Тяжелая ноша - воздать должное другу, чтобы он оставался другом.
А тут еще Модал, дьявол его побери!
Он все еще пристально смотрел на нее - твердо, спокойно. Но в его глазах было еще что-то, хотя Слай не могла уловить каких-либо эмоций. Он смотрел трезво, понимающе.
"Он знает, - поняла она. - Он знает, о чем я думаю!" Слай не могла себя заставить встретиться с его пристальным взглядом и смотрела в сторону. Смотрела на неровную почву, покрытую мусором. Смотрела на стену бесхозного склада, на городские огни, видневшиеся вдалеке. Она сжала рукоять пистолета. Черт побери, неужели придется пролить его кровь?..
- Мне кажется, это будет самым легким выходом, - спокойно сказал эльф, будто прочел ее мысли. - Но это не единственный путь.
Слай снова взглянула на него.
- Говори, - резко сказала она.
- Ты не можешь позволить мне свободно уйти, - сказал Модал. Его голос был спокоен, как если бы они обсуждали погоду. - Ты думаешь, что я Пойду в "Яматецу" с тем, что мне известно. Я знаю твои ходы, Шерон Луиза, я знаю твои привычки. Я знаю многих твоих помощников. И я знаю, что ты здесь. Если ты позволишь мне уйти, даже если ты разденешь меня догола, я смогу позвонить по телефону через две минуты. "Яматецу" потребуется еще пять минут, чтобы наводнить это место уличными бойцами. И как далеко ты сможешь уйти за эти семь минут? Не слишком далеко, правда?
Она подавленно кивнула. Эльф точно излагал причины, по которым она должна была его убить. Рассчитывал ли он на какие-нибудь чувства, которые она испытывала к нему, чтобы оставить в живых? (Были ли вообще какие-либо чувства? Да, черт возьми, они были.) Но если это так, то он недооценивает ее. Она возненавидит себя, после того как убьет его, но сможет это сделать. Если возникнет необходимость. И сделает. Ее палец лег на спусковой крючок. Лазерная точка задрожала на груди коленопреклоненного эльфа.
- Но есть и другое решение. - Даже под угрозой смерти его голос не выражал ничего - ни страха, ни мольбы.
- Говори! - потребовала она, и ее голос понизился до шепота.
- Используй меня, Шерон Луиза, - ответил Модал, не замечая, что это имя причиняло ей боль, как от вонзающегося ножа. - Перевербуй меня. Сделай так, чтобы я не смог работать на "Яматецу". Сделай так, чтобы у меня не было другого выбора, кроме как работать с тобой.
- Как? - От этого призыва у нее перехватило горло.
- Я могу сказать: "поверь мне". - Он усмехнулся. - Подставь меня "Яматецу". Скомпрометируй меня. Сделай так, чтобы Блейк решил, будто я продал их тебе. Он купится на это. Он не верит никому и знает, что мы были… - Он замолчал.
Слай думала. Она не чувствовала своих онемевших до локтей рук, но по движению светящейся лазерной точки видела, что они дрожали. То, что сказал эльф, имело смысл. Она хотела верить ему. Очень хотела…
- Я объясню как. Я буду работать, Шерон Луиза.
- Слай!
- Я буду работать, Слай.
Ярость вспыхнула в ней, всепоглощающий огонь гнева. Она отвела пистолет в сторону, и нажала на курок. Большой револьвер выстрелил, тяжело прыгнув в ее руке. Слай услышала, как пуля вонзилась в землю около ног эльфа. Он вздрогнул, услышав свист тяжелой пули, рассекшей воздух возле его уха. Но пристальный взгляд по-прежнему был устремлен на нее, и в глазах и на лице Модала не отразилось… ничего.
- Да почувствуй ты хоть что-нибудь! - заорала на него Слай. - Почувствуй что-нибудь! Ты выглядишь как какой-то чертов зомби. Что, черт возьми, с тобой происходит? Я ведь могу тебя убить!
- Знаю. - Он отвечал спокойно, безо всякого следа эмоций в голосе.
Ее ярость утихла. Слай провела лазерным лучом по лицу эльфа, зная, что это должно ослепить его. Его зрачки сократились, но это была только реакция.
- Что это? - шепнула она. - Ответь мне.
- Ты, как всегда, эмоциональна, - рассудительно ответил он. - Позволяешь чувствам захватить себя. Я мог бы использовать это в своих целях. Не хочешь ли ты освободиться от них? Время от времени вырываться из их пут? - Не дожидаясь ответа, он задал другой вопрос: - Ты слышала что-нибудь о "мертвой голове"?
Преодолевая сомнения, Слай молча пожала плечами.
- Это наркотик, - бесстрастно объяснил Модал. - Он снимает эмоции. Они присутствуют, но здравое сознание для них недоступно. После этого наркотика ты избавляешься от своих чувств. Нет ни страха, ни раздражения. Более того, нет печали. Можно мне? - Он слегка двинул рукой.
Слай надавила на курок, чувствуя, как он поддается. Нажать еще немного - и все кончится пулей, пущенной ему в голову. Она кивнула.
Медленно, осторожно Модал опустил одну руку, извлек что-то из внутреннего кармана кожаного пиджака и протянул ей. Маленький пластиковый пузырек с дюжиной черных пилюль.
- "Мертвая голова". - Пояснение было лишним. Он поставил пузырек на землю и снова заложил руку за голову. - Я получил это три года назад.
Слай пристально посмотрела на пузырек, затем перевела взгляд на Модала.
- Когда ты начал? - с трудом выговорила она.
- Примерно тогда же.
- И что?.. - Она не смогла закончить вопрос.
- Первое время было именно то, что мне требовалось, - объяснил эльф. - Ничем не нарушаемая тишина во всех ощущениях. Эмоциональные реакции как бы… выключены. Я мог делать все что угодно без эмоций. Прекрасно для раннера, верно? Вот что я тогда думал. Нет боли, нет сожалений, нет мучений, когда нужно решиться на что-то… - Он пожал плечами. - Конечно, наркотик отрезает все эмоции. Я не могу чувствовать печали, но и радости тоже. Для этого есть другие пилюли. Существуют, правда, побочные эффекты. Они всегда связаны с сильнодействующими препаратами. Это как лента вокруг лба, временами тугая, иногда посвободнее, но она есть всегда. И если уменьшить дозу, то человеческие голоса временами слышатся, как… какой-то металлический перезвон. Но это ведь небольшая цена, как ты думаешь?
"Нет! - Ей хотелось закричать. - Неправда! Это не жизнь. Эмоции - это то, что отделяет нас от животных, или не так? Мы не просто совершаем поступки, мы думаем. Но… Но, может быть, в этом что-то есть? Конец эмоциональным страданиям. Не будет больше ночей, когда просыпаешься в темноте и мучаешься по всему несбывшемуся и навсегда потерянному. Конец страху, сжимающему внутренности, перекручивающему все внутри".
Она тряхнула головой. Нет. Некоторые эмоции малоприятны. Но, черт возьми, это ее эмоции.
- Почему ты не остановился? - спросила Слай, и тут ей пришел в голову вопрос, который действительно следовало задать. - Ты можешь остановиться?
Он улыбнулся, глядя на нее. Слай знала, что эта улыбка была маской, пустым выражением лица. Привычкой, которая у него была и которую он еще не потерял, подобно желанию почесать ампутированную ногу.
- Уличный доктор, который навел меня на этот наркотик, сказал, что он дает привыкание, - тихо сказал Модал. - Только привыкание. Позже я обнаружил, что он вызывает физическую зависимость. Большую зависимость, чем героин, чем никотин, чем обжорство… Нет, Слай, я не могу остановиться. И не захочу этого, даже если смогу. Я говорил, что эмоции при мне, они только на меня не влияют. Тебе бы понравилось целых три года видеть все свои эмоции? Эмоции, которые не имеют выхода? Все сразу? - Он покачал головой. - Будет лучше, если ты нажмешь на курок, я буду только благодарен.
Слай перевела взгляд на свой пистолет, представила звук короткого выстрела. С трудом она расслабила палец на курке. Посмотрев вниз на Модала, она не увидела даже тени облегчения оттого, что она опустила оружие. Ее почти тошнило от отвращения.
- Я выдам тебя "Яматецу", - твердо заявила Слай. - Расскажи мне, как это сделать.
ГЛАВА 6
13 ноября 2053 года, 02.30
Пока они шли, Коршун вертел в руках свой пистолет. Твердый на ощупь, он оказался тяжелее, чем думалось, - хорошо сработанный кусок металла и керамических композитов. Гладкие плавные линии, без лишних выступов, которые могли бы зацепиться за кобуру или за карман. Даже выступ лазерного прицела, установленный под стволом, - гладкий, закругленный. Это оружие давало Коршуну спокойствие и уверенность - совсем иначе, чем его неуклюжая самодельная "пушка". Казалось, самопал должен быть гораздо опаснее, чем этот пистолет, потому что поражал большую площадь, но Коршун всегда подозревал, что самопал опаснее для него, чем для мишени. Не то, что "фичетти".
- Что, не держал еще в руках такой игрушки?
Коршун кивнул. Ночной Бродяга взглянул на него и слабо улыбнулся - похоже, снисходительно.
Юношу бросило в жар, он понял, что краснеет.
- Конечно, держал, - быстро соврал он. - Всегда беру на дело.
Спутник ничего не отвечал, только не отводил от него взгляда. Его улыбка не изменилась, но теперь Коршун понял ее по-другому. Он видел уже не снисхождение, а одобрение, - совсем другое дело.
- Вообще-то, - спокойно уточнил Коршун, - у меня только самопал. Я думаю, это не в счет.
- В самую точку, - согласился Ночной Бродяга, - Самопалы - это для уличных пацанов, - и прежде чем Коршун успел ответить, он протянул руку: - Давай-ка его сюда.
Коршун уставился на него с изумлением и подозрением.
- Зачем?
Бродяга вздохнул.
- Я его просто проверю, - терпеливо объяснил он. - Хочу убедиться, что тебя не надули. Сколько ты за него отдал?
Коршун ответил, и его спутник покачал головой.
- Изрядно, но не переживай. У тебя не было времени ходить по магазинам. Просто возьми на заметку.
Коршун кивнул и протянул пистолет. "Так и знал, что эта гадина торговец обманет меня", - подумал он.
На ходу, даже не взглянув на оружие, Ночной Бродяга обнажил ствол. Проверил затвор, попробовал, свободен ли канал ствола.
- Почти новый, - заключил он, собирая пистолет. - Пристрелян, все части притерлись. Ты заключил неплохую сделку, парень.
Раннер проверил патроны, вынул магазин и с треском поставил его на место.
- Ты вообще-то стрелял из этого своего самопала?
Коршун кивнул в ответ.
- Стрелял в кого-нибудь?
Юноша снова кивнул, на этот раз не так решительно.
- Забудь, - мягко сказал Ночной Бродяга. - Лучшая операция - когда возвращаешься, не истратив ни одного патрона. - Он протянул "фичетти" Коршуну и засунул руки в карманы. Остановившись, раннер прислонился к стене. - Давай-ка его опробуем.
- Что? - У обычно смышленого Коршуна словно язык к небу примерз - так удивило его предложение спутника. - Здесь?
- А почему бы и нет? - Ночной Бродяга пожал плечами. - Лучше проверить его сейчас, чем дожидаться, когда припрет, верно?
- А как насчет шума?
- Мы в глухом переулке, - устало сказал Бродяга. - Думаешь, кто-нибудь высунется, если ты немножко пошумишь? Давай!
Коршун взглянул в лицо своего спутника. Глаза его были серьезны, лишь на губах можно было угадать полуулыбку.
"Он что, считает, у меня не хватит духу сделать это?" - подумал юноша. Он усмехнулся, стараясь подражать спокойствию Ночного Бродяги.
- А что, почему бы и нет? Где цель?
Толстый палец Ночного Бродяги указал на мусорный ящик в дюжине метров от них.
- Давай туда, - сухо сказал он.
Еще один проклятый мусорный ящик. Видно, сегодня от них никуда не деться. Без лишних слов Коршун поднял пистолет и принял позу, которую считал позицией для стрельбы с обеих рук. Его палец лег на спусковой крючок - в последний момент Коршун вспомнил, что нужно снять пистолет с предохранителя - и слегка нажал на него. Лазер включился, нарисовав красную точку на темно-синем ящике. Точка заплясала, но потом застыла, когда Коршун сильнее стиснул ручку пистолета. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание и нажал на курок. Ствол пистолета дернулся влево.
Ничего не получилось. Ни выстрела, ни толчка, ни резкого металлического "клак".
Тут же Ночной Бродяга сграбастал пистолет и навел его на новую мишень.
- Эй! - закричал Коршун.
- Ты промазал, парень, - сухо сказал Бродяга, держа пистолет своей железной рукой, - взгляни, где прицел.
Коршун взглянул. Лазерный луч уперся в стену дома по крайней мере в метре от злополучного ящика.
- Видел? - повторил Бродяга. - Ты не рассчитал отдачи и сбил линию прицела, нажимая на курок. Дошло? - Он опустил пистолет.
- Но он же не выстрелил, - обиделся Коршун. Бродяга только усмехнулся. Он сунул руку в карман, пошарил там и вынул десяток патронов, которые перекатывались в его большой ладони. Раннер протянул их Коршуну.
"Он вытащил их из магазина, когда проверял пистолет", - понял Коршун.
- Зачем? - резко вскричал он.
- Вот тебе два урока сразу, - серьезно ответил Бродяга, уже без улыбки. - Во-первых, почему-то все думают, что рассчитать реакцию на отдачу - это пара пустяков, но этому стоит научиться. Ты сам в этом убедился. И во-вторых, никогда - слышал? - никогда не принимай на веру, когда тебе будут говорить или даже клясться, что оружие заряжено или разряжено. Проверяй это сам, всегда. Дошло?
Коршун медленно кивнул и посмотрел на своего индейского спутника с еще большим уважением. Совершенно ясно, что он совершил обе эти глупости.
- Спасибо.
- Не стоит. Все новички делают одни и те же ошибки. - Бродяга крепко обнял Коршуна за плечи, и слова его не показались юноше обидными. - Заряжай свою "пушку", и потопали.
Коршун последовал за Бродягой, на ходу запихивая в магазин скользкие от смазки патроны. Ему пришло в голову, что в этом занятии - стрельбе - гораздо больше тонкостей, чем казалось, и это открытие было не из приятных.
Было уже часа четыре утра, когда они добрались до угла Восьмой авеню и Уэстлейк. От Парка "Денни" их отделял всего квартал.
Спутник не жаловался, но Коршун видел, что выглядит он неважно. Дыхание Бродяги было частым и неглубоким, а глаза светились лихорадочным блеском. Движения его замедлились, хотя и не так сильно, как сразу же после стычки с троллями. Левая рука была плотно прижата к ребрам - зажимая рану, он пытался ослабить кровотечение. Правый рукав стал бурым от крови. Раннер еще держался на стимуляторах, но на сколько хватит их действия? Коршун не мог помочь, но воспользовался военной хитростью.
- Давай остановимся на минутку, - попросил он Бродягу, старательно отводя глаза. - Мне нужно передохнуть.
Если Бродяга и раскусил его хитрость, то не показал виду. Он просто прислонился к стене и закрыл глаза.