Мисс Дарем постоянно разглагольствовала о планах по покупке фермы, но опять же, намеревалась сделать это на собственное приданное, чтобы не зависеть от прихотей мужа. С его стороны предполагалось равное партнерство, но увы, я ничего не смыслил в сельском хозяйстве, и, убедившись в этом, мисс Дарем сразу остыла.
Вот от мисс Гейт, весьма манерной девицы, уверенной в собственной неотразимости, мне пришлось буквально сбегать: мне показалось, что она вот-вот свяжет меня по рукам и ногам, привяжет к задку экипажа и в таком виде повезет брачеваться.
Когда мы проходили мимо церкви, ощущение грядущей опасности стало невыносимо острым...
Каюсь, я поступил некрасиво: пригласил ее пройтись после чая по улице, отошел на секундочку якобы за газетой и спрятался в переулке, а оттуда перебрался в мужскую парикмахерскую, где потребовал срочно меня побрить, и пену, пену взбить попышнее! Если мастер и заподозрил что-то неладное, возражать все равно не стал, и я мог наблюдать краем глаза сквозь пыльное стекло, как мисс Гейт прогарцевала мимо моего убежища...
И никто, никто из этих девиц не разбирался в кактусах! Одна даже имела неосторожность сказать: "Ах, какой прок в этих колючках?"
Я добрался домой, не чуя под собой ног от усталости. Язык тоже едва ворочался, столько мне пришлось произнести любезностей без малейшего на то желания... Признаюсь, я уже мечтал найти наконец эту Черную Вдову и отомстить ей за все свои мучения!
Плотный обед и бокал коньяка почти примирили меня с реальностью, и тут лакей доложил о приходе инспектора Пинкерсона...
Сирил в мое отсутствие сбежал (чтобы наблюдать за птичками, как значилось в небрежной записке, начертанной его рукой) и до сих пор не вернулся, так что мы с Пинкерсоном могли спокойно пообщаться наедине.
- Здравствуйте, инспектор! - произнес я, прикидывая, какими словами выказать свое отношение к его авантюре.
- Здравствуйте, мистер Кин, - ответил он как-то пришибленно и опустил очи долу. - Как успехи?
- Пока никаких, - сознался я и, пригласив присаживаться, тоже плеснул ему коньяка. Кажется, инспектору требовалось расслабиться.
Он с благодарностью кивнул, но не сделал ни глотка, пока я повествовал о своих сегодняшних свиданиях, сидел, понурившись, и крутил в руках пузатый бокал.
Хм, определенно, с инспектором было что-то не так. Куда подевалась его неуемная энергия? По окончании рассказа он даже не задал мне ни одного вопроса, да и записывать ничего не пытался!
Понятно, что Пинкерсон за мной по возможности присматривал, но слышать мои разговоры с "невестами" он не мог. И, насколько я его знал, сейчас полицейский должен был настаивать на максимально дословном воспроизведении всех реплик, кои он бы тщательно законспектировал.
Вместо этого он, казалось, всецело погрузился в свои думы.
- Инспектор, - окликнул я, когда пауза затянулась, - с вами все в порядке? Инспектор!
- А? - встрепенулся он, отставил так и не тронутый бокал, посмотрел на меня и снова отвел взгляд. Столь странное поведение полицейского тревожило меня все больше. Что же стряслось?
А Пинкерсон все кусал губы, о чем-то напряженно размышляя.
- Мистер Кин! - наконец решился он и поднял на меня взгляд. - А та блондинка, с которой вы сегодня прогуливались у церкви - кто она?
- Блондинка? - опешил я. - Не припомню такую.
- Ну как же! - он даже слегка оживился и поерзал в кресле. - Очень красивая девушка, такая трепетная, нежная, хрупкая...
- Пинкерсон, - медленно сказал я, все еще не веря, - вы что же, влюбились в подозреваемую?
Желтоватое лицо инспектора залила яркая краска. Он вскинулся, открыл рот, чтобы гневно возразить... и поник.
- Наверное, - признался он как-то потерянно. - Но она такая! Такая! Эти золотистые косы, эта родинка над губой...
Инспектор умолк, глядя в стену затуманенными глазами, а я встряхнул головой, надеясь, что это его безумие не заразно.
- Постойте, - произнес я негромко. - Я отлично помню этих девушек. Среди них не было ни единой блондинки! Мисс Калхоун - брюнетка, мисс Пасс - шатенка, как и мисс Дарем, а мисс Гейт вообще рыжая! Кстати, это с ней я проходил мимо церкви. И могу вас заверить, никаких родинок у нее на лице нет!
С минуту мы с инспектором смотрели друг на друга.
- Не может быть, - тихо сказал он. - Но как?!
Я только пожал плечами. Что тут скажешь?
Признаюсь, я немного досадовал на себя. Надо же, не разглядел ничего подозрительного! Более того, счел обычной охотницей на богатого мужа.
Оставалось выяснить, кто же из нас ошибался...
- Постойте, - спохватился я, - у меня ведь есть ее фото!
Карточки хранились тут же, в ящике комода, и мы вместе склонились над портретом мисс Гейт.
- Не может быть, - теперь сказал уже я.
У девушки на фото были светлые косы, а над пухлой верхней губой кокетливо красовалась аккуратная родинка!
От всей этой чертовщины буквально голова шла кругом! Тут впору заподозрить себя в помешательстве...
Выпроводив инспектора, я отправился спать, но еще долго лежал в постели без сна. Что происходит, хотел бы я знать?!
Во всяком случае, ясно одно. Кто бы из нас ни видел истину, полагаться на инспектора Пинкерсона в этом деле я больше не мог...
Утром я проснулся совершенно разбитым. Долго рассматривал свою помятую физиономию в зеркале, тщетно пытаясь придумать, что теперь делать. Как вывести мисс Гейт на чистую воду? Если, разумеется, я не ошибся, а поручиться за это я уже не мог.
Не может ли случиться, что наследство старого шамана потихоньку сводит меня с ума? Вот и странные видения пошли... Можно заподозрить, что инспектору что-то такое померещилось, но была ведь еще и фотография!
Задумавшись, я умудрился порезаться бритвой и в результате опоздал к завтраку.
Лакей миссис Вашингтон где-то раздобыл гонг, которым в моем доме не пользовались никогда - я запретил Ларримеру подобное издевательство над своим слухом еще сто лет назад.
"Ах, Ларример, старый верный Ларример! - подумал я мрачно, морщась от гула. - Где же он теперь?"
Дни утекали один за другим, и шансов отыскать дворецкого живым оставалось все меньше.
- Доброе утро, - сказал я кузену, который спал за столом с открытыми глазами.
- Доброе, - мрачно отозвался он, помотав головой, словно надеялся, что от этого нехитрого действия в ней наступит просветление. - Вик, слушай... Я тебе тут еще нужен?
- Хм, - ответил я, расправляя салфетку, - а ты что же, намерен дезертировать?
- Ну, - он ковырнул омлет и отложил вилку. - Знаешь, я тут подумал... Зря я так с Мирабеллой!
- Поссорились? - коротко поинтересовался я, и Сирил поднял на меня воспаленные глаза. Похоже, он вовсе не спал этой ночью.
Кузен передернул плечами и кивнул. Он открыл рот, покосился на невозмутимого лакея у буфета - и закрыл.
- Вы можете быть свободны, - сказал я, проследив за его взглядом. - Дальше мы справимся сами.
Слуга поклонился и нехотя вышел из столовой.
- Ну, рассказывай! - велел я, когда за ним закрылась дверь.
- Да нечего особо рассказывать, - нехотя ответил кузен, кажется, передумав откровенничать. - Мирабелла сказала, что я веду себя как... ну, как мальчишка. И что она разрывает помолвку!
Я только крякнул, с трудом справившись с желанием отвесить Сирилу подзатыльник. Доигрался!
- Надеюсь, ты рад? - поинтересовался я сухо, намазывая тост паштетом.
- Не издевайся, - попросил кузен уныло и взъерошил волосы на затылке. - Что мне делать, Вик?!
- Ты спрашиваешь совета? - я отложил бутерброд и склонил голову к плечу. - Зачем? В конце концов, ты сделал все, чтобы это произошло.
Сирил не взвился, не стал язвить в ответ, лишь понурился еще сильнее.
- Я дурак, - признал он тихо. - Думал... Да черт знает, о чем я думал! А теперь она не хочет со мной разговаривать.
М-да, похоже, миссис Вашингтон надоели попытки воспитать Сирила. Или же она решила применить последний довод, и кто я такой, чтобы мешать ей в этом? Кузену давно пора образумиться.
- Сирил, - сказал я медленно, - ты прав в одном: ты идиот. Не думаешь же ты, что у такой женщины, как миссис Вашингтон, не имеется достаточно поклонников?
- Ну да, - еще тише ответил он, повесив голову.
- А ты сделал все, чтобы у нее не было другого выбора, - продолжил я безжалостно. - У тебя есть... точнее, была невеста, - при слове "была" кузен дернулся, как от удара, - которую ты мешал с грязью своими шашнями с какими-то непонятными девицами. И ты думал, она будет это терпеть? Уж прости за нравоучения, но ты действительно болван.
- Но ты раньше мне ничего такого не говорил! - огрызнулся кузен.
Я хмыкнул: в этом весь Сирил. У него всегда виноват кто-то другой.
- Сирил, сколько тебе лет? - поинтересовался я ласково. - Ты что, ребенок, которого нужно водить за ручку и наказывать за шалости? Нужна тебе эта женщина, - так добейся ее, провинился - извинись, а не размазывай сопли!
Он вскинул голову и воззрился на меня потрясенно.
- А ты думал, я стану тебя утешать? - продолжил я, подняв бровь. - Сирил, тебе давно пора повзрослеть. Если надумаешь мириться с миссис Вашингтон, кое в чем помогу, но не больше.
- И в чем ты поможешь? - тут же приободрился этот шалопай.
- При случае подтвержу миссис Вашингтон, что девиц ты... хм, обихаживал по моей просьбе. - Пообещал я. - Ради расследования. Но это в первый и последний раз!
- Спасибо, Вик! - просиял он.
Конечно, в воспитательных целях стоило бы предоставить его объясняться самому. Только, боюсь, с невестой он бы тогда расстался. А это не в моих интересах, да и нервы тетушки Мейбл стоило пощадить. Бог знает, на что способен ее драгоценный сыночек, пустившись от расстройства во все тяжкие. Пусть лучше будет под присмотром жены.
- Только, - спохватился я, - надо довести расследование до конца. Иначе она тебе не поверит. К тому же тогда я могу не кривить душой.
- Что нужно делать? - тут же с готовностью вскочил он.
Я вздохнул: цены бы кузену не было, научись он сначала думать, а уж потом делать.
Зато мне в голову пришла отличная идея. Если у нас с инспектором Пинкерсоном имеются такие расхождения... хм, во взгляде на мисс Гейт, то для разрешения спора стоит привлечь третье лицо.
Разумеется, арбитром может выступить, скажем, Таусенд. Вот только если мисс Гейт - та самая Черная Вдова, то появление суперинтенданта ее наверняка насторожит. Улик у меня против нее пока нет совсем, и при таком раскладе я потеряю всякую возможность их раздобыть.
А вот случайная встреча с моим кузеном подозрений не вызовет...
- Есть у меня кое-какие идеи, - сообщил я туманно. - Но для начала нужно написать письмо с извинениями.
- Мирабелле? - не понял Сирил.
- Нет, - покачал головой я. - Некой мисс Гейт. Ты должен помнить ее письмо.
- О! - он округлил глаза. - Так ты тоже провинился?
- Сирил, - сказал я строго, - эта дама - подозреваемая в убийствах. Расстались мы вчера не то, чтобы очень хорошо. По правде говоря, я от нее попросту сбежал. А теперь возникла нужда вновь с ней пообщаться, понимаешь?
Кузен бессовестно расхохотался, разом позабыв о своих проблемах.
- Вик, - выдавил он сквозь смех, - ну ты даешь! А я думал, ты... ну, с женщинами...
Он сбился и умолк, а я лишь улыбнулся. То, что я не делаю свою личную жизнь достоянием общества, еще не говорит о ее отсутствии, не так ли?
Припомнив несколько особенно приятных... хм, эпизодов, я едва не потерял нить разговора.
- Итак, первое, напиши письмо и назначь новую встречу. Скажем, за чаем, - спохватился я. - В кондитерской в центре Блумтауна. Второе, ты должен тоже туда заглянуть, якобы случайно. Только умоляю, Сирил, больше никаких девиц!
Он яростно закивал.
- Обещаю!
А я задумался о том, как кузен сможет подать мне знак в присутствии обсуждаемой особы.
- Если ты увидишь рядом со мной блондинку с родинкой над губой, - сказал я медленно, - ты скажешь, что тетушка ждет меня завтра к обеду. А если рыженькую и без отметин на лице - скажешь, что приглашение на обед отменяется. Запомнишь?
Он только хлопал глазами.
- Ну ты даешь, - даже с уважением проговорил он наконец. - Рыжая, блондинка... Ну у тебя и жизнь!
Прозвучало это с нескрываемой завистью.
- Это подозреваемая, - напомнил я. - И, Сирил, не ошибись. От этого очень многое зависит.
- Ты думаешь, я совсем идиот? - внезапно обиделся он. - Все я запомнил. Блондинка с родинкой - на обед. А рыжих мама терпеть не может, поэтому никаких обедов!
Я только вздохнул, надеясь, что мой безалаберный кузен ничего не перепутает.
- Да, кстати, - вспомнил я. - Сирил, я давно забываю спросить. Ты не замечал в последнее время за Ларримером чего-нибудь... хм, странного?
- Странного? - вытаращился он на меня. - Да он вообще странный! Эти его рыбки, и этикет, и... Мне иногда кажется, что он вот-вот поставит меня в угол или отшлепает!
Я лишь пожал плечами.
- Такое желание, мой дорогой кузен, испытывают все, кто более-менее близко с тобой знаком. И все же? Можешь что-нибудь необычное вспомнить?
Конечно, спросить об этом я должен был давно, но по приезду столько всего на меня навалилось...
- Ну, - он всерьез задумался. - Мне показалось, он как-то... тосковал, что ли. Потом еще и рыбка умерла. Но он попросил, и я привез ему из Лондона новую!
- Хм, - только и ответил я, не став спрашивать, что он делал в столице. - После этого Ларример успокоился?
- Не совсем, - признался Сирил неохотно. - Честно говоря, я по ошибке купил не такую рыбку... Короче, мальчика.
Настала моя очередь смеяться. Хотя, полагаю, моему бедному дворецкому смешно не было, когда череда Атенаис прервалась столь нелепо.
- Ну а что? - пробурчал кузен, защищаясь. - Рыба она и есть рыба, я предпочитаю копченую!
Слава богу, Ларример этого кощунства не слышал, иначе беднягу бы хватил удар!..
Оставив Сирила выдумывать оправдания и извинения для мисс Гейт, я поднялся в свой кабинет.
Эта Черная Вдова, как ее именовал инспектор, начинала всерьез меня злить. Мало того, что покусилась на Ларримера, так еще и беднягу Пинкерсона охмурила!
Во всяком случае, такое объяснение нравилось мне куда больше, чем предположение, что я попросту свихнулся. А такая вероятность тоже существовала...
Так и не надумав ничего толкового, я намеревался снова погадать, но, поразмыслив, отказался от этой идеи. Самое неприятное, что я больше не мог доверять ни себе, ни своим... кхм, способностям.
Побродив из угла в угол еще несколько минут, я решительно поднялся в оранжерею и, прихватив верного Конно-идею, отправился к Таусендам.
В конце концов, этот кактус уже не раз меня выручал, а Джордж Таусенд давно доказал свое здравомыслие, которого мне сейчас так недоставало...
Суперинтедант искренне обрадовался моему появлению.
- Виктор! - воскликнул он, откладывая раскуренную трубку, и, привстав, протянул мне руку. - Как я рад вас видеть!
- Взаимно, Джордж, - откликнулся я, пожимая его ладонь. - Вы в порядке?
Причина для тревоги у меня была: давний приятель сидел в кресле, опустив ноги в тазик с горячей водой, остро пахнущей горчицей. На плечах у него лежал клетчатый плед, а на столике громоздились аптечные флакончики.
- А? - он моргнул и объяснил со вздохом: - Дороти показалось, что я как-то нехорошо кашляю. Вот и...
Он махнул рукой.
- Только показалось? - уточнил я, склонив голову к плечу.
Таусенд уже совсем не молод, к тому же давно и много курит. Неудивительно, что у него проблемы с легкими!
Скорее странно, что меня впустили к больному, пусть даже на правах старого друга. Хотя впустила-то меня Энн, миссис Таусенд куда-то отлучилась. А девочка, видимо, просто побоялась отказать.
- Да ну! - он только вздохнул. - Да не стойте, Виктор. Присаживайтесь. Ну, с чем пожаловали?
Дверь в гостиную отворилась, впуская Энн с подносом. За столь недолгое время она успела разительно преобразиться: чистые волосы, заплетенные в косу, отливали золотом, отмытое личико оказалось вполне миловидным, а на губы то и дело наползала веселая улыбка. Кажется, малышка обрела дом!
"И не одна, - подумав я, заметив в тени гардин мерцающую фигуру, с одобрением наблюдающую за сестренкой. - Ну и отлично!"
Одной проблемой меньше.
Когда чай был разлит, и девочка ушла (призрак по-прежнему таился в углу, и я решил не обращать на него внимания), Таусенд поинтересовался:
- Так с чем пожаловали, а? - он отхлебнул чая и спохватился: - То есть не подумайте, что я не рад вас видеть. Но мне показалось, у вас какое-то дело?
- Вы правы, - кивнул я, отпивая пахнущий медом и чабрецом напиток. - В общем...
И я рассказал все без утайки: и о призраках, и о "двуликой" мисс Гейт, и о внезапно вспыхнувшей страсти Пинкерсона. Умолчал я лишь о выпавшей "беркане", сочтя, что это мое личное дело.
Впрочем, суперинтендант и не требовал раскрыть все мои источники.
Выслушал он меня молча и предельно внимательно, и заговорил лишь когда рассказ - и чай - закончился.
- Вы полагаете, Виктор, что эта мисс Гейт обвела Пинкерсона вокруг пальца? - Таусенд не отрывал от меня внимательного взгляда, пощипывая пышные бакенбарды. Такая обильная растительность на лице давно вышла из моды, но Таусенд не изменял привычкам своей молодости.
- Варианта всего два, - пожал плечами я. - Либо его, либо меня.
- Говорите, фотография соответствует описанию, которое дал Пинкерсон? - осведомился он раздумчиво, болтая босыми ногами в тазике с уже остывшей водой.
- Да, - я склонил голову к плечу. - Но, согласитесь, Джордж, прилепить мушку над губой несложно, как и надеть парик. Изображение ведь не очень хорошего качества, и такие нюансы разглядеть невозможно.
- Тогда почему, - взгляд Таусенда сделался пронзительным, - эта мисс Гейт не воспользовалась теми же уловками для свидания с вами, Виктор? И с чего вы решили, что в заблуждение именно ввели Пинкерсона, а не вас?
- Вот и проверим, - снова пожал плечами я. - Понимаете, Джордж, я ведь просто... хм, ошалел от всего этого, иначе сразу повнимательнее присмотрелся бы к фото всех претенденток. А так... - я развел руками.
- То есть вы думаете, что эта мисс Гейт намеренно изменила внешность, а потом как-то сумела внушить Пинкерсону, что он видит совсем другое? - Таусенд с сожалением покачал головой. - Виктор, лично вам я доверяю. Но, поймите, звучит это фантастично!
- Более фантастично, - возразил я тихо, - чем призраки?
- О, - он уставился на меня, откашлялся и спросил уже совсем иным тоном: - Думаете, она тоже что-то такое умеет?
- Иных вариантов у меня нет, - вздохнул я. - Зато это бы объяснило все. И расхождения в показаниях потерпевших, и то, что мы с Пинкерсоном увидели двух разных девушек.
- Хм, - он раздумчиво потер подбородок и кивнул: - Продолжайте!