- О, совсем немного, в основном с критикой содержания проповеди, выбора псалмов для пения или с выражением несогласия по теологическим вопросам. Но ни разу не было последовательной серии, подобной этой. И никогда записки не содержали угроз. Думаю, что только необычность ситуации вынудила меня дать Ллойду согласие на встречу с вами. Но если честно, то они - записки - серьезно меня не беспокоили. Меня не просто запугать, мистер Вулф. Кроме того, в Серебряном Шпиле каждое воскресенье бывает более двенадцати тысяч молящихся, и среди них обязательно должно быть несколько... ну, скажем, не совсем обычных людей.
- Как вы смотрите на гипотезу мистера Даркина о том, что записки написаны кем-то из вашего окружения?
- Немыслимо! - фыркнул Бэй, отмахиваясь от этой идеи, как от комара. - Это нелепое заявление и послужило причиной последующего скандала. Если бы он не произнес тех слов, Рой был бы сейчас жив.
Вулф отхлебнул пива и промокнул губы носовым платком.
- Действительно ли мистер Мид мог считаться вашим признанным преемником?
Бэй тем временем успокоился и поудобнее устроился в кресле. На его лицо вернулась телевизионная улыбка.
- Я уже сказал этому полицейскому инспектору Крамеру, что мы не устанавливали формального порядка преемственности.
- Но ведь могла существовать и негласная договоренность?
Несколько помрачнев, Бэй склонил голову набок.
- Если даже это и так, то я ни словом, ни делом не намекал на подобное. Хотя можно допустить, что Рой, учитывая круг его обязанностей, мог думать о такой возможности. Другие, естественно, тоже могли так считать. Но, по правде сказать, я просто еще не размышлял о преемнике своего дела. Возможно, это не лучший стиль управления, но я, мистер Вулф, еще не достиг и сорока девяти и чувствую, что мне еще долгие годы предстоит быть простым пастырем прихода, которым, по существу, и является Серебряный Шпиль, несмотря на общенациональную известность и еженедельные воскресные телевизионные передачи. Я не больше чем обычный священник, хотя и написал несколько книг.
Если эти слова показались вам отрепетированной речью, то вы не одиноки, а делите компанию со мной. Именно так все прозвучало для меня, хотя парень, надо отдать ему должное, умеет с максимальной отдачей использовать богатые модуляции своего голоса. Я слушал его выступление чуть ли не с восторгом.
- Допустим, вы решились оставить свой пост. Выбрали бы вы в таком случае мистера Мида своим преемником?
Прежде чем ответить, Бэй выждал несколько мгновений, изучая свои руки и элегантные, без всяких излишеств часы.
- Рой разделяет... разделял мои труды много лет. Являясь старшим помощником пастора, он в некотором роде был моим начальником штаба. Он был лояльным и надежным служителем нашего дела - подлинным солдатом Всевышнего.
- Но не генералом?
- Я этого не говорил, - Бэй позволил себе застенчивую улыбку.
- А в этом и не было необходимости, - заметил Вулф. - Кстати, как члены вашего "кружка веры" относились к мистеру Миду?
Бэй отпил глоток воды и, аккуратно вернув стакан на маленький столик рядом с креслом, ответил:
- Мистер Вулф, Рой обладал рядом великолепных качеств. Он трудился денно и нощно. По правде говоря, мне иногда приходилось уговаривать его отправиться домой к жене и сыну. Он являлся образцовым проповедником, его проповеди были прекрасно подготовлены, отличались логичным построением и обладали большой убедительной силой. Он часто занимал мое место, когда я находился в отъезде, если мы на это время не приглашали какого-нибудь известного пастыря. Рой постоянно требовал, чтобы все было как положено - можно сказать, что он во всем стремился к совершенству - а это, согласитесь, никому не добавляет популярности.
- Все достигающее совершенства гибнет.
- Это определенно не Библия, - сказал Бэй, вопросительно подняв брови. - Шекспир?
- Браунинг, - сказал Вулф. - Вы ответили на мой вопрос?
- Полагаю, да, - кивнул Бэй. - Уверен, из моих слов вы поняли, что Рой частенько не проявлял разумной гибкости и имел склонность к чрезмерной требовательности. Остальных это нередко раздражало.
- Вам приходилось вмешиваться в эти конфликты?
- О мистер Вулф, конечно. Рой и я беседовали (и молились) по поводу излишней жестокости - пожалуй, это будет лучшее определение его характера. Он знал свой недостаток и, я уверен, честно старался его исправить.
- Но все же к вам поступали жалобы?
- Время от времени. - Он пожал плечами.
- От кого?
- Мистер Вулф, вы вступаете в область, где уместна конфиденциальность, - заметил Бэй, приподнимая бровь. - Боюсь, что я не смогу вам ответить.
- Человек обвиняется в предумышленном убийстве. Не опасаясь впасть в преувеличение, я могу сказать, что ставкой является его жизнь.
- В этом штате нет смертной казни.
- Простите, сэр, но это - лицемерие. Длительное тюремное заключение уничтожает личность столь же эффективно, как петля палача или смертельный газ.
- Ну хорошо, - сказал Бэй, протягивая руку к стакану, но не поднося его к губам, - все члены "кружка веры", включая мою жену, в то или иное время жаловались на Роя.
- В чем состояла суть жалоб?
- В большинстве случаев это была нетерпимость и жестокость Роя, о которых я уже упоминал. Он бывал порой исключительно резок с людьми. Чтобы вы лучше все поняли, я немного поясню. Я создал "кружок веры" как своего рода неформальный консультативный совет - нечто вроде "кухонного кабинета министров", которые когда-то формировали наши президенты. Все члены кружка участвовали в деятельности храма практически с самого начала. Элиз, естественно, работала со мной значительно дольше, мы состоим в браке без малого двадцать пять лет. Так или иначе, но кружок имел для меня огромное значение как источник духовной поддержки и как консультативный совет. Кружок помогал нам всем ощутить близость друг к другу, служил опорой и поддержкой. К сожалению. Рой, вместо того чтобы крепить наши узы, частенько ставил их под угрозу. Он постоянно держал себя таким образом, но только в последние месяцы меня начал по-настоящему беспокоить разрушительный характер его поведения. - Бэй тяжело вздохнул, словно этот монолог лишил его последних сил.
- И вы говорили ему о своей озабоченности? - спросил Вулф, опорожнив свой стакан и с кислым видом изучая остатки пены на дне.
Плечи служителя церкви беспомощно опустились.
- Несколько раз. И наконец недели две тому назад в моем кабинете состоялся продолжительный разговор. Надо сказать, что встреча была весьма напряженной. Рой просто не мог понять, почему его методы столь огорчительны для меня. Он сказал, что я чересчур либерален. Может быть, иногда я действительно затрачиваю слишком много сил на то, чтобы избежать конфликтов, но ничего не поделаешь - таков мой стиль.
Мистер Вулф, я, если использовать популярное выражение, предпочитаю "позитивное мышление" и не собираюсь извиняться за это. Мы в Серебряном Шпиле называем свой метод "теологией вдохновения" - так, кстати, озаглавлена книга, написанная мной несколько лет назад. Согласен, что название звучит не очень ярко, но книга пользовалась успехом, да и сейчас расходится неплохо. "ТВ" - так мы сокращенно называем свой подход, - помимо прочего, требует, чтобы каждый человек больше всего ценил уважение к личности других и оказывал своему ближнему всяческую поддержку. Наше кредо - избегать конфронтации там, где это возможно. Я любил Роя Мида и тоскую по нему как по личности и как по брату во Христе. Но не раз его поведение вступало в противоречие с нашими принципами. Он всегда торопился найти чужую вину и указать на нее как прямо в лицо виноватому, так и - что самое скверное - осудить его за спиной. Не раз он резко критиковал своих коллег в присутствии посторонних, включая секретарш и даже добровольцев-помощников из числа прихожан. Критика, осуществляемая с добрыми намерениями, вовсе не плохая вещь, как вам известно. Но критика Роя зачастую была груба и... скажем, оскорбительна. А если духовные пастыри не всегда являют собой добрый пример, что же спрашивать с паствы? - Бэй поднял ладони, слегка разведя руки. Похоже, что он затратил немало времени, шлифуя этот жест до совершенства. Вулф, не скрывая раздражения, спросил брюзгливо:
- И как долго мистер Мид сотрудничал с вашим храмом?
- С того самого момента, когда я перебрался из Нью-Джерси на Стейтен-Айленд - почти четырнадцать лет. Но мы знакомы еще по семинарии, я учился на два класса старше.
- И что он думал о записках?
- Они волновали его даже меньше, чем меня, - ответил Бэй. - Рой возражал против идеи Ллойда привлечь постороннюю помощь, заявляя, что они - записки - дело рук какого-то несчастного и не заслуживает внимания, тем более беспокойства. Я в целом с ним соглашался.
- Вернемся к той серьезной беседе, которую вы провели с ним две недели назад. Не могли бы вы передать ее содержание?
Бэй поставил стакан на столик, наклонился чуть вперед, положил ладони на колени и, внимательно глядя на Вулфа, начал:
- Я сказал, что, по моему мнению, он должен, обязан сменить стиль руководства и обуздать свой характер. Толчком для разговора послужило столкновение Роя с Роджером Джиллисом. Речь шла о каких-то накладках в новом расписании занятий для взрослых. Пустяк, мелочь, но Рой вел себя так, будто случилось нечто из ряда вон выходящее. Он уничтожал бедного Роджера в присутствии посторонних, заявляя примерно следующее: "Мы не можем терпеть подобной тупости, боюсь, нам не избежать персональных изменений!"
- Имелись ли ранее недочеты в работе мистера Джиллиса? - спросил Вулф.
- Ничего особенного, - подчеркнуто медленно протянул Бэй. - Конечно, время от времени он упускал из вида те или иные детали, но эти недочеты с лихвой перекрывались упорным трудом и изобилием новых идей. Ему за последние четыре года удалось утроить количество учащихся на курсах для взрослых. Он сумел привлечь к работе у нас прекрасных и очень разных преподавателей: известных университетских профессоров, специалистов по детской психологии, крупнейших знатоков Библии и нескольких ведущих теологов из учебных заведений Манхэттена. Однажды он даже сумел пригласить ведущего полузащитника "Гигантов". Молодой человек три воскресенья подряд рассказывал о роли религии и веры в спорте. Зал был переполнен.
Серебряный Шпиль
89
Вулф явно не был потрясен столь выдающимся событием.
- Вы сказали, чтобы мистер Мид держал в узде свой характер. Что бы произошло в том случае, если бы он не сумел сделать этого?
- Разговор не зашел так далеко. Как я уже имел возможность упомянуть несколько минут назад, я пытался избегать конфликтов. В тот день я сказал ему, что мы будем почаще встречаться тет-а-тет, чтобы побеседовать и вознести молитвы о его... проблеме. Он поклялся, что попытается исправиться.
- Удалось ли вам заметить изменения к лучшему за те немногие дни, которые прошли между вашей беседой и его смертью?
- Честно говоря, нет, - печально произнес священник, проводя ладонью по светлым волосам.
- Сэр, как вам известно, мистер Гудвин вчера попытался посетить ваш храм, но мистер Морган отказался пропустить его. Сейчас...
- Да-да, знаю. Я уже выразил мистеру Гудвину сожаление по поводу того, что не имел возможности встретиться с ним. Мы все чувствуем некоторую нервозность после смерти Роя, - сказал Бэй. - Ллойд просто перестарался, оберегая меня и своих коллег.
- Я вполне способен это понять, - произнес Вулф. - Кроме того, как мне известно, мистер Гудвин появился у вашего порога без предварительного уведомления. Однако теперь мне хотелось бы договориться с вами о его новом визите в храм и о возможности побеседовать с людьми.
- Вы требуете слишком многого, - ответил Бэй, искоса поглядывая на часы. - Мне уже пришлось две назначенные на утро встречи отменить и одну отложить. Что же касается моих коллег, то они и так уже подавлены обилием полицейских и репортеров, сновавших по храму. А теперь и вы хотите отнять у них время.
- Ваша забота о коллегах вызывает восхищение, сэр. Но если смотреть на вещи по существу, то мистер Даркин сотрудничает со мной столько лет, сколько не насчитывает ваш храм с момента основания.
Бэй кивнул и сложил свои длинные пальцы домиком.
- Так вы по-прежнему убеждены в том, что мистер Даркин невиновен? Но его невиновность - если таковая будет доказана - означает, что кто-то из служителей храма является убийцей.
- Совершенно верно, - сказал Вулф. - Но если вы столь уверены в виновности мистера Даркина, то вам не надо опасаться бесед сотрудников с мистером Гудвином. Что же касается времени, то заверяю вас, он не станет беспокоить ваших коллег без необходимости.
- Ну хорошо, и хотя идея мне не по вкусу, - ответил Бэй, - я попрошу всех встретиться с мистером Гудвином. Однако я не могу сказать, насколько откровенны будут мои коллеги. - Обращаясь ко мне, он спросил: - Когда вы намерены встретиться с ними?
- Завтра, - безапелляционно заявил Вулф, - завтра утром.
- Очень короткий срок на то, чтобы всех предупредить, - возразил Бэй. - Боюсь, кого-то может не оказаться на месте.
- Убежден, что вам удастся все организовать, - сказал Вулф, поднимаясь с кресла. - Прошу меня извинить, но у меня назначена встреча.
Он величественно удалился, оставив меня совершать ритуал прощания с гостем, который смотрел ему в спину со смешанным чувством изумления и гнева.
- Мистер Вулф вовсе не хотел обидеть вас, - принялся заверять я. - Он - гений, а когда ум гения чем-то загружен, то этика общения отходит на второй план.
Я, естественно, не стал сообщать ему, что Вулф отправился в кухню на встречу с Фрицем, чтобы проконтролировать ход приготовления фаршированной телячьей грудинки для нашего ленча. Как будто Фриц нуждается в каком-то контроле.
Глава 8
На следующий день ровно в десять утра я вновь оказался в Храме с Серебряным Шпилем, проделав путешествие на пароме и совершив, несмотря на протест моих икроножных мышц, утомительное восхождение на холм.
- Привет. Это ведь вы приходили сюда вчера? - прощебетала солнечным голосом моя любимая рыжулька с ямочками на щеках, когда я легкой иноходью вступил в фойе.
Признав себя виновным в этом проступке, я спросил о Бэе. Завершая свой визит в особняк из бурого известняка, он попросил меня встретиться с ним, прежде чем я приступлю к другим беседам,
- Будет лучше, если я сумею всех подготовить, - сказал он. - Они и без того сильно возбуждены случившимся. Убежден, что вы их понимаете. Когда вы придете, я смогу сказать, какой прием вас ожидает.
Мне, конечно, больше по душе был бы не такой формальный и не столь сильно афишируемый визит, но поскольку Вулф удалился в кухню, чтобы сунуть нос в кастрюли Фрица, и не принял участия в дискуссии, я согласился с предложением Бэя. Девушка нажала кнопку на телефоне, прошептала несколько слов, вернула трубку на место и объявила с улыбкой, такой же лучезарной, как и голос:
-Доктор Бэй ожидает вас. Его офис - в конце этого длинного коридора, - проворковала она, показывая направление прекрасно ухоженным пальчиком. - После лестницы и лифта - первая дверь налево. Вы не ошибетесь, хотя, наверное, лучше сказать не дверь, а двери. Они двойные и сделаны из замечательного дуба.
Я выразил благодарность, надеясь, что моя улыбка столь же лучезарна, как и ее. Насчет дверей она не ошиблась: они напомнили мне иллюстрации к книжке о короле Артуре, читанной мной в далеком детстве. Для полного сходства не хватало только рва и подъемного моста. Потянув створку двери на себя, я оказался вновь в нашем времени в залитой светом люминесцентных ламп приемной с полом, покрытым серым паласом от стены до стены. За двумя письменными столами сидели две женщины, самоотверженно отбивающие дробь на пишущих машинках.
- Мистер Гудвин? - поинтересовалась более юная секретарша, осчастливив меня своим вариантом лучезарности. - Доктор Бэй ждет вас. Проходите, пожалуйста.
Я отворил еще одну дубовую дверь - на сей раз не столь впечатляющую, как ее сестры, - и оказался в помещении не менее обширном, чем кабинет Вулфа. Пол здесь покрывал мягкий, цвета бургундского вина ковер, по двум стенам возвышались до потолка книжные полки, а кремовые драпри обрамляли оба окна. Восседающий за огромным черного дерева столом Бэй поднял на меня глаза и знаком пригласил занять одно из мягких кресел с обивкой в тон ковра. Его улыбка показалась мне несколько отрешенной.
- Мистер Гудвин, вы явились точно в назначенное время. - одобрительно произнес он, наклоняясь над столом, чтобы пожать мне руку. Бэй сидел без пиджака, и узел его галстука был чуть ослаблен. - Занимаюсь тем, что сочиняю проповедь, - пояснил он, кивнув на стоящий справа от него компьютер. - Вы им пользуетесь?
Я сказал, что пользуюсь, чем заслужил еще один одобрительный кивок.
- Замечательная вещь. Ну да ладно, вы явились не для того, чтобы обсуждать достоинства персональных компьютеров. Я переговорил со всеми членами "кружка", и они... согласны побеседовать с вами сегодня.
- Но при этом не горят энтузиазмом, не так ли?
- В данных обстоятельствах вряд ли от них можно ждать взрыва энтузиазма, - пожал плечами Бэй. - Поначалу я думал, что лучше всего будет начать с Ллойда. Вы с ним уже знакомы и, несмотря на вчерашнее, он, похоже, полностью примирился с неизбежностью вашего пребывания здесь. Впрочем, также, как и все остальные. Однако сейчас Ллойд проводит заседание нашего финансового комитета и освободится только ближе к полудню, так что вначале вы встретитесь с Роджером Джиллисом - руководителем нашей образовательной программы. Я сказал всем, что вы отнимете у них не более получаса. По правде говоря, надеюсь, что на самом деле встречи окажутся даже короче.
Я пообещал сделать для этого все возможное, и Бэй, подняв трубку, поспешно набрал номер.
- Роджер, пришел мистер Гудвин. Не могли бы вы поговорить с ним прямо сейчас? Хорошо, он через минуту будет у вас.
Бэй вывел меня из кабинета и немного провел по коридору. Он постучал в очередную дубовую дверь, и мы вошли в офис, который по площади едва ли дотягивал до трети кабинета Бэя. Фред говорил, что Джиллис молодо выглядит, но я тем не менее был поражен. Служитель церкви вполне мог сойти за студента младших курсов, особенно принимая во внимание его стиль одежды. На нем были брюки цвета хаки, пиджак спортивного покроя, бежевый свитер, из-под которого виднелся воротник рубашки в крупную клетку. На ногах парня были туфли яхтсмена.
Когда мы вошли, он тотчас вскочил из-за стола и, обежав его вокруг, потряс мне руку.
- Мистер Гудвин, я Роджер Джиллис, - мрачно заявил он раньше, чем Бэй успел приступить к процессу формального представления. Руководитель образовательной программы был дюйма на два выше меня и, наверное, фунтов на пятнадцать легче, из-за чего казался ужасно долговязым. Его вытянутая физиономия прекрасно гармонировала с общим обликом, а с копной волос морковного цвета вряд ли могли справиться все инструменты парикмахерского ремесла - будь то гребень или щетка любого размера, спрей или гель.
- Оставляю вас наедине, - сказал Бэй, закрывая за собой дверь.
Я занял кресло, стоящее у стола Джиллиса, а он расположился в точно таком же напротив меня.