Саид не любил и не умел подчиняться. Он приосанился, стараясь казаться выше.
- Думаешь, что заставишь меня пойти вместе с тобой?
Я смерил его взглядом, стараясь казаться решительным и бесстрастным. Затем медленно приблизил правую ладонь ко рту и, выгрыз небольшой кусочек мяса, после чего выплюнул его в лицо Халф-Хаджу. Из уголков рта у меня текла кровь.
- Смотри, сволочь, - хрипло прорычал я, что я могу сделать с собой. А сейчас ты увидишь, что я сделаю с тобой!
Саид вздрогнул и попятился.
- Ты рехнулся, Марид, - сказал он. - У тебя крыша поехала.
- В машину! Он помедлил.
- Ты включил Королевский модди? Мой тебе совет: избавься от него как можно скорее. Мне не нравится, как он на тебя действует.
Смеясь, я запрокинул лицо к небу. Я вел себя точно так же, Как он сам, когда подключал этот модди. А он частенько носил его. Я понимал Сайда: мне самому начал нравиться Королевский.
Подождав, пока он усядется на заднем сиденье, я обошел машину и занял место водителя.
- Куда? - спросил я.
- Южное направление. - В его голосе слышались усталость и отчаяние.
Некоторое время я вел машину молча, не говоря ни слова о том, что мне известно.
- Ну и что это за место? - наконец спросил я.
- Ничего особенного. - Халф-Хадж был мрачен. - Там веселится эта банда молодчиков в сапогах, Джейни.
- Да? - Судя по названию, клиентура у Веселого Че была вроде того парня в пластиковых штанах с рукой, прикованной за спину, - тип, которого я встречал несколько недель назад у Чири.
- Гражданская Армия. Они носят серую униформу, маршируют на парадах и разбрасывают листовки. Кажется, они хотят выгнать из города всех иностранцев. Сам знаешь их лозунги: "Долой язычников!"
- Знаю. Иль-Манхус сказал мне, что ты тоже участвовал в их движении.
Саиду это не понравилось.
- Послушай, Марид… - начал он, но осекся. - Ты что, веришь всему, что тебе говорит Фуад?
Я рассмеялся:
- Как ты думаешь, что он мне рассказал?
- Не знаю. - Он отодвинулся от меня подальше к дверце.
Временами мне даже было жаль его. Больше мы не разговаривали, Саид только показывал дорогу.
Наконец мы туда приехали; я пошарил под сиденьем оружие. Вскоре я выбрал небольшой револьвер, когда-то принадлежавший лейтенанту Оккиигу, и статический пистолет, подаренный мне Шакнахаем. Я задумчиво посмотрел на оружие.
- Это ловушка, Саид? Ты должен был привезти меня сюда, к головорезам Абу Адиля?
Халф-Хадж вздрогнул:
- О чем ты, Марид?
- Объясни, зачем ты велел Фуаду показать мне обойму сорок пятого калибра?
Он так и осел, виновато понурясь, на сиденье. - Я пошел к шейху Реда, потому что другого пути у меня не было. Вот и все, Марид. Наверно, сейчас уже поздно, но знай: я очень сожалею о том, что случилось. Мне не хотелось оставаться в стороне, когда ты стал героем и любимчиком Фридлендер Бея. Ведь про меня все забыли.
Я усмехнулся:
- И ты из зависти решил убрать меня?
- Я ничего не устраивал.
Достав пустую обойму, я сунул ему в лицо.
- Час назад среди бела дня на Четвертой улице Яварски разрядил в меня другую такую же.
Саид потер глаза и едва слышно пробормотал:
- Я не думал, что все так случится.
- А чего же ты ожидал?
- Я думал, что Абу Адиль поступит со мной так же, как с тобой - Папочка.
Я изумленно посмотрел на него:
- Ты что - в самом деле продался Абу Адилю? Я думал, ты только рассказал ему о матери. Так, значит, теперь ты служишь ему?
- Да, и скорбь моя не знает границ, - произнес он сдавленным голосом. - Я искуплю свою вину перед тобой.
- Что ж, попробуй. - Я протянул ему револьвер. - Возьми вот это. Мы войдем и поищем там Яварски.
Халф-Хадж нерешительно взял оружие.
- Если бы у меня был Королевский… - грустно произнес он.
- Нет, с этим модди я тебе не доверяю. Он останется у меня. - Я выбрался из машины и подождал Саида.
- Убери револьвер и не вытаскивай, пока не понадобится. Там есть пароль или что-нибудь в этом роде?
- Нет. Только не забывай, что там не любят иностранцев.
- Хорошо. А теперь - пошли. - И я первым шагнул и помещение. Внутри было шумно и многолюдно. В основном посетителями были мужчины в серой униформе Гражданской Армии, примыкавшие к правым. Все было залито ярким светом; музыка не звучала. Бар Веселого Че не был ординарным баром. Здесь встречались те, кто любил одежду бравых солдат и бодрые марши по улицам, когда на них не стреляли. Подобные шутники напоминали мне гитлеровских эсэсовцев, отличавшихся извращенной и бессмысленной жестокостью.
Мы с Саидом протолкались сквозь толпу к стойке.
- Что будете пить? - спросил угрюмый бармен.
- Два пива! - заорал я, чтобы он расслышал. Здесь было неуместно заказывать что-нибудь необычное.
- Ладно.
- Мы ищем одного парня. Бармен оторвал взгляд от крана.
- Но его здесь не видно.
- Да? - Он поставил перед нами по кружке пива. Я заплатил.
Он американец, и сейчас, наверное, выздоравливает от…
Бармен схватил банкнот в десять киамов, который я положил на стойку. Сдачи он не предложил.
- Послушай, парень, я не справочное бюро, я всего лишь торгую пивом. А если сюда зайдет какой-нибудь американец, эти молодцы разорвут его на части.
Я отхлебнул холодного пива и оглядел помещение. Может быть, Яварски и не приходил сюда. Может, он прятался на чердаке или в соседнем здании.
- Ладно, - сказал я бармену. - Здесь Яварски не было. А ты не видел американцев где-нибудь поблизости?
- Ты что, плохо слышишь? Я не даю интервью. Пришло время действовать более решительно.
Я извлек из кармана сотенный банкнот и помахал им перед носом бармена. Это был красноречивый жест.
Он так и вцепился в него взором. Бармена явно раздирали противоречия. Наконец он выдавил:
- Дай-ка сюда эту бумажку… Я изобразил улыбку:
- Посмотри на нее еще немного. Может, она освежит твою память.
- Перестань размахивать деньгами, парень, не то нам обоим не поздоровится!
Я положил банкнот на стойку и прикрыл его ладонью. Я ждал. Бармен вышел, но тут же вернулся. Он незаметно бросил на стойку передо мной обрывок картона.
Я осмотрел его: на клочке картона был написан адрес. Я показал его Саиду.
- Где это?
- В двух кварталах от поместья Абу Адиля, - невеселым голосом отвечал он.
- Похоже на правду. - Я вручил бармену сотню киамов, которая немедленно исчезла. Затем вынул статический пистолет и показал ему. - Если ты надул меня - вернусь, и тогда тебе несдобровать. Понял?
- Он там, - сказал бармен. - Только убирайтесь отсюда и больше не возвращайтесь.
Я спрятал оружие и протолкался к дверям. Когда мы снова оказались на улице, я взглянул на Халф-Хаджа.
- Ну, как? - спросил я. - Неплохо? Он обреченно посмотрел на меня:
- Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой? Я пожал плечами.
- Нет, - сказал я. - Я уже заплатил кое-кому за эту работу. Моя бы воля, я бы и близко не подошел к Яварски.
Саид пришел в ярость:
- Ты хочешь сказать, что угрожал мне, а потом потащил с собой в этот бар - просто так?
Я открыл дверцу машины.
- Нет, не просто так, - улыбаясь, сказал я. - Клянусь Аллахом, я делал это для спасения твоей души.
Глава 15
Из Хамидийи мой вестфальский седан устремился к северу. Включив англоязычный дэдди, я говорил с Морганом по телефону.
- Я нашел его.
- Ну ты даешь, парень, - разочарованно протянул американец. - Значит, я не получу оставшиеся денежки?
- Давай сделаем так: получаешь оставшиеся пять сотен, если несколько часов попасешь Яварски. Оружие у тебя есть?
- Да. Оно мне понадобится? Искушение было велико.
- Нет. Только присмотри, чтобы он не сбежал. - Я зачитал ему адрес, написанный на обрывке картона. - Задержи его до моего приезда.
- Будет сделано, парень, - сказал Морган. - Только двигай поскорее. Мне не улыбается провести весь день с молодцом, пристрелившим двадцать с лишком человек.
- Я верю в тебя. Позвоню еще раз - попозже. - И отключил телефон.
- Что ты задумал? - спросил Саид.
Не хотелось ему ничего рассказывать: несмотря на искреннее раскаяние вероломного друга, я все-таки не доверял ему.
- Я отвезу тебя обратно к Курану. Или, если хочешь, высажу где-нибудь в Будайене.
- А нельзя мне поехать с тобой? Я презрительно усмехнулся:
- Мне предстоит нанести визит твоему благодетелю, Абу Адилю. Ты все еще в хороших отношениях с ним?
- Не знаю, - нервно отвечал Халф-Хадж. - Наверно, я поеду к Курану. Надо поговорить с Жаком и Махмудом.
- Это уж точно.
- К тому же я больше не хочу встречаться с этим ублюдком Химаром. - Саид произнес это имя с придыханием, поменяв гласную. Арабский каламбур: Химар по-арабски "осел", а осла арабы считают самым грязным животным. Подобным каламбуром Халф-Хадж мог смертельно оскорбить Умара, а с Королевским модди он бы высказал это Абдул-Кави в лицо. Наверно, злой язык Саида стал причиной его непопулярности в Хамидийе.
Он помолчал.
- Марид, - сказал наконец он. - Я сказал тебе чистую правду. Я сделал большую ошибку. Но я не совершал никаких сделок с Фридлендер Беем или с кем-то ему подобным. Я не думал, что из-за меня кто-нибудь пострадает.
- Я дважды чуть не погиб, дружище. Сначала пожар, потом этот Яварски.
Я остановил машину рядом с баром Курана. Саид сидел со страдальческим видом.
- Ну, что еще ты хочешь услышать от меня? - взмолился он.
- Тебе нечего больше сказать. Увидимся позже. Он кивнул и вылез из машины. Я посмотрел ему вслед, включил модди Крутого Парня и повел машину на северо-запад, к Папочке. Перед встречей с Абу Адилем мне нужно было уладить еще кое-что.
Кмузу я обнаружил в нашей временной квартире за экраном чиндварского компьютера. Услышав мои шаги, он обернулся ко мне.
- Яа Сиди! - воскликнул он с чрезвычайно довольным видом. - У меня хорошие новости. На организацию благотворительной кухни потребуется гораздо меньше средств, чем я предполагал. Простите меня за самовольную оценку ваших финансовых возможностей, но я узнал, что у вас вдвое больше, чем нам может понадобиться.
- Это намек, Кмузу? Я хочу открыть всего лишь кухню для бедных, - одну, а не две. Ты уже прикинул наши расходы?
- Кухня может работать целую неделю на деньги, которые вы получаете от клуба Чириги за один вечер.
- Чудесно. Да, Кмузу, я вот думаю, отчего это тебя так воодушевляет? Этот проект много значит для тебя?
Кмузу снова потупился и с деланым равнодушием отвечал:
- Просто я чувствую ответственность за ваши христианские добродетели.
- Но я не хочу покупать их. Он отвел глаза.
- Кроме того, это долгая история, яа Сиди, - сказал он. - Мне не хотелось бы рассказывать ее сейчас.
- Хорошо, Кмузу. В другой раз. Он снова посмотрел на меня:
- Я собрал кое-какую информацию о пожаре. У меня есть доказательства поджога. Той ночью в коридоре, соединяющем вашу квартиру и квартиру хозяина дома, я нашел тряпки, пропитанные горючей жидкостью. - Он выдвинул ящик стола и достал оттуда обгоревшие лохмотья. Ткань сгорела не полностью. Можно было различить декоративный рисунок из розовых и коричневых восьмиконечных звезд. Кмузу вытащил другой кусок материи. - Сегодня я обнаружил это. По всей вероятности, отсюда были оторваны обгоревшие куски.
- Где ты нашел ее? - спросил я. Кмузу убрал ветошь в ящик стола.
- В комнате юного Саада бен Салаха, - ответил он.
- А как случилось, что ты там оказался? - полюбопытствовал я.
Кмузу пожал плечами:
- Я искал доказательства, яа Сиди. И, по-моему, нашел достаточно, чтобы уличить поджигателя.
- Это мальчик? Не сама Умм Саад?
- Наверняка она велела своему сыну поджечь дом.
- Она вполне способна на это, но пожар не входил в ее планы. Да и зачем ей поджигать дом? Ведь она хотела, чтобы Фридлендер Бей признал Саада своим внуком, чтобы тот стал наследником Папочкиного имения. В случае смерти старика весь ее план рухнул бы.
- Разве поймешь, о чем она думала, яа Сиди? Может, она отказалась от своего плана и решила отомстить.
- В таком случае кто знает, что еще она может выкинуть? Ты уже следишь за ней, Кмузу? - спросил я.
- Да, яа Сиди.
- Будь предельно осторожен. - Я уже собрался уходить, но в дверях обернулся. - Кмузу, для тебя что-нибудь значат буквы "А.Л.М."?
Он подумал.
- Только Африканское либеральное движение приходит на память, - Честно признался Кмузу.
- Может быть, - с сомнением отвечал я. - А что ты знаешь о "Деле Феникса"?
- Знаю такое, яа Сиди, я слышал о нем, когда работал в доме шейха Реда.
Я столько раз испытывал неудачу в разгадке этих наименований, что уже отчаялся и начал думать, что "Дело Феникса" - плод фантазии Иржи Шакнахая и что отгадка умерла вместе с ним.
- А почему Абу Адиль обсуждал с тобой это дело? - спросил я.
Кмузу отрицательно покачал головой:
- Абу Адиль никогда ничего не обсуждал со мной, яа Сиди. Я был всего лишь телохранителем. Но о нас, телохранителях, часто забывают: мы становимся в комнате предметом обстановки. Несколько раз я слышал разговор шейха Реда и Умара о тех, кого они хотели добавить к списку в "Деле Феникса".
- Ну и что же это за дело, будь оно неладно?
- Список людей, - сказал Кмузу, - которые так или иначе работают на шейха Реда и Фридлендер Бея, и всех тех, кто чем-то очень обязан им двоим.
- Похоже на реестр, - озадачился я. - Но почему этот список так важен? Ведь полицейские могут составить точно такой же список в любой момент, когда им понадобится. Зачем же Иржи Шакнахай лез на рожон, расследуя это дело?
- Рядом с каждой фамилией в списке проставлено закодированное описание состояния его здоровья, совместимости тканей и органов, годных для трансплантации и других целей.
- Таким образом Абу Адиль и Папочка заботятся о здоровье своих подчиненных? Замечательно. Вот уж не думал, что они будут вникать в такие детали.
Кмузу нахмурился:
- Вы не поняли меня, яа Сиди. Это список возможных доноров, а не тех, кому может понадобиться трансплантация.
- Возможных доноров? Но эти люди живы, они еще не… - Я ошарашенно уставился на Кмузу.
По выражению его лица я понял, что моя ужасная догадка подтверждается.
- Все в списке идут по рангам, - сказал он, - от самого низшего подчиненного до самого Умара. Если человеку из этого списка вследствие увечья или болезни понадобится трансплантация органа, Абу Адиль или Фридлендер Бей могут пожертвовать человеком, имеющим низший ранг. Правда, так поступают не всегда, но чем выше ранг человека, тем больше вероятность того, что для него будет найден подходящий донор.
- Да разрушатся их дома! Сыновья мошенников! - прошептал я.
Теперь я понял, что означали записи в тетради Шакнахая: слева - люди, которых убили, чтобы сделать их донорами для людей в правой части списка. Бланка имела слишком низкий ранг, потому и пошла на запчасти.
Я почувствовал, как ярость вскипает во мне.
- Где он хранится, Кмузу? Я затолкаю его Абу Адилю в глотку.
Кмузу поднял руку.
- Вы должны помнить, яа Сиди, что шейх Реда - не единственный вдохновитель этих замыслов. Он только сотрудничает с нашим хозяином. Они обмениваются друг с другом информацией и совместно распоряжаются жизнью своих подчиненных. Сердце фаворита шейха Реда может попасть в грудную клетку одного из лейтенантов Фридлендер Бея. Оба шейха ведут отчаянную борьбу конкурентов, но в "Деле Феникса" они сотрудничают очень тесно.
- И как давно продолжается такое сотрудничество? - поинтересовался я.
- Много лет. Они начали его, чтобы никогда не умереть из-за отсутствия подходящих органов.
Я стукнул кулаком по столу.
- Так вот каким образом они дожили до старческого маразма! Трясущиеся старые развалины!
- Они действительно выжили из ума, яа Сиди, - сказал Кмузу.
- Ты не сказал мне, где найти "Дело Феникса". Где его хранят?
Кмузу опустил голову.
- Не знаю. Его прячет шейх Реда.
Ладно, решил я. Все равно завтра днем поеду в те края.
- Спасибо, Кмузу. Ты здорово помог мне.
- Яа Сиди, не собираетесь ли вы поехать к шейху Реда за этим? - обеспокоено спросил Кмузу.
- Нет, конечно, - ответил я. У меня есть вариант получше, я не стану бросать вызов сразу двум старикам. А ты продолжай работать над проектом кухни для бедняков. Думаю, пора Фридлендер Бею возвращать долги бедным.
- Хорошо.
Я оставил Кмузу за работой у компьютера и направился к своему автомобилю, попутно вспоминая дела, намеченные на сегодняшний день, с поправками на то, о чем только что узнал. Я приехал в Будайен, припарковал машину и пошел по Улице к клубу Чири.
Мой телефон зазвонил.
- Марзаб, - сказал я в трубку.
- Это я, Морган. - К счастью, англоязычный дэдди был еще со мной. - Яварски по-прежнему еще здесь. Все в порядке. Он устроил себе нору в аварийном доме среди настоящих трущоб. Я здесь, на лестнице, веду наблюдение за дверью. Может, взять его тепленьким?
- Нет, - сказал я. - Только смотри, чтобы он не сбежал. Он должен быть в квартире, когда я приеду. Если он захочет выйти, тебе придется задержать его. Пусти в ход оружие и загони его обратно. Делай все, что считаешь нужным, только не выпускай его оттуда.
- Будет сделано, парень! Не задерживайся! Это не так просто, как я думал.
Я повесил телефон на пояс и вошел в клуб Чири, где было довольно многолюдно для конца дня. На сцене я приметил новую чернокожую девушку по имени Муна. Внезапно я вспомнил, что в длинной истории, рассказанной Фуадом, любимого цыпленка его мамочки звали Муной. Вероятно, он был влюблен в эту девушку, а она не отвечала ему взаимностью. Мне надо было смотреть в оба.
Другие девочки обхаживали клиентов, что создавало атмосферу чувственности. Я бы сказал, чертовски задушевную атмосферу.
Я сел на свое обычное место и подождал, пока подойдет Индихар.
- "Белую смерть"? - спросила она.
- Попозже. Ты не обдумала мое предложение?
- О том, чтобы переехать к Фридлендер Бею? Если бы не дети, я отказалась бы сразу. Я не хочу быть у него в долгу, быть одной из Папочкиных наложниц.
Не так давно я сам испытывал подобные чувства, а сейчас, узнав правду о "Деле Феникса", понял, что у нее тоже есть причины не доверять Папочке.
- Ты права, не доверяя Папочке, - сказал я. - Но я обещаю тебе, что с тобой ничего плохого не случится. Все это делаю для тебя я, и только я.
- Разве есть разница?
- Да, и очень большая. Что же ты решила? Она вздохнула:
- Я согласна, Марид, но я не собираюсь становиться и твоей любовницей. Ты понял, о чем я?
- Конечно, ты не собираешься трахаться со мной. Ты дала мне это понять достаточно ясно.
Индихар кивнула:
- Ты правильно понял. Я ношу траур по мужу, и, может быть, буду носить его вечно.
- Сколько угодно, детка. У тебя впереди долгая жизнь, - сказал я. - В один прекрасный день найдешь себе другого избранника.