- Я шел за тобой. Хотел подстраховать тебя на всякий случай. Охранник у ворот знает меня. И Камаль тоже. Я вошел в дом и увидел, что они с тобой делают. Я решил подождать, пока они тебя не отпустят. Наверно, они подумали, что ты умер, или им было все равно. Я взял эти штуки и последовал за ними. Они бросили тебя в этом грязном переулке, а я прятался за углом, пока они не ушли.
Я обнял его за плечи:
- Спасибо тебе, Саид.
- Не стоит благодарности, - широко улыбаясь, ответил Халф-Хадж. - Мы ведь братья по вере, правда?
Я не стал с ним спорить, взял третий модди из тех, которые мне дал Халф-Хадж.
- Что это? - спросил я.
- Разве ты не знаешь? Это не твой?
Я помотал головой. Саид взял у меня модди и включил. Через минуту его лицо изменилось. На нем появилось выражение страха и благоговения.
- Пусть мой папаша изжарится в аду, если это не Абу Адиль, - сказал он.
Глава 16
Халф-Хадж настоял на том, что отправится, со мной в логово Пола Яварски.
- Ты же едва держишься на ногах, - уговаривал он меня. - Отключи этот дэдди, и ты поймешь, в каком ты состоянии. Тебе надо в больницу.
- Я только что оттуда, - сказал я.
- Не получилось, друг. Придется вернуться.
- Я согласен, но только когда улажу это дело с Яварски. Я не отключу свой дэдди, пока не поймаю его. И еще мне, наверное, понадобится Королевский модди.
Саид покосился на меня:
- Тебе нужно что-то еще, кроме Королевского. Например, десяток твоих коллег-полицейских.
Я невесело рассмеялся:
- Не думаю, что они подоспеют. Хайяр не станет торопиться.
Мы медленно шли по главной улице, пересекающей Хамидийю с севера на юг.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Саид. - Что Хайяр хочет приберечь Яварски для себя? Чтобы заслужить награду и благодарность?
Мы свернули в узкий и необычайно грязный переулок и вышли к заднему фасаду нужного нам дома.
- Шакнахай сказал мне, что его подставили, - ответил я. - Он предполагал, что Яварски работает на Хайяра.
- А я думал, Яварски работает на шейха Реда. Я пожал плечами, без блокирующего боль дэдди это было бы не особенно приятно.
- Все, кого мы знаем, двурушники. Почему Яварски должен быть другим?
- Да, ты прав, - сказал Халф-Хадж. - Хочешь, я и к дверям пойду с тобой?
- Спасибо, Сади. Не надо. Останься здесь и посторожи черный ход. Я поднимусь наверх с Морганом. Мне надо поговорить с Яварски наедине. Я пошлю Моргана к парадному входу.
Саид заволновался:
- Не лучшее решение, Марид. Яварски слишком умен, и на его счету много трупов. А ты не в состоянии с ним драться.
- А я и не собираюсь. - Я включил Королевский и достал из кармана статический пистолет.
- Что ты намерен делать? Если Хайяр отпустил Яварски на свободу…
- Я действую независимо от Хайяра, - заявил я. Я твердо решил, что Яварски не уйдет от возмездия. - Я доложу высшему начальству и в полицейскую инспекцию. Не всех же их купили.
- Ты думаешь? - скептически хмыкнул Халф-Хадж. - И все-таки ты выбрал правильный путь. Если тебе понадобится помощь, мы тут. На этот раз Яварски не уйти.
Я усмехнулся:
- Держу пари на что угодно - он не уйдёт.
И я вошел в дом. Я оказался в темном прохладном коридоре, ведущем к лестнице. Пахло плесенью, как всегда в заброшенных домах. На третьем этаже у меня под ногами захрустела щебенка.
- Морган! - позвал я. У него было оружие, и я боялся, что как бы он от неожиданности не выстрелил.
- Это ты, парень? Долго же ты добирался! Наконец я поднялся на площадку, где он сидел.
- Извини, - сказал я. - Я попал в небольшую переделку.
Когда Морган увидел меня, глаза его полезли на лоб.
- Похоже, сегодня с тебя хватит переделок, парень.
- Я в полном порядке, Морган. - Вытащив из кармана джинсов остальные пятьсот киамов, я отдал их ему. - Наблюдай за главным входом. В случае чего позову тебя.
Блондин побежал вниз.
- Тебе нужна помощь, - с сомнением обернулся он. - Потом может быть поздно.
Дэдди помогал мне забыть о боли, а Королевский модди вселял уверенность, что я легко справлюсь и с Яварски. Я проверил пистолет и постучал в дверь.
- Яварски! - закричал я. - Это Марид Одран. Иржи Шакнахай был моим другом. Я пришел отомстить за него.
Мне не пришлось долго ждать. Со смехом Яварски открыл дверь. В руке у него был автоматический пистолет сорок пятого калибра.
- У тебя с головой все в порядке? - спросил он и посторонился, пропуская меня в квартиру.
Проходя мимо него, я не прятал оружия, но, видимо, ему было наплевать.
Я сел на драную кушетку напротив двери. Яварски облюбовал кресло с обивкой в цветочек и в пятнах крови. Я поразился тому, что он так молод: по крайней мере лет на пять моложе меня.
- Слыхал, что по закону ислама делают с убийцами? - спросил я.
Мы держали оружие нацеленным друг на друга, но Яварски, казалось, это ничуть не волновало.
- Нет. И что с того? - сказал он. - Я не боюсь смерти. - У Яварски была странная манера кривить губы во время разговора: может, он считал, что это придает его лицу мужественное выражение? Вероятно, у него были серьезные проблемы с психикой, но вряд ли он сможет когда-нибудь разрешить их. - Кто сказал тебе, что я здесь? Я всегда убираю стукачей. Кто он? Я замочу суку!
- Не выйдет, приятель. Ты не купишь весь город.
- Короче, дружище, - сказал он, стараясь взять инициативу в свои руки. - Сегодня вечером я забираю свои денежки и смываюсь. - Он говорил так, словно мой статический пистолет не был серьезным препятствием для этого.
Он покосился на что-то справа от меня. Я метнул взгляд туда же, на покрытый газетой небольшой деревянный столик рядом с кушеткой. На газете лежали три обоймы.
- Тебе Хайяр приказал убрать Шакнахая, - спросил я, - или это дерьмо Абу Адиля - Умар?
- Я не стукач, - процедил Яварски, криво усмехаясь.
- А те - Бланка Матаро и другие… Ты стрелял не из сорок пятого калибра. Почему?
Яварски пожал плечами:
- Так было заказано. Видимо, боялись, что тело окажется испорчено. Они называли человека, и я делал свою работу. А потом сам вызывал полицию, чтобы труп скорей увозили. Видно, они боялись, что мясо протухнет. - Он довольно захохотал, отчего у меня руки зачесались пристрелить его.
Я бросил взгляд на столик, подумав, что Яварски, наверно, не потрудился вставить обойму в свой пистолет перед тем, как пустить меня в комнату. Казалось, он любил блефовать.
- Сколько человек ты убил? - спросил я.
- Всего? - Яварски посмотрел в потолок. - По моим подсчетам, где-то двадцать шесть. По крайней мере тех, кого я помню. По одному в год. Скоро у меня день рождения. Хочешь стать номером двадцать семь?
Я ощутил приступ ярости.
- Ты дождешься, Яварски, - сквозь зубы сказал я.
- Давай попробуй! Достань меня из своего дамского пистолетика, если не трусишь. - Ему нравилось поддразнивать меня. - Смотри, что написано, - кивнул он на газету. - "Злодей Яварски, легендарная личность". Ну как?
- А ты когда-нибудь думал о тех, кого застрелил? - спросил я.
- Я помню этого полицейского, твоего дружка. Я ранил его в грудь. Он даже не пошатнулся и сделал ответный выстрел. Но он промахнулся, и я смылсяза угол дома. Когда я выглянул из-за утла, то увидел, что этот парень догоняет меня. Я перебежал к другому дому, но он не отставал. У него вся грудь была в крови. Вот это настоящий мужчина!
- А ты не подумал о его семье? Ведь у него осталась жена и трое детей.
Яварски посмотрел на меня, и лицо его исказилось усмешкой безумия:
- Провались они все…
Я шагнул к нему. Яварски только приподнял брови, словно приглашая меня подойти поближе. Я бросил ему статический пистолет. Он поймал его, прижав к груди левой рукой. В это время я ударил его в угол рта и изо всей силы вывернул ему правую руку. Охнув, он выронил пистолет.
- Я не Хайяр, - прорычал я, - и не этот идиот Катавина. Ты не купишь меня, и плевал я на твои гражданские права. Понял? - Я нагнулся, чтобы поднять его оружие, и правильно сделал. Оно было заряжено.
Яварски потрогал разбитые губы.
- Ты насмотрелся дурацких фильмов, дружище, - сказал он, усмехаясь, словно ничего не произошло. - Ты не лучше Хайяра и, если по правде, не лучше меня. Ты бы давно прикончил меня, будь ты уверен, что это дело сойдет тебе с рук.
- Насчет этого не беспокойся, - многообещающе произнес я.
- Таких, как Хайяр, становится все больше. И он не из худших, просто он как все и делает то, что от него ждут. Я предупреждаю тебя заранее. Ты кончишь как Шакнахай. До самой пенсии ты будешь переводить через дорогу старушек, а потом какой-нибудь сукин сын вроде меня поможет тебе отправиться на тот свет. - Он поковырял пальцем в ухе. - А после этого, - задумчиво произнес он, - какой-нибудь сукин сын трахнет твою жену.
Мое лицо словно окаменело. Я тихо поднял ствол пистолета и нацелил его Яварски прямо в лоб.
- Осторожно, - усмехаясь, прохрипел он, - это не игрушка.
Я сунул свой пистолет в карман, жестом указал Яварски сесть и вернулся на кушетку. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я тяжело дышал, а у Яварски был вид человека, страшно довольного собой.
- Спорю, ты сейчас - первый утешитель вдовы Шакнахая, - сказал он. - Ты ее еще не трахнул?
Я снова пришел в отчаянную ярость. Я с трудом выносил его циничные выпады, его гнусные откровения. Самым худшим из услышанного было то, что Шакнахай умер глупо и бесцельно.
- Заткнись, - срывая голос, прохрипел я, наставив на него ствол пистолета.
- Ну и что? Ты все равно не сможешь выстрелить. А надо было бы. Иначе я смоюсь - меня не удержишь под замком. Я исчезну. Шейх Реда об этом позаботится. Я никогда не предстану перед судом в этом городе.
- Не предстанешь. - Я знал, что это правда. Я выстрелил. Звук получился очень громким, он несколько раз отозвался эхом от стен, словно раскат грома. Яварски медленно упал на спину, пол-лица у него снесло напрочь. Все вокруг было забрызгано кровью. Я уронил пистолет на пол. Никогда прежде мне не приходилось пользоваться огнестрельным оружием. Я попятился и упал на кушетку, не в силах перевести дыхание.
Когда я входил сюда, я и не думал убивать этого человека. Сознательно приняв решение, я взял на себя ответственность за убийство во имя правосудия. Я знал, что в любом другом случае справедливость не восторжествует. Я взглянул на свои руки: они были в крови.
Вдруг грохнула дверь, и вбежал Морган. За ним по пятам следовал Саид. Они немо застыли на пороге, глядя на Яварски.
- Все правильно, - тихо сказал Халф-Хадж: - Одно дело сделано.
- Послушай, парень, - сказал Морган, - я пошел. Ведь больше я тебе не нужен?
Я молча смотрел на них, не понимая, почему они так спокойны.
- Пошли, парень, - сказал Морган. - Кто-нибудь мог услышать выстрел.
- Кто-нибудь, конечно, услышал, - сказал Саид, - но в этом квартале никому не придет в голову позвонить в полицию.
Я протянул руку и отключил модди Крутого Парня. Теперь мне долго еще не понадобится Королевский. Мы вышли из квартиры и спустились по лестнице. На улице Морган повернул в одну сторону, а мы в другую.
- Куда теперь? - спросил Саид.
- Нам нужно вернуть автомобиль, - сказал я. Эта идея вовсе не улыбалась мне. Седан все еще был у Абу Адиля. Мне совсем не хотелось возвращаться туда, где гнусный ублюдок насиловал мой разум. Я сведу с ним счеты, но не сейчас. Время еще не пришло.
Саид словно угадал мои мысли. - Знаешь что, - сказал он, - я пойду за машиной, а ты подождешь здесь. Я быстро.
- Хорошо, - согласился я, отдавая ему ключи. Я был чрезвычайно признателен ему, что он был со мной и я мог рассчитывать на его помощь. Теперь у меня не оставалось сомнений в искренности Саида. Его присутствие было необходимо: несмотря на то что боли я не чувствовал, мое тело было на пределе. Надо было скорее добираться до врача.
Я не стал опускаться на ступеньки, потому что не был уверен, что смогу потом встать. Вместо этого я прислонился к белому оштукатуренному фасаду небольшого ветхого домика.
Сверху, над крышей дома, пронзительно кричали стрижи, охотясь за насекомыми. Я смотрел на дом на противоположной стороне улицы, поросший папоротником и травой, буйно разросшимися на всех горизонтальных его поверхностях и в самых неподходящих местах. Из открытых окон плыли запахи съестного: вареной капусты, жареного мяса и свежевыпеченного хлеба. Я был окружен кипением жизни, но никак не мог забыть о том, что пролил кровь убийцы. В руке моей все еще был зажат автоматический пистолет. Я не знал, как от него избавиться. Мой разум был словно в тумане.
Через некоторое время у обочины рядом со мной остановился кремовый седан. Из него вышел Саид и помог мне забраться на сиденье. Он закрыл дверцу машины и спросил:
- Куда?
- В больницу.
- Хорошая идея.
Я закрыл глаза, ощущая покачивание автомобиля, и вскоре задремал. Когда мы прибыли на место, Саид разбудил меня. Я запихнул статический пистолет и оружие Яварски под сиденье, после чего мы выбрались из машины.
- Послушай, - сказал я, - сейчас меня заштопают в приемном отделении, а потом я съезжу навестить кое-кого. Ты свободен.
Халф-Хадж нахмурился:
- Ты все еще не доверяешь мне? Я отмахнулся:
- Да нет, не в этом дело, Саид. Просто некоторые вещи удаются мне лучше без свидетелей.
- Ладно. Сломанной ключицы тебе недостаточно. Ты успокоишься только тогда, когда тебя похоронят в пяти разных контейнерах.
- Саид!
Он поднял обе руки, как бы сдаваясь.
- Ладно, ладно. Если ты хочешь отомстить шейху Реда и Химару, это твое личное дело.
- Я не хочу их видеть, - сказал я. - Пока что.
- Когда захочешь, дай мне знать.
- Еще бы, - сказал я, вручая ему двадцать киамов. - Ты можешь найти здесь такси?
- Угу. Позвони мне. - И он отдал мне ключи от машины.
Я кивнул и направился по асфальтированной дорожке к зданию. В этой больнице я побывал уже дважды и чувствовал себя здесь как дома.
Я заполнил их дурацкие бланки и полчаса ждал прихода врача. Он всадил мне в плечо инъекцию какого-то лекарства и занялся сломанной ключицей.
- Может быть больно, - предупредил он.
Он не знал о моем дэдди-глушителе. Я был, вероятно, единственным человеком в мире с таким широким программным обеспечением, но при этом не был мировой знаменитостью. В нужные моменты я добросовестно изображал соответствующие стоны и гримасы, но в целом держался мужественно. Врач зафиксировал мою левую руку необычно жестким эластичным бинтом.
- Вы смелый человек, - сказал он.
- Я занимался эзотерическим учением, - сказал я. - Контролировать боль можно с помощью разума. - Это в какой-то мере соответствовало истине: в мой мозг был вживлен кончик длинной серебряной нити, изолированной пластиком.
- Возможно, возможно, - бубнил врач. Закончив возиться с ключицей, он занялся моими ранами. После этого нацарапал рецепт. - Все же я выпишу вам анальгетик, он может понадобиться. Если нет, прекрасно. - Он оторвал листочек и дал его мне.
Я взглянул на рецепт. Он выписал мне двадцать таблеток нофека, анальгетика настолько слабого, что в Будайене за десяток таких таблеток не дали бы и одной соннеинки.
- Спасибо, - тупо пробормотал я.
- Не надо геройствовать там, где может помочь медицина. - Врач рассеянно поглядел перед собой, решив, что прием окончен. - Вы поправитесь через шесть недель, мистер Одран. Советую вам через несколько дней обратиться к вашему хирургу.
- Спасибо, - еще раз поблагодарил я.
Он вручил мне какие-то бумаги. Я подошел с ними к окошечку и заплатил. Потом я пошел к главному входу и поднялся в лифте на двадцатый этаж. Там дежурила новая сестра, но охранник Заин узнал меня. Я прошел по коридору к первой палате.
У Папочкиной кровати стояли врач с медсестрой. Когда я вошел, они обернулись ко мне с озабоченными лицами.
- Что-нибудь случилось? - заволновался я. Врач погладил свою седую бородку.
- Дело очень серьезное, - сказал он.
- Что, черт возьми, случилось? - потребовал я. - Он жалуется на слабость, головную боль и боли в животе. Мы долго ничего не находили.
- Да, - сказал я, - он заболел еще перед тем, как случился пожар. Он даже не мог самостоятельно выйти из дома.
- Мы провели новые, более сложные и комплексные исследования и выявили, что в организм пациента на протяжении длительного времени попадал один малоизвестный нейротоксин. Возможно, в течение нескольких недель.
Я похолодел. Фридлендер Бея пытались отравить! Вероятно, это был кто-то из домашних. У него наверняка есть враги. Мой недавний опыт с Халф-Хаджем показал, что я никого не могу оставлять вне подозрения. Потом мой взгляд нечаянно упал на Папочкин столик: на нем стояла жестянка с откинутой крышкой, в жестянке лежали финики в сахаре, фаршированные мускатными орехами.
- Умм Саад… - прошептал я. Она угощала его этими финиками с самого начала своего пребывания в доме. Я подошел к столику. - Возьмите их на анализ, - обратился я к врачу, - и вы обнаружите источник отравления.
- Но кто…
- На этот счет не беспокойтесь, - сказал я. - Займитесь пока его лечением.
Целиком поглощенный своей вендеттой, я совсем упустил из виду Умм Саад. Направляясь к двери, я вспомнил, что именно так отравила Августа Цезаря его жена - инжиром из его собственного сада, добиваясь того, чтобы ее сын стал наследником. Немудрено, что я запамятовал этот случай. Опыт истории в данной области чрезвычайно обширен.
Я спустился по лестнице и вывел автомобиль со стоянки, собираясь заехать ненадолго в полицейский участок.
Пока лифт поднимался на третий этаж, я обрел душевное равновесие и сразу направился в кабинет Хайяра. Сержант Катавина попытался остановить меня, но я оттолкнул его и прошел мимо. Распахнув дверь кабинета, я воскликнул:
- Хайяр! - В эти два слога я вложил весь свой гнев и презрение.
Он оторвал взгляд от бумаг и, увидев мое лицо, испугался.
- Одран, - произнес он, - в чем дело?
Я бросил на стол Хайяра пистолет сорок пятого калибра.
- Помнишь американца, которого мы искали? Убийцу Иржи? Его нашли мертвым на полу какой-то крысиной каморки. Кто-то застрелил его из его же оружия.
Хайяр посмотрел на пистолет без особой радости.
- Кто-то застрелил, говоришь? Не знаешь, кто бы это мог быть?
- К сожалению, нет, - ухмыльнулся я. - Я не взял с собой ни микроскопа, ничего… Но, по-моему, кто бы он ни был, он стер свои отпечатки. Мы никогда не раскроем этого убийства. Хайяр откинулся на спинку стула.
- Вероятно. Ну что же, по крайней мере, жители нашего города с радостью воспримут это известие. Хвалю, Одран!
- Спасибо, - ответил я, направляясь к двери. У дверей я обернулся: - С номером первым покончено. На очереди номер второй.
- Кого ты имеешь в виду, черт возьми?