- Когда? - Тихо спросила Юни.
Вервульф бросил взгляд на окно, за которым плескался непроглядный мрак. Только невероятно яркая луна оживляла ночное небо.
- Завтра, - коротко сказал вожак. - Прямо с утра. Раньше уедем - быстрее вернемся.
Юни молча допила свой отвар, пожелала всем спокойной ночи и ушла. Вервульф ночевал внизу, Бланка и Шарг разместились в соседней комнате.
Юнона прошлась по выделенной ей спальне. Присела на низкую кровать и провела рукой по белой простыне. Рывком встала и подошла к окну.
Тучи окончательно разошлись, и теперь ничто не прятало бледный диск луны. Дальние деревья дрожали на ветру. Сквозь щели в старых рамах сквозило, но девушку беспокоил не холод.
Завтра Вервульф уедет. Ненадолго, всего на несколько дней, но… Сама мысль об этом вызывала резкий внутренний протест. И главное, было бы с чего беситься! Он-то все это ради нее делает. Дом снял, Бланку приставил, лишь бы ее саму в непогоду никуда не тащить.
- Бал-лас-с-т, - яростно прошипела девушка и оглянулась на дверь. Упрямо мотнула головой и забралась под одеяло.
Утро прошло скомкано: оборотни уехали чуть свет. Бланка пробежалась по деревне, прикупила молока, свежего хлеба и квашеной капусты. От практически любых забот по дому волчица отмахнулась, заявив, что оставшееся до возвращения собратьев время будет отдыхать. Юни поспорила с ней для проформы и отправилась возиться в гордом одиночестве. Не потому, что было необходимо, а просто руки занять.
Из заявленных пяти дней миновало три. Юни была готова уже на стенку лезть. Внутри поселилось странное гнетущее беспокойство. На окне в ее комнате не было занавесок, и на протяжении всей ночи в спальню лился тревожный лунный свет. Девушка попыталась приладить на окно какую-то тряпку, но ничего не держалось, а при первой же попытке прибить ткань гвоздем, она чуть не попала себе по пальцу. Хорошего настроения ей это само собой не добавило.
Бланку тоже потихоньку начинало крыть. Деятельная и активная, она чувствовала себя неуютно в этих четырех стенах. С деревенскими у нее общение не сложилось: местные парни, узнав, что две хорошеньких девушки остались совершенно одни, тут же воспылали желанием составить красавицам компанию. Бланке пришлось напомнить им, что она в первую очередь наемница, а уже во вторую лапушка, зайка и прочее. Вот только киской волчицу называть явно не стоило.
Боевой азарт горел в Бланке пару дней, но непонятливых больше не было, и девица заскучала.
Шел вечер четвертого дня. Девчонки сидели на кухне. Бланка крутила в пальцах метательный кинжал, а Юнона бездумно смотрела на огонек, пляшущий в лампе.
- Скучно, - проворчала с отвращением волчица и неожиданно метнула кинжал в стенку.
Юни вздрогнула и недоуменно подняла глаза на подругу.
- Завтра, - напомнила она. - Они обещали вернуться завтра.
- Сидим в этой дыре, - проворчала серая, но покосилась на Юни и осеклась.
По губам Юноны скользнула усмешка. Да, Бланка тоже в курсе, из-за чего она тут торчит. Сторожит балласт. Чтоб не украли.
- Они вернутся, - повторила девушка, не столько для подруги, сколько для себя. - Вервульф сказал, что если не найдет никаких сведений о Венджере, мы вернемся в Нарванну.
- Что? - Бланка выронила кинжал, только что добытый из стены, и стремительно скользнула к подруге. - Повтори, что ты сказала!
- Волк сказал, что мы скоро вернемся в Нарванну, - глухо повторила Юни, подавляя глухое раздражение.
- Ты! - Прошипела волчица, падая на лавку напротив. - Это из-за тебя, да?
- При чем тут я? Это его желание! Личное! - Обиженно воскликнула Юни.
- Личное? - Прорычала Бланка. - Юни, он три года мотается по этой богами забытой империи, потому что Славрод дал именно эти координаты! Мы три долгих года мечемся от слухов к намекам, только чтобы нащупать след. А теперь ты говоришь, что он передумал. Темнишь, милая! Если уже ты его уговорила, то зачем выставляешь это как его личное желание?
- Какого черта, Бланка? - Закричала возмущенная Юнона. - Не приписывай мне, чего не знаешь!
- Милая, а ты хоть знаешь, что такое истинная пара для оборотня? - Вкрадчиво проговорила волчица. - Что такое для истинного оборотня убитый щенок? Ты не знаешь наших традиций, Юни, для тебя мы по-прежнему милые собачки, на которых можно кататься верхом. А у нас свои законы. За такое убивают, детка! Право на месть священно, и я не знаю, что должно произойти, чтобы истинный волк отказался от него. Это долг, Юни! Вы, люди, не знаете такого слова, а мы живем по законам чести.
Юни вскочила, хватая ртом воздух. Раскрасневшаяся Бланка стала напротив нее.
- Да как ты смеешь говорить со мной таким тоном? - Хрипло прошептала девушка, чувствуя, как в груди все вскипает от ярости. - Да кто ты такая?
- Ох, как ты запела, едва тебе хвост прищемили, - язвительно хмыкнула волчица. - Нет, детка. Это кто ты такая, чтобы решать его судьбу? Тьма, я готова поверить, что ты его ни о чем не просила, но все равно, он идет на такой шаг из-за тебя. Только чтобы вернуть тебя папочке и мамочке в целости и сохранности. А то, что потом след будет утерян безвозвратно, он решил не думать. Знаешь, Юни, мы с Шаргом три года идем за ним и ни разу не потребовали у вожака отказа от намеченной цели. А тут появляешься ты, складываешь лапки, жалобно моргаешь глазками - и готово! Юни, он живет этой местью! Когда-то его удерживала забота о стае, теперь Венджер. Ты хочешь отнять у него цель жизни?
- Да с чего ты вообще решила, что убийство старого врага - самая достойная в жизни цель? - Заорала Юни. - Что это именно то, что ему нужно?
- О да, забота о беспомощном ближнем куда достойней, не так ли, Юни? - Едко рассмеялась волчица.
Юни покачнулась, и ей под руку попалась кружка с недопитым отваром. Пальцы сомкнулись на ручке, и импровизированный снаряд полетел в Бланку. Серая отскочила на пару шагов, и Юни метнулась мимо нее в сени.
Прочь из этого дома.
Глава 8. Волчья луна
Юнона вылетела из дома, с размаху хлопнув дверью о косяк. Вот уж, поговорили! Но Бланка, Бланка-то хороша!!!
Девушка постояла на крыльце, судорожно вдыхая вечерний воздух. Внутри клокотало от ярости. Подру-у-уженька!
Юни чертыхнулась и быстро пошла прочь. Может, гулять одной на ночь глядя и плохая идея, но возвращаться под одну крышу с серой сейчас безумие. Особенно когда Вервульф с Шаргом далеко.
Холодный воздух забрался под легкую рубашку, но глубоко в сердце горело яростное всепожирающее пламя. Освещенные окошки остались позади, девушка давно миновала околицу, но внутренний пожар и не думал униматься. Напротив, с каждым шагом, с каждой мыслью он набирал силу.
Девушка судорожно обхватила себя руками и равномерно задышала, пытаясь успокоиться. Какое там! Сейчас ее била крупная дрожь, руки тряслись, а в душе медленно, но верно зарождалась паника.
- Черт! - Прохрипела Юни, падая на колени. Земля была холодной и влажной, а вот рвущееся из горла дыхание обжигало. - Тьма, да что же это?!
Непонятный спазм заставил ее скорчиться, пожар охватил тело, плавя и меняя его очертания. И тогда в глубине души зародилась ярость. Она перебила страх, разорвала в клочья панику, заставила вскинуть голову и подняться на дрожащие ноги.
Слабость уходила так же резко, как и накатила. Напротив, сейчас каждая клеточка тела налилась силой. Юни тряхнула головой и вслушалась в ночь.
Мир изменился. А может, наоборот, он был таким всегда, а она сама оказалась слепа и глуха? Чуткие ноздри ловили оттенки тысячи запахов, уши доложили, что дальний сарай, куда стащили скошенное сено, занят, а подушечки лап передали чуть заметную вибрацию земли. Кто-то тяжелый ломился сквозь дальнюю дубраву.
Добыча? Добыча!
Могучее тело сорвалось с места, слегка запуталось в конечностях, но тут же выровнялось и набрало скорость. Высокие стебли сухой травы хлестали по бокам, ветер взъерошил шерсть, и поселение осталось далеко позади.
Она осталась наедине с ночью, луной и безумным бесконечным бегом. Ноги несли вперед, не ведая усталости, а прошлая жизнь осыпалась осколками.
Кто она? Не важно! Кем была? А разве это имеет значение? Что оставлено позади? Какая к черту разница, пока есть силы бежать, и над миром светит луна?!
Голова кружится от осознания собственной мощи, мир расцветает множеством прежде не виданных оттенков, от лунного света горит белым серебром каждая шерстинка, мир зовет ее.
Зов леса? Кажется, так называли это ощущение в ее прошлой жизни. Но никто не говорил, что Зов - это песня. Она билась в сердце вместе с толчками крови, вспыхивала с молнией и рокотала с громом, вкрадчиво шуршала листвой, вплеталась нотками говорливых ручейков. В этой песне было место всему - затейливым птичьим голосам, шороху трав, свисту ветра, треску старых ветвей - ни одной лишней, ни одной фальшивой ноты.
Здесь было место и для ее голоса.
Деревушка неподалеку поднималась по тревоге. Разжигались сигнальные огни на сторожевой вышке, запирались двери и ставни, стар и млад прятались по погребам, все, кто мог держать в руках оружие, спешно вооружались.
За околицей звучал звонкий ликующий волчий вой. Оборотень. Молодой, неопытный, вышедший на первую охоту.
Если боги будут благосклонны, то и на последнюю.
Шли, вытянувшись цепью. Многочисленные факелы разгоняли ночную тьму. Огненные цветы видны издалека, но к Солэре маскировку: играть в прятки с хищником ночью - задачка для самоубийц.
Шли, молча, редкие оклики ведущих не в счет. Потом, когда погонят зверя, будет место и для криков, и для безумного ора. Сейчас рано.
Тварь ждали, и все равно ее появление оказалось неожиданным. Она возникла на пригорке, словно сотканная из лунного света. Любопытно насторожились мохнатые уши, лобастая голова склонилась к левому плечу. Умные человеческие глаза насмешливо прищурились.
Глава ополчения судорожно выдохнул, когда зверь призраком скользнул по склону, замирая в отдалении. Оградили боги: тварь действительно молода, а значит, игрива и неопытна. И уже заморила червячка - голодный оборотень прыгнул бы с выгодной позиции прямо в центр толпы, сминая могучим телом и разрывая первую попавшуюся жертву. А сытый - избежал бы встречи.
Тварь готова поиграть. Вот только она еще не знает, как быстро изматывают эти игры.
* * *
Юнона замерла на пригорке, недоуменно рассматривая собравшуюся толпу. К деревне ее привел запах: сладковатый и неприятный настолько, что хотелось устранить его источник.
Глядя на эти лица, она начинала понимать. Так пах страх.
Они боялись ее, но все равно собрались. Зачем? Поприветствовать дитя луны? Тогда зачем им факелы и оружие?
Тр-р-русы!
От ее рычания близко стоящие крестьяне побледнели и шарахнулись, а она призраком промчалась по склону и замерла в отдалении, чтобы бросить взгляд через плечо.
Мир продолжал петь для нее, но в мелодию вмешался диссонанс ненависти и страха. Волчица насмешливо оскалилась.
Люди не слышат этой песни, но… Ведь можно показать им ее ритм?
Сильные мышцы сократились, посылая тело вперед. Лунный зверь бросился прямо на толпу, и та дрогнула. Люди суматошно разбегались. Кто-то кричал, пытаясь сохранить хотя бы подобие порядка. Бесполезно. Толпа, она и есть толпа.
Юнона остановилась и резко развернулась. Выпад, обманный бросок, насмешливо клацнувшие зубы, отчаянный вой мужика, сменяющийся отборным матом. Перепрыгнуть через упавшего человека, пока его свои же не затоптали, заставить людей шарахнуться в сторону и крутануться за собственным же хвостом.
Ветер ласково ерошил шерсть. Люди уже не так резво потрясали своим вооружением. Значит, пора сменить мазурку на вальс!
Местный кузнец - здоровенный заросший мужик только крякнул, когда зубы оборотня вцепились в вилы прямо между острыми зубцами. Мужчина сделал выпад вперед, надеясь вырвать орудие, но не тут-то было. Шаг вперед, два назад. Тварь кружила мужчину в смертельном пируэте, не позволяя ни вырваться, ни прибить себя. Кузнец дернулся еще пару раз, волчица насмешливо сверкнула глазами. Вполне себе человеческими глазами, без всяких вертикальных зрачков, искр и прочих традиционных атрибутов. Осознав, что над ним издеваются, мужчина взревел и, бросив вилы, ринулся на обидчицу с голыми руками.
Встревоженно закричали соседи, не имевшие возможности подобраться на достаточное для удара расстояние. Но оборотень, казалось бы, только того и добивавшийся, не разорвал горло потерявшей самоконтроль жертве. Руки скользнули по мягкой шерсти, волчица вывернулась и звонко взвыла, вспрыгнув на валун неподалеку.
Тренькнула тетива. Оборотень скользнул на землю и замер перед ошеломленными людьми. Рухнул на бок, пропуская над собой новую стрелу, перекатился через спину и поднялся, И тут же зеркально повторил маневр в обратном направлении.
- Да она издевается! - Крикнул кто-то.
Волчица насмешливо обмахнула языком пасть и припала на передние лапы, вскинув зад. Как собачка, ожидающая, пока ей бросят палку.
Кто-то выругался. Страх в запале как-то быстро отступил, хотя люди пока не забывали, кто именно дразнит их.
Вдалеке запел рожок. В глазах людей загорелась предвкушение, а волчица забавно склонила голову на бок, прислушиваясь. Сменить позу при этом, она не соизволила.
- Паладины Храма, - мстительно сообщил твари староста. - По твою душеньку.
- О-о, - глубокомысленно протянул оборотень, отступил на пару шагов и оглянулся.
Храмовники были близко. Уже можно было разглядеть цепь из десятка всадников, мчащихся по равнине.
Волчица насмешливо улыбнулась, наморщив нос. Кто-то сел прямо на землю, увидев подобное зрелище.
Староста закрыл рот. С оборотнями в империи боролись испокон веков, но с каждым полнолунием рождались новые. Это была далеко не первая облава, которой староста руководил. Ему довелось повидать и молодых тварей, и матерых зверей. Хитрость и изворотливость проклятых оставляли далеко позади человеческую смекалку, но у всех этих тварей было много общего. Злоба. Кровожадность. Ненависть ко всему живому. Безумная жажда горячей крови, которую новая жертва могла приглушить лишь на время.
Их повадки были давно изучены, слабые места найдены, методы борьбы отточены.
В конце концов, эта серебряная гадина - одна из десятков себе подобных.
Староста поднял руку и резко ее опустил. Время. Справа от него загонщики раздались в сторону, взяв на изготовку вилы, короткие клинки и тонкие копья. Крестьянин, оставшийся в центре, медленно вытащил из-за пояса широкий мясницкий нож, и быстрымдвижением резанул себя по ладони.
Люди настороженно застыли. Ноздри волчицы раздулись, когда она учуяла запах манящий свежей крови. А в следующий миг зверь чихнул и недовольно попятился. Его пасть шевельнулся, а старосте померещилось тихое "придурки!".
А волчица уже исчезла. Сзади кто-то сдавленно выругался, не веря, что тварь отринет зов свежей крови. Но нет, та уже светлым всполохом промелькнула перед всадниками.
Юнона выскочила прямо перед несущейся на нее облавой и насторожила ушки. Всадники замедлили бег своих скакунов и растянулись полукругом, изучая противника. Все как на подбор: высокие, широкоплечие, с мужественными лицами, сильными руками, и всекак один жаждущие ее шкурки. И кто тут, спрашивается, кровожадная тварь?
Юни насмешливо фыркнула, встретившись взглядом с предводителем, и приглашающе припала на передние лапы.
Поиграем?
Гранмейстер обители придержал поводья коня, качнул головой вправо, затем влево, и фланги отряда мгновенно начали перестраиваться.
Волчица еще стояла на пригорке, все такая же сильная и быстрая, но опытный глаз воина Солэра отметил, как вздымаются ее бока.
Сейчас верные люди возьмут тварь в клещи, и вырваться она уже не сможет. Второй ряд поднимет ее на копья, первый зарубит мечами. Главное, чтоб шкуру не попортили - есть для нее подходящее местечко на стене. Эх, жаль, арбалеты взять не догадались, сняли бы одним выстрелом.
А в следующий миг волчица сорвалась с места и помчалась прочь, проскочив аккурат между смыкающимися рядами.
Гранмейстер тихо помянул Солэру. Ловушка захлопнулась, но вхолостую, пары мгновений не хватило. Повелительный жест, и всадники бросаются вперед, разворачиваясь лавой на бегу. Кони вот-вот начнут теснить волчицу, а паладины уже вертят в руках короткие метательные копья.
Юнона оскалилась - реквизит у новых действующих лиц был на порядок лучше, чем у крестьян. Еще несколько маневров, и она была вынуждена признать: воины Храма - опасные противники. Намного более опасные, чем требуется для поимки одной самоуверенной волчицы.
Оборотню предсказуемо быстро надоело крутить реверансы, и тварь бросилась наутек. Староста ухмыльнулся, провожая кавалькаду взглядом. Оторваться от храмовников в чистом поле зверю не удастся. Тренированные лошади способны мчаться галопом часа два без особых потерь в скорости, а среди паладинов каждый второй - маг.
Юни петляла по равнине, но преследователи прочно сели ей на хвост, хотя в скорости она пока выигрывала. Пока - ибо уже чувствовались первые отголоски усталости. Она запнулась о выбоину и чуть не полетела носом в землю. Удержалась, выровнялась. И потеряла в дистанции метров пять. В этих имперских лигах она до сих пор путалась.
Над плечом пронесся туманный сгусток и распластался перед носом кляксой. Юни с размаху влетела в ее центр и завязла. Забилась, рванулась и все-таки вырвалась. От второй кляксы удалось увернуться, а вот яркий шарик, брошенный кем-то из самых нетерпеливых, чиркнул по боку. Сзади послышался разочарованный возглас, и Юни, не удержавшись, оглянулась и показала преследователям язык. И тут же перекатилась по траве, уворачиваясь от очередного магического подарочка.
Впереди темнел лес, но с боков ее уже брало в клещи невесть откуда вынырнувшее подкрепление. Прямо перед ней пронесся огненный сгусток, и Юни непроизвольно облизнула чудом не пострадавший нос. В руках всадников спереди уже наливались силой новые заклинания. Юни резко развернулась и бросилась назад.
Проскочив прямо между двух несущихся ей наперерез всадников, волчица рванула в чистое поле. Запал прошел, и бегать наперегонки с охотниками ей уже надоело. Тем более, остатки здравого смысла подсказывали, что добром это может не кончиться.
Ее снова обогнали. Волчица резко остановилась, когда перед ней опять возникли темные фигуры, и только потом поняла. Не обогнали, а загнали. В ловушку.
Она яростно оскалилась, вскинула голову и взвыла, вкладывая в этот зов всю свою силу, ярость и неукротимость.
Ветер принес чуть слышный хриплый ответ. Всадники, теснившие волчицу уже со всех сторон, ничего не услышали, а сердце Юноны бешено забилось.
Собратья? Но откуда здесь? Тьма, неужели друзья вышли ее искать?
Юни снова коротко взвыла и яростно оглядела кольцо преследователей. Глухо. Безнадежно. Тьма, да кто они такие, чтобы ее удержать?!