- Два уха, - отшутился Павел. А затем чуть язвительно поинтересовался: - Тебе нужны лишние проблемы во время боя?
- Оригинально, командир, - вполне положительно отреагировал Бродбент. - Здравое решение.
- Ну что, теперь можем спокойно прикинуть х… к носу! - матом согласился с ним капитан.
Коктейль номер одиннадцать… Очень качественное снотворное. Минимум сутки из пушки не разбудишь.
Павел убедился по телеметрии, что гражданские специалисты крепко спят, и опять покосился на своего второго номера. Сюзанна пока ещё не разобралась в ситуации. Будет очень сильно нервничать, тогда тоже придётся успокоить на время. А так… Лишать девушку права выбора без достаточных на то оснований он не считал необходимым. В конце концов, именно от капитана Мартинес зависел успех задуманного. Не согласится - можно сразу идти на генаев, отключив генераторы силовых щитов.
- Я правильно понимаю, что в спину мы стрелять друг другу не будем? - первым спросил самое сейчас важное младший по званию капитан Стайн.
- Нахрена? - ответил за командира группы Джастин. - Неужели на лунной базе место для карцера не предусмотрели?
- Подполковник, ты в своём уме? - весело отреагировал майор. - Какой, к чертям, карцер? Гарнизонная губа! Мы же военные все‑таки.
"Не слишком ли вольно со старшим по званию? - подумал Павел. - Впрочем, он в своём праве - им всем скоро идти в бой. Бой с мало предсказуемым исходом".
- Так кто же все‑таки слил экспедицию генаям? - опять озаботился Стайн. То, что допускать к биомультипликаторам работников "Генетик компани" нельзя ни в коем случае, поняли все пилоты.
- Только не армия. Тому же Довлатову это совершенно невыгодно, - без всякого почтения перед пятизвездочным генералом высказался Джеймс Бродбент.
- Значит, кто‑то в корпорациях. У тех, кто занимался индустриализацией Генаи, наверняка остались какие‑то связи с противником, - согласился Джастин.
- Примем как рабочую гипотезу, - поддержал друга Затонов. - Предлагаю от этого и танцевать.
- То есть тактико–технические характеристики наших птичек враги знать не могут, - констатировал капитан. - Не стопроцентный факт, но вероятность довольно приличная. "Волкодавы" сделали русские, и в большую серию эти кораблики ещё не пошли. А с американцами - только у штатовцев может быть контакт с противником - твои, командир, соотечественники не в лучших отношениях.
Н–да, а ведь Довлатов не просто так не включил в состав команды пилотов ни одного амера. Джастин - израильтянин, майор из Великобритании, Стайн, несмотря на англоязычную фамилию, родился и вырос в Португалии. Впрочем, это уже не важно.
- А теперь парни внимание, - Павел не особо торопился - до непосредственного контакта с противником была ещё минимум пара часов - но расставить акценты уже необходимо, - попробуйте понять, почему моего бывшего напарника отправили в реаниматор.
- Твоя капитанша разбирается в генной инженерии? - первым сообразил Зальберг.
- И весьма неплохо, - подтвердил догадку подполковника Затонов. - Плюс, по моей наколке, взяла с собой кучу прикладных программ по этой гребаной науке.
- А ведь это меняет все! - почти мгновенно въехал майор.
- Командир, я прикрою твой "Волкодав" своими щитами! - с возбуждением, совсем как молодой летеха, самоотверженно идущий в первый бой, воскликнул опытный капитан Стайн.
- Спасибо, парни! - искренне ответил Павел. - Я донельзя рад, что в вас не ошибся.
Пилоты ещё немного повосторгались предусмотрительностью командира.
- Предложения? - прервал базар Затонов. Определённые намётки к тактике и стратегии боя у него уже были. Подполковник совсем не считал ситуацию безвыходной. Очень тяжёлой - несомненно, но некоторые надежды на положительный исход у командира группы все‑таки были. Все эти три недели Павел пытался рассмотреть разные версии боестолкновения, включая и подавляющее преимущество противника на входе в аномалию. Раз за разом он просчитывал в виртуале варианты, используя всю мощность бортовых вычислительных систем. Больше тридцати процентов успеха у него не получалось, но, как говорится, и то хлеб. Сейчас Затонов специально позволил своим пилотам хоть чуть–чуть выговориться - пусть немного остынут.
Первым предложил реальную стратегию Джастин:
- Надо любым способом оттянуть генаев от фарватера. Тем более что точные координаты входа в него противники знать никак не могут.
- Другие мнения? - поинтересовался после паузы Затонов.
- До поры до времени не показывать реальной скорости "Волкодавов", - дополнил майор. - Оттянем, потом рванём к аномалии. Оторваться от основной массы генаев на максималке не очень проблематично. Прорвёмся через заслон, нырнём в минные поля - коды опознавания "свой–чужой" у них быть никак не могут - только нас и видели.
- Вот примерно так я и рассуждал, - усмехнулся Павел. - Ловите наработки, - подполковник отправил файлы со всеми более–менее выигрышными вариантами, над которыми работал три недели, по командному каналу связи.
- Круто! - первым высказал своё мнение через десять минут рассмотрения Стайн.
- До тридцати процентов вероятности выхода из боя живыми, - выдал точный анализ все‑таки более опытный майор.
- Что никак не гарантирует успеха, - согласился Зальберг. - А ведь возвращение, ребята, нам в любом случае никакими силами не светит - свои же по приказу Довлатова к стенке поставят.
Павел обеспокоенно посмотрел на своего второго номера - вдруг услышала?! Нет - тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо. Сюзанна все с тем же детским восхищением не могла оторваться от мониторов. Сам Затонов уже давно смирился с тем, что это задание для него последнее.
- Вот это уже факт на все сто, - совершенно спокойно подтвердил капитан.
- Исходя из этого, тридцатипроцентная вероятность прорыва меня совершенно не устраивает, - заявил Джастин. - Посему будем работать несколько иначе. Держите мои файлики, робяты. Бить баклуши три недели подряд как‑то не по–нашенски. Я, Паша, это время, как и ты, зря не терял.
"Робяты… Ему всегда нравилось это древнее слово" - вспомнил Затонов, запуская полученные данные в виртуалку.
Уже через пяток минут анализа Павел ещё раз убедился, что с талантами Зальцберга в планировании боя ему никогда не сравниться. Даже в худшем из вариантов Джастина вероятность успешного прорыва к аномалии превышала целых семьдесят процентов. В лучшем - почти девяносто пять! У всех наработок друга был только один весьма существенный с точки зрения Затонова недостаток - в фарватер целым мог зайти только один "Волкодав". Выбор, чья конкретно должна быть эта машина, не предусматривался. Долететь почти гарантированно до Наташки могли только Павел с Сюзанной. Следовательно, задуманное Затоновым, Джастин уже давно предположил. У него во все времена были великолепные аналитические таланты. Не учёл, конечно, подполковник Зальцберг наличия на борту одной маленькой коробочки в личном сейфе Павла. А если бы узнал? Без всякого сомнения, немедленно открыл бы огонь по "Волкодаву" командира. Ма–а-аленькая такая коробочка. Тьфу, тьфу, тьфу! Об этом даже думать нельзя!
***
Фломастеры у Кирилла через несколько дней все‑таки появились. Воодушевлённый Сашка - интерес, проявленный им к новым знаниям, скорее можно было назвать жадностью - попытался нависнуть у герцога над плечом, когда тот следующим утром сел переписывать учебники из файл–сервера. Чтобы избавить слугу от чрезмерного любопытства, Кирилл посадил его расшифровывать вчерашнюю скоропись и заносить её в другую тетрадь набело. Это решение оказалось очень большой ошибкой - мало того, что из‑за дикого количества клякс Сашкина работа никуда не годилась, так ещё сам горе–переписчик уже через десять минут был густо измазан чернилами. Синие с постепенным переходом в черно–бурый цвет пятна - железо, бывшее в составе чернил, окислялось на воздухе довольно быстро - усеивали обе руки, щеки, нос, лоб, губы и даже кончик языка. Вероятно, Сашка, когда писал, высовывал его от усердия и облизывался, не замечая, что губы уже заляпаны. Герцог со смехом подвёл парня к маленькому зеркалу из полированной бронзы. Смущению слуги не было предела. Вот тогда‑то, помогая Сашке отмыться, и поделился идеей. Разукрашенный разводами парень - полностью удалить пятна с лица не удалось, и ежевечерняя прогулка к многочисленным подружкам все равно на сегодня отменялась - с энтузиазмом принялся за дело. Как он протянул скатанный из козьего пуха фитилёк в тонкую трубочку окаменевшей стрел–травы, Кирилл вначале не понял.
- Так сперва самую тонкую нитку, что у тётки Джулианы нашлась, просунул. Затем уже сухой фитиль втянул. Когда чернилами пропитался и набух - хрен выдернешь. А потом только очень точно обрезать фитилёк надобно.
Хватало Сашкиных самоделок ненадолго - полчаса, сорок минут писанины максимум - затем приходилось брать следующий. Но писалось ими легко и, главное, кляксы как таковые исчезли полностью. После обязательной теперь ежедневной трёх–четырехчасовой переписки герцогской скорописи - слуга каким‑то образом умудрялся довольно аккуратно и притом быстро выводить буквы и цифры на бумаге, одновременно практически с первого раза запоминая все правила и формулы - Александр, сняв затычки с тыльной стороны фломастеров, заново пропитывал фитили чернилами. При этом, что было уже совсем странно, совершенно не пачкался.
Лавочник, у которого все учащиеся академии покупали писчие принадлежности, однажды поинтересовался у Сашки, почему тот, беря каждый раз несколько новых тетрадей из драгоценного папируса, плюс обычные из желтовато–серой бумаги и большой глиняный бутылек чернил, совершенно не покупает гусиные перья. Неужели его работники недостаточно качественно их делают? Или сырьё плохо высушено? В ответ герцогский слуга показал последнюю страничку своего блокнота, в который всегда записывал расходы, до половины заполненную его теперь уже почти каллиграфическим почерком. Лавочник настолько впечатлился ровными достаточно тонкими линиями письма, что как с ножом к горлу пристал, требуя открыть секрет нового пера. Сашка, явно не будучи дураком, перед тем, как показать образец и раскрыть технологию изготовления, оговорил себе половину прибыли от продажи фломастеров.
Новое средство для письма вызвало фурор у студентов, преподавателей и, в первую очередь, штатных писцов академии, занимавшихся тиражированием книг. Лавочник, чтобы удовлетворить резко возросший спрос, открыл небольшую мастерскую по изготовлению фломастеров, наняв трёх новых работников. И даже немного усовершенствовал конструкцию, вставив на клею короткую тонкую трубочку с фитилём в чуть более толстую, наполненную чернилами. Новых фломастеров хватало на значительно больший срок.
Попытка другого торговца, снабжавшего канцелярскими принадлежностями королевский дворец и управление столичного градоначальника, повторить технологию без разрешения, вызвало разбирательство в городском суде Санкт–Михаэля. С треском проиграв дело, торговец, впрочем, как и все другие желающие изготавливать и продавать фломастеры на территории королевства - увы, лицензионные законы пока на всю территорию Европы не распространялись - отныне обязан был отдавать большую часть прибыли Сашке, который вовремя обеспокоился получить привилегию.
Кирилл, узнав об этой истории и отказавшись забирать у Сашки честно заработанные им золотые, только расхохотался - в его представлении между новой информацией и деньгами уже давно стоял знак равенства. Во всяком случае, теперь не требовалось вообще тратиться на хозяйство и текущие расходы - внезапно получивший небольшой, но устойчивый доход слуга взял все на себя, мотивировав появление первоначальной идеи никак не у него, а у герцога.
Как‑то, после разучивания новых приёмов мечевого боя в большой келье сэра Алексия, друг детства граф Кристиан Ризенштайн как с ножом к горлу пристал к герцогу:
- Кирюха, давай колись, почему на лекции перестал ходить? Ну, никак не похож ты на больного, - граф демонстративно потёр шею. Вчера на тренировке Кирилл, не рассчитав силу удара деревянного меча, хорошо вмазал своему товарищу по детским забавам. Конечно, посмеялись и забыли - уже через несколько часов от синяка и следа не осталось. А вот сейчас граф припомнил - ну не может хворый так махаться. Да и вообще на Наташке болеют очень редко. Как правило - старики, которым за пару сотен лет давно перевалило.
Герцог огляделся - на лицах всех парней, допущенных к изучению новой школы мечевого боя, был заметён явный интерес. Долго не раздумывая - все равно когда‑нибудь придётся сказать - выложил:
- Знания Создателей изучаю.
- О–о-откуда взял?! - удивлённо протянул Кристиан.
Мгновенно посыпались бесчисленные вопросы. Сэр Алексий, сначала призвав к тишине, обвёл грозным взглядом молодёжь, а затем долго и упорно объяснял, почему необходимо держать доступ к драгоценной информации в тайне. Доводы барона были чёткими и предельно понятными. Тут же была принесена клятва, хранить доступ герцога к неоценимым знаниям в строжайшем секрете. И только после этого Кирилл ответил на часть вопросов:
- Круглая Наташка, круглая. Мы действительно сделаны по образу и подобию Создателей. Звёзд на самом деле бесчисленное количество, просто с нашей планеты видно только три, включая наше солнце Инти . Откуда у меня доступ? Не скажу - сам ещё полностью не разобрался. Когда? Хоть сегодня. Заходите через двадцать минут, как раз успею пот после тренировки смыть. Только ещё раз предупреждаю - ни одной живой душе!
Возбуждение и энтузиазм у парней, когда они услышали о возможности приобщиться к знаниям Создателей, были неимоверными. Ввалились в герцогскую келью заметно раньше во главе с бароном Стоджером. И опять посыпались вопросы. Кирилл, в конце концов, сунул в руки товарищей курс математики с первыми двумя тетрадями физики - герцог уже строчил её - и выгнал весьма падкую на знания компанию в соседнюю келью графа Ризенштайна, заодно возложив обязанности по переписыванию и оформлению скорописи теперь уже на молодых дворян.
Сашка возликовал - от надоевшей до генайчиков писанины его освободили, оставив право изучать рукописи. Теперь, обеспечив благородных подёнщиков всем необходимым для работы, он взялся за переплётное дело. За пару дней одиннадцать тетрадей превратились во внушительный толстый том начального курса математики. Парни переписывали, одновременно старательно изучая новые знания.
А после сытного обеда вся компания верхом на лошадях отправлялась на облюбованную герцогом поляну. Там они до одури махались деревянными мечами, осваивая школу мечевого боя Создателей - теперь между ними особых секретов не было - обсуждали планы по завоеванию и индустриализации Европы - другого способа объединения континента под рукой Кирилла никто предложить не смог - варили на костре сытную мясную похлёбку, ели, запивая прихваченным с собой наторианским вином и… пели песни из коллекции, обнаруженной герцогом в файл–сервере, отстукивая ритм на донышках мисок. Почему‑то больше всего им нравилась песня из старого–старого комедийного сериала:
Опять скрипит потёртое седло,
И ветер холодит былую рану,
Куда вас, сударь, к чёрту занесло,
Неужто вам покой не по карману.
Пора–пора–порадуемся на своём веку
Красавице и кубку, счастливому клинку,
Пока–пока–покачивая перьями на шляпах,
Судьбе не раз шепнём: "Мерси боку".
Увы, собакам их несколько не очень‑то слаженные голоса не понравились - у барона Голдсмита совсем не было слуха. Кирилл с Лоном в этом отношении не далеко от друга ушли. После попытки воем подпевать, все псы - у графа Кристиана и сэра Стоджера были волкодавы из того же отличного помёта, что и у герцога - на время спевок изгонялись подальше от поляны.
Нужны Парижу деньги - "се ля ви",
А рыцари ему нужны, тем паче,
Но что такое рыцарь без любви
И что такое рыцарь без удачи.
Пора–пора–порадуемся на своём веку
Красавице и кубку, счастливому клинку,
Пока–пока–покачивая перьями на шляпах,
Судьбе не раз шепнём: "Мерси боку".
Что такое "Париж", "Се ля ви" и "Мерси боку" они уже выяснили.
Что интересно, гепард в желании повыть собак почему‑то не поддержал. Зверюга лежал, положив свою голову Кириллу или Сашке на колени, и тоже звонко отбивал ритм, дотягиваясь своим длинным хвостом до пустого котелка.